Срочно требуется лох

- Сидите жрете? - зло сказал он. - А возле дома менты крутятся!

Все вскочили со своих мест, роняя на пол стулья.

Глава 8

Они подъехали к зданию "Сигма-банка", строгому зданию конца сороковых годов, но в соответствии с новыми веяниями отделанным черным мрамором. На стоянку заезжать не имело смысла - среди холеных откормленных иномарок потрепанная проржавевшая "хонда" смотрелась бы, как бомж на великосветском приеме. Да и вряд ли пустил бы охранник. Торчать возле тротуара в ряду припаркованных машин тоже было не лучшим решением, ведь люди, сидевшие в одной из них, выглядели бы подозрительно. Чего, спрашивается, эти трое сидят в машине возле банка? Во времена разрастания криминала и терроризма такой вопрос вполне уместен. Но они, эти трое, об этом не хотели думать, и поэтому пристроились на свободное место рядом с тротуаром, по которому то и дело шныряли нищие граждане, для которых банк был чем-то вроде мавзолея - и заходить боязно, и до жути интересно.

- И сколько этого банкира ждать будем? - уточнил Серега. Вообще-то его тянуло домой, к мольберту, и только лишь катастрофическое положение, в котором оказался друг, заставляло идти на компромисс.

- Может, мне на разведку сходить? - предложил Илья, который сидел рядом с ним на переднем сидении. - Проверю, присутствует ли он на работе. А то, может, его там и нет.

- Не надо, - буркнул сзади отец. - Ну, на работе он. И что делать будем? Пробиваться с боями к нему в кабинет? Вряд ли пробьемся.

- К сожалению, - вздохнул Илья. - Охраны там столько понатыкано! Когда я к нему в кабинет шел, три поста прошел. И каждый паспорт проверил.

- Значит, штурм отменяется.

- Давайте, я схожу. Узнаю, как обстановка! - предложил Серега. - Он меня не знает.

- Дальше операционного зала тебя не пустят, - сказал Илья.

- Придется ждать до вечера, - предложил отец. - Когда он выйдет из банка и сядет в свою тачку. Кстати, какая у него тачка?

- Черный "мерседес". Здесь таких половина. Я же номер не запомнил.

Они немного помолчали, поглядывая на двери банка и по сторонам. Иногда из дверей выходили солидные люди с папочками, садились в свои роскошные тачки, уезжали. Приезжали новые, парковались на стоянке, заходили в двери. Протекал обычный рабочий день. Серега посмотрел на часы.

- Долго ждать придется. Может, вечером подъедем?

- А если упустим? - заметил Терентич. - Он может закончить в пять, а может просидеть до десяти. Ты же не знаешь, когда он выйдет!

Илья пристально смотрел на двери банка, надеясь неожиданно увидеть банкира, легкой походкой делового человека выпархивающего из них. И мучительно думал о том, как он подойдет к банкиру и что ему скажет. Например, вот это: "Вы, сударь, мошенник, и ваша песенка спета. Сейчас проедем в управу, и я сдам вас с рук на руки ментам". Банкир ответит: "Пошел ты..." и кивнет своему телохранителю. Тот не станет церемониться и даст Илье увесистого пинка. Тогда лучше подойти и сказать так: "Кредит я вам не верну по одной простой причине - я убит". На что он ответит: "Если не вернешь, тогда точно будешь убит. А твоя жена, дочь и любимая теща будут жить по подворотням". Хорошо, тогда лучше... Наконец, ему надоело придумывать варианты, и он решил действовать по наитию.

- Слушайте, какая разница, когда он выйдет? - сказал он. - Какая нам разница?

- То есть как это какая? - не понял отец.

- Ну вышел! Дальше что? Что мы ему можем предъявить? Он скажет, что давал кредит на законных основаниях и попросит вернуть его в срок. Если я не верну, он отберет квартиру. На законных основаниях. Вот и все! Какие у нас против него обвинения? Никаких...

- А может, он вообще не при чем? - уточнил Серега.

- Может, и не при чем, - вздохнул Илья.

- Тогда поехали отсюда! - предложил отец.

- Поехали, - сказал Серега и взялся за ключ зажигания.

Но тут постучали в стекло. Рядом с машиной стояли два молодых парня в джинсах и кожаных куртках. Два крепких плечистых парня, похожие на бандитов. Правда, физии у них были худые и осунувшиеся, а совсем не откормленные и не пышущие здоровьем.

Серега опустил стекло. Один из парней достал из кармана красную корочку, развернул её и показал всем. На развороте светилась его фотография, на которой помимо лица красовались погоны форменного кителя.

- Капитан Корнюшин. Уголовный розыск.

- Хм, капитан, - проворчал Терентич. - А я старший капитан.

Костя покосился на него недовольно, но ничего не сказал. Другой парень тоже развернул свой документ.

- Старший лейтенант Тарасенко.

- Еще лучше... - опять проворчал отец.

- Позвольте полюбопытствовать? - вежливо, но строго, спросил Костя. Чем обязан этот скромный банк вашему присутствию?

- Какой ещё банк? - недовольно пробурчал Терентич.

Костя со злостью посмотрел на него, скрипнул зубами, но отвечать на выпад старика не стал. Обернулся и показал большим пальцем за спину, в сторону стеклянных дверей.

- Тот, что напротив. Видите над дверями аршинные буквы. Если их сложить вместе, получится название - "Сигма-банк".

- Ну и что? - проворчал отец. - Даже если бы там было написано "Прачечная", нас бы это тоже не волновало.

- Если бы это была прачечная, я бы вам слова не сказал, - немного разозлился Костя. Он не ожидал такого приема, и, пожалуй, старику досталось бы на орехи, если бы он был помоложе. - А поскольку это банк, который мы некоторым образом охраняем, то нам не нравится, когда возле него торчат подозрительные личности. А вы уже полчаса сидите в машине и разглядываете его двери. Вы что, кого-нибудь ждете?

- Ждем! - уверенно заявил Терентич. - Там работает мой зять.

- Неужели? И много у вас родственников по банкам работает?

- Хватает, - буркнул отец. - У нас вся семья - потомственные банкиры.

Операм надоело это словоблудие. У них, конечно, времени много, но терпение не железное. Да и за дверями следить надо, не отвлекаясь на всяких чудиков.

- Предъявите документы, - строго сказал Костя. - Если они есть.

- А здесь что, запретная территория? - спросил Терентич, даже не пошевелившись, чтобы достать свое удостоверение.

- Пап, да не выступай ты! А то сейчас объясняться придется. - Илья полез во внутренний карман и достал паспорт. Протянул его Корнюшину.

Костя пролистал паспорт, сверил фото с оригиналом, уточнил адрес прописки, хотел вернуть обратно. Задержал немного, ещё раз раскрыл первую страницу, чтобы прочитать фамилию.

- Горелов, Горелов... Где-то я недавно слышал эту фамилию. А?

- В Большом театре, - буркнул Терентич, который никак не мог сдержаться. - Он там пел.

- У вас ещё и певцы в семье! - Костя зло посмотрел на деда и перевел взгляд на Илью. - Это случайно не вы написали заяву насчет кидал из "Сигма-банка"?

- Случайно, мы. - Илья опустил голову.

- Ага! - обрадовался чему-то Тарасенко. - И вы думаете, что они здесь появятся, да?

- Ничего мы не думаем! - буркнул отец. - Если б думали, не вляпались бы во все это дерьмо.

Илья поморщился, словно от боли, поднял голову, через силу посмотрел Косте в глаза. В них он не увидел ни капли сочувствия, лишь одно презрение. И ещё раз убедился, что менты - тоже враги, но менее опасные. Они ничем не помогут, только своих обвинений навешают.

- Я хочу встретиться с банкиром, - тихо сказал он.

- Зачем? - уточнил Костя.

- Просто посмотреть ему в глаза. Он меня увидит и занервничает. Значит, он тоже замешан в этом деле.

- А если не занервничает?

- Тогда... не знаю. - Илья растерялся. Он и сам не мог ответить себе, что он хочет получить от банкира. Действительно, если тот никак не проявит себя, что тогда делать? Привязывать его к стулу и бить, пока не сознается? Пожалуй, это лучше получится у ментов. Но что-то ведь надо делать?

Костя хмуро смотрел на него.

- Если не знаете, то и нечего маячить на виду у всех. Он вас увидит и станет осторожней. А мы его пасем профессионально. Он нас не увидит. И если он в этом деле замешан, обязательно расколем. Так что уезжайте отсюда и не мешайте нам работать.

- Ладно, сейчас уедем, - Серега с готовностью завел движок. Он редко имел дело с ментами и иметь не собирался. Поэтому решил, что лучше убраться отсюда как можно скорей.

Вот кому такой оборот дела совсем не понравился, так это Терентичу.

- Совсем житья нет от этих ментов, - проворчал он. - Я был кадровым офицером, а какие-то голодранцы мне шагу не дают ступить!

Костя стал суров и раздраженно сказал:

- Может, вас задержать до выяснения, а? Посидите в обезьяннике, отдохнете, соберетесь с мыслями. Может, чего вспомните. И нам спокойней. Иначе мы с вами тут ни хрена не сделаем.

- Зачем такие крутые меры, капитан? - засомневался Тарасенко. - Они тоже люди. Их можно понять. Какие-то проходимцы кинули, хочется их найти и разобраться самим. Но только разбираться надо в рамках закона, а не самосудом. Иначе полный беспредел получится.

- А во времена беспредела по-другому нельзя! - заявил Терентич. - Это в наше время ещё более-менее закон был. А сейчас...

- Так не надо этот беспредел самим устраивать! - взвился Костя. - Если каждый будет за пушку хвататься, что получится? Беспредел и получится.

- Лучше езжайте, пока мы добрые, - предложил Тарасенко. - А то капитан Корнюшин может и разозлиться.

Художника не надо было долго упрашивать. Он дернул ручку переключения передач и нажал на газ. Машина со свистом отъехала, оставив на тротуаре двоих усталых ментов. Терентич ещё долго ворчал на них и грозился написать жалобу руководству.

Уже к часу дня Корнюшин с Тарасенко закончили дела по убийству бомжа на Вятской улице: прошлись по всем квартирам, опросили, кого могли, и даже допросили с пристрастием владельцев иномарок, припаркованных на ночь во дворе. Но ничего определенного выяснить так и не удалось. На кого было покушение и кто именно отделался легким испугом вместо того, чтобы получить пулю в затылок, так и осталось загадкой. Было ясно только одно - это убийство оказалось чистой случайностью. Бомж поперся через двор, когда там охотились совсем за другим. Самохин так и отчитался перед начальством, сказав, что это дело можно смело зачислять в разряд висяков.

Хотя лично ему было очевидно, что все недавние события варятся в одной каше. Он поделился с ребятами своими соображениями, и они с ним в принципе согласились. Очевидно, что кашу заварила некая преступная группа, причем группа достаточно профессиональная, с толковым руководителем, которая работает чисто, не оставляя за собой никаких следов, а только лишь одни безмолвные трупы. Тот засвеченный киллер, физию которого показывают по ящику, скорее всего, уже пребывает на небесах. Если его не опознали на следующий день, значит, вычислить его сейчас практически невозможно. Одинаковые гильзы, найденные на месте убийства свидетеля Чекмарева и на месте убийства никому неизвестного бомжа, ясно говорят о том, что за дело взялся один и тот же киллер. Его рука указывает на одного заказчика обеих убийств, а, значит, совсем скоро в городе прогремят ещё выстрелы, которые оборвут жизнь какого-нибудь бизнесмена, падкого до легких денег.

И полковник приказал своим орлам вплотную заняться банкиром. Только он один мог вывести на банду, если, конечно, имел к ней хоть какое-то отношение. И если вдруг по какой-то счастливой случайности удастся взять банкира за жабры, возможно, зацепят и всех остальных.

Корнюшин, Тарасенко и радиотехник Геша Скворцов из бригады Балашова подъехали на костиной "девятке" к банку и заняли там наблюдательный пост, но не на самой стоянке и не рядом с тротуаром, как Илья с Серегой и Терентичем, а в глубине дворика, примыкающего к территории финансового учреждения. Так что стороннему прохожему становилось непонятно, чья эта машина - одного из клиентов банка или одного из жильцов дома по соседству. А выходящие из дверей деловые люди вообще не обращали на неё никакого внимания.

На стоянке уже торчала машина банкира - черный пятисотый "мерседес" её номера выяснили заблаговременно. Задача была сложной - поставить в неё жучок, чтобы прослушивать его разговоры вне кабинета, где, скорее всего, он держал язык за зубами, опасаясь чужих ушей и, вполне возможно, электронной прослушки. Вся трудность заключалась в том, чтобы проникнуть в салон закрытой машины, стоящей на сигнализации. Но, по-видимому, хорошему специалисту это не представлялось такой уж большой проблемой.

- Ну и как ты собираешься это сделать? - недоверчиво поинтересовался Юра Тарасенко у Геши. - Вскроешь тачку, а она запоет. Или ты сделаешь это, не залезая в салон?

- Пускай поет, - отмахнулся тот. - Я как настоящий вор - все делаю быстро и незаметно. Вы, главное, отвлеките охранника на стоянке.

Они вылезли из машины и разошлись в разные стороны. Геша двинулся спокойным шагом по направлению к "мерсу" банкира, а Костя с Юрой направились прямиком к будке охранника. Там сидел молодой парень в фирменной форме и сонным взглядом пялился на стоявшие машины. Еще в его задачу входило поднимать небольшой шлагбаум, перекрывающий въезд на стоянку, и приветствовать начальство.

- Как жизнь, служивый? - обратился к нему Костя.

Охранник лениво повернул голову и бросил:

- Нормально.

- Не видел у вас на стоянке такой тачки - темно-серый двухсот восьмидесятый "мерс", госномер два, пять, семь, У, Е?

- Не видел? - недовольно буркнул охранник. - А вам он на кой? Вы кто будете?

- Уголовный розыск. - Костя вынул из внутреннего кармана удостоверение, развернул перед носом удивленного парня. - Плотно ищем эту тачку. А вместе с ней её хозяина. Имеем сведения, что он наведывается в банки с целью провернуть мошенническую аферу с фальшивыми авизовками. Парочку серьезных банков он уже кинул.

- А-а...

- Запиши номер этой тачки, - сказал Тарасенко. - Если увидишь, сообщи нам. О'кей?

- Ладно, сообщу, - ответил парень без всякого энтузиазма, заранее зная, что никому ничего он сообщать не будет. Делать ему больше нечего, как какие-то номера высматривать. Все банковские тачки он знает наперечет, а чужую ни за какие бабки сюда не пустит. Ну, разве только за сотню баксов. А по какому телефону?

- Ты запиши, я продиктую.

