Становление Себастьяна

10 глава

Дэвид умудрился придраться ко всему в тот вечер: тому, что я приготовила, одежде, которую упаковала для него, тому, как погладила его рубашки, вероятно, даже к количеству воздуха, который я вдохнула.

Я пыталась вспомнить, всегда ли с ним было так сложно, и честно сказать, не смогла припомнить.

Он был чрезвычайно раздражен из-за того, что я отказывалась пойти с ним в кровать, настаивая, что мне нужно закончить свои заметки по интервью. В то время, когда он раздраженно пыхтел, я поняла, что у него нет защитных механизмов, чтобы бороться с моим отказом ― он не привык к ним и не знал, как себя вести. Мысль была странно освобождающей.

Когда он уехал следующим утром, он даже не спросил, как я собираюсь провести выходные. Не то чтобы «трахаться с моим молодым любовником в твоей постели» было на верхушке списка моих ответов на этот вопрос, но я думала, что он может хотя бы притвориться, что ему интересно.

Я получила одно короткое сообщение от Себастьяна, в котором говорилось, что он с нетерпением ждет выходных. Он не ответил, когда я спросила, в порядке ли он.

Я провела день за написанием статей, а также выделила минутку, чтобы посмотреть курсы фотографии в Нью-Йорке. Карл Винтерс похвалил мои снимки, что заставило меня задуматься, могу ли я развивать эту сторону моей работы в дальнейшем.

Во второй половине дня мне позвонила Донна и пригласила на ужин. Я оценила ее любезность, но мне не было так уж одиноко, как она предполагала. Я просто сказала ей, что наслаждаюсь тишиной и покоем ― она сразу поняла, только уточнила, что я буду на ежегодном пикнике Базы в воскресенье.

Я чувствовала себя немного тревожно. Я не видела Себастьяна со вчерашней ужасной сцены, также это был первый раз, когда мы планировали провести вместе больше, чем несколько часов.

Была почти полночь, когда я услышала легкий стук в дверь. Я задремала на диване, пока ждала, когда он закончит свою смену в загородном клубе.

Я убедилась, что свет на кухне выключен, прежде чем открыла дверь.

― Привет.

― Привет.

Мы стояли, уставившись друг на друга, он слегка хмурился.

― Могу я войти?

― Конечно.

Я отошла, чтобы дать ему пройти, затем закрыла дверь. Когда я повернулась, он все еще смотрел на меня.

― Я хочу поцеловать тебя, ― сказал он неуверенно.

― Хочешь поцеловать?

Я не знала, почему между нами было так много напряжения.

― Каро, что происходит?

― Ничего, просто поцелуй меня.

Он колебался меньше секунды, затем медленно подошел. Он прижал ладонь к моей щеке и опустил свое лицо к моему. Он поцеловал меня дважды, его губы легко коснулись моих, затем он обнял меня за талию и наклонился, чтобы прижать свой рот к моему.

― Я скучал по тебе, ― прошептал он.

Я улыбнулась и ощутила, как мое тело расслабилось.

― Скучал?

― Да. ― Он притянул меня ближе. ― Я сожалею о вчерашнем, насчет... того, что сказала моя мама.

Я резко выпрямилась, и его руки опустились по бокам, когда он с опаской смотрел на меня. Нам нужно поговорить об этом. Сейчас.

― Она знает? О тебе и обо мне?

Он яростно покачал головой.

― Конечно, нет!

Я посмотрела ему в глаза.

― Потому что она сказала кое-что, что заставило меня подумать, что знает.

Себастьян с ужасом посмотрел на меня.

― Что она сказала?

Я поджала плечами.

― Пожалуйста, скажи!

Я протяжно выдохнула, закрыла глаза от неприятного воспоминания.

― Она сказала, что я «выставляю себя напоказ», и что я не «невинная», какой хочу казаться, что она все знает. Себастьян, что она знает? Ей, должно быть, что-то известно или почему она так преподносит это?

Он провел рукой по волосам, выглядя разозленным и расстроенным, но оставался решительно молчаливым.

― Ради всего святого, скажи мне!

Мой голос был громче, чем я хотела.

Он моргнул и отвернулся.

― Я клянусь, что она ничего не знает, Каро. Это просто…

Он сделал паузу.

― Просто что?

― Кое-какое дерьмо, которое говорил мой отец. Это ничто.

― Расскажи мне! ― сказала я решительно.

Себастьян злобно на меня посмотрел.

― Мой отец сказал, что ты горячая цыпочка и что ты не была бы такой скованной сучкой, если бы твой муж хорошо трахал тебя.

Меня затошнило.

Я подошла к раковине на кухне и наклонилась над ней.

― Так... так люди думают обо мне? ― пробормотала я.

― Нет! Боже, нет! Мой отец ― мудак, Каро. Никто не думает так. Митч, Билл, Чес ― все они считают тебя замечательной. Я имею в виду, да, они думают, что ты красивая, но кто так не думает? Но я уверяю, что они никогда не говорили ничего подобного!

