Становление. Пермска волость

Глава 18

Когда Борис отсмеялся и вытер слезы, я продолжаю:

— Пусть новая смена тоже подумает над подъёмом воды.

— Володя, обязательно подумают, — а дальше отходит обратно к стеллажам, из-за которых начинает перетаскивать по полу тяжеленые для его силёнок мешки. — Вот, я тут золотых и серебряных монет наштамповал.

Помогаю Борису донести мешки весом от пятнадцати до двадцати килограмм. В одном, весом в районе пятнадцати килограмм, золотые монеты, во втором, весом в районе двадцати килограмм серебряные рубли и в двух самых больших мешках, но повесу каждый на пару килограмм поменьше, чем мешок с рублями, серебряные копейки.

— Борис, сколько же ты монет изготовил?

— 1875 золотых монет, 1583 серебряных рублей и одиннадцать тысяч серебряных копеек. Практически всё золото и серебро ушло на монеты, оставил на поделки по одному килограмму золота и серебра.

— Замечательно, ты весь золотой песок и самородки переработал, до конца лета вряд ли золото и серебро на переработку появится.

— Володя, я тогда огранкой камней займусь, — Борис расплывается в улыбке. — А то руки до камней не доходили, монеты штамповал.

— Борис, а как ты определил, что в леднике температура минус двадцать два градуса, ведь на спиртовом градуснике минусовая температура размечена только до минус пятнадцати.

— Так всё же просто, — смотрит на меня с недоумением Борис. — Спиртовая жидкость в трубке ушла ниже отметки минус пятнадцать, вот я пропорцию и высчитал, получилось минус двадцать два.

— Ну если так, то да, — не стал разубеждать Бориса, а дальше уже про себя: «Сделать то термометр просто — бутылка, стеклянная трубочка, спиртовой раствор с добавкой клюквы в качестве красителя, герметизация глиной и термометр готов. А вот с его калибровкой полная задница. Более-менее определил ноль — температуру замерзания воды, да еще народным методом с помощью локтя приблизительно определил температуру теплой воды в тридцать шесть градусов. А дальше, только по внутренним ощущениям, особенно с отрицательной температурой, да по расчётам всё той же пропорции, отметил температурные метки с шагом в пять градусов». А в слух заканчиваю разговор:

— Борис, уже за полночь, время за разговорами с тобой быстро пролетело. Завтра рано вставать.

Утром тепло попрощавшись с Борисом и ребятами, сообщил, что новая смена придет уже на шлюпах после ледохода, погрузив монеты, пятьдесят килограмм крольчатины и сто двадцать меховых шкурок, тронулись домой. По проторенной нами колее, практически в отсутствие груза, шли ходко с одночасовой остановкой, добрались до Усадьбы за двенадцать часов.

Утром 6 февраля я и Гнур, прихватив с собой одну собаку, на двух санях, загрузившись припасами, поехали в Форпост. По прибытию в Форпост, похвалил Дениса, Олега и Савлия за проделанную работу. Дениса и Олега отправил в Усадьбу, а с Савлием и Гнуром приступили к выкапыванию ледника и возведению летней овчарни. Вернее, я копал и строил, а ребята были на подхвате. За двадцать дней ледник полезной площадью двадцать четыре метра и высотой два метра двадцать сантиметров и летняя овчарня на две отары по пятьдесят голов, с отделениями для молодняка и овцематок были полностью построены. Хотя мне и приходилось работать по четырнадцать-пятнадцать часов в день, не забывал о тренировках, посвящая им один час в день.

Законсервировав лесопилку и стреловые краны, с Савлием и Гнуром 27 февраля вернулись в Усадьбу. Время до ужина посвятил отдыху с обязательным посещением парилки. Вечером в мезонине собрались старички, которые рассказали, что занятия и тренировки у ребят идут по плану, о подготовке к весеннему севу, о практической готовности третьего шлюпа, об изготовлении восьми пушек, о готовности товара для Куруша, о других текущих вопросах. Один из которых подняла Лада:

— Раз построили овчарню на сто голов, то можно приобрести порядка пятнадцати-двадцати овец, тем более у нас один баран подрастает. Его старый уже гонять начинает, чувствует конкурента, — улыбается Лада, а затем наморщив лобик, продолжает: — Нужно еще шесть коров купить…

— И еще шесть волов, — не давая Ладе договорить, вклинивается Николай. — Нам все больше и больше тягловой силы требуется.