Парень выдвинул ящик стола, сунулся туда, нашарил карандаш, стал искать, на чем записать. В этот момент запела сигнализация одной из стоящих на стоянке машин.

Пока охранник отвлекался на дурацкие вопросы оперов, радиотехник Геша появился рядом с машиной банкира и аккуратно вскрыл дверцу "мерседеса" одной из отмычек, конфискованных в свое время у профессиональных угонщиков. Естественно, на весь двор запела сирена. Он молниеносно подсунул под приборную панель жучок, закрепив его на магнитике, и тут же захлопнул дверцу. После этой, не очень сложной операции, он нырнул за ближайшую машину и был таков. "Мерс" продолжал разоряться ещё минут пять, не больше.

- Погодите вы! - Охранник выскочил из будки, оттолкнув Костю с дороги, побежал в направлении певучей машины. Но она крикнула ещё несколько раз и заглохла. Парень обошел "мерседес" со всех сторон, но не заметил никаких повреждений. Обычное дело - дунул ветер посильней, чувствительный датчик сработал и запустил сирену. Ветер утих, и датчик дал отбой. Парень вернулся обратно в будку.

- Понаставили себе навороченных сигнализаций! - ворчал он. - Реагируют на каждый чих. Что вы там говорили насчет "мерса"?

- Вот его госномер и номер нашего телефона, - Тарасенко протянул парню листок бумаги, выдернутый из записной книжки. На нем были написаны ручкой несколько выдуманных цифр. Даже телефон был липовый.

- А, ну да! - Охранник взял листок и засунул его куда-то под журналы.

Костя толкнул дверь, выбрался из будочки.

- Ну все, бывай! И не спи, смотри.

Опера тут же растворились между машинами.

Когда они добрались до своей "девятки", Геша уже отдыхал на заднем сидении. Он настроил приемник и проверял работу магнитофона.

- Пока можете послушать музон, а когда ваш подопечный сядет в машину, я настрою приемник на нужную частоту.

- Спасибо, Эдисон. - Костя плюхнулся на сиденье водителя. - За нами бутылка коньяка.

- Эх, если бы всегда выполняли свои обещания, я бы давно спился! вздохнул Геша.

Они принялись ждать банкира. Для начала покурили, потом послушали музыку одной из молодежных радиостанций, ещё разок курнули, опять послушали. Через час им все это надоело, и они стали подумывать о том, чем бы им развлечься. Тут и подвернулась ободранная "тойота", которая уже полчаса отсвечивала на проезжей части возле тротуара. Сама по себе машина не вызвала бы подозрения, если бы в ней не находились три подозрительных типа, которые почему-то не предпринимали никаких действий. Никто из троих не покидал машины и не заходил в двери банка, они не уезжали и даже не заводили движок. Было ясно, что они кого-то ждут. Или за кем-то следят. На худой конец, готовят теракт. В нынешние времена все может быть. Во всяком случае, проверить их личности не помешает. И оперативники вылезли из "девятки", оставив Гешу наслаждаться блюзами "Дайр стрейтс".

Тихий уехал сразу после того, как напугал всех нашествием ментов. Менты, действительно, были, но это оказался просто местный патруль, неизвестно зачем появившийся в элитном поселке с богатыми особнячками. То ли менты забирали какого-то подвыпившего хозяина особняка, решившего раз и навсегда разобраться с женой, то ли искали, за чей бы счет им самим выпить. Они покрутились минут пятнадцать возле дома, проехали по улочке пару раз туда-сюда и испарились, как будто их и не было. Тихий только посмеялся над испугом своих компаньонов, сел в машину и куда-то уехал, даже не удосужившись сообщить, куда. После его ухода все немного успокоились. Какую-то повышенную нервозность и атмосферу страха создавал этот прораб киллеров. И Валера, и Мишаня рядом с ним чувствовали себя не в своей тарелке, словно постоянно находились на мушке. Скажешь что-то не так, ему не понравится, он возьмет и причешет. У них, у киллеров, нервы расшатаны до предела. Людей стрелять не так просто, как кажется на первый взгляд. Все время находятся на грани нервного срыва. Почти как артисты. И самое отвратительное то, что эта нервозность передается всем, кто попадает в его окружение.

- Натали, пойдем в мою келью, - сказал Валера и приобнял Наташку за талию. - Я тебе покажу один маленький фокус. Тебе понравится.

- Видела я твой фокус! - Отмахнулась Наташка. - Он у тебя такой маленький, что смотреть противно.

И она громко засмеялась. Мишаня её поддержал. Просто не мог сдержаться, чтобы не захохотать вместе с ней. Хотя и знал, что разозлит напарника. И смертельно его обидит. Толстяк не любит, когда высмеивают его физические недостатки. Он с таким вниманием холит и лелеет свои телеса, как будто для него ничего ценней своей утробы нет.

- У тебя, Валер, только один фокус получается! - сквозь смех заметил Мишаня. - Бутылку с пивом зубами открыть.

Они ещё немного посмеялись и ушли в спальню. Оттуда сразу стали доноситься дикий смех, топот, какие-то крики и жуткий скрип кровати. Видно, Мишаня снова оседлал Наташку и принялся выбивать из неё дух своими наскоками на её мягкую и податливую плоть.

Валера люто обиделся. Мало того, что его подняли на смех, так Наташка нагло отвергла его притязания. Что-то она слишком увлеклась этим доходягой Мишаней. Ну что она в нем нашла? Кожа и кости. То ли дело он - мяса много, живот объемист, сам весь упитан и пышет здоровьем. Любо дорого посмотреть! Так нет, постоянно говорит, что Мишаня ей нравится больше, и спать она будет только с ним. Ну, может, ещё и с Толяном, если тот попросит. Больше ни с кем. Стерва!

Он засел в гостиной, обложившись бутылками с пивом, и принялся подсчитывать на калькуляторе, какая кому из участников последней сделки достанется сумма, если все бабки делить в соответствии с обговоренными заранее процентами. Ему лично выходило почти сорок с небольшим тысяч баксов после обналичивания суммы со счета и продажи квартиры лоха. Однако подсчитав суммы остальных сообщников, он вдруг увидел, что ему выходило практически столько же, сколько и у этого дистрофика Мишани, хотя его, Валерина, роль была намного серьезней. Если бы он в самом начале аферы допустил прокол, и лох не доверился ему, не видать бы им всем никаких барышей. Он с обидой признал, что Мишаня обскакал его и тут. И со злости швырнул стаканом в стену, за которой слышался наташкин хохот и бормотание Мишани. В её спальне на втором этаже развлекались во всю, сотрясая весь дом до основания, и здесь в гостиной гудела стена, и ходил ходуном потолок.

Наконец, все стихло, и в гостиную вышел Мишаня, измотанный и уставший, словно после марш-броска, отыскал чуть ли последнюю бутылку пива, рухнул на диван и жадно приложился к ней. Вылакал почти всю, не отрываясь, утер рот рукавом махрового халата.

- Ну и кобылица! - пожаловался он. - Врагу не пожелаю! Так меня измочалила.

Валере захотелось вцепиться ему в горло.

- Чтоб ты сдох! Мы же с тобой договорились, гад! Одну ночь ты, одну ночь - я.

Мишаня ухмыльнулся.

- Как истинный джентльмен, я не могу заставить женщину спать с нелюбимым человеком. Она сама выбирает.

- Да эта стерва с кем только не спит! - огрызнулся Валера. - Даже с этим дуриком, которого мы кинули.

- Так то для дела. - Пожал плечами Мишаня. - А ради этого я готов на все.

- Вот о деле я и хочу перетереть. - Валера подсел к нему поближе и прижал локтем к спинке дивана.

Мишаня высвободился из-под пресса и отсел подальше. Поймал на себе недобрый валеркин взгляд. Толстяк хмуро смотрел на него, словно примериваясь, как его сподручней придушить.

- Тебе не кажется, что твоя роль в последнем деле несколько преувеличена?

- Чего? - Мишаня удивленно нахмурил брови, догадываясь, для чего Валера затеял этот базар. Ясное дело, хочет перетянуть одеяло на себя, преувеличив свою роль, и выторговать себе большую долю. Не выйдет! Ставки процента обговорены заранее, и никто их менять не позволит. Сколько положено каждому получить, столько и получит. Положена половина, получит половину, положена пуля, именно она и достанется. Что установлено свыше, не нам менять.

- Вот того! - рявкнул Валера, брызнув в лицо Мишане пивной слюной. Если бы я дурика не обработал как надо, хрен бы он тебе поверил. Как я ему заливал, какие песни пел, тебе бы это ни в жизнь не спеть.

- Ну, и чего ты хочешь? - Мишаня нахмурился, прекрасно понимая, чего добивается компаньон.

- Буду с шефом толковать. - Дышал на него Валера. - Пускай повышает мою долю.

- Тебе что, мало? - раздраженно бросил Мишаня. - Что ты с этими бабками делать будешь?

- Не твоего ума! - отмахнулся Валера. - Хочу удрать заграницу!

- А тебе здесь плохо?

- А кому здесь хорошо? Я такого человека не знаю.

Мишаня недовольно поморщился.

- И за счет чего он тебе долю повысит, интересно?

- А меня волнует! - пожал плечами толстяк. - Пускай хоть за счет твоей. Не взыщи. Все должно быть по справедливости. Скажешь, не так?

Мишаня постепенно наливался гневом. Кровь подступила к голове, и он готов был взорваться, если бы от этого взрыва хоть немного пострадал бы толстяк.

- А тебе не приходит в башку, скот, - или в ней только пиво плещется что я намного важней роль сыграл! Ты только представь себе на секунду, если бы дурик полез коробки проверять! А? Это я его за руку удержал. Ты мог перед ним на задних лапах ходить, но если бы он хотя бы одну коробку с мусором открыл. Все! Ты бы, гад, не получил не гроша.

Валера вполне осознавал, что произошло бы в этом случае. И здесь роль Мишани вне всяких сомнений. Но и он, Валера, не последняя скрипка в оркестре. Это все должны ценить по достоинству. И оплачивать соответственно.

- А пошел бы дурик на склад, если бы я его в этом не убедил? - зашипел Валера. - Стал бы он связываться с кредитом, если бы я его не уговорил? Не забывай этого, козел!

Валера сунул Мишане под нос мохнатый кулачище. Тому это, конечно, не понравилось. И он не только сунул свой кулачище под нос Валере, но и съездил ему в челюсть. Тут уж Валера схватил Мишаню за шиворот, выдернул с дивана и положил на пол. Несмотря на свои объемистые габариты, руками махать он умел и всегда попадал кулаком туда, куда метил. Так они и принялись лупить друг друга почем зря, расходуя последние силы и изливая накопившуюся злость.

Наташка вышла в гостиную и, подперев косяк, равнодушно наблюдала, как два здоровенных мужика перекатываются по паласу, наседая друг на друга. То один оказывался сверху, то другой. Они шипели, рычали и пытались схватить напарника за горло. Звуковым фоном этой драки стал звон пустой посуды, в обилии валяющейся под ногами. Наташка ещё немного посмотрела на это представление, но, наконец, оно ей надоело, и она, громко зевнув, сказала:

- Может, хватит, мальчики? Или вы хотите покалечить друг друга? Учтите, я с инвалидами не сплю.

Мужички немного выдохлись, успокоились, и расцепились. Стали подниматься на ноги, покряхтывая, приводя себя в порядок и потирая ушибы. В результате победила дружба. Валера подбил Мишане глаз, а тот расквасил ему нос. Толстяк отыскал в кармане платок и стал промокать текущую из носа кровь.

- Ладно, - сказал он, тяжело дыша. - Потом поговорим по-другому. И возможно, один из нас не получит ничего.

- Я даже знаю, кто! - выдохнул Мишаня.

Валера окончательно обиделся и, не желая больше разговаривать с кровными врагами, ушел в свою комнату, оделся, сел в "ниссан" и поехал в спорткомплекс, чтобы как следует расслабиться в сауне. Там можно было забыть обо всем и отдохнуть душой и телом. Да ещё заказать голенькую девочку по сходной цене, чтобы удовлетворить свою плоть. Жаль только, что такой пухленькой телки, как Наташка, там не получишь. Все какие-то костлявые попадаются.

Глава 9

Встреча с ментами оставила неприятный осадок у всех. Терентич ещё долго ругался на оперов, обзывая их ленивыми солдафонами, которые тупо исполняют возложенные на них обязанности, не принимая в расчет ни чужие мнения, ни изменившиеся обстоятельства.

- Попались бы они мне в армии, я бы их научил родину любить, - ворчал он.

Несмотря на это, все оказалось не так плохо. Илья уже понял, что торчать возле банка не имеет никакого смысла. Связываться с банкиром пока было просто глупо. Доказательств его причастности к афере у них никаких, и банкир мог с легкостью отмести любые обвинения. Пускай им занимаются менты, решил Илья, если уж они взвалили на себя такую ношу. У него созрел другой план - попробовать отловить Федю. Федя вряд ли откажется от посещения своих излюбленных мест, ведь он уверен, что свидетеля больше нет, и его никто не сможет опознать. Илья ещё раз оценил по достоинству свое стратегическое преимущество. Одним из мест, где этот прохиндей мог появиться и которое было хорошо известно ему, Илье, являлась сауна спорткомплекса.

Они подъехали на место часам к трем пополудни. Художник завел машину на стоянку, она была бесплатной, и их пропустили без проблем. Серега с отцом собрались было расслабиться, развалившись на сиденьях. Отец даже прикрыл глаза, чтобы покемарить, да только ему это не удалось. Илья вылез наружу, прошелся по стоянке, осматривая машины, и вдруг вздрогнул от неожиданности. Его просто прошиб холодный пот. В нескольких метрах от них торчал серебристый "ниссан". Точно такой же он видел раньше. И даже сидел за его рулем, когда приезжал в ресторан на встречу с банкиром. Такой же "ниссан" принадлежал Феде Петелину. Илья запомнил номер, но, к сожалению, тех цифр: двойки, тройки и пятерки, в госномере этой машины не было. Он немного расстроился из-за того, что ошибся, и принялся разглядывать салон, надеясь увидеть знакомые детали. Да, все было очень знакомо, стояла такая же магнитола, и точно такой же брелок висел на зеркале заднего вида. Неужели Федя сменил номер? Почему бы и нет, ведь аферисты готовились основательно, могли и позаботиться о такой важной детали, как номер машины. Но тут же эту мысль сменила другая. А что если Федя со своей приметной иномаркой уже далеко, и этот "ниссан" принадлежит совершенно постороннему человеку? Илья вернулся в машину, где отдыхали его сподвижники.

- А машина-то, похоже, Федина! - Он показал на "ниссан". - Не узнаешь, пап?