Я медленно выпрямилась и повернулась к нему лицом. Он стоял с вытянутыми руками, как будто хотел прикоснуться ко мне, но боялся.

― Ты голоден?

Он был смущен внезапной сменой темы, уходящей от моего самобичевания.

― Голоден?

― Да. Ты ел сегодня в клубе?

Его руки опустились по бокам, и на мгновение он устало закрыл глаза, прежде чем подошел ко мне и обнял.

Я пыталась сопротивляться, все еще расстроенная из-за слов его отца.

― Каро, не отталкивай меня.

Он обернул руки вокруг моих плеч и держал меня.

― Извини, ладно. Извини, что рассказал тебе то, что сказал этот мудак. Черт, ты должна услышать, как он иногда называет меня... ну, может, и нет. В любом случае я больше не обращаю внимания. Важно только то, что мы вместе, хорошо?

Я не ответила.

― Хорошо? ― спросил он более решительно.

Я сделала глубокий вдох.

― Хорошо, ― согласилась я тихо.

Он поцеловал меня в волосы и улыбнулся.

Мы стояли так несколько минут, наслаждаясь моментом покоя.

― Так ты голоден? ― спросила я снова. ― Ты ел сегодня?

Он закатил глаза, и я улыбнулась.

― Нет, мы были завалены работой ― у меня не было времени.

― Я сделаю тебе что-нибудь поесть: лингвини, песто и кедровые орехи, хорошо?

― Ты не должна готовить для меня, Каро, ― сказал он, слегка нахмурившись.

― Я хочу. Кроме того, ты не ел... и тебе понадобится энергия.

Я ухмыльнулась, и он все понял.

― Ну, в таком случае, да, я голоден.

Он отодвинул стул и сел за стол, наблюдая за мной.

― Итак, как работа? Что-нибудь интересное случилось сегодня?

Я была решительно настроена, чтобы у нас был нормальный разговор.

― Я сдал на свой сертификат по оказанию первой медицинской помощи сегодня утром. Нужно было показать то, что я уже делал в клубе серфинга, поэтому было довольно легко. С этого момента я буду в основном работать с Чесом в бассейне.

― Тебе не нравится обслуживать столики?

― Не очень, я бы лучше был снаружи.

― Ты уверен, что это не просто шанс впечатлить скучающих, озабоченных жен военных своим великолепным телом?

― Есть только одна женщина, которую я хочу впечатлить, ― сказал он, вернув улыбку.

― И как у тебя обстоят дела с ней?

― Ну, некоторое время я находился в опасном положении, я полагаю, но сейчас она готовит мне ужин, поэтому, я думаю, что все в порядке. Как прошел твой день?

― Хорошо. Я закончила еще одну статью и запланировала другую. Я переживала, что может не хватить материала, но у меня достаточно идей, чтобы написать целую книгу. Ох, и я посмотрела кое-какие курсы фотографа в Нью-Йорке. Ты уже решил, какие классы хочешь взять весной?

Когда он не ответил, я оторвала взгляд от разделочной доски ― Себастьян затих, раскачиваясь на стуле с огромной улыбкой на лице.

― Что?

― Я люблю, когда ты так говоришь.

Настал мой черед смутиться.

― Как так?

― Когда ты говоришь о том, что мы будем делать вместе ― о нашем будущем.

Я опустила порванные листья базилика и посмотрела прямо на него.

― Себастьян, у меня не было будущего, пока ты не заставил меня задуматься о нем. Бог знает, как бы я продолжала так существовать. Но ты должен пообещать мне кое-что...

― Все что угодно, я пообещаю тебе все что угодно.

Я сделала глубокий вдох.

― Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что когда ты... когда ты начнешь думать о другом будущем... без меня...

Его выражение лица изменилось, и глаза потемнели от гнева.

― Иисус, Каро, как ты можешь говорить мне такое?

― Нет, пожалуйста! Дай мне закончить. Мы можем игнорировать нашу разницу в возрасте, и однажды, когда... все изменится, я пойму. Я не хочу погрузиться в безразличие и неприязнь. Когда ты решишь уйти, просто... просто дай мне знак. Все, что я прошу.

Он уставился на меня.

Я была рада, что сказала это ― мне нужно было сказать это, но Себастьян выглядел на самом деле разозленным.

― Каро, ты не понимаешь, что я чувствую к тебе? Я люблю тебя ― это все, чего я хочу. Я хочу будущего с тобой ― я хочу, чтобы наши жизни были связаны друг с другом. Я не ребенок ― я быстро повзрослел. Я забочусь о себе сам уже долгое время. И я хочу заботиться о тебе.

― Я просто говорю, что пойму, когда это изменится.

― Не опекай меня, Каро, ― сказал он, еще больше злясь. ― Ты думаешь, я не знаю, что означает брать на себя эти обязательства, но я знаю. Ты думаешь, что я откажусь от всего и затем пожалею об этом, но ты ошибаешься. Я видел, что такое несчастливый брак, я видел, как несчастны мои родители. Но когда я с тобой, я чувствую себя... таким невероятно счастливым, как будто мир, в конце концов, чего-то стоит. Я знаю, как это редко бывает, я видел это. Не отвергай мои чувства только потому, что... только потому, что я моложе тебя. Ты красивая, и добрая, и талантливая, и у тебя есть дар... люди тянутся к тебе, а ты даже не видишь этого. И это одна из черт, за что я люблю тебя.

