Становление. Пермска волость

Глава 22

Вернувшись в крепость, всех ребятишек, выстроившихся в шеренгу, поздравил с победой.

— Молодцы! Сегодня мы победили сильного врага! Победа достигнута благодаря четким и слаженным действиям каждого из вас, — ребятишки вытягиваются в строю, с довольным выражением лиц улыбаются и смотрят на меня горящими глазами. — Помните — в единстве сила! Один за всех…

— И все за одного!!! — раздаётся стройный хор двадцати глоток.

Поднявшись на северную башню донжон, прожекторной связью передал в Усадьбу сообщение о полной победе, отсутствие жертв с нашей стороны и наказал Михаилу, взяв на борт смену новичков в составе двенадцати человек, идти в Кунгур, а Семёну приступить к перевозке лошадей и волов к Форпосту.

Утром разгрузили шлюп, оставив только на борту большую часть медной хозяйственной утвари, включая три из четырех больших, литров на тридцать, снятых с галер медных котлов. Все мечи, шлемы, доспехи, поножи, наручи, щиты перенесли на второй этаж донжона, где обустроил оружейную. Сундук с золотыми ауреусами пополнил сокровищницу, а вот камни и два сундука с римскими серебряными динарами перенес в мастерского Бориса.

— Боря, эти римские динары, только называются серебряными, а на самом деле серебра в них от силы половина веса наберётся. Неспешно их переплавь в наши настоящие серебряные рубли и копейки.

— А с примесью, что делать?

— В примесях скорее всего медь, можешь использовать её в своих поделках, как и эти камни, — передаю Борису сундучок с рубинами и сапфирами, который внимательно осматривает камни, а затем с хитринкой в глазах смотрит на меня.

— На всех камнях ладная огранка получится, а пять камней после огранки будут отменными.

Поговорив немного о камнях, понадеялся, что Борис покажет результаты огранки предыдущих камней, но надеждам не суждено было сбыться, об их огранке в очередной раз ничего сказано не было.

Солнце в зените. Взяв в экипаж Савлия, на шлюпе отправились за стрелометами. О вчерашнем бое ничего не напоминало. На спокойном гладе воды играли солнечные блики, вдоль берега от легкого ветерка шуршали заросли рогоза, откуда периодически раздавалось утиное кряканье, а из лесной чащи — щебетание птиц.

Только светлые пятна, проглядывавшиеся через толщу воды со дна реки, и то только для посвященных, указывали на произошедшее накануне речное побоище. В общей сложности насчитал около двухсот трупов, покоящихся на дне реки, облаченных в защитную амуницию. Под ногами, вернее под водой на глубине десяти метров, как минимум три тонны меди. Но сейчас смысла, да и времени на подъём нет, через годик по дну бреднем пройдусь, скелеты всё-таки легче на берег вытаскивать, чем мертвые тела.

Подойдя за скалу к месту засады Савлия и Гнура, установили разборный деревянный стреловой кран и погрузили два стреломёта на борт шлюпа, разобрали краны, после чего вернулись в крепость. Стреломёты установили на стене между восточной воротной и южной башнями. За работой время пролетело быстро. Не заметили, как из Усадьбы подошел шлюп Михаила с новой сменой из двенадцати уже на год подросших шестилетних ребятишек, впервые попавших в Кунгур.

Быстро разгрузив шлюп, доставивший запасы продуктов, кормов, боеприпасов, отправились ужинать. Смена уже закаленных битвой шести-семилетних ребятишек наперебой рассказывали новичкам о разгроме римлян, а новички, открыв рты с горящими огнем глазами, затаив дыхание внимали пока еще нескладному, но пафосному повествованию.

После ужина, новички в сопровождении старой смены, отправились знакомиться с крепостью. Я же с Борисом также осматривал помещения крепости, но на предмет возможного размещения всего племени, на случай возможной эвакуации из Усадьбы.