- Чья она, того толстого? - нахмурился Терентич, вылез из машины и прошелся до фединой тачки. - Похожа. Хотя я тогда не присматривался. Я в них не разбираюсь. Но цвет, кажись, тот же.

- Его, его, - не очень уверенно проговорил Илья. Он не хотел делиться с отцом своими сомнениями. Зачем так сразу расстраивать его.

- Будем брать? - уточнил Серега, потирая руки. Ему надоело ожидание и хотелось реального дела. Но дело что-то пока не клеилось.

Первым порывом Ильи было самое простое действие - захват. Подождать Федю, когда он выйдет из сауны, если это действительно он, оглушить чем-нибудь тяжелым, затолкать в тачку, отвезти в укромное местечко и вытрясти из него все, что он знает и чего не знает. Накопившаяся злость требовала именно этого. Вторым порывом было желание сдать его ментам. Пускай разбираются с ним они. Это их прямая обязанность. Они, конечно, посадят Федю в изолятор временного содержания и будут водить его на бесконечные допросы. А он, Илья, тем временем останется без квартиры. Оба варианта были реальны, но, как ему казалось, не принесли бы ожидаемого результата.

- Нет, надо все выяснить до конца. - Илья помотал головой. - Сначала я схожу в сауну, выясню обстановку. Если он там, тогда...

- Тогда что? - спросил отец. Интонация его голоса была чуть насмешлива. Словно говорил: "Ну, давай, придумывай, а я ещё погляжу, что из этого выйдет".

- Тогда хватаю его за глотку и разговариваю с помощью силы.

- А если он сильней? - таким же тоном бросил отец с заднего сиденья.

Илья резко обернулся к нему. Вроде бы отец заговорил совсем по-другому. Еще утром он готов был броситься в бой, чтобы растерзать любого из бандюков, а сейчас пошел на попятную. Что, обломали ему крылья менты? Или он придумал какой-то свой хитрый ход?

- А я злей! Я его убить могу!

- Это не поможет тебе вернуть квартиру, - резонно заметил Терентич.

- И что ты предлагаешь? - спросил Серега. - Вежливо побеседовать с ним, спросить, не знает ли он, где деньги, и разойтись?

- Предлагаю не торопиться, - веско сказал старик. - Сначала надо осмотреться, окопаться, сходить за линию фронта на разведку. Узнать силы противника. И вот тогда наступать. Или отступать. Смотря по обстоятельствам.

- Отступать? - возмутился Илья. - Ну, уж нет! Ни за что!

- И это правильно, - согласился отец. - Но идти напролом глупо. В сауне могут быть его дружки. Он может быть вооружен. Его дружки тоже могут быть вооружены. Один ты ничего сделаешь. Только погибнешь. И мы тебе не поможем, даже если пойдем все вместе.

- И что тогда? Ждать?

- Да! Ждать! - твердо сказал отец. - Они ведь выйдут из сауны когда-нибудь? Выйдут. И сядут в свою тачку. Мы их не пропустим. Надо проследить за ними. Узнать, где они обитают. Обложить их хату. И прижать к стенке. Каким образом, пока не знаю, но можно придумать.

- А если он там один?

- Тогда он должен вывести нас на остальных.

Обсудив стратегию и тактику дальнейших действий, они замолчали и стали ждать. Ждали недолго, часа два. А могли ждать и до вечера. Так что ещё повезло.

Наконец, из дверей спорткомплекса собственной персоной вывалился разгоряченный "Федя" в шикарной дубленке, расстегнутой на пузе.

Илья встрепенулся с воодушевлением посмотрел на своих сподвижников. На ловца и зверь бежит, как бы говорил его взгляд. Серега с отцом его поняли и во все глаза смотрели на одного из мошенников, живого и невредимого, которого хоть сейчас можно было брать голыми руками. Это и предложил Серега.

- Может, возьмем? Подвесим за яйца, он нам сам все расскажет: кто, когда и зачем.

Это было самое простое. И самое неэффективное. Толстяк может ничего не сказать. Ни где находится вся банда, ни у кого лежат бабки, ни кто держит у себя документы на квартиру. Это вероятней всего. "Федя" не такой уж трус и дурак, чтобы сразу вываливать им все, что знает. Он будет отпираться, кося под полного недотепу, ссылаться на то, что ничего не знал и не ведал, и валить всю вину на кого угодно. И что тогда делать - пытать его утюгом? Кто на это способен?

Терентич это сразу понял и поэтому возразил.

- Он нам ничего не скажет. Просто сдрейфит, что за это дружки с него три шкуры снимут. Но зато теперь он от нас никуда не денется. А узнать с его помощью можно многое. Если использовать наше преимущество в том, что он нас не видит. У оперов это, знаете, как называется? Наружное наблюдение. Вот мы за ним и будем наблюдать. Как ты думаешь, Илья?

- Да я б его сейчас своими руками..!

- Ненависть - плохой советчик, сынок, - пробубнил Терентич.

Было заметно, что "Федя" не только пропарился в сауне, но ещё и изрядно прогрел внутренности спиртным. Во всяком случае, он шел к машине не по прямой, а зигзагом. Сейчас, видно, дня него главная задача - попасть задницей на сиденье и не промахнуться ключом мимо замка зажигания. После нескольких нелепых телодвижений и то, и другое ему все же удалось исполнить. Толстяк завел движок, немного погрел его и не спеша выехал со стоянки.

Серега тоже завел движок, тронул машину и покатил следом за "ниссаном". "Федя" перестроился в средний ряд и, не торопясь, пошел вперед, словно боялся разбить свою новенькую тачку. Понимал, что под градусом лучше не упражняться в скоростной езде. Серега аккуратно пристроился за ним через две машины, чтобы не сидеть у него на хвосте и не маячить в зеркале заднего вида.

И тут Илье пришла в голову довольно дерзкая идея. Он ещё не знал, что из этого получится, но в успехе не сомневался.

- Слушай, Серега, догони-ка его! - вдруг попросил он.

- Зачем? - не понял художник.

- Хочу на него поближе взглянуть.

- А если он тебя увидит? Еще плохо станет. Ты ведь покойник.

- Ничего, начнем с психического воздействия, - согласился отец. - Наши так во время войны немцев брали на испуг.

- Пускай думает, что у него галлюцинация, - усмехнулся Илья.

Серега перестроился в левый ряд, поравнялся с "ниссаном". Они ехали рядом, можно было протянуть руку и постучать по стеклу. Но Илья решил не выставляться напоказ раньше времени и, как ни в чем не бывало, смотрел вперед на дорогу. Толстяк тоже туда смотрел. Он не имел привычки разглядывать соседние машины, сидя за рулем. Но что-то уж очень навязчиво торчала слева эта машина. Не отставала и не уходила вперед. Хотя в левом ряду машины обычно проскакивали мимо. Наконец, он невзначай повернул голову и увидел профиль Ильи. Больше он уже не мог оторвать от него глаз. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Илья взял и отвернулся. Валера удивленно смотрел на его затылок, пытаясь понять, привиделось ему это лицо или нет. В том, что рядом с ним ехал в машине Илья, он нисколько не сомневался, как и в том, что этот самый Илья вчера вечером был убит. Так сказал Тихий. А Тихий слов на ветер не бросает. Но покойник никак не может сидеть в машине, да ещё и поворачивать голову. Это противоречит законам природы. Значит, один из двух несомненных фактов - полная лажа. Либо он допился до чертиков, и ему стали мерещиться покойники.

Пока толстяк решал эту сложную дилемму, поток машин остановился на красный свет. Но Валера на светофор не смотрел, потому как пристально изучал затылок Ильи на предмет опознания. Так что пришлось ему въехать в какой-то джип, тормознувший впереди. В этот момент он, конечно, забыл обо всем на свете и даже о таком любопытном явлении, как поездки покойников на автомобилях. Что поделать, в такие моменты люди обычно забывают обо всем: о том, что торопятся, о том, куда они едут, и вообще, не помнят ни своей фамилии, ни места работы.

Когда он, наконец, опомнился и вылез из машины, серегина иномарка была уже в сотне метров впереди. Серега припарковал её у тротуара, и сподвижники с любопытством стали наблюдать за развитием событий.

Толстяк, качаясь из стороны в сторону, подковылял к непосредственному месту трагедии, упер брюхо в капот своей тачки и стал разглядывать повреждения. Повреждений было не так много: помятый передок, разбитая фара и расколотый пластиковый бампер, но все равно неприятно. Джипу тоже досталось. О товарном виде его владельцу теперь придется забыть. И вот он уже вылез из джипа и открыл рот. Его мат доносился даже до "тойоты", несмотря на шум нескончаемого потока машин. Валера в ответ принялся ругать его за то, что тот останавливается, где ни попадя, из-за какого-то дурацкого светофора. Как будто нельзя проехать на красный свет! Так они стояли и кричали друг на друга, пока не сошлись в цене. Толстяк вынул бумажник и принялся отсчитывать владельцу джипа зеленые купюры одну за другой. Наконец, удовлетворившись предложенной суммой и вдоволь наоравшись на поддатого бедолагу, хозяин джипа сел в свою побитую тачку и отчалил, не дожидаясь гаишников. Валера тоже поспешил убраться с места аварии, ему-то встречаться с ними сейчас было вообще противопоказано. Он проехал мимо "тойоты", и Серега, не теряя времени, снова увязался за ним.

Скоро они выехали за город.

Корнюшин, Тарасенко и Геша Скворцов торчали перед банком уже часов пять. Им надоело все: слушать музыку, говорить о футболе, бегать за сигаретами и пивом, спорить друг с другом о работе. Они были согласны, что текучка заедает, и розыскные мероприятия превращаются в скучную повседневную обыденность, которой не хватает риска и решительных действий, может быть, даже погонь и стрельбы.

- Сидим тут, как проклятые, - ворчал Костя. - Пасем какого-то олуха, который, может, ко всей этой куче не имеет никакого отношения. А настоящие бандюганы уже бабки прокучивают по ресторанам. Гуляют, понимаешь, за чужой счет!

- А мы тут с голоду пухнем, - заметил Тарасенко. - Черт, как же жрать хочется!

Тема еды возникала в их разговоре с периодичностью в час. Такое бездеятельное сиденье порождает только постоянное чувство голода, а совсем не служебное рвение. Сытый преступник голодного оперативника не разумеет.

- Ну, давай, сбегаю за хот-догами, - предложил Геша. - И пива прихвачу.

Костя посмотрел на часы в приборной панели, помотал головой.

- Погоди! Сейчас этот выйдет. У него рабочий день в шесть заканчивается. А уже полседьмого. Блин, лучше весь день за шушерой какой-нибудь гоняться, чем вот так вот сиднем сидеть. Там хоть ясно, что это шушера. Хватай её за шкирку и тащи в кутузку. А тут что?

- А что если этот банкир и есть шушера, а? - ехидно хмыкнул Тарасенко. - Мы его выследим, попробуем накрыть, а он отстреливаться начнет. Что тогда? Придется устраивать перестрелку. Вот, тебе дело и будет!

- Да никого ты не накроешь, - отмахнулся Костя. - Сиди уж! Что он, последний идиот, подставляться? Если он с этой шайкой связан, мы об этом никогда не узнаем. Если только он что-нибудь в эфир не сболтнет.

- Если сболтнет, то услышим, - сказал Геша. - Обещаю.

Наконец, из дверей банка показался сам пан Разумовский в дорогом кашемировом пальто, из открытого ворота торчала белая рубашка и узел галстука. Несмотря на промозглый ветер, он был одет легко. Хотя, как заметил Костя, чтобы добежать до машины, совсем не нужно надевать шубу. Перед ним вышел мрачный тип с широкими плечами, прошелся взглядом по стоянке, видно, ничего подозрительного не заметил, и направился к "мерседесу". Пикнул сигнализацией, открыл заднюю дверцу. Разумовский проворно забрался в машину. Телохранитель грузно уселся на сиденье водителя, хлопнул дверцей.

Костя запустил движок своей "девятки", а Геша включил приемник и настроился на нужную частоту. Нацепил наушники и принялся слушать шумы из машины банкира. Сначала в них раздался треск, потом тишина и вдруг проклюнулся легкий шум автомобильного движка. Потом Разумовский попросил водилу включить магнитолу, и в наушниках раздалась фортепьянная сюита. Видно, любил банкир классику до самозабвения.

"Мерседес" выехал со стоянки и не спеша двинулся по улице в сторону городской окраины. Костя увязался за ним, держась на приличном расстоянии, чтобы не слишком светится рядом. Водила из "мерса" тоже не дурак, сразу заметит подозрительную тачку, которая вертится под самым носом. Вернее, за самой кормой. Банкир держал курс на восток, скорее всего, пробивался сквозь пробки час-пика к Загородному шоссе. Костя снова проворчал что-то про зря потраченное время, но вдруг в наушниках раздался писк мобильного телефона и сразу послышался голос банкира.

- Нет, пока ничего переводить не надо, - говорил он кому-то. - Пускай все деньги лежат на счету. И никаких наличных на руки не выдавать. Иначе потеряем процент...

И дальше все о каких-то перечислениях, счетах, авансировании и прочей банковской мутотени.

- Ну, что, ловишь волну, Эдисон? - Юра Тарасенко повернулся назад.

Геша пытался с помощью сканера отыскать в загруженном до невозможности эфире частоту мобильного телефона банкира, чтобы услышать и голос собеседника. Наконец, выловил нужную частоту, зафиксировал на шкале. Пригодится в дальнейшем. Возможно, им удастся подслушать какой-нибудь интересный разговор, когда банкир будет разговаривать по телефону вне машины. Больше банкир в телефонные переговоры не вступал. Только сказал водиле, чтоб тот поторопился, и после этого не произнес ни слова. Наслаждался симфонической музыкой.

"Мерседес" прибавил скорость, выехал на Загородное шоссе, пулей проскочил километра три и свернул на боковую дорогу, упирающуюся в поселок.

Роскошный двухэтажный особнячок стоял в живописном леске вдали от шоссе среди таких же богатеньких домишек за высокими заборами. Телохранитель вылез из машины, открыл кодовый замок на воротах и завел "мерседес" на участок. Ворота захлопнулись за ним сами собой. Разумовский скрылся от всего мира и наружного наблюдения. Только наблюдать больше было не за чем. Из-за забора не доносилось ни звука - ни музыки, ни голосов. Наверное, банкир обеспечил своему жилищу идеальную звукоизоляцию.

Костя остановил машину невдалеке от особнячка, стараясь это сделать так, чтобы особенно не бросаться в глаза посторонним. Теперь вся надежда была на Гешу. Если он не увел частоту, они смогут слушать всю болтовню банкира и его корешей, если им вдруг захочется поговорить по мобильной связи. Но пока никаких сигналов по сотовой не поступало, и снова потянулось время томительного ожидания.