Я вздохнула, чувствуя его боль в каждом слове.

― А что насчет детей, Себастьян?

Он моргнул несколько раз.

― Что насчет детей?

― Ну, ты на самом деле хочешь быть обремененным детьми в двадцать лет? Нет, я так не думаю. Ну, что будет, когда тебе исполнится тридцать, и ты захочешь детей, мне будет за сорок, и я буду слишком старой.

Он пожал плечами, стараясь выглядеть как обычно, но я могла сказать, что он был ошеломлен.

― Если ты хочешь детей, у нас будут дети.

Я грустно улыбнулась и покачала головой.

― Это так не работает, Себастьян. Мы оба должны захотеть их ― и время не на нашей стороне. Ты понимаешь, о чем я говорю?

― Да, понимаю, и понимаю, что ты делаешь ― ты пытаешься придумать любую причину, почему мы не можем быть вместе. Но ничего из этого не имеет значения, если ты хочешь быть со мной. ― Он сделал глубокий вдох. ― Ты хочешь, Каро?

Я вздохнула. Я хотела его больше, чем воздух, но он должен был подумать, на самом деле подумать о том, что мы делаем.

― Себастьян, как ты думаешь, как долго длится это физическое притяжение? Шесть месяцев? Год? Два, если повезет? И что дальше? Что будет, когда у тебя в колледже появятся друзья, и ты представишь им свою взрослую подружку? Что насчет...

Но он перебил меня.

― Ничего из этого не имеет значения. И в любом случае, я думаю, что ты не права ― я не могу представить, что не буду желать тебя. Ты умная и забавная, и мне нравится быть с тобой, даже когда мы не... мы не... не занимаемся любовью. Когда мне было восемь лет, я представлял, что ты моя девушка, и мы убегаем вместе. И затем ты уехала, и я потерял свою лучшую подругу. Я продолжал мечтать о том, что ты вернешься. Когда я стал старше, я... я начал понимать... природу моих чувств к тебе лучше. Я не думал, что мечты воплощаются в жизнь ― но для меня они воплотились, Каро. Почему ты так боишься? В смысле, забудь всю эту херню с законом... почему ты пытаешься... я не знаю, заставить меня изменить мое мнение? Ничего не удержит меня здесь. Я поеду куда угодно, сделаю что угодно с тобой. ― Он вздохнул. ― Я знаю, что ты теряешь больше, и я ненавижу, что ответственен за это, но... ты хочешь быть со мной? Навечно. Sempre.

У меня больше не было слов противостоять ему. Будущее было не писанным, может быть, однажды я буду стара для него, и он уйдет от меня― это казалось неизбежным. Но разве пару лет любви не будут стоит этого? Я знала, что мой брак подошел к концу, он подошел к концу задолго до того, как я встретила Себастьяна ― я просто была слишком труслива, чтобы признать это.

Была ли я готова дать шанс нашему будущему... шанс нашей любви? Я посмотрела на его лицо ― напряжение, страх и беспокойство отразились на нем. Я снова задумалась над вопросом, который он задал мне: хочу ли я быть с ним?

― Да. Хочу.

Он выдохнул так, как будто сдерживал свое дыхание.

― Это все, что имеет значения.

Он отодвинул свой стул и подошел ко мне, обняв меня. Он опустил свой подбородок на мое плечо и уткнулся носом в мою шею, его теплое дыхание было на моей коже.

Мы стояли так какое-то время, позволяя страху и напряжению уйти.

― Ты должен отпустить меня, чтобы я закончила твой ужин, ― сказала я нежно.

Я ощутила его улыбку, когда он на мгновение усилил свою хватку, а затем разжал руки. Он снова сел за стол и улыбнулся мне.

― Приятно знать, что ты хочешь есть больше, чем хочешь секса, ― я не могла удержаться от комментария.

Он рассмеялся.

― Ты сказала, что мне понадобится энергия, я просто следую твоему совету.

Мне нравилось видеть его таким ― счастливым, расслабленным, подразнивающим меня. Я чувствовала вину за то, что создала напряжение, но также и облегчение, что мы преодолели это, по крайней мере, сейчас.

Я закончила делать песто и сервировала лингвини с поджаренными кедровыми орехами, посыпая твердым пармезаном.

― Ты будешь что-нибудь?

Я покачала головой.

― Я ела несколько часов назад.

― Пахнет вкусно.

Он ел быстро, заглатывая огромные куски. Было видно, что он явно голоден. Я подумала, что это плохо, что загородный клуб не гарантировал своим молодым сотрудникам надлежащий обед.

― Что за курсы фотографии, которыми ты интересовалась? ― сказал он между пережевыванием пищи.