— Не забывайте, что дети растут, а поскольку Володя, ты запретил, чтобы младшие донашивали одежду старших, нужно много кожи и овчины, — включается в разговор Эвика.

Выждав секунд тридцать, но больше о нуждах Усадьбы никто не высказался, излагаю план действий на ближайшее время:

— Как с Ольховки сойдет лед, спускаем три шлюпа на воду и отправляюсь в городище Ибырь, где обмениваем зерно ячменя на соль и соду, продаем водку, чипсы, подсолнечное масло, кукурузные хлопья и покупаю кожу, шкуры и овчину. Тем более надо наши новые деньги прорекламировать, — выкладываю на стол стопки золотых монет, серебряные рубли и копейки. — Наш ювелир Борис, новые формы монет придумал и уже отштамповал.

Ребята берут монеты, рассматривают, переводят взгляд на меня, а потом обратно на монеты, переглядываются между собой. Первой не выдерживает Эвика:

— Володя! На монете вылитый ты, — и смотрит на меня с восхищением.

Остальные старички, восторженно поддакивают Эвике, которая торжественным голосом продолжает:

— Все должны знать Божественного Короля Руссов Владимира I и наше королевство Руссов!

Все ребята встают и низко мне кланяются.

Выждав паузу, прошу ребят сесть, а сам продолжаю:

— После возвращения из городища Ибырь, загружаемся товаром для городища Имень, куда должны дойти и вернуться до начала посевной. После посевной уже пойдем на встречу с Курушем.

— Володя, а почему не совместить поход в городище Имень и встречу с Курушем, — как всегда наморщив лобик, задается резонным вопросом Лада.

— Когда в городище Имень придет Куруш, за ним могут прийти и другие купцы его конкуренты, да и римляне могут в мае тоже появиться. Так, что лучше не рисковать и прийти в Имень на месяц раньше.

Последующие дни занимался подготовку агрегатов к посевной, а затем доводкой стоячего и бегущего такелажа на новом шлюпе, а также конопатили и просмолили старые шлюпы. Одновременно проходили тренировки на слаживание экипажей шлюпов. Новый шлюп взял себе, а на мой старый поставил капитаном Семёна.

В мой экипаж вошли Аршак, Ракс, Опис, Оре и новичок в экипаже Гнур. В экипаже Михаила — Савлий, Виктор, Петр и новички в экипаже Анна и Дарья. В экипаже Семёна — Денис, Олег и три новичка — Алексей, Андрей, Василий.

Утром 2 марта Николай доложил, что все двенадцать пушек готовы. Решил, пока стоит лёд на санях перевезти пушки в Форпост. Загрузив пушки на двенадцать саней, под управлением мальчишечьей части экипажей шлюпов, за исключением Михаила и Семёна, довезли по льду Ольховки и просеке их до Форпоста, где с помощью стрелового деревянного крана их разгрузили и в этот же день вернулись обратно в Усадьбу.

Весна оказалась ранней. 5 марта приступили к сбору живицы и березового сока, 10 марта прошёл ледоход, а на следующий день спустили шлюпы на воду. Шлюпы загрузили товаром для городища Ибыр и продовольственные и кормовые запасы для крепости Кунгур.

Утром 12 марта, приняв на борт двенадцать ребятишек новой смены, отправились в путь. Провожать нас вышло всё племя. И как всегда, Эвика махала платком нам вслед, пока шлюпы не скрылись за поворотом реки.

Вечером, как раз к ужину пришли в Кунгур. Смена защитников крепости, выстроенная Борисом в шеренгу, поклоном приветствовала меня, а Борис как всегда кратко доложил:

— Володя, в крепости происшествий не было. Все здоровы. Больных нет.

Пока ребята разгружали привезенный для крепости груз, я сбегал к вечному огню. По дороге обратил внимание, что лес от бурелома очищен еще на триста метров. Вечный огонь горел и моего вмешательства не потребовалось. Вернулся к крепости как раз к окончанию разгрузки шлюпов и к ужину, на которым угощали фирменным кунгурским блюдом — тушеной крольчатиной с тушеными овощами.