- А нельзя нам подключится к его домашнему телефону? - уточнил Костя.

- Можно! - спокойно сказал Геша, словно проделывал это самое по несколько раз на дню. - Вызывайте телефонистов, они найдут распределительную коробку, прозвонят сети и подключатся к той самой, которая нам нужна.

- Долго, - вздохнул Костя. - Нам что тут, неделю торчать?

- Шеф прикажет, будем и неделю, - вздохнул Тарасенко.

- В результате он приметит нашу тачку и вообще закроется так, что не подкопаешься.

- Ты предлагаешь воспользоваться любимым методом шефа - взять его на понт и спровоцировать на откровенный разговор?

- Ну, хотя бы! - Пожал плечами Костя. Его убивало подобное времяпрепровождение, и так и чесались руки чего-нибудь сотворить.

- Придумай, как это сделать.

Костя поник. Никаких толковых идей по поводу провокации у него не было. Хотя всяких несуразных мыслей была масса. И он принялся развивать свои идеи напарникам, чтобы хоть как-то развеять скуку. Например, предложил выяснить домашний номер банкира и звякнуть ему якобы от имени аферистов. Но это показалось всем малоэффективным. Разумовский не такой дурак, чтобы раскрываться перед каждым позвонившим. Скорее всего, он будет отнекиваться от всего. Потом Костя предложил вломиться в дом под видом сантехников и поставить как-нибудь жучок в его кабинете. Тоже глупо. Никакого сантехника банкир в дом не пустит, да ещё это вызовет лишние подозрения. Еще немного подумав, он решил как-нибудь проникнуть в дом в отсутствие хозяина и выкрасть важные документы. Но Тарасенко сказал, что это вообще находится за гранью законности. Да и нет никакой гарантии, что банкир держит такие документы в гостиной на журнальном столике.

- Остается только ждать, - подвел итог своим размышлениям Корнюшин.

- Да, - вздохнул Геша и оглядел темный лесок, окружающий их со всех сторон. - Тут и пива-то негде купить.

Совсем рядом стояли уютные домишки, в которых было тепло и сыто, и где хозяева, закончив свой рабочий день, вовсю предавались забавам и отдыху, попивая пивко и поглядывая одним глазом боевичок.

А бедных оперативников ждала промозглая ноябрьская ночь.

Подъехав к воротам особнячка в Бисерово, толстяк вылез из побитой машины, подставил свою оплывшую физию под глазок телекамеры и нажал кнопку вызова. Пришлось подождать минут десять, пока ему не ответила Наташка. Она высказала недовольство, что он так рано приехал, и нехотя открыла ворота. Валера понял, что ему здесь не рады, но ему было глубоко наплевать на её недовольство, он сам расстроился до крайности из-за произошедшей аварии и встречи с "живым покойником".

Заехав на территорию участка, он поставил машину в двухместный гараж и побежал в дом, чтобы сообщить своим друзьям пренеприятное известие.

Мишаня с Наташкой сидели в гостиной и смотрели какой-то американский боевик с Ван-Даммом, который крушил челюсти, разбивал головы и мочил врагов пачками. Увидев возбужденного толстяка, Мишаня горько вздохнул и демонстративно уставился в экран, не желая отвлекаться по пустякам. Наташка тоже недовольно хмыкнула и отвернулась, чтобы не лицезреть перекошенную от злости валеркину физиономию.

- Сидите, да, пялитесь, да! - зло проворчал Валера. - А там, блин, покойники на иномарках рассекают.

Мишаня не счел нужным вступать в разговор с придурком, продолжая наблюдать за выкрутасами крутого парня, а Наташка лениво повернула голову и спросила:

- Какие ещё покойники?

- Таки-и-ие! - передразнил он её. - Наш жмурик, живой и невредимый, сейчас в тачке ехал. Рядом с водилой сидел.

Тут уж и Мишаня удивленно обернулся, отвлекаясь от Ван Дамма. Там что-то дело затянулось, враги росли как из-под земли, и бедный Жан-Клод никак не мог их всех перемочить. Все добросовестно им убиенные гады снова вставали и продолжали стрелять. Мишане даже показалось, что толстяк рассказывает ему какой-то псевдонаучный фильм о загробных душах. Или может, теперь и в жизни такое случается.

- Ты чего буровишь? Какой жмурик? На какой тачке?

Валера помотал головой, обиженно поморщился. Ну и тупые же у него компаньоны? Нет, с кем приходится работать? По сто раз нужно повторять одно и то же! Он же им ясно сказал, кто ехал и на чем. Если они этого не поняли, значит, их мозги уже окончательно заплыли от лени.

- Этот, дурик наш, Горелов, в иномарке сидел. Правда, я его на мгновение увидел, он затылком повернулся, но он это был, как пить дать, он. А сзади его дед сидел, с которым он ко мне на встречу приходил. Они это были! Голову на отсечение даю!

- Лучше побереги её, - посоветовал Мишаня. - А то Тихий тебе враз её снесет. Сам будешь жмуриком на своем "ниссане" ездить.

Валера горел огнем и дышал жаром, как проснувшийся дракон, он подошел вплотную к сладкой парочке и принялся яростно доказывать свою правоту, брызгая в лицо Мишане слюной. Он никак не желал верить в то, что дошел до последней стадии алкоголизма, когда начинают мерещиться глюки.

- Говорю вам, он! Я с ним столько общался, что, думаете, не могу узнать? Такая вытянутая рожа и носяра с горбинкой! У меня аж подскочило все внутри! Он в метре от меня сидел! Я не мог его спутать! Он это, он!

- Пить надо меньше, Валерик! - заметила Наташка. - Это у тебя зеленые чертики в глазах стоят.

Она недовольно отсела от него подальше, словно боялась заразиться белой горячкой. А может быть, испугалась этому невероятному известию - её бывший любовник жив и здоров. Как бы она к Илье не относилась приязненно все-таки они имели довольно близкие отношения - но видеть его ещё раз у неё не было никакого желания. Он вполне может её убить за такой коварный обман.

- Ха, теперь тебе со страху в каждом прохожем будет покойничек мерещиться! - сказал Мишаня и заржал противным кашляющим смехом.

Противным он, конечно, показался Валере. Этот смех его просто оскорбил до глубины души. Выходит, опять продолжается травля, которую он больше терпеть не намерен. Хотя он всего лишь хотел их предупредить. А что вышло?

- Да пошли вы, твари! - рявкнул он.

Толстяк совершенно расстроился от такого полного недоверия, бухнул кулаком по телевизору, развернулся и ушел в свою комнату спать. Выпито было достаточно для того, чтобы быстро и беззаботно заснуть. Вот только хреново будет, если ещё и во сне привидится невинно убиенный, подумал он, снимая ботинки. Объявится, словно живой, схватит за горло и станет требовать сатисфакции. Кошмар! Неужели духи и вправду существуют? С этой пугающей мыслью, зародившейся в его темной душонке, Валера и лег в койку. Но через пять минут он уже во всю храпел и подсвистывал, как старик-сторож во время дежурства. Дух убиенного больше не витал над его пьяным мозгом.

- Покойники у него на иномарках рассекают! - проворчал Мишаня и обнял Наташку за мягкий зад. - Надо будет сказать Толяну, чтоб он всерьез подумал о его будущем. Стоит ли нам вообще делиться со всякими козлами? Может, проще не делиться, а?

Наташка прильнула к его плечу.

- И тебе не жалко нашего толстячка?

Мишаня хмыкнул и философски изрек:

- Каждый получает то, чего он заслуживает.

Он отпустил Наташку, поднялся с дивана, отыскал трубку радиотелефона, завалившуюся между бутылками. Позвонил на мобильный Тихому и сообщил радостную весть - толстяк видел призрак того самого убиенного парня, за которого он, Толян, уже отчитался перед коллективом. Тихий нимало этому не удивился и как бывший врач посоветовал вколоть Валере в толстый зад какую-нибудь дрянь, чтобы успокоить его больное воображение.

Глава 10

Илья, Терентич и Серега ехали за "ниссаном" до самого поселка, стараясь особенно не приближаться. Благо под вечер движение было напряженным, и "тойота" ловко пряталась за машинами, сидящими у него на хвосте. Да и толстяк был слишком расстроен свалившимся на него горем нелегко увидеть человека, которого, можно сказать, ты уже похоронил. Поэтому он и не занимался разглядыванием машин, которые ехали вместе с ним в одном направлении.

"Ниссан" выехал на пригородное шоссе, проскочив гаишный пост, и пошел под сто тридцать вдоль летящей стрелы дороги. Вскоре он свернул на боковое ответвление, туда, где за леском возвышались крыши солидных особнячков. У поворота красовался указатель с красивым названием - "Бисерово".

Серега свернул туда следом за "ниссаном", и, не доезжая сотни метров до элитного поселка, остановился в тени развесистого дуба. Илья с отцом, не теряя времени даром, вылезли из машины и дальше двинулись пешком. Не доходя до забора, к которому свернул Валера, они выглянули из придорожных кустов и увидели, как "ниссан" тормознул рядом с прочными железными воротами. Этот огороженный участок находился чуть вдалеке от других и скрывался за хилыми деревцами. К нему уходила узкая колея, как продолжение общей дороги, по обе стороны от которой красовались живописные особнячки.

Толстяк вылез из машины, вызвал кого-то по домофону, громко ругнулся в телекамеру над воротами, ворота автоматически открылись, и он въехал на территорию участка, огражденную плотным деревянным забором высотой метра под три. По верху забора шла еле заметная снаружи колючая проволока. Илье сразу показалось, что это обиталище похоже на самую настоящую зону.

Они решили, что к воротам не стоит приближаться в открытую. Глаз телекамеры четко высвечивал все, что находилось в радиусе десяти метров. Не гарантия, что в доме сидит охранник, который все время пялится в экран монитора, но появление посторонних рядом с воротами как раз могли и заметить.

- Пока не будем соваться к ним в гости, - сказал Терентич. - Сперва надо прояснить обстановку.

- Узнать, сколько в доме народа, что ли? - уточнил Илья.

- Вот именно. Кто его знает, какая там охрана. И есть ли она вообще! Прежде, чем мы выясним это, не стоит даже вступать в переговоры.

Но, не проникая в дом, это было довольно трудной задачей. Если аферисты пошли на мокруху - к счастью, не очень удачно - значит, это люди серьезные. Они не станут церемониться и доведут до конца то, что намеревались сделать вчера поздним вечером. А намеревались они, как уже известно, лишить следствие главного свидетеля - потерпевшего. Из этого следует, что они положат первого, кто попытается проникнуть в их жилище. Да и не так-то легко это сделать. Перелезть забор ещё можно, преодолеть колючку уже сложнее, но проникнуть незамеченными в дом вообще нереально. Не станут же мошенники держать открытыми двери и окна, не лето все-таки.

И они вернулись в машину. Серега изнервничался и уже готов был бросить тачку и идти на подмогу, но Терентич успокоил его, сказав, что пока никаких открытых действий они с Ильей предпринимать не стали. Сначала надо выработать тактику, а потом пускаться во все тяжкие.

- Может, сообщить ментам? - предложил художник. - Пускай они разбираются. А мы со стороны поглядим.

- Струсил? - сразу понял его по-своему решительно настроенный Терентич.

- Ну почему сразу струсил? - обиделся Серега.

- Потому что я тоже струсил. Неизвестность всегда отпугивает. Ладно, давай попробуем сообщить ментам. - Отец повернулся к сыну, постучал пальцем по плечу. - Тебе этот капитан из Управы оставил свой телефон?

Илья кивнул, достал бумажник, извлек оттуда визитку Панкратова. На ней было указано два номера телефона с различными последними двумя цифрами. Значит, оба телефона стоят в одном кабинете, и по какому-нибудь из них можно будет дозвониться. Одно плохо, уже вечер, и сидит ли капитан на своем рабочем месте, большой вопрос.

- Откуда будем звонить? - поинтересовался отец.

- Из автомата, - ответил Илья.

Они оставили пункт наблюдения и вернулись на шоссе. Серега доехал до ближайшего поселка, где возле почты торчала будка телефона-автомата. Какая-то бабка, вовремя оказавшаяся рядом, объяснила, что телефон бесплатный - звони, сколько душе угодно. Илья набрал номер с визитки и услышал длинные гудки. Потом набрал второй, тоже глухо. Видно, капитан в это время гонялся за преступниками, а может, уже пошел домой отдыхать. В общем, его кабинет пустовал.

- Может, попробуем позвонить ноль два? - предложил Терентич.

- Давай! Больше ничего не остается.

Илья вышел из будки и предоставил телефон отцу. Терентич набрал номер милиции. На ответ дежурного он представился, не забыв упомянуть свое заковыристое звание, и сообщил:

- Знаете что, товарищ, надо тут задержать особо опасных преступников, которые засели в особняке. Особняк находится в поселке Бисерово. Километра три от города. Вышлите сюда наряд, и побыстрей. Мы вам покажем ихний домик.

- Что ещё за преступники? - донесся далекий недовольный голос.

- Это банда мошенников, которые обманули одного хорошего человека, доложил Терентич. - И чуть не убили.

- Они, что, угрожают вашей жизни?

- Пока нет, но скоро будут.

- Вот когда будут, тогда и звоните, - посоветовал дежурный. - И лучше в местный вытрезвитель.

На том конце положили трубку. Терентич долго слушал гудки отбоя, и вышел из будки совершенно ошарашенным.

- Ну, что они ответили? Приедут? - спросил Илья.

- Хрена лысого приедут! - грустно сказал отец, сел на заднее сиденье и замолчал, переживая в душе нанесенное оскорбление. Всего, чего угодно он ждал от ментов: равнодушия, бездеятельности, лени, но откровенного хамства никак не ожидал услышать. Может, это был не мент? Может, шутники с местной АТС? Кто его знает! Времени разбираться нет.

- Так чего они ответили? - Серега проявил нетерпение.

Терентич недовольно посмотрел на него.

- Сказали, когда нас будут убивать, тогда и надо звонить. В местную контору.

- А откуда мы знаем ихний телефон? - удивился Серега. - Они что, там...совсем!

- И я о том же... - пробормотал отец. - Все, поехали обратно. Сами разбираться будем.

Они вернулись на исходную позицию и решили сходить на разведку. Это предложение поступило от Терентича, и он сам же вызвался идти. Но Илья ни за что не хотел отпускать отца одного. Просто боялся, что тот полезет на рожон, а бандиты не станут разбираться, кто есть кто, и откроют огонь.