― Когда я встретилась с Карлом Винтерсом в «Сити Бит», ему правда понравились мои фото о жизни на Базе. Я подумала, может попытаться пойти на курсы профессионального фотографа. Что ты думаешь?

― Звучит здорово. Я не видел твоих фото. И на самом деле хочу увидеть.

― Хочешь?

Он закатил глаза, когда снова заполнил рот едой.

― Ладно, ну я покажу тебе позже, если ты захочешь.

― Позже, например, завтра, ― сказал он напористо.

Трепет от предвкушения прошел по моему телу. Да, позже.

― Я хочу выпить бокал вина. Ты хочешь?

― Разве это законно? ― усмехнулся он. ― Спаивание несовершеннолетних вином?

Я посмотрела на него через плечо, когда достала бутылку красного вина, которую открыла ранее.

― Если я и попаду в Ад, то как следует нагрешу для этого.

― Я буду пиво, если у тебя есть.

Я вытянула лицо.

― Пиво не пьют с песто. Вот, попробуй это.

Я протянула ему небольшой бокал красного вина.

Он попробовал, колеблясь, а затем улыбнулся.

― Оно на самом деле прекрасно на вкус. Что это?

― Это Бароло десятилетней выдержки. Лучше, когда не слишком фруктовое. Многие ходят на курсы сомелье, но мне передались знания от отца.

Себастьян выглядел впечатленным.

― Ты много знаешь о вине?

― Немного. Только то, чему меня научил папа. Его семья выращивала виноград Мускаты. ― Я пожала плечами. ― Может, все еще выращивает.

― Давай узнаем! ― сказал он, в его глазах светился дух приключений. ― Когда у нас будет эта дорожная поездка.

― Ты можешь водить мотоцикл?

― Конечно! Ну, у меня нет водительского удостоверения, но я брал несколько уроков, и я водил мотоцикл Чеса. Это круто.

Я увидела, что он очистил свою тарелку и поглядывал на вазу с фруктами.

― Угощайся!

― Спасибо!

Я встала и убрала его пустые тарелки. Мне нравилось слушать музыку, когда я мыла посуду, поэтому я включила диск с моими любимыми ариями.

― Пуччини?

Я улыбнулась.

― Конечно. Ты знаешь эту оперу?

Себастьян покачал головой.

― Я узнаю ее, но не помню, откуда она.

― Это «O mio babbino caro» — ария сопранового репертуара из оперы «Джанни Скикки».

― Каро! Как твое имя, исключая этот мужской способ его произношения.

― Я не возражаю, мне нравится, что только ты называешь меня так.

Его ответная улыба была широкой.

― Папа обычно называл меня «mia cara» (прим. моя дорогая, а также созвучно с именем Каро).

Музыка закружила меня в поток воспоминаний.

― О чем эта песня? ― спросил Себастьян после нескольких минут.

― Это ария в исполнении девушки ее любимому отцу, она умоляет его позволить ей выйти замуж за парня, которого она любит.

― Звучит как Ромео и Джульетта.

― Да, исключая комедию.

Он поднял брови.

― Да, верно!

Я рассмеялась над ним.

― Да.

Он еще немного послушал музыку.

― Я могу понять некоторые слова ― что-то насчет… купить кольцо?

― Верно, и если он не позволит ей, она сбросится с моста Понте-Веккьо.

― Звучит немного чересчур.

― Ну, это опера.

― Я бы хотел купить тебе кольцо.

Он звучал так серьезно, что я отвернулась от раковины. Себастьян уставился на меня.

― Я хочу жениться на тебе, Каро.

Я ахнула и уронила стакан, который держала. Он скатился в мыльную воду, но не разбился.

― Себастьян...

― Я хочу этого. Я хочу жениться на тебе. Ты хочешь этого? Ты выйдешь за меня замуж?

Я покачала головой.

― Себастьян... я не могу говорить об этом сейчас. Я замужем... за Дэвидом. И в любом случае я не могу сделать это, ты слишком... ты слишком...

― Слишком молод? Это ты собираешься сказать, потому что если да, то не утруждайся.

Он положил голову на руки, затем снова поднял взгляд.

― Через три месяца мне будет восемнадцать. Я мог бы поступить на военную службу и через пару месяцев меня отправили бы на Ближний Восток. Я буду достаточно взрослым, чтобы сражаться, чтобы умереть за свою страну, но ты думаешь, что я не буду достаточно взрослым, чтобы жениться на тебе?

В его голосе не было гнева. Там была только решительность.

Мой мозг перестал функционировать, я просто продолжала смотреть на него.

Он укоризненно посмотрел на меня.

― Ты познакомилась с Дэвидом, когда тебе не было восемнадцати, и почти сразу вышла за него.

― Да, и посмотри, к какой катастрофе это привело, ― сказала я с горечью.

Себастьян выглядел так, будто я залепила ему пощечину.

Я немедленно пожалела о своих словах.

― Мне жаль, но...

― Но что?

― Себастьян, мы вместе всего пару недель ― и в очень напряженных условиях. Можем мы просто... провести некоторое время вместе? Основательно узнать друг друга. Иногда я чувствую, что мы вообще едва знаем друг друга.