— Борис, а у вас крольчатиной постоянно кормят?

— Володя, фирменное блюдо только когда гости приезжают, — смеется Борис. — А так питание такое же как в Усадьбе, только разбавляем ещё крольчатиной.

— Ребят, закончивших смену, оставляю у тебя, заберу их по возвращению из городища Ибырь. Сейчас утки возвращаются с юга, ребята помогут в их добычи, да и рыбные запасы пополнят, на всякий случай нужно в леднике побольше продовольствия накопить.

— Володя, мне шестерых ребят в помощь достаточно будет, может половину возьмешь с собой в плавание, лишние навыки им не повредят.

— Можно и взять. У тебя персональные кандидаты есть?

— Есть. Александр, Константин, Григорий, Вера, Надежда и Любовь просились.

— Хорошо. У меня по кандидатам возражений нет. Завтра, чуть начнет светать, сразу уходим. Борис, будь начеку. Если кто будет приплывать к крепости и захочет переговорить, в крепость не впускай, к прибывшим не подходи, говори в рупор со стены. Если приплывет больше одной долбленки, либо галера, без разговоров, сразу стреляй на уничтожение.

— Володя, я всё понял, — уверенно с серьёзным выражением лица говорит Борис и ведет меня в мастерскую. — Пока похвастаться нечем, расчёты дают только один результат, крутящий механизм для подъёма воды должен быть наверху, а, следовательно, и вол должен быть наверху. По расчетам вола можно поместить наверху воротной башни, но тогда там не будет места для стреломётов.

— Борис, а если использовать ременную кожаную передачу или металлическую цепную, тогда вола возможно оставить на земле?

Борис задумывается, чешет затылок, а потом смотрит на меня просветленным взглядом:

— Володя, мы подъём воды с помощью ременной передачи вообще не рассматривали. А ведь может получиться. Нужно посчитать.

— Вот и будет для ребят практическое задание по механике.

— Володя, огранку камней показывать сейчас не буду, она пока не окончена, после твоего возвращения покажу.

— Хорошо. Боря, я с огранкой тебя не тороплю, твори в своё удовольствие.

Утром, в предрассветных сумерках на трех шлюпах пошли в городище Ибыр. К себе на шлюп в качестве юнг взял Константина и Веру, на шлюп Михаила в качестве юнг назначил Александра и Надежду, а на шлюп Семёна — Григория и Любовь.

В пути отрабатывали взаимодействия трех шлюпов в боевых построениях, маневрировании, дважды провели стрельбы по проплывающим по Каме здоровенным глыбам льда.

В последний день перед прибытием в городище Ибыр, управление шлюпом передаю Аршаку. Есть время подумать, как защищаться от римских боевых галер.

Галеры пойдут через Дон, а потом по мелким рекам попадут в Оку, в Волгу, а затем и в Каму. Из Дона в бассейн рек Оки в реку Шат возможно галеру придется тащить волоком. Значит галеры будут небольшие. Как я помню из школьной программы самая маленькая римская боевая галера в длину была тридцать метров, шириной пять метров, весел по одиннадцать штук с каждого борта, на веслах по два-три гребца. Гребцы не рабы, а легионеры, плюс экипаж и абордажная команда, всего не менее двухсот, а то и двухсот пятидесяти легионеров, то есть половина когорты. Вооружены катапультами и скорпионами. В полную силу гребцы могут разогнать галеру до двенадцати узлов. И это только одна галера. Но одну галеру не пошлют, их будет не менее трех, а то и пять. Считаю по максимуму, а это больше тысячи воинов, и не просто, а воинов, закаленных в боях, умеющих воевать на суше, море и штурмовать крепости. Тысяча легионеров захватит Кунгур на раз-два. Значит уничтожать их надо на воде.

Если встречать их на воде, то это тоже проблема. У них дальнобойные скорпионы и катапульты. С опытом стрельбы на море, качку на реке они даже не заметят и точность выстрелов будет почти стопроцентной. Плюс скорость двенадцать узлов и манёвренность. Если не будет сильного попутного ветра, то и удрать от них не сможем.