— На первом этаже казармы уже готовы и установлены двухъяросные кровати для ста человек на втором сделали половину, но заготовки есть на все кровати, — Борис проводит меня по жилым помещениям и обстоятельно рассказывает о каждом из них. — На вторых этажах над помещениями кухни и мастерских можно разместить пятьдесят человек, а еще постольку же в южной и западной башнях. У леса есть два сруба, а также амбары, конюшни и коровник. Запасы поместятся в подвалах крепости. Силос можно в ямах хранить, в которые раньше золу собирали.

— Боря, а в донжоне на верхних этажах, что?

— Там ещё не всё сделано. Володя, я тебе после полной готовности покажу.

Сделав паузу, Борис смотрит мне в глаза, а потом с тревогой в голосе спрашивает:

— Володя, а разве тебя можно победить?

— Меня нельзя! Но если меня призовут на небо, я должен знать, что в моё отсутствие мои подданные будут в безопасности, — задирая голову и закатывая вверх глаза, выкручиваюсь на ходу.

Борис смотрит на меня и понимающе кивает.

«Опять не слежу за словами. Божественного короля победить невозможно. Эвакуации быть не может, может быть только военная хитрость в виде заманивания противника мнимым отступлением в засаду», — мысленно ругаю и поучаю себя.

Утром, тепло простившись с Борисом, на двух шлюпах с двадцатью ребятами победителями римлян, отправляемся в Усадьбу. Пришли домой к ужину. Встречало нас, выстроившись по десяткам, всё племя. Двадцать победителей, приосанившись, колонной по два попытались пройти вдоль строя, но под восторженные крики встречающих, победители сбились с шага, их колонна расстроилась и в конечном итоге растворилась среди встречающих, выбежавшим к ним и торжественный марш превратился в обнимашки.

«Надо барабаны сделать и для таких торжественных случаев научить ребят строем маршировать под барабанный ритм, да и барабанным боем можно сигналы передавать», — беру себе мысленно на заметку.

После ужина в мезонине собрались старички, которым я рассказал об уничтожении римлян, а они поведали о текущем состоянии дел в Усадьбе, о видах на урожай, который ожидается больше прошлогоднего как минимум на двадцать процентов, а садовых плодов на все сто, о приплоде скота и лошадей, об увеличении пасеки еще на пятьдесят пять ульев, о производстве глиняных изделий и кирпичей, пряже и тканей, стеклах и зеркалах, о предметах необходимых в хозяйстве и повседневной жизни ребятишек.

— Завтра ухожу в Форпост, будем строить небольшую деревянную крепостицу, со мной идут Савлий, Гнур, двадцать ребят из последней смены Кунгура и еще десяток шестилетних пацанов. Коля, на тебе изготовление еще одиннадцати стрелометов, шесть из которых Семён по готовности будет перевозить в Кунгур, для установки на стены, а пять в Форпост, а также пушек, сколько успеешь изготовить, которые по готовности Михаил и Аршак доставляют в Форпост. Ваня, на тебе обеспечение боеприпасами. Лада, на тебе в Форпосте организация питания и контроль за гигиеной. Эвика остаётся на хозяйстве в Усадьбе.

Засиделись за полночь, обсуждая различные детали текущей и ближайшей деятельности, а также нужд королевства.

— Мои дорогие Эвика, Лада, Николай, Ваня и Михаил, времени у нас мало, нужно много успеть в Форпосте, а потом готовить оборону на броде реки Барда. А в вас я верю! Нас ждут великие дела! — на мажорной ноте закончил совещание.

29 мая ещё до полудня прибыли в Форпост. При подходе к Форпосту на просеке встретили идущую на водопой отару овец, погоняемую Надеждой.

— Здравствуй Володя! — низко кланяясь, радостно приветствуем меня девочка овчар.

— Здравствуй Надя! Как вы тут обустроились?

— У нас всё хорошо. Мальчишки, как лошадей пригнали, табунщиками заделались, от лошадей их не оторвать, даже ночуют с ними. А девочки за двумя отарами овец приглядывают, да кашеварят.

— Сложности есть какие-либо?