― Я люблю тебя, и я хочу жениться на тебе, что еще ты хочешь знать?

― Все! Какая твоя любимая книга? Какой твой любимый фильм? Какой был твой любимый предмет в школе? Кто был твоей первой любовью? Какой диск в твоем плеере дома прямо сейчас? Что ты ешь на завтрак? Ты предпочитаешь футбол или бейсбол? Был ли ты спортсменом в школе? Встречался ли ты с чирлидершей? Ты помнишь свои сны? Какой твой любимый цвет? Ты когда-нибудь плакал над фильмом? Я не знаю... все!

Он выдохнул.

― Ладно, я понял. Я тороплю тебя.

Я нахмурилась.

― Это не так, ну, не совсем. Просто... мы делаем все наоборот.

Я подошла к нему и положила голову на его грудь.

― Я хочу знать все ― как внутри, так и снаружи. Я хочу узнать тебя.

Он взял меня за руку и играл с моими пальцами, но все еще не смотрел на меня. Он был очень расстроен. Я думаю, это из-за того, что я отвергла его предложение выйти за него. Я обидела его, а он последний человек в мире, которого я бы хотела обидеть.

Я высвободила свою руку и обхватила его лицо, чтобы он посмотрел на меня.

― Себастьян, я чувствую, как будто ты пробудил меня ото сна. Но едва знаю, кто я, не говоря уже... Я сожалею, что обидела тебя. Я никогда не хотела делать этого.

Я опустила свои губы на его, два, три раза, пытаясь передать сообщение легким прикосновением губ.

Он отстранился и посмотрел на меня.

― «Старый брехун».

― Извини?

― Это фильм, который заставляет меня плакать... когда он стреляет в свою собаку.

― Сколько тебе было, когда ты посмотрел его?

― Десять, может быть. Я не уверен. Я всегда надеялся, что мы заведем собаку, но мама сказала, что с ними слишком много хлопот. Ты любишь собак?

― Да. Когда я росла, у соседа был маленький джек-рассел терьер по имени Тано. Он сказал, что его имя значит: «номер пять», но я не помню, на каком это языке. Она была такой миленькой. Я плакала три дня, когда она умерла. Папа хотел купить мне щенка, но мама не позволила, поэтому вместо этого я получила золотую рыбку.

― Золотую рыбку?!

Я улыбнулась ему.

― Да. Это совсем не одно и то же! Я звала ее «Сплеш» (прим. пер. с англ. Всплеск, брызг) ― не очень оригинально.

― Мы можем завести собаку.

― Что? И возить ее на заднем сиденье мотоцикла по Италии?

― Да! Собака-байкер! Это будет изумительно.

Я рассмеялась.

― Какой твой любимый фильм? ― спросил он.

― Сейчас я могу думать только о фильмах про животных. Я не знаю, «Белый клык» или «Зов предков». Ох, но еще я люблю «Унесенные ветром».

Его лицо вытянулось.

― Какой последний фильм заставил тебя плакать?

― Я плачу над многими фильмами. Эм… «Эдвард-руки-ножницы» ― он всегда заставляет меня плакать.

― Кто был твоей первой влюбленностью? Лучше пусть это будет кинозвезда. Хотя мне, возможно, придется выслеживать его.

― Лучше приготовь свое оружие.

― Почему?

― Энтони Кидис.

― Кто?

― Вокалист из Red Hot Chili Peppers.

― Тебе нравится рок?

― Я люблю разную музыку.

Он счастливо рассмеялся.

― Боже, я люблю тебя!

Я не смогла сдержать улыбку.

― Что?

― Просто, когда я думаю, что знаю тебя, ты чертовски меня удивляешь.

Я села к нему на колени и обвила руками его шею.

― Ладно, твой черед: любимая книга?

― «Сердце тьмы».

― Брр! Почему она? Это ужасная история!

― Я полагаю, потому что она показывает, как... как далеко человек может зайти, когда ничем не ограничен.

― Хмм, я не думаю, что ты превратил меня в фаната Конрада. Ладно, первая девушка, которую ты поцеловал?

Он покраснел и опустил взгляд.

― Давай, расскажи мне. Я не буду ревновать. Ну, может, немного.

― Бренда Вайсман.

― И сколько тебе было?

― Шестнадцать.

Я подумала, что это было не так давно. И затем мой сверхактивный мозг представил, как он занимается любовью с ней и...

― Что с ней случилось?

― Ничего.

― Ну, что случилось у вас с ней?

Он покачал головой, выглядя смущенным. Я была заинтригована.

― Давай, расскажи мне. Это не может быть так плохо.

― Мы встречались некоторое время...

― И...

― Мы расстались.

― Когда это было? Когда ты порвал с ней?

Он заерзал подо мной от дискомфорта.

― Четыре месяца назад.

Казалось, будто меня ударили в живот.

― Ты встречался с ней два года?

Он покачал головой.

― Нет-нет... около десяти месяцев.