Серега пристроил "тойоту" на обочине чуть ли не в самом лесу так, чтобы она не бросалась в глаза проезжающим мимо богачам. Они зашли сбоку, в обход телекамеры, которая могла засечь посторонних. С помощью подставленного серегиного плеча Илья взгромоздился на забор и увидел особняк во всей красе.

Уже вечерело, в доме зажгли свет, правда, горели только несколько окон на первом этаже. Оттуда доносились слабые всплески музыки, взрывов и стрельбы. Похоже, смотрели по телику какой-то боевик. Окна были занавешены плотной тканью, она пропускала только слабый свет. Никаких фигур разглядеть все равно было невозможно. Илья спрыгнул вниз.

- Похоже, людей там немного, - доложил он.

- Почему так решил? - спросил отец.

- Если бы было много, я бы услышал гул голосов. А так, видак смотрят, никто не кричит, никто не шумит. Расслабляются, сволочи!

- Думаешь, этот Федя там один? - уточнил Серега.

- Вряд ли, - буркнул отец. - Ведь кто-то ему ворота открывал. Значит, их там, как минимум, двое. И, скорее всего, пушки у них есть. Так что лезть на рожон не советую.

Терентич проявлял чудеса осторожности. Видимо, вспомнил, как надо вести себя во время боевых действий. Но, судя по его рассказам сыну, ни в одном из них ему участвовать так и не пришлось. Вот разве что теперь на пенсии повоюет.

- Да, жаль, у нас пушек нет! - буркнул в запале Илья. - Ей-богу, не стал бы церемониться. Положил бы всех их на месте!

Ему сейчас было наплевать, станут бандиты отстреливаться или нет. Терять все равно нечего. Они отняли у него сочувствие и страх и оставили только лютую злость. А злоба может подвигнуть человека на самые крайние меры.

- Экий ты боевитый! - остановил его порыв отец. - Они тоже стрелять умеют. И получше тебя. Надо это учитывать.

- Так что делать будем? - спросил Серега. Лично у него плана наступления не было. Как и у всех. План может появиться, когда известны силы противника. А они не известны. Так что приходится действовать на ощупь. Повезет - чего-нибудь добьются, не повезет - потеряют и то, что имеют. Может быть, даже и жизнь.

- Ну что? Придется идти мне! - Терентич оправился, застегнул свою потрепанную в боях куртенку на все пуговицы. Были бы ордена, нацепил бы и их. Но они остались дома на полке в шкафу. - Попробую с ними поговорить. Вроде там матюгальник при воротах.

- Я иду с тобой! - твердо решил Илья. Он не хотел отпускать от себя отца ни на шаг. И подставлять под пули тем более.

- Я иду один! - рявкнул Терентич, и Илья замер от неожиданности. Словно холодной водой окатили. Видать, у папани командный голос снова прорезался. Не захочешь, подчинишься. - Тебе лучше вообще не высовываться!

Можно было бы, конечно, пойти и Илье, но отец решил, что лучше ему не показываться бандитам на глаза. Иначе они точно поднимут панику и еще, чего дорого, откроют огонь. Илья с этим согласился.

Терентич вышел из-за прикрытия и подвалил к воротам. Осмотрелся, попробовал заглянуть в щель. Между створками был небольшой просвет, но все равно не видно ни хрена. Не долго думая, он долбанул по воротам ногой. Железное полотно тяжко загудело, разнося по округе глухой гул.

Илья, наблюдавший за ним из-за угла, бросился на помощь, чтобы оттащить отца от ворот, - вдруг начнут стрелять. Но он ошибся. В особняке никак не отреагировали на стук, словно все вымерли. Или спят. Под боевик. Илья поспешно ретировался, посоветовав отцу нажать кнопку вызова и что-нибудь спросить.

- Скажешь, ищу такой-то дом, - предложил он. - Допустим, дом три. Дробь пять.

- Как бы самому дробь в задницу не схлопотать, - проворчал отец.

Когда Илья отошел на достаточное расстояние, чтобы не попасть в объектив, Терентич уставился в камеру и нажал кнопку звонка. Довольно яркий фонарь освещал площадку перед воротами и бил ему в глаза. Пришлось немного подождать. Минут десять. Терентич нажал ещё раз. В динамике что-то скрипнуло и грубый голос рявкнул:

- Чего надо, дед?

- Телеграмма! - буркнул Терентич. - Получите и распишитесь.

- Какая к черту телеграмма! - ругнулся динамик. - Убирайся отсюда, бомжара вонючий!

- Мы сами не местные, - заблеял Терентич. - Дайте хоть хлеба кусок.

- Щас пулю в лоб получишь, козел! - ответил Мишаня и отключился. Видно, пошел искать пистолет или то, что было в доме из оружия.

Терентич нажал кнопку ещё раз. Потом еще. Ни ответа, ни привета. Через пять минут отстегнулось маленькое окошко в двери справа от ворот, и нем показался ствол.

- Считаю до трех, гад! - сказал Мишаня. - Потом стреляю на поражение!

Терентич вовремя отскочил в сторону и зашел с левого фланга. Из окошка его даже не было видно. А калитку Мишаня не открывал. Видно, сам боялся нападения. Терентич расценил это, как трусость, и воспрянул духом.

- Лучше толстяка своего схороните! - радостно сказал он. - Накрылась ваша малина медным тазом! Сейчас менты понаедут, постреляют вам в лобешники!

Он повернулся и быстро пошел вдоль забора, поплотнее прижимаясь к нему. Зачем лишний раз рисковать и подставляться под пулю? И оказался прав. Мишаня высунул наружу руку с "макаром" и пальнул в его сторону пару раз. Обе пули ушли куда-то в небо, прорвав вечернюю тишину поселка гулким эхом. Терентич пригнул голову и скрылся за углом.

- Это что ещё за пальба? - испуганно спросил Илья.

- Да так, поговорили по душам, - проворчал отец.

- Тебя не задело?

- Пустяки! - отмахнулся Терентич. - И не в таких перестрелках участвовали! Ну, теперь, они, гады, затрепыхаются!

- Что ты им сказал?

- Пожелал спокойной ночи!

Художник тоже был на взводе. Выстрелы, раздавшиеся в вечерней тишине, ударили ему по нервам. События принимали слишком крутой оборот. Хотелось развернуться и дать деру. А то ещё подстрелят, как зайца, и ответить будет нечем. Вот если бы достать что-нибудь огнестрельное, тогда совсем другой разговор пойдет. Кто кого...

- И чего теперь? - поинтересовался он. - Уносим ноги?

- Унести всегда успеем, - сказал Терентич. - Это самое простое, отступить. А нам надо перейти в наступление.

- В наступление? - удивился Илья. - Каким это образом, интересно? И с чем наступать? С камнями и палками?

- Пока не знаю. - Отец пожал плечами. - Будем ждать!

- Чего ждать? Чего ждать? - занервничал Серега.

Терентич уже шел обратно к машине. Обернулся, бросил через плечо:

- Дальнейшего развития событий.

Пока в особняке Разумовского никаких особых шевелений не наблюдалось. В окнах горел свет, доносились слабые звуки телевизора, изредка слышался женский смех. Больше никаких шумов. Видно, банкир отдыхал от праведных дел со своей кралей, и чем они там занимались, узнать было практически невозможно. Его телефонные беседы с корешами и компаньонами тоже были недоступны. Но Геша Скворцов гарантировал, что мобильный телефон прослушивается. Хотя вряд ли банкир стал бы говорить дома по мобильному. Хоть он и богатый человек, но сэкономит даже на этом.

Но вдруг в наушниках у Геши пискнул вызов мобильника, щелкнула кнопка включения разговора, и раздался нервный хрипловатый голос:

- Шеф, это Мишаня! У нас тут непонятка творится!

И усталый безразличный голос Разумовского в ответ. Геша поставил прослушку на открытый звук и включил запись. Оперативники навострили уши. Если непонятка, то это уже интересно. Главное, что манера разговора звонившего не оставляла сомнения в его принадлежности к криминальному миру. Развязный тон, жаргонные словечки, резкие отрывистые фразы - так говорят только на зоне. Или на рынке. В среде банкиров и крутых бизнесменов так говорить не принято.

- Что такое? - кратко бросил банкир.

Хрипловатый голос с другого конца быстро заговорил, сбиваясь и куда-то торопясь.

- Какой-то дед это...приперся, значит, постучал в ворота и сказал, что нашего толстяка, Валерку то есть, уже засекли, и скоро это...к нам менты понаедут. И накроют всю нашу эту... малину! Откуда он тут типа... взялся, черт его знает! Мне показалось, он того... серьезно все это...

- Что за дед? - спокойно поинтересовался банкир. Он не склонен был сразу впадать в панику. Чего пугаться из-за какого-то деда? На свете есть и более опасные вещи, которые грозят просто катастрофическими последствиями. Например, прекращение кредитования Центробанком их частной лавочки.

- А я знаю! Я это...по нему шмальнул пару раз, но вроде не попал! Короче, я не стал наружу выходить, типа...кто его знает, сколько их там. Но пока все это... тихо...

- Местный дурачок, - устало вздохнул банкир. - Это все?

- Нет, не все! - ещё быстрее заговорил Мишаня. - Толстяк это...в баню ездил, вернулся какой-то чумовой и это...брякнул, значит, что жмурика нашего видел живым и невредимым! Типа в машине ехал!

- Трезвый?

- Кто, жмурик?

- Сам ты жмурик! Толстяк!

- Не совсем. Но все соображает. Не похоже, это...чтобы у него крыша съехала. Что делать-то, шеф? Может, Тихого вызвать на всякий случай?

Банкир недолго помолчал, наверное, переваривал информацию. Думал, как отнестись к этому сообщению? Принимать все за чистую монету и за пьяный бред? От этих ребят можно всего ожидать. Перепились с безделья и прикалывают. Нет, лучше никак не принимать.

- Пока ничего не предпринимайте. Хотя Тихого вызови! Пускай побудет пока! Если кто посторонний явится, дай знать! Все!

Банкир отключился. На том конце тоже. В машине стояла мертвая тишина.

Оперативники ещё минут десять хранили молчание. Ждали, что банкир начнет кому-нибудь перезванивать. Но все было тихо. Значит, все сходилось на нем. Это была удача, неимоверная удача. Они даже не ожидали, что такая удача может быть в их однообразной жизни. Ясно, банкир заведует делами какой-то преступной группы, дает указания, ему докладывают, у него спрашивают совета. Шеф, главарь, пахан, вор в законе, черт его знает, кто, главное, что он мошенник номер один.

- Все, спекся! - Костя радостно потер руки. - У него своя шайка. Кто-то на них наехал, они спрашивают, чего им делать. Какие-то жмурики у них, из пушек палят, какой-то Тихий у них в обороне.

- Эх, хорошо бы узнать, откуда был звонок, - мечтательно протянул Тарасенко.

- Я не господь Бог, - пожал плечами Геша. - Прослушку я вам сделал, а на большее не рассчитывайте.

- Ты хоть записал разговор? - Тарасенко развернулся назад.

- А то как же!

- Слушайте, ребята! - Костя внимательно посмотрел на напарников. - А почему ему звонили по мобильному? Почему не по обычному телефону, а?

- Ясное дело - банкир боится прослушки, - сразу ответил Геша. Домашний телефон прослушать проще, чем засечь мобильный. Хотя, как оказалось, все наоборот.

- Осторожный, гад, - проговорил Костя. - Не хочет, чтобы звонок из шайки вывел на него. Мобильный номер по обратной связи определить трудно, а даже если определить, он может быть зарегистрирован на подставное лицо. Законспирировался основательно, но все равно не помогло. У них точно какая-то буча, иначе бы не позвонили.

- А интересно, что это за жмурик? - задумчиво сказал Тарасенко. - Уж не следующий ли за теми двоими?

В особняке началась тихая паника. Мишаня был крайне взбудоражен и даже напуган. Во-первых, какой-то старикан за воротами пообещал накрыть всю их малину и наслать ментов. Его можно было бы принять за местного сумасшедшего, как определил шеф, если бы перед этим не вернулся из сауны пьяный Валера с поехавшей крышей и не стал орать на весь дом, что видел живого парня, которого вроде бы вчера Димон отправил на тот свет. Эти два обстоятельства, может, случайно, а может, и нет, совпали по времени и наложили отпечаток на спокойную размеренную обстановку в особняке. Мишаня позвонил Тихому и, сославшись на приказ шефа, попросил его приехать в виду крайних обстоятельств. И теперь слонялся по всему дому, выглядывая в окнах ментов, которые уже могли бы понаехать и готовиться к штурму. Наташка закрылась в своей комнате и сказала, что не хочет видеть ни бомжей, ни покойников, ни киллеров, и больше из комнаты до утра не выйдет. И только один Валера продолжал дрыхнуть без задних ног, не догадываясь ни о чем. Он даже не проснулся от грохота выстрелов.

Тихий с Димоном прибыли только минут через сорок после звонка Мишани. Кажется, киллер понял, что дело нешуточное и обвинениями в пьянстве тут не обойтись, - нужно все решать на месте. Либо успокаивать подельников с помощью физического воздействия, либо отстреливать деда, если он действительно существует.

- Ну, что тут у вас происходит? - рявкнул Тихий, вваливаясь в дом. Не можете, блин, сами разобраться между собой.

- Черт-те что происходит! - завопил Мишаня. - Этот пьяница сказал, что видел нашего дурика живым и невредимым. Представляешь!

- Представляю, - спокойно сказал Тихий. - Еще попьет неделю, и будет видеть живьем Наполеона.

Мишаня нервно ходил из угла в угол. Присаживался в кресло, опять вскакивал и ходил по гостиной, как неприкаянный. Умом он понимал, что ничего страшного не произошло, но очко играло, и нервы трепыхались, как заведенные.

- Да ещё какой-то дед позвонил в ворота и сказал, что сейчас менты понаедут нас забирать! Я его сам лично видел, и даже шмальнул в него пару раз. Он что, тоже мне с перепоя причудился?

- Вот это ты зря! - буркнул Тихий.

- Что зря?

- Шмальнул. Соображаешь или нет? В округе услышат, точно ментов вызовут!

Тихий невозмутимо уселся в кресло. Казалось, его ничего не волнует. Ни жмуры, ни дедки, шастающие по поселку, ни менты, которые могут появиться с минуты на минуту. Ни тени нервозности на лице. Сидит, словно изваяние, и тупо смотрит куда-то в пространство. Это ещё больше раздражало Мишаню, которого потихоньку бил нервный припадок.

- Да кто вызовет! Ты чего, Толян! Тут каждую ночь кто-нибудь шмаляет. Ни одного мента я тут сроду не видел. Так, иногда проедут в дневное время, когда не страшно.