— В первый день тяжело было, овцы в разные стороны разбредались, а бараны, вместо того, чтобы за ними следить, между собой норовили подраться. Но хаски быстро их к порядку привела, пару раз цапнула баранов, так теперь они к друг другу ближе чем на сто метров не подходят, да и за овцами следить стали, чтобы от отары не отбивались.

В Форпосте сразу же приступили к подготовительным работам. Под руководством Лады большая часть ребятишек сложили очаг, возвели из жердей легкую кухню, коровник на двух коров и шесть волов, курятник на тридцать куриц, из шамотных кирпичей сложили кухонную печку и коптильню, сбили обеденный стол и лавки, а также установили шатры и шалаши. Пятерых ребятишек отправил на добычу косуль с конной повозкой, а еще с четырьмя я собрал четыре стреловых разборных деревянных крана и четыре кран-балки.

За следующие две недели работая от зари до зари, использую весь длиннющий световой день, утренние и вечерние сумерки, с посильной помощью ребятишек, возвел четырехметровый частокол со сторонами двадцать метров с четырьмя шестиметровыми угловыми башнями, каждую с площадкой под один стреломёт, внутри крепостицы, поставил два сруба, амбары, курятник, конюшню, коровник, кухню. Вырыл колодец. Баню и туалеты установили за пределами крепостицы.

13 июня, в составе конного поезда, состоящего из двадцати повозок, с двенадцатью деревянными пушками, двумя стреломётами, сборными керамическими трубами общей длинной пятьсот метров, бочками с бензином, шанцевым инструментом и двумя разборным стреловыми деревянными кранами, прожектором дальней связи, а также с запасом провизии и овса, отправились к броду на реке Барда. Со мной двадцать ребятишек, прошедших боевое крещение в Кунгуре, а также Савлий и Гнур. Я и Савлий идем на двух конях иноходцах.

В пути сделали одну часовую остановку и подъехали к броду уже в вечерних сумерках. Обустроили лагерь на холме, возвышающемся над рекой Бардой на высоту двух метров в пятидесяти метрах ниже брода.

С рассветом стали оборудовать место засады. На пляже вдоль брода по правому берегу реки прокопали трехсотметровую неглубокую канавку, в которую уложили собранную керамическую трубу длинной около четырехсот метров. Начало трубы находилось на холме, где был обустроен лагерь, конец трубы был закупорен пробкой.

Установив на пляже разборные краны, подгоняя к ним повозки с пушками, которые опускали на пляж, поверх находящейся в канавке проложенной керамической трубы. Пушки сразу же устанавливали по секторам обстрела на расстоянии двадцати пяти метрах друг от друга, забив клинья, устанавливаю угол ствола в пятнадцать градусов. Далее разбираем два стрелового крана и вновь их собираем на двух новых позициях для двух пушек и так еще четыре раза. На установку пушечной засады затратили весь световой день, закончили уже в вечерних, вернее ночных сумерках.

Следующим утром отправляю Савлия и Гнура на иноходцах на разведку.

— Ребята, ваша задача проехать на восток пять километров, найти высокий холм, рядом с которым обязательно должен быть ручей для питья коням, и с холма вести наблюдение. Как только заметите первых разведчиков степняков, на всех парах летите назад. С собой берете сухой паек на три дня и запас воды. Вопросы есть?

— Всё понятно, вопросов нет, — хором отвечают ребятишки, вскакивают на коней и переправившись через брод, кони иноходью уносят их на восток.

С остальными ребятами занимаемся косьбой. Из скошенных луговых трав вяжем под сотню снопов, которыми накрываем пушки. На маскировку затратили весь день.