― Ох.

Я встала, и он беспомощно посмотрел на меня.

― Мне жаль, Каро.

― Нет, не извиняйся. Я просто... удивлена. У меня сложилось впечатление, что ты не…

― Мы не спали вместе.

― Почему нет? Большинство подростков... ― слова обжигали мое горло, ― большинство подростков отчаянно бы...

Он неудобно заерзал.

― Мы собирались, но затем я услышал, что она трахалась с Джеком ― ты встречала его как-то. ― Он покачал головой. ― Но я рад, что этого не произошло… с ней. Я не любил ее. Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил, всегда была только ты.

Мне было трудно это принять. Откуда пришла его уверенность?

― Каро?

― Я в порядке. Я просто... удивлена. ― Снова это слово. ― Что бы ты делал, если бы я не вернулась?

Он пожал плечами.

― Я не знаю.

Но я знала. В один из дней, он встретил бы девушку своего возраста, особенную, и влюбился бы, у него был бы шанс на нормальные отношения. И что если бы я не встретила его? Я бы все еще была лунатиком в своей собственной жизни.

Но я вернулась, и мы встретились. И я не могу вернуться к своей прежней жизни, я просто не хочу.

Я протянула ему руку.

― Ладно, уже поздно. Пойдем спать.

Мы поднялись по лестнице, рука об руку. Он неловко стоял в дверном проеме, пока я включала свет у кровати.

― Пойдешь в ванную первым?

― Ладно.

― Можешь использовать мою зубную щетку, если хочешь. Голубая.

Он на мгновение замялся, затем отправился в ванную. Я расстелила кровать, задумавшись, было бы лучше, если бы мы пошли в комнату для гостей. Но опять же, какая в действительности была бы разница?

Мы поменялись местами, и теперь я чистила зубы влажной щеткой, я уставилась на свое отражение в зеркале ванной ― лицо было знакомое, но это все. Все остальное изменилось.

Когда я вышла, Себастьян сидел на краю кровати, все еще полностью одетый.

― Кстати, твои родители знают, где ты сегодня?

Он моргнул и посмотрел на меня, очевидно, что его мысли были где-то совсем далеко.

― Они не заметят, что меня нет. Они, вероятно, снова вырубились после того как напились.

Он выплюнул свои слова.

― Чес подбросил меня до дома, и я отправился сюда, поэтому я задержался. Я не хотел, чтобы он знал, куда... он заберет меня в 10:30, поэтому я должен вернуться к этому времени. ― Он вздохнул. ― Кажется, что осталось не так много времени.

― Что, если твои родители увидят, что твоя комната пуста, и что в твоей кровати не спали?

Я чувствовала немного паники от этой мысли. Себастьян подарил мне полуулыбку.

― Я не застилал кровать этим утром. Если они посмотрят ― а они этого не сделают, они просто решат, что упустили, когда я ушел. Честно говоря, они не заметят. ― Он нахмурился. ― В любом случае они никогда не замечают ничего, связанного со мной, ― за исключением моих гребаных волос.

Бессознательно он провел руками по голове, пока говорил.

― Но они привели нас к этому, не так ли, ― сказала я тихо.

Он посмотрел на меня серьезно и медленно кивнул.

― Ты сожалеешь?

Я покачала головой.

― Нет. Ты заставляешь меня чувствовать себя... живой.

Я наклонилась и поцеловала его ― нежный, мягкий, любящий поцелуй. Он ответил немедленно и страстно, целуя меня так, что мы оба едва могли дышать.

― Я... Мне нужно спуститься вниз, ― сказал он, вставая.

― Что? Почему?

― Я оставил презервативы в кармане куртки, ― сказал он смущенно.

― Ох, ну, я хотела кое-что сказать насчет этого.

Он посмотрел на меня с беспокойством.

― Я говорила тебе, что собираюсь начать принимать противозачаточные таблетки, и я начала. Нам больше не нужно использовать презервативы.

― Правда? Ты уверена?

Я улыбнулась.

― Да. Никаких больше игр в охотника на презервативы.

Он мягко рассмеялся.

― Мне своего рода нравится эта игра.

― Ну, мне нет, ― сказала я, изогнув бровь. ― Ох, но я должна упомянуть... я не знаю, побеспокоит ли это тебя... но у меня месячные. Поэтому я знаю, что для нас безопасно перестать использовать презервативы. Это беспокоит тебя? Я имею в виду, будет ли это беспокоить тебя?

Я внезапно занервничала ― мы переходили на новый интимный уровень, и я не была уверена, какой будет его реакция.

― Можешь ты? Я имею в виду, нормально ли это... пока ты...? Я не хочу причинить тебе боль…

Я погладила его щеку. Он выглядел таким обеспокоенным.

― Да, мы все еще можем заниматься любовью. Я просто проверяю, в порядке ли ты с тем, что... будет немного крови.

Его глаза расширились.

― Я хочу заняться с тобой любовью, Каро. Боже, я хочу.

― Тогда я думаю, на тебе слишком много одежды.