Мишаня отошел в дальний угол, вдруг круто развернулся. В его глазах стоял жуткий страх, причем это был страх не перед конкретной опасностью или реальным противником, а перед некими потусторонними силами, непонятными, необъяснимыми, а потому вызывающими тихий ужас.

- А вдруг этот дедок от него?

- От кого? - Тихий поднял хмурый взгляд на Мишаню.

Рядом с киллером возвышалась молчаливая фигура Димона, который тоже хмуро смотрел на него. Две мрачные рожи наводили такую тоску, что Мишаня почувствовал, как где-то внутри, в районе желудка, потянуло что-то тяжелое вниз и никак не может отпустить. Вдруг это тяжелое прыгнуло вверх, и Мишаня с трудом сдержал подкатившую тошноту.

- От жмура... - пробормотал он. Казалось, он и сам уже начал верить в загробную жизнь.

- От какого жмура! - Тихий не выдержал и вдарил кулаком по подлокотнику. - Вы че, тут, совсем упились? Квасите третий день, совсем ничего не соображаете! Где этот забулдыга?

- Наверху, - Мишаня ткнул пальцем в потолок. - Спит.

- Разбудить и сюда! Быстро! - Тихий выстрелил приказ.

Мишаня вместе с Димоном поперлись наверх в комнату Валеры, растолкали его с огромным трудом и приволокли вниз в одном исподнем. Валера ничего не понимал и вертел пьяными глазами во все стороны. Его майка задралась на грудь, и пузо перевешивалось через резинку трусов. Если бы его не поддерживали с двух сторон под белы руки, он бы, наверное, пустым мешком осел на пол.

Тихий вылез из кресла, подошел вплотную и уставился мертвым взглядом серых глаз ему в лицо. Валера тяжело дышал перегаром и старался отвести глаза. Киллера он боялся жутко и предпочитал дел с ним не иметь.

- Так кого ты там видел? - сквозь зубы процедил Тихий.

Валера, наконец, врубился, что от него требуется, тяжело сглотнул и сказал:

- Дайте чего-нибудь выпить.

Мишаня вскрыл бутылку пива, протянул ему. Валера сделал несколько жадных глотков, оторвался от горлышка:

- Его видел. Илью Горелова. Того самого, которого мы кинули. Живьем.

- Где?

- В машине. Она рядом со мной ехала. Он боком сидел, потом повернулся.

- Точно, это он?

Валера глотнул ещё раз пива, уставился очумелым взором в пространство. Забормотал:

- Вроде бы... А может, показалось... Не знаю...Или это сон...

Он опустился на стоящее рядом кресло, припал к бутылке, пока не вылакал её всю, опустил голову долу и замер в такой позе надолго, пытаясь осознать, что же на него снизошло: пьяное видение, кошмарный сон или, может быть, временное косоглазие.

Тихий спокойно посмотрел на Мишаню.

- Так, с одним разобрались. Ну, а ты с кем говорил?

Мишаня пожал плечами.

- С дедом. Он позвонил в звонок, я это...смотрю на экран, а там небритая харя с седыми волосами. Говорю, пошел вон, бомжара. А он не уходит. Говорит, все, ваша малина накрылась и это...толстяка вашего замели. Я взял пушку, пошел к воротам и как шмальну в него. Он и убег. Значит, не попал.

Тихий задумался. Вот это уже реальная опасность! Заблудший бомж не стал бы говорить про малину и толстяка. Откуда бомжу про это знать? Похоже, дед имеет какое-то отношение к этому делу.

- Небритая харя, говоришь. Седой, говоришь. Дед, говоришь. - Он повернулся к Димону. - А ты какого-нибудь седого деда недавно видел?

Димон почесал затылок. Вспомнил.

- Видел. С этим, с парнем ходил, которого мы причесали. Папаня его вроде.

- Вот то-то и оно! - раздраженно вскрикнул Тихий. - Папаня его! Откуда папаня мог про этот дом узнать? А?

- Понятия не имею! - Димон, что есть силы, пожал плечами, пытаясь убедить всех, что он действительно не имеет никакого понятия ни о чем.

- А я имею! - заорал Тихий, наступая на парня. - Они этого придурка выследили! - Он ткнул пальцем в Валеру. - За ним ехали. Значит, жмур-то живой!

Тихий вынул ствол из наплечной кобуры, передернул затвор. Ткнул Димону под подбородок. Тот затрясся, как осиновый лист. У него даже не было сил достать свой в ответ. Понял, что у напарника самые серьезные намерения, и если он сейчас даже потянется за своим, Тихий спустит курок. А уж это он делать мастер - до сих пор стоит перед глазами жуткое выражение кирюхиного лица после того, как Тихий просверлил ему дырку в голове.

- Ты кого в том дворе мочканул, а? - прошипел Тихий.

- Его, ей-богу, его, Толян, - испуганно забормотал Димон. - Я же его хорошо разглядел. Что я, совсем слепой? Такая хорошая кожаная куртка! С ремешками! Я же видел...

Тихий спустил затвор и убрал ствол в кобуру. Отвернулся от Димона, обвел презрительным взглядом компаньонов. Ну что за быдло подобралось? Одному покойники по пьяни мерещатся. Другой чуть не плачет - деда, понимаешь, испугался. Третий не может сказать точно, кого он шлепнул. Мрак!

Димон был уже в невменяемом состоянии. И правда, ведь лицо-то он у убитого не разглядел. Только со спины лежащее тело видел, считай, один затылок и куртку. Поторопился, не стал переворачивать, чтобы удостовериться. А что если не того парня он шлепнул, а другого? Ведь мог в темноте перепутать, мог! Нет, об этом лучше не думать. Такого просто не может быть! Во дворе их было только двое. Он и тот парень. Это точно. Значит, и шлепнул он того, кого надо.

- Его я грохнул, - уже уверенней пробормотал он. - Точно его!

- Ну, гляди! - Взгляд Тихого был свирепым и жутким, пронизывающим до самого дна димоновой душонки. - Если он вдруг объявится, ТЫ будешь во дворе лежать!

Ночью все кошки серы. И люди тоже. Особенно эти две темные личности, которые приехали в особняк, когда уже стемнело. Их черная "шестерка" въехала через открывшиеся ворота на территорию участка, и ворота тут же закрылись, не желая пропускать посторонних.

Посторонними в это темное время оказались Илья, Терентич и Серега. Илья приметил знакомую машину, которая не далее, как вчера вечером, ехала за ним по улице, и именно из неё вылез парень, убивший по недоразумению ни в чем не повинного бомжа. Значит, эти двое из машины не станут долго думать, если Илья снова попадется им на глаза.

- Я их знаю, - тихо сказал он, но и отец, и Серега его услышали. Один из них киллер. Он в меня стрелял.

- Понятно, - буркнул отец. - Одна банда. Те кидают, этот убивает. Потом делят между собой барыш. На чем делают деньги, мерзавцы! На смерти!

- Да, лучше к ним с пустыми руками не соваться, - пробормотал Серега.

- И что теперь, отступаем? - Илья и сам понял, что ничего они сделать не смогут. Ну, перелезут они через забор, ну, проникнут в дом, если повезет, огреют первого попавшегося им на глаза бандита чем-нибудь по голове. Но второй тут же достанет пушку и перестреляет их всех, как ворон. А если не повезет, перестреляет сразу. Все! Дальше дороги нет. Надо разворачиваться...

- Эх, щас бы автомат! - размечтался он. - Хоть какой-нибудь "пэпэша".

- Где ж его взять? - тяжко вздохнул Серега.

- У меня в подполе, - буркнул отец и замолчал.

- Чего-чего? - не понял Илья.

- В моем подполе, говорю, - повторил отец. - Парочка "калашей", думаю, найдется, и карабины симоновские, и "тэтэшники" есть, и патроны, и гранат десяток. Ручных.

Илья не поверил своим ушам. Он знал, что отец любит приврать, когда рассказывает про свою жизнь, но сейчас ситуация была совсем не подходящая для баек. Шутки закончились, нужно брать в руки оружие и стрелять. По-другому с этими бандитами разговаривать бесполезно.

- Откуда это у тебя?

- Оттуда? - буркнул старший капитан и отвернулся. Стыдно ему, что ли, было, а может, и не стыдно, а просто смерть как не хотел раскрывать свою тайну, выношенную годами. Но все же приходится признаться, раз жизнь такая пошла. Кажется, настало время вынимать из потаенных мест все, что стреляет и бьет. - Не зря, поди, десять лет заведовал оружейным складом. Ну, откладывал понемногу в загашник.

- Так чего ж ты молчал, старый хрыч! - изумился Серега.

- Чего! - проворчал Терентич. - Кабы я всем рассказывал, давно бы зону топтал.

- Так давай, поехали! - оживился Илья. - Заберем все, что есть, и сюда! Не посмотрю на законы, коль они у нас такие дурацкие, шлепну хоть одного ханурика. Не пожалею! Ей-богу, было бы из чего стрелять, не стал бы раздумывать. Как они с нами, так и мы с ними!

- А они не расползутся? - засомневался Терентич. - Я их уже достал, вдруг испугаются разоблачения и сбегут, пока мы ездить будем?

- Вряд ли, - предположил Серега. - Подумаешь, дед какой-то подошел. Мало ли тут таких ходит.

Терентич отошел немного, поглядел по сторонам. Тишина кругом, ночь почти, вокруг ни души. Никуда эти бандюганы не денутся, все здесь останутся. Если за ночь смотаться, то завтра с ними уже по-другому говорить можно будет. Языком силы.

- Ну, ладно, поехали, - наконец, согласился он. - Правда, путь неблизкий. Часов десять туда, десять обратно.

- Ничего, бензину зальем побольше, и вперед! - Серега был готов ехать хоть на Северный полюс. Он с надеждой посмотрел на Илью. Видно, хотелось убраться отсюда и побыстрее. Даже машину согласен гонять черт-те куда. Ради друга ничего не жалко.

Илья шибанул рукой ветку, заслонявшую проход, решительно шагнул вперед.

- Едем! Без оружия мы никто.

Они погрузились в "тойоту", выехали на пригородное шоссе и пошли под сто в направлении города.

Глава 11

Тихий решил обойти территорию поселка, чтобы проверить наличие подозри-тельных личностей. Всякие там седые деды, живые покойники и прочие непонятки, попадающиеся по пути, могли уже не трепыхаться и не пытаться бежать. Их без лишних разговоров решено было класть на месте с помощью бесшумных видов оружия, коих у Тихого имелся целый арсенал: глушак на ствол, финский нож, кастет и даже удавка. Всеми этими приспособлениями он владел в совершенстве. К тому же никогда не задавался пустяковой мыслью о таких незначительных вещах, как грех убийства или кровь на руках. Руки можно легко отмыть, всегда считал он.

Нагрузившись стволами и финками, Тихий с Димоном отправились на разведку. Для начала они пошарили с другой стороны забора, окаймляющего участок. Но, конечно, никого не обнаружили. Мощный фонарь в руках Толяна высветил в одном месте вроде бы свежие следы возле забора. Но в этом месте кто только не ходит, и принимать их серьезно в качестве вещественного доказательства загробной жизни было никак нельзя. Потом они прошлись по улочке между рядами заборов и тоже ничего подозрительного не обнаружили. Потом прошлись по соседней улочке.

За заборами кое-где раздавался шум и гам, в одном из особнячков крепко кутили, где-то бешено играл рок. Но все это были признаки цивилизованной жизни, никак не указывающих на появление в поселке посторонних личностей, а тем более духов. Проехали две иномарки, в темноте даже трудно было разглядеть, какие, тормознули возле своих особнячков и скрылись за плотными воротами. Так что поход не увенчался успехом. Все было, как обычно в поздний вечер - тихо, спокойно, пусто. К тому же они были одеты довольно легко, поскольку приехали на машине, и изрядно продрогли на холодном промозглом ветру. Тихий почем зря крыл Мишаню с Валерой и грозился лишить их причитающейся доли.

- Все, урки, больше я вас не слушаю! - кричал он в столовой, разогреваясь крепким чаем, который спешно приготовила разбуженная Наташка. - Вам тут делать нечего, вы и забавляетесь придумыванием всяких чудес.

- Да это толстяк панику поднял! - оправдывался Мишаня. - Обиделся на меня за Наташку, ну и решил отыграться!

Тихий грубо схватил Наташку за руку, притянул к себе, усадил силком на колени. Она даже испугалась такого обращения, со страхом ждала любых последствий, даже и в форме насилия. Мужские ласки они любила, но насилия боялась, как огня. Потому как была когда-то по молодости изнасилована компанией дружков.

- Что, не поделили тебя? - усмехнулся он. - А ты хорошая телка, пышная баба. С тобой любой позабавился бы. Пойдем наверх?

Она бы отказала ему, потому что боялась этого жестокого и страшного человека, способного убить с легкостью и без всяких сожалений. Но прекрасно понимала, что не сможет этого сделать. И просто чувствовала, что он по-другому не умеет - только силой сломить человека, подавить его волю, заставить подчиниться. Психология садиста. И, как ни странно, тот, кто ему подчиняется, уже для него не интересен.

- А что скажет Миша? - Она попыталась выдавить льстивую улыбку. - Это ему не понравится.

Тихий скорчил недовольную гримасу, обернулся, исподлобья взглянул на Мишаню.

- Кому, этому?

Тот готов был провалиться сквозь землю. Побледнел, как покойник, и застыл на одном месте, боясь шелохнуться. Верхняя губа поползла в бок, изобразив жалкое подобие усмешки. Попробуй высказать недовольство, и узнаешь, что такое мощный кулак, или того хуже, холодная сталь.

- Она не в твоем вкусе, - пробормотал он, превратив все в шутку. Хотя я не против.

Тихий отпустил Наташку от себя. Похоже, она нужна ему была только как повод. Как повод к крупной ссоре. А такая ссора могла закончиться только одним - мокрухой. Одного убрать, уже хорошо - больше бабок достанется. Все равно от Мишани уже никакого толку. Только панику наводит.

- Еще бы ты был против, - зло выдавил Тихий. - Ты же не дурак. Прекрасно понимаешь, что тот, кто против меня - мой враг. Вообще-то, мог бы и сам мне её предложить.

Вот до этого Мишаня как-то не додумался. То, что у Тихого нет друзей, это ясно, как дважды два. У него одни враги. Причем, самые лютые враги как раз те, кого он называет своими корешами. Не дай бог записаться в его кореша. Можешь считать, что ты у него уже на мушке. Но отдавать любимую женщину такому чувалку выше его сил.

- Я же не чукча, чтоб это...свою женщину всем предлагать, - проворчал он. Совсем обнаглел Тихий. Сегодня ему любимую женщину отдай, а завтра что, свою задницу подставишь. Ничего он не сделает, только пугает. Без них с толстяком он тоже никто. Кого ему мочить, если они поставлять клиентов не будут? Все повязаны одной веревочкой. Вместе чалиться будут, если живы останутся.