И что остается? Как в известном фильме — переговоры. Но требования римлян известны мне и так — отдать Аршака. Если я отдаю Аршака, то сохраняю остальное племя и даже возможно получу преференции от Рима, да и ещё торговлю. Но, тогда ко всем чертям летит один из основных столпов на чем держится племя — «Один за всех и все за одного». Доверие среди ребят рухнет в ноль, а мои действия по передаче Аршака римлянам будут воспринято как предательство. Да я и сам на дух не переношу постулат — «жертвуй меньшим ради большего» — это лозунг торговцев, а не воинов.

Я не должен жертвовать никем!

Стоп. А если на галерах будет мать Аршака, что тогда делать?..

А ничего не делать. Царица сбежала к исконным врагам своей страны. То есть она предала свой народ и своё царство, да и своего сына — принца. Теперь она марионетка в руках врагов Персии-Парфии. Такая же участь ждет и Аршака.

Ещё один неприятный вопрос: Аршак, так же, как и Опис, стрелки стреломётов. Если при стрельбе Аршак увидит и узнает мать… Аршака из стрелков нужно убирать, а, чтобы его не обидеть, будет в битве помогать мне управлять шлюпом, а следовательно в случае нашей победы на досмотр галер не попадет.

И ещё, я знаю, что в 235 году императора Александра Севера убьют и на нем прекратит существование его династия. Дальше в Риме начнется полный беспредел, когда императорами стали провозглашать себя военачальники. Некоторые из них не проживали после коронации и дня. Рим ждет пятьдесят лет гражданской войны, вторжения варваров и крах экономики. Не думаю, что Аршак и его мать в этих условиях даже год проживут.

Аршак должен возвращать трон сам, а не на штыках армии врагов, да и армия дружеского государства ему популярности на родине не прибавит.

Выход только один, принимать бой на воде, используя скорострельность наших стреломётов, уповать на сильный попутный ветер, да и на знание того, что, боясь убить Аршака, римляне не будут стрелять из катапульт зажигательными снарядами. Такой план оптимизма у меня не вызывает, как-то много условий должны сложиться, и ветер, и гуманизм римлян. Но другого пока нет.

В девять часов утра 18 марта подошли к городищу Ибыр. У причальной стенки ни ладей, ни галер не было, на песчаной косе на половину вытащенные на берег наличествовали лишь с десяток долбленок и пара насадов. А вот на берегу было людно, нас встречало около пятидесяти жителей городища. В прицел среди встречающих, разглядел мытаря и почти всех торговцев солью и содой. Пока швартовались, людей становилось всё больше и больше. По их настроению и выражению лиц было понятно, что они действительно рады нас видеть.

— Приветствую тебя Божественный Король Руссов! — как только я вступил на сходни, громко и торжественно приветствует меня мытарь, а все находящиеся вокруг жители городища, кланяются мне в пояс. — Что ты привез для торговли в городище Ибыр?

«Похоже слухи о моих подвигах и божественной силе докатились до городища Ибырь», — проскакивает мысль, а в слух отвечаю: — Я рад приветствовать жителей славного городища Ибыр, а привез я ячмень, ржаную и пшеничную муку, солнечное масло, чипсы, зерновые хлопья, огненную воду и сладкие леденцы.

После моих слов, толпа загомонила, со всех сторон слышались радостные возгласы одобрения. Достаю серебряные рубли, чтобы расплатиться за швартовку, но мытарь их не берёт:

— В городище Ибыр нехватка зерна, старейшины приказали не брать мыто с торговцев, привозящих зерно и другие продукты. Что ты хочешь взамен за зерно и муку.

— Я готов обменять зерно и муку на соль, соду, шесть коров, шесть волов, восемнадцать овец, оленью и бычью кожи, овчину, волчьи, лисьи и заячьи шкуры. Мех горностая, соболя, рыси, куницы готов купить за серебро и золото.

Мытарь подзывает торговцев солью и содой. К нам подходят два человека лет по сорок, хотя я так и не научился определять возраст здешних жителей по их внешности. Как-то после двадцати-двадцати пяти лет они быстро начинают стареть. С торговцами договариваемся быстро, сойдясь на прошлогодней цене, только беру в полтора раза больше. Шесть тонн имевшегося на трех шлюпах ячменного зерна и сто килограмм ржаной муки обменял на две тонны соды и полторы тонны соли. Продавцы соли и соды тут же организовали людей на погрузку и разгрузку шлюпов.