Он отреагировал мгновенно, сбросив свои кроссовки и стянув футболку через голову. Мне показалось, я услышала, как один шов разошелся.

― Эй, все в порядке! У нас есть целая ночь. Я хочу, чтобы все было медленно.

Он выглядел смущенным на мгновение, затем застенчиво улыбнулся.

― Ладно.

Я толкнула его так, что он сел на край кровати, и затем оседлала его. Его руки обвились вокруг моей талии, притягивая меня к нему.

― Ммм, ― сказала я и обняла его руками за шею, уткнувшись в его подбородок. ― Это мое счастливое место.

Я нежно прикусила мочку его уха и была вознаграждена стоном. Я провела пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением его кожи и упругостью его четко очерченных мышц. Кончиками пальцев я слегка массажировала его, отчего он снова застонал.

― Какой твой любимый цвет? ― прошептала я ему в шею.

― Что? Эм... голубой. Нет, зеленый. Красный, может быть.

― А ты, я смотрю, прямо уверен! Так, футбол или бейсбол? Или может баскетбол? Хоккей?

― Баскет... баск... эм...

― Ты не находишь, что трудно сосредоточиться? ― подразнила я его.

― Каро, я едва помню свое имя, когда я с тобой!

Я тихо рассмеялась.

― Что тебе нравится есть на завтрак?

― Господи, я не знаю!

― Скажи мне!

― Обычно я не завтракаю.

― Ну, чего бы ты хотел завтра?

― Тебя! ― сказал он.

Он резко встал, потянув меня за собой, затем бросил меня на кровать.

― Хватит медлительности, ― сказал он, его глаза были темными и серьезными.

Импульс желания, похоти и потребности воспламенился во мне.

Я медленно села и, продев пальцы в шлейки его ремня, притянула его к себе. Он дрожал, когда я провела кончиками пальцев над его ремнем. Обеими руками очертила его член через одежду. Он резко выдохнул.

Все время следя за его лицом, я расстегнула его джинсы, одну пуговицу за одной, и спустила их по его длинным, сильным, загорелым ногам. Его веки затрепетали и закрылись, и он глубоко задышал, когда я стянула его штаны ниже колен.

Они запутались вокруг его лодыжек, и он чуть не упал, пытаясь сбросить их. Я подавила смех. Себастьян не был надменным, но он был мужчиной, а все мужчины ― гордецы.

― Подойди и ляг рядом со мной, ― сказала я, все еще улыбаясь.

Я стянула юбку и бросила ее на пол, сегодня не нужно было беспокоиться, чтобы одежда была не помятой.

Мы лежали лицом друг к другу: он в своих трусах, я в футболке и трусиках. Он спустился по кровати, чтобы наши лица были на одном уровне, и улыбнулся мне.

― Привет.

― Привет.

― Какой твой любимый цвет? ― спросил он.

― Я понятия не имею.

Он счастливо рассмеялся и провел своими теплыми пальцами по моей руке.

― Ты так прекрасна, ― выдохнул он.

― Как и ты, ― парировала я, ― и такой милый.

Он слегка нахмурился, а затем позволил своей руке путешествовать по моему телу, пока не обхватил мою задницу. Он нежно сжал ее, и я ответила, закинув ногу на его бедро.

Он мгновенно напрягся, вжимаясь в меня, еще одна восхитительная волна дрожи прошла по моему телу.

Он осторожно перекатился так, что я была на спине, а он нависал надо мной.

― Ты все еще хочешь действовать медленно?

Я кивнула, подавив смешок.

Он неохотно улыбнулся.

― Ладно, я попытаюсь.

Он чуть опустился и зубами подтянул мою футболку вверх, оголяя живот. Он провел носом по моему телу и поцеловал каждый оголенный участок тела, пока опирался на руки.

Я провела рукой по передней части его трусов, и он застонал.

― Я не смогу действовать медленно, если ты снова это сделаешь, ― сказал он с предупреждением в голосе.

Я слегка рассмеялась, неуверенная хочу я или нет, чтобы его медленная, восхитительная пытка продолжалась.

― Я хочу снять эту футболку с тебя.

Я быстро села, чтобы он мог стянуть ее через мою голову. Когда я снова легла, он уткнулся носом в мою грудь, проведя кончиком языка по стыку между моей кожей и тканью лифчика.

Я провела руками по его бицепсам, наслаждаясь их легкой напряженностью.

Осторожно он отодвинул чашку лифчика, затем провел языком по моему соску и жестко всосал его. Ощущение было восхитительным, почти болезненным.

Я стянула его трусы за пояс вниз по ногам. Он скатился с меня, чтобы полностью снять их, и я села, чтобы расстегнуть лифчик.

― Нет, я сделаю это, ― сказал он уверенно.

Несколько секунд он яростно тянул эластичные лямки.

― Черт! Повернись, я не вижу, что делаю.

Улыбнувшись про себя, я повернулась к нему спиной. Мгновение спустя мой лифчик валялся на полу, и я стягивала свои трусики, бросая их к остальной одежде.