- А разве она твоя? - удивился Тихий. - Вот уж не думал! Мне казалось, она общая.

Про Наташку уже забыли. Она переводила взгляд с одного на другого и никак не могла понять, что они делят. Если её, то тут и делить нечего. Она же не отказывается от того, чтобы доставить им удовольствие. Сначала одному, потом другому. А можно и обоим сразу. Как захотят. Тогда чего выясняют? Уже на личности перешли, вот-вот вспыхнет искра, и дело закончится дракой. Что-то мужички стали чересчур вспыльчивые, так и норовят друг другу глаз подбить. Наверное, настала пора делить бабки, поэтому все на взводе. Когда собираются на дело - лучшие друзья, а когда надо делить наворованное - сразу лютые враги. Таков человек...

- Так ведь это я её привел, - уперся Мишаня. - Своим кровным поделился, можно сказать. И если она ложится с другими, так это для дела.

- Так делом и занимайся! - зло проговорил Тихий. - А то только панику наводишь! И ещё долю свою требуешь!

Мишаня сразу понял, из-за чего киллер затеял склоку. Не бабы ему захотелось. Бабок! Он, мол, делает всю грязную работу, а они с толстяком только сачкуют. Неправильно, мол, поделен барыш, не по понятиям. До этого было дело, они поделили все поровну, но Тихий остался в обиде. Он сразу сказал, что за мокруху надо платить серьезно. Это не развлечение на досуге. Что ж, законное требование. Но они уже договорились обо всем. Шеф утвердил свой процент каждому из участников сделки. Чего теперь спорить и выяснять? Но если Тихий попер напролом, может быть ой как горячо! Против киллера ему не устоять. Сметет, не глядя. Так, что теперь делать, идти на уступки и отдавать свою долю?

- Передел устроить хочешь, Толян? - тихо спросил он. - Тогда давай шефа спросим, кто из нас сколько должен получить.

- Дойдет очередь и до шефа, - мрачно проговорил Тихий, ухватил Наташку за талию, поволок к лестнице. Она даже не сопротивлялась, такого страху он на неё нагнал. Пропустил её вперед, хлопнув по мягкому заду. Она взлетела по лестнице на второй этаж, он не отставал.

Мишаня дернулся было за ними, но уперся в плечистую спину Димона. Помощник киллера развернулся и молча посмотрел Мишане в глаза. Его правая рука пошла вверх и легла за отворот кожаной куртки, туда, где болтался в наплечной кобуре ствол.

- Отдыхай, - спокойно проговорил он, словно дал Мишане хороший добрый совет. Постоял так немного, повернулся и стал подниматься по лестнице следом за Тихим.

- Хозяин и его пес, - сквозь зубы процедил Мишаня, упал в кресло, схватил бутылку пива, откупорил, присосался к ней, словно это было спасительное лекарство от страха.

- Зачем ты его вызвал? - тихо проговорил Валера. - Без него спокойней.

Мишаня молча пил пиво, не обращая внимания на нытье толстяка. Допил до донышка, медленно повернул голову, процедил:

- Зато с ним надежнее. Не нравится мне этот дед.

- Какой ещё дед? - недоуменно пробормотал Валера. Он немного протрезвел, слушая перепалку своих компаньонов, очухался и мог уже ясно понимать, о чем идет речь.

- Такой! Старый, седой, в задрипанной куртке.

Валера испуганно напрягся, внимательно посмотрел на Мишаню, переспросил:

- В старой коричневой куртке, с цигейковым воротником?

- Ага!

Глаза у Валеры поползли вверх и округлились, как у рыбы. Он прошептал побелевшими губами:

- Это его отец...

- Да неужто! - усмехнулся Мишаня. - Ты его узнал! Вот радость-то! Откуда он только тут взялся, интересно?

- Не знаю. Надо его найти и убить! Убить! Чтобы он на нас не навел ментов...

Мишаня чуть не рассмеялся. Ишь, как затряс поджилками толстяк! Так перепугался, словно и в самом деле духи с того света пожаловали.

- Ты сам будешь это делать? Или попросишь Тихого? Иди, попроси. Он как раз сейчас наверху развлекается с Наташкой.

Валера решил, что этот совет надо принять к сведению, поднялся и, шатаясь из стороны в сторону, поплелся к лестнице, чтобы вскарабкаться на второй этаж. Мишане стало интересно, чем все это кончится, и он двинулся следом за толстяком, но благоразумно держался в нескольких метрах позади. Черт его знает, Тихий может и пальнуть, если его отвлекут в ответственный момент попадания в самое мягкое и темное место наташкиного тела.

Толстяк прошел по короткому коридору и уперся в дверь одной из спален. Схватился за ручку, прислушался. За дверью были слышны скрип кровати и негромкий мужской голос. Валера толкнул дверь внутрь. Она распахнулась.

Тихий сидел на кровати в одних брюках и пытался раздеть Наташку. Она слабо сопротивлялась, скорее для виду, чтобы подзадорить мужчину. Он уже стянул с неё платье и теперь расстегивал бюстгальтер самого последнего размера. Из него вывалились объемистые наташкины груди.

- Тебе чего? - рявкнул киллер, обернувшись.

- Эта...в общем... - забормотал Валера. - Деда мочкануть надо... Это его отец... Точно... Я уверен...Он наведет... Как пить дать...

Тихий высвободил руку из наташкиных одежд, нехотя поднялся с кровати, подошел к двери, проговорил зло:

- Уже мочканули. Иди спи. И смотри, пиво из живота не расплескай.

И захлопнул дверь перед самым носом толстяка. Тот хотел ещё что-то сказать, но тут отворилась дверь соседней комнаты, и на порог вышел Димон. Он мрачно смотрел на толстяка. Ни слова, ни жеста. Валера его и так понял, нервно засуетился, повернулся и пошел обратно к лестнице. Мишаня так ничего интересного и не увидел.

Корнюшин сообщил Самохину по мобильному телефону радостное известие банкир прокололся. Так крупно прокололся, что теперь не отмажется вовек. Ежу понятно, он давал указания своей банде. Кто-то рассказывал ему о каком-то трупе, пальбе из пистолета и деде, который может накрыть всю малину. Спрашивал про какого-то Тихого. Очевидно, ихнего силовика, который может прибегнуть к крайним мерам и навести порядок. Банкир все проглотил и дал "цеу".

Полковник приказал не прекращать наблюдения. Пан Разумовский может куда-нибудь намылиться среди ночи, поэтому лучше сидеть на посту до утра, несмотря на холод, голод, естественные надобности и отсутствие газет.

- Пускай хоть минус двадцать, хоть ливень с градом, - категорически высказался полковник. - Сидите, пока мне не высидите этого субчика. С кем общается, куда ездит, кто к нему приезжает. Каждый его шаг мне на пленку.

- А если он больше никаких контактов..? - проворчал Костя.

- А если никаких, так и доложишь - никаких! Утром подъедет смена, будут пасти его дальше.

- Утром он, скорее всего, на работу поедет. Обратно в город.

- Значит, проводите до банка, там сменят. Все ясно?

- Ясно...

Костя отключился. И остался недоволен. С одной стороны понимал, что глаз с банкира спускать нельзя, с другой, что сидеть тут бессмысленно. Никуда он ночью не денется, тоже ведь человек, будет отдыхать себе и наслаждаться прелестями жизни. А они тут бди всю ночь! Им тоже надо отдыхать, они не железные, сломаться могут. Подъехали бы с утра пораньше и проводили бы его на работу. Эх, лучше бы Самохин распорядился поставить в его особняке прослушку. Вот тогда были бы результаты. Наверняка, он будет обсуждать с кем-нибудь создавшееся положение. Не один же он там, в доме.

- Шеф приказал тут ночевать, - устало и с долей грусти сказал Костя. Вынул сигареты, закурил, стал ловить приличный музон. Он не любил современный рок, тяжелый не только по названию, но и по восприятию. Предпочитал что-нибудь задушевное и мелодичное.

- Тут ночевать! - изумился Тарасенко. - Да где ж..?

Костя пожал плечами.

- Если сиденья откинуть, два места есть. Третьему придется спать в багажнике.

Они с Тарасенко повернули головы назад и пристально посмотрели на Гешу.

- Я знаю, на кого ты намекаешь, - обиженно сказал тот. - Вообще-то, я могу и уехать. На электричке. Мне тут делать больше нечего. Частоту я вам словил, все...

- Сидеть! - Костя резко обернулся. - Лучше я сам залезу в багажник. Ты нам ещё нужен.

- Зачем это?

- Потом узнаешь, - отмахнулся Костя, хотя и сам не знал, для чего ему нужен радиотехник. Нужен и все. Пригодится.

В салоне заиграла нежная мелодия. Корнюшин забалдел и прикрыл глаза. Хотя и свербела мысль, что придется куковать тут всю ночь. Об этом думали все.

- Вот несправедливость... - вздохнул Тарасенко. - Мы мерзнем на улице, а вор загорает в особнячке, пьет коньячок и смотрит порнушку. Хотя он должен сидеть в тюрьме, как говорил один всем известный капитан.

- Ничего, сядет! - неуверенно проворчал Костя. - Всему свое время.

- Ни хрена он не сядет! Откупится. Сейчас сажают только карманников, которые тащат лопатники прямо под носом ментов, и алкашей, которые по пьяни тюкнули своих жен подушкой. А воровские банкиры гуляют на свободе.

- Точно! - обрадовался Геша. - Значит, бестолку тут сидеть. Поехали!

- Я те поеду! - Костя показал ему кулак. - А если сейчас кто-нибудь из его шайки припрется? Ты что!

Корнюшин даже сам удивился, насколько оказался прав. По подъездной дороге тихо прошелестела черная иномарка. Если бы не светящиеся габаритки и притушенные фары, она бы потерялась в ночной тьме. Костя едва успел приглушить музыку и загасить сигарету. Они замерли в безмолвии и тишине. Кажется, их не заметили.

Машина остановилась перед воротами особнячка, в котором уже несколько часов развлекался банкир. Костя бесшумно открыл дверцу и выпал со своего сиденья, чуть не свалившись на землю. Только так он и смог разглядеть номер иномарки, слабо освещенный задним фонариком. Тем временем кто-то изнутри открыл автоматические ворота, ночной гость въехал на территорию участка, и они бесшумно встали на место.

- Семь, два, шесть, эр, эм, - доложил Корнюшин, поднимаясь с земли.

Тарасенко быстро записал номер в записную книжку. Костя, не говоря ни слова, передал ему мобильный телефон. Юра понял его и так. Набрал по памяти номер гаишной справочной, запросил справку. Получил её буквально через минуту - там полковника Самохина уважали и помогали в случае чего его группе.

"Фольксваген-пассат" с таким госномером принадлежал управляющему делами мэрии Игнатию Ковалеву.

- Да-а, - печально протянул Юра. - Теперь банкира точно не посадят.

- Вот бы сейчас их послушать, а... - мечтательно проговорил Корнюшин, глядя на Гешу.

- Ага, щас! - обиженно огрызнулся радиотехник. - Только волну настрою!

- А если подумать?

Костя пристально смотрел на него, ожидая какого-нибудь решения. Геша поймал на себе его взгляд, отвернулся, посидел так немного, не выдержал взгляда и все же решился. Открыл свой баул, покопался в нем, вынул махонькое подслушивающее устройство размером с пуговичку, протянул Косте. Тот даже не увидел его между пальцев.

- Вот тебе жучок, - сказал Геша. - Ты и думай!

Костя взял пуговичку, с трудом рассмотрел её в тусклом свете приборной панели.

- Ты предлагаешь мне его подсунуть под кресло, в котором сидит чья-нибудь задница? Я же не фокусник!

- Я тебе предлагаю его на стекло прицепить.

- В комнате, где идет серьезный базар?

- Именно. Отклеишь бумажку, а под ней липкая полоска. Усек?

Костя подумал совсем немного. Он всегда решался на любую авантюру, не особенно раздумывая. Любил он их, авантюры. Они разгоняли немного скуку повседневной оперативной работы.

- Ладно, я пошел. Все равно делать нечего. Юрик, идем, подсадишь.

Он открыл дверцу, выпал наружу и проскочил к забору. За ним метнулся Тарасенко. В самом темном месте он подставил плечо, и Костя легко взобрался наверх. Одним движением перемахнул забор и скрылся на чужой территории.

В доме горело три окна на первом этаже. Похоже, это была гостиная оттуда лилась музыка, и доносились всхлипы телевизора. Даже если прилепить на стекло жучок, все равно ни хрена не услышишь. На втором тоже горели два окна, и там было тихо. Косте почему-то показалось, что именно там идет важный разговор двух хозяев жизни. Что они там решают, может быть, судьбу одного из неугодных конкурентов, может быть, делят деньги, пришедшие по кредиту из центра. Что бы они ни обсуждали, запись такого разговора имела бы весомую цену на рынке оперативных разработок.

Пригибаясь, Костя быстро проскочил к дому. Встал под освещенными окнами второго этажа. Да, если подставить лестницу, прилепить жучок пару пустяков. Но где её взять и как подставить незаметно? Можно, конечно, спуститься с крыши на веревке. Но как на неё залезть? Все, остался только один вариант - проникнуть в дом и подложить жучок под дверь.

Костя пробрался к освещенному крыльцу, дернул ручку входной двери заперта. А если бы была не заперта, то что, можно свободно разгуливать по дому и при этом остаться незамеченным? Наверняка где-то внизу сидит тот мордоворот, который охраняет неприкосновенность банкира. Он сразу ухлопает Костю из "макара", а уж потом будет разбираться, кто таков незваный гость.

Корнюшин понял, что больше вариантов у него нет. Он пробрался к освещенным окнам гостиной, достал из нагрудного кармана жучок и прикрепил его на стекло - в самом низу, так чтобы было незаметно. И сиганул обратно к забору, чудом отыскал какой-то ящик, взобрался на него, с трудом достал до верхушки забора, подтянулся на руках, перемахнул на ту сторону и был таков.

- Что слышно? - спросил он, усаживаясь на свое место в машину.

- Ничего, - грустно ответил Геша, снимая наушники. - Только слабая музыка и чей-то отдаленный голос.

- Это телевизор. Я налепил на стекло гостиной. Но они, как пить, сидят наверху. Так что, облом. Ничего не услышим.

- Если только они не выключат ящик... - вздохнул Тарасенко. - И не перейдут в гостиную.

- Поближе к нашему жучку, - ехидно добавил Геша.

- Слушай, слушай! - прикрикнул Костя. - Пропустишь ведь!

Геша сделал кислую мину и надел наушники. Но ему так и не удалось услышать ни слова.