С утренней зарей 16 июня отправляю всех ребят на девятнадцати повозках обратно в Форпост. В лагере осталась только одна повозка со стреломётом и бочонки с бензином. После отъезда конного поезда с ребятами, приступаю к зарядке пушек. Четвертую и восьмую пушки заряжаю зарядом из восьмисот шариков свинцовой картечи весом восемь килограмм и увеличиваю угол ствола до двадцати градусов, путем подбития дополнительных клиньев. Остальные десять пушек заряжаю зарядом из четырехсот шариков весом четыре килограмма. На четвертой и восьмой пушках чуток уменьшаю длину запала. Эти пушки должны выстрелить первыми и снести в трёхстах метрах всадников, стоящих на противоположном берегу и тех, кто бросится форсировать брод, тем самым убрав первые ряды степной орды, освободив пространство для уничтожения следующих рядов всадников дальнобойной картечью.

На всем протяжении керамической трубы выдавливаю пятисантиметровую пластину, по ранее сделанным Иваном алмазным резцом продольным надрезам. Возвращаюсь на холм и из бочонков в трубу заливаю бензин, который стекая сверху по уклону заполняет трубу по всей её длине, чуть не выплескиваясь через борта, образовавшиеся, после выдавливания надрезанной пластины. Теперь остается только ждать.

Времени зря не теряю, нахожу с пяток небольших кустов, которые выкапываю и обустраиваю на холме позицию для повозки со стреломётом, перед которой в качестве маскировки высаживаю выкопанные кусты. Лопатой равняю площадку под повозкой, чтобы не качалась и подкладываю под колеса небольшие камни, подобранные у реки, для предотвращения скатывания её с холма. Подбираю на берегу более-менее крепкие плавуны в виде жердей, которые за холмом вкапываю в землю и делаю, что-то похожее на коновязь, к которой привязываю лошадь. Через брод перехожу на противоположный берег, внимательно всматриваюсь в холм, но ни лошади, ни повозки со стреломётом не вижу, наблюдаю только холм с растущими на нём кустами.

На следующий день в районе шестнадцати часов возвращаются Гнур и Савлий.

— Володя. Около сотни степняков в пяти километрах за нами. Скачут к броду, — переправившись через брод, на ходу спрыгивая с коня, кричит Савлий.

— Ребята, уводите коней за холм, а сами к стреломёту. Если я к вам не успею, а степняки попытаются перейти через брод, Савлий открывай огонь на поражения, а ты Гнур, запускай из пращи в воздух в сторону степняков бензиновые бомбы.

Сам же взяв двадцатилитровый бочонок с бензином, стал им заливать сверху снопы и пушки в месте расположения запала. Бензина лью по полтора литра на пушку, надеюсь за сутки не испариться. И бегом возвращаюсь на холм к ребятам.

Степняков пока нет. В прицел наблюдаю как сотня степняков на лошадях крутятся вокруг нашего пограничного столба — идола, стоящего в пятистах метрах от брода. Слов не слышно, но по жестам видно, что они бурно обсуждают изображение на столбе. Минут через пять, видимо старший, взмахивает рукой в нашу сторону и пару десятков степняков поскакали к броду. Где также останавливаются у пограничного столба, долго что-то обсуждают, но переходить по броду на противоположную сторону реки не решаются и возвращаются обратно к первому столбу.

Следует как минимум десятиминутное бурное обсуждение, после чего половина всадников во главе со старшим ускакивают назад на восток, а вторая половина остается рядом с первым пограничным знаком.

Часа четыре практически ничего не происходит. За исключением того, что оставшиеся пятьдесят воинов, отойдя на триста метров на восток от столба, устроили привал.

Время близится к двадцать одному часу. Вряд ли на ночь глядя орда будет переправляться через брод. В подтверждение моих догадок, к передовому отряду подскакал один всадник, коротко переговорил и ускакал обратно. Передовой же отряд стал готовиться к ночлегу, распрягли лошадей и отправили их пастись, в седле осталось только три человека.

В сумерках замечаю подходящую орду в несколько тысяч всадников, которые в трех километрах от брода разбивают лагерь. Значит всё интересное откладывается на утро.

Спустившись со всей предосторожностью к реке в ведра набрал воды, напоил лошадей и отсыпав им овса, вернулся к ребятам. Пора и нам готовится ко сну. Перекусили пеммиканом, распределили дежурство. Первые два часа дежурит Савлий, вторы Гнур, рассветные дежурю я.