― Насколько медленно? ― прошептал он, когда его тело снова нависло надо мной, легонько вжимая меня в матрас.

― Как медленно ты можешь действовать? ― дразнила я.

Я скользнула рукой по его эрекции. Он задрожал и прикусил губу.

― Ты не помогаешь! ― сказал он осуждающе.

Но мне было плевать. Я хотела почувствовать его внутри себя ― всего его.

Я притянула его в себя и почувствовала, что матрас прогнулся, когда его вес переместился по кровати. С помощью свих коленей он шире раздвинул мои ноги, затем с болезненной медлительностью, скользнул в меня, выскользнул, затем снова скользнул, вращая бедрами, стимулируя меня везде.

Я приподняла бедра ему навстречу ― казалось, что это движение толкнуло его за грань.

― Я не могу! Я не могу! ― он внезапно ахнул и задвигался быстрее.

Я обхватила его талию ногами и вцепилась в его руки.

Он зажмурил глаза, и я почувствовала, как его тело напрягается, когда он обрушился на меня с мягким стоном.

― Извини, ― пробормотал он в мою шею, долгое мгновение спустя.

Я погладила его по волосам, улыбаясь.

― Все в порядке. Повторение ― мать учения. У нас вся ночь впереди.

Он приподнялся и нежно поцеловал меня. Затем медленно вышел из меня и скатился с меня.

― Ох, ничего себе! ― сказал он, смотря на кровь на своем члене. ― Тебе, правда, не больно?

Я покачала головой, подавив улыбку.

― Хочешь принять душ?

― Эм, да, если ты не возражаешь.

Он выглядел ошеломленным.

― Я не возражаю, если ты позволишь мне потереть тебе спинку.

Он усмехнулся и посмотрел на меня.

― Ох, определенно я за это.

Я включила горячую воду и завела его в душ.

― У тебя был долгий день в офисе, дорогой? ― спросила я, когда провела мыльной губкой по его спине.

Он усмехнулся, растягивая руки.

― Боже, так хорошо! ― вздохнул он.

Он прислонился головой к кафельной стене и позволил воде бежать по его спине и голове. Когда я вытянула руку, чтобы намылить его перед, он слегка подпрыгнул. С нежностью я провела губкой ему по животу и бедрам и тому, что между ними, и он громко застонал.

Я ощутила, что его эрекция снова оживилась. Так быстро. Я была впечатлена и немного шокирована.

Он повернулся и страстно поцеловал меня, его язык требовательно проскользнул между моими губами. Он прижал меня к холодной кафельной стене, и я почти поскользнулась.

― Осторожнее!

― Извини! Боже, извини! ― пробормотал он, едва отодвигая свой рот от моих губ.

Мне было скользко, внезапно секс в душе не казался такой хорошей идеей.

Я оставила горячую воду течь и потянула его за собой. Он выглядел в замешательстве, когда я наклонилась над раковиной и схватилась за края обеими руками.

― Сзади, ― прошептала я.

Я услышала, как он затаил дыхание, затем секунду спустя его руки обхватили меня за бедра. Когда он вошел в меня, это ощущалось изумительно глубоко. По правде говоря, я не ощущала ничего подобного прежде.

― Ох, черт! ― зашипел он.

Я подняла взгляд к зеркалу ― его глаза были расширены от удивления, а губы приоткрыты. Наши глаза встретились.

Я сжалась вокруг него, и наблюдала за его лицом, когда он снова выругался.

Он медленно вращал бедрами, и в этот раз вскрикнула я.

― Руку!

― Что? ― сказал он сквозь сжатые зубы.

― Дай мне свою руку! ― я полу выдохнула, полу прокричала ему.

Он склонился ко мне, его вес прижал меня к холодному, твердому фарфору, и я застонала, когда он дал мне свою руку. Я прижала ее между своими бедрами, к клитору. Он быстро сообразил, что нужно делать, и в моей голове пронеслась мысль, что он, наверное, хорошо учился в школе. Мой оргазм начал нарастать, и я ощутила восхитительную дрожь внутри.

Я знала, что Себастьян чувствовал ее, потому что он снова наклонился и начал двигаться быстрее, его руки в идеальном ритме с его толчками.

Я закричала его имя. Звук моего освобождения был таким громким, как я и хотела, чтобы вокально показать ему, как он удовлетворил меня. Это было фантастически.

Он продолжал двигаться, его бедра вбивались в меня. Я едва могла стоять, мои ноги дрожали, пытаясь удержаться в вертикальном положении.

Что? Нет? Конечно, нет! Я не могла поверить в это! Мои глаза широко раскрылись, когда второй оргазм начал нарастать. Я была шокирована от своего лона ― я даже не знала, что можно испытать два оргазма так близко друг к другу. И затем я потеряла все мысли, так как мое тело стало ничем, кроме ощущений.

Я смутно осознавала, что Себастьян перестал двигаться, и что мы лежим на полу, задыхаясь.

Мне было очень некомфортно на твердой поверхности, но я чувствовала себя слишком слабой, чтобы двигаться. Смешок слетел с