Всю ночь они пилили по южной трассе, делая короткие остановки на бензоколонках. Серега с Ильей по очереди менялись за рулем, а папаня отсыпался на заднем сидении в свое удовольствие. Казалось, он был способен спать в любых походных условиях, и даже, наверное, маршируя в строю. Только на рассвете они прибыли в Тучково, любимую деревню Терентича, где он жил последние двадцать лет.

В виду отсутствия въездных ворот машину пришлось оставить на улице рядом с калиткой. Бодрый старик, выспавшийся и отдохнувший, тут же принялся наводить порядок в саду, словно забыл, зачем сюда приехал. С искренним огорчением на лице он поправлял покосившиеся подпорки, подбирал залетевший мусор и поломанные ветки и начал было накачивать воду. Илья, невыспавшийся и бледный, минут пятнадцать смотрел на все это действо с откровенным недовольством и все-таки решил высказаться. Времени в обрез, надо забирать все, что есть, и назад. Бандюганы их ждать не будут - примут оборонительные меры или вообще сгинут без следа.

- Пап, долго будем фигней заниматься?

Терентич на секунду оторвался от своего занятия, посмотрел на сына хмуро, проговорил внятно и доходчиво, тоном, не допускающим возражений:

- Пока не закончу. - И принялся за дело с не меньшим энтузиазмом.

У него была скважина, из которой он помповым насосом лихо накачал ведро мутной ледяной воды. Именно на этой воде он готовил себе пищу, и сейчас хотел вскипятить чайку, чтобы немного отойти с дороги.

Илья с Серегой плюнули на все и пошли в дом. В сенях их встретила крышка от гроба, очень доходчиво напоминающая гостям, что они тоже смертны. Илья отнесся к ней совершенно безразлично, словно она стояла тут всегда, а Серега затормозил на пороге, удивленно уставился в угол.

- Это чего она здесь? - спросил испуганно.

- А-а, - зевнув, отмахнулся Илья. - Осталась от последних похорон.

И дернул дверь в комнату. Протопал к кровати у дальней стены, не раздеваясь, улегся на неё и сразу провалился в сон. Серега, так и не поняв назначения крышки, пристроился на продавленном диване, стоящем рядом с дверью. Через пять минут они оба спали, как убитые, несмотря на собачий холод в доме.

Илья снова увидел свой сон, который смотрел в последнее время. В принципе, его можно было поздравить с успехом - научный эксперимент удался, голографическое изображение стало четким, и на экране теперь словно двигались реальные люди, осязаемые во всем своем объеме и полноте. Он легко узнавал их. Там были все, кто окружал его в эти дни произошедшей катастрофы, и мошенники, и родные, и друзья. Но самое главное, они были как живые. Если человек смотрел прямо, а зритель заходил сбоку, то он мог легко увидеть профиль головы. Это было удивительно и непонятно. Илья восторгался этому во сне, а когда проснулся, все равно чувствовал, что остается таким же беззащитным, каким и был. Несмотря ни на какое голографическое изображение.

Ровно через час их разбудил отец.

- Рота, подъем! - гаркнул он на пороге комнаты, и Серега, лежащий рядом с дверью, свалился с дивана на пол. - Собираем манатки и в путь! Нас уже ждут эти бандиты.

Илья проснулся мгновенно. Странно, но он почувствовал прилив сил, как будто хорошо отоспался и отдохнул. И был готов к решающему бою.

Терентич задумчиво стоял над диваном и терпеливо ждал, когда художник очухается, придет в себя и поднимется на ноги. Наконец, Сереге это удалось, и он тупо моргал сонными глазами, пытаясь осознать, где он находится и что это за изба, в которой он проснулся. Неожиданно Терентич нагнулся и подхватил диван под низ.

- Ну-ка, подсоби, - сказал он и запыхтел, отодвигая диван от стены.

Серега ухватился с другой стороны, а подоспевший Илья навалился сзади. Втроем они с трудом отодвинули тяжеленный диван на метр от стены.

Под диваном оказался слой пыли в палец толщиной, а под пылью прорисовался квадратный люк с металлической ручкой. Терентич ухватился за ручку, поднатужился и откинул дверцу люка в сторону. Под ним образовался квадратный лаз. Изнутри пахнуло сыростью и дохлятиной. Терентич уселся на пол, спустил ноги в лаз и спрыгнул вниз. Пол находился на уровне его плеч, и из дыры торчала одна его седая голова.

- Илья, за мной! - скомандовал он и нырнул в подпол. Но вынырнул через секунду, положил на пол перегоревшую лампочку. - Ну-ка, Серега, там, в шкафу, должна быть целая.

Художник отправился на поиски лампочки, отыскал её довольно быстро на одной из полок шкафа в коридоре, вернулся, протянул Терентичу. Старик снова исчез в подполе, но на сей раз не возвращался, а производил там какие-то манипуляции. Вдруг оттуда полился свет.

Илья спрыгнул вниз. Серега за ним. Они пригнули головы, осмотрелись и двинулись за стариком. Но все же художник умудрился пару раз стукнуться лбом о мощные лаги, подпирающие половые доски. Подпол производил сильное впечатление, от которого у такой впечатлительной натуры, как Серега, просто стыла кровь.

Нехоженая земля продавливалась под ногами. Паутина свисала клочьями с потолка, цепляясь за волосы и плечи. Сырость стояла неимоверная. Единственным украшением этого мрачного подземелья являлся кованый сундук в самом дальнем углу. На его боку красовался огромный амбарный замок.

- Вот чего у меня нет, так это ключа, - удовлетворенно сказал Терентич, словно радовался этому обстоятельству. - Давно потерял.

- Ну и что теперь? - спросил Илья.

- Ничего. Дуй наверх, где-то там был молоток. И найди какую-нибудь железяку посолидней.

Илья отправился обратно к люку, вылез наружу, поискал инструменты на веранде, нашел молоток и железный прут, непонятно для каких целей оставленный отцом. Вернулся в комнату, спрыгнул вниз.

Терентич долго не колдовал, вставил железный прут в ушки замка, дернул на себя. Илья долбанул сверху молотком. Замок отлетел в сторону. Терентич откинул крышку. В сундуке лежало все его богатство, завернутое в промасленные тряпки. Терентич принялся вынимать по одной каждую завернутую вещь и передавать Илье прямо в руки. Илья оттаскивал их к лазу, а Серега выкладывал все это на пол.

Когда все было вынуто, Илья с отцом выбрались из подпола наверх. Серега уже нетерпеливо разворачивал свертки. Здесь оказались новехонький автомат Калашникова, два карабина Симонова не первой свежести, два пистолета "ТТ" и один "макаров", три полных рожка для "калаша", восемь ручных доисторических гранат и целый мешок разнокалиберных патронов.

- Да, отец, хорошо затарился! - не мог сдержать восхищения Илья.

- Так не для себя, для детей старался, - скромно пожал плечами Терентич. - Вот оно и пригодилось.

- А я и не догадывался, что ты здесь хранишь.

- Так я тебе и не показывал.

- Прямо как в старой пьесе, - присвистнул Серега. - Если в первом акте на стене висит "калашников", значит, в последнем акте из него убьют какого-нибудь мерзавца.

Они перенесли все оружие в машину, предварительно завернув его обратно в промасленные тряпки. Благо на улице никого не было - деревенский люд не любит прогулки на холодном осеннем ветру. Впрочем, попался бы случайный свидетель, подумал бы, что Терентич собрался на зиму в город, и собирает манатки. Оружие уложили на дно багажника, сверху накидали ещё тряпья. А на них радостный дед насыпал в три слоя яблок для внучки. Яблоки были наливные, с красными боками, одно к одному. Просто загляденье!

- Все равно здесь есть некому, а Ленка стрескает, - по-хозяйски распорядился он. - Да и менты не догадаются, если что.

После чего Терентич запер дом, положил ключик под коврик на крыльце. Они погрузились в машину и на всех парах двинули обратно. Путь неблизкий, когда ещё доедут. К тому же с таким грузом "тойота" изрядно просела, и на колдобинах деревенской дороги то и дело цепляла брюхом за кочки. Зато, выехав на шоссе, пошла, как тихоходный лайнер по водной глади, плавно, ровно и не торопясь.

Весь путь прошел без приключений, и только на подъезде к Белокаменску их остановил дорожный патруль. Пока один гаишник проверял у всех документы, другой - молоденький лейтенант, попросил открыть багажник. Серега снялся со своего места и на ватных ногах поплелся назад, с трудом засунул ключ в замок. Сил открыть багажник у него уже не было. Но тут подоспел Терентич. Он приподнял крышку багажника и жизнерадостно улыбнулся.

- Угощайся, старший лейтенант!

Гаишник уставился на раздолье яблок. Он такое видел редко, а если видел, то хотел извлечь из этого максимум выгоды.

- Спасибо. Я пока просто лейтенант.

- Ну, будешь старшим. - Старик хлопнул его по плечу. - Обязательно будешь.

Летюха попытался сохранить строгость в голосе.

- На продажу везете?

- А то как же! - Терентич скорчил жалостливую физиономию. - Сейчас разве на пенсию проживешь! Я сам всю жизнь под погонами, а тепереча и на кусок хлеба не хватает.

И он довольно правдоподобно хлюпнул носом. После чего стал насовывать лейтенанту в руки наливные яблоки. Летюха зарделся и попытался отказаться. Он предпочитал брать деньгами, особенно с торговцев всех мастей. Но Терентич об этом не догадывался. Нагрузив гаишника яблоками, старик захлопнул крышку багажника, плюхнулся на свое место и грохнул дверцей.

"Тойота" чихнула в лицо летюхе зеленоватым дымом и ушла на сверхзвуке вперед. А замученные бесконечными осмотрами гаишники ещё долго пялились ей вслед.

Глава 12

Всю ночь и следующие полдня Толян развлекался с Наташкой в спальне, пока им обоим это не надоело. На весь дом разносились её стоны и вздохи, и остальные мужички от зависти скрипели зубами, но ничего поделать не могли. Слишком грозным был соперник. Валера с утра засел в столовой и накачивался пивом, а Мишаня упулился в ящик и погромче включил звук, чтобы заглушить любовные стоны. Подступиться к ложу он даже не пробовал, ведь Димон был на страже.

Только часам к трем любовнички спустились вниз в столовую, и Наташка быстренько устроила хороший закусон. Тихий позвал всех, включая своего ординарца, и они принялись неторопливо пить водку, смакуя и смачно закусывая. Он даже втянул в это дело Валеру, хотя тот и был обижен на весь свет. Поначалу толстяк с радостью принял участие в застолье, несмотря на то, что уже был в подпитии. Однако скоро сильно пожалел, что ещё с утра не уехал куда-нибудь развеяться. Подковырки собутыльников сыпались на его бедную голову одна за другой и вконец ему осточертели.

- Слышь, толстяк, - спрашивал Тихий после каждой рюмки. - Ну, кто тебе теперь мерещится?

- Пьяная рожа среди бутылок, - ворчал Валера, хмуро глядя на физиономию Тихого.

- Тогда выпей еще! Может, увидишь Наполеона. Хоть познакомишь. Хочу пообщаться с великим человеком.

- Вот сам нажрешься, как свинья, тогда и увидишь, - отвечал толстяк.

Тихий только посмеивался. Забавлял его этот неуклюжий человек, каким-то чудом затесавшийся в их шайку. Наверное, шеф привлек его к делу из-за вечно глупого выражения лица - такому поверит любой. Но он знал, толстяк не так глуп, как кажется, и прекрасно понимает, кто чего стоит и сколько стоит он сам. Себя-то Тихий оценивал намного выше своих подельников и был уверен, что рано или поздно сможет переиграть их всех и остаться при больших деньгах.

- А ты знаешь, Валер, шеф лишил тебя твоей доли? - как само собой разумеющееся спросил Толян. Уж очень ему хотелось морально добить Валеру, опустить, втоптать в грязь. Он вообще любил издеваться над людьми, только бы было над кем. А более подходящей кандидатуры трудно даже придумать.

- Почему это? - нехотя спросил Валера. Он сразу понял, что тот берет на понт. Никогда шеф такого не говорил. У него, Валеры, самая важная роль во всем ансамбле. Не поверит ему очередной фраер, остальные участники дела могут отдыхать.

- Ты не справился с заданием, - пригвоздил Тихий, наливая себе водки. - Парень обо всем догадался. Поэтому и пришлось его чпокнуть.

- Ни хрена он не догадался, - огрызнулся Валера. - Если бы догадался, не стал бы брать кредит.

- Если бы не догадался, не пошел бы в ментуру.

- Я здесь при чем? - проворчал Валера. - Он пошел туда, когда все уже было сделано.

- Все равно твоя вина. Короче, шеф приказал с тобой не церемониться. Ты нам больше не нужен. - Тихий сказал это на полном серьезе, никакой ухмылки, ни один мускул на лице не дрогнул. Обычный, как всегда у него, хмурый взгляд бесцветных глаз.

- Чего? - пробормотал толстяк и нервно сглотнул.

Все затихли, не зная, как реагировать на это заявление киллера. Верить или не верить - вот в чем вопрос. Можно, конечно, не верить, но в каждой шутке...

Толян спокойно выпил свою водку, словно ничего и не говорил, смачно закусил, вытер руки салфеткой, полез под мышку за любимой игрушкой. Вынул ствол, выщелкнул магазин, показав всем, что патронов в нем предостаточно, вставил обратно в рукоять, передернул затвор. Патрон зашел в патронник. Осталось спустить курок.

Все напряженно следили за его руками. Трудно было понять, когда он шутит, а когда переходит от шуток к делу. Мишаня на всякий случай отсел подальше, загородился Наташкой, которая располагалась прямо на линии огня. Даже Димон напрягся и ловил каждое движение шефа. Если тот кивнет ему, то он знает, что делать.

Но Толян направил ствол на толстяка, и его лицо стало ещё более хмурым. Полная решимость привести приговор в исполнение. Валера побледнел и слегка затрясся. Но старался виду не подавать, что смертельно испугался. Нелегко сохранять спокойствие, когда на тебя направлен пистолет с взведенным курком. Ему ужасно захотелось провалиться сквозь землю, но он не знал, как это сделать. Хотя и это тоже бессмысленно, Тихий найдет и под землей.

- Только не здесь! - крикнула Наташка и отвернулась. - Я этого не вынесу!

- А ты не смотри, - спокойно предложил Толян, даже не повернувшись к ней. Он пристально смотрел на толстяка, словно выбирая наилучший момент для стрельбы.

Мишаня боялся произнести хоть слово, чтобы не привлекать к себе внимания киллера. Вроде пока по его душу никаких распоряжений не было, но всякое может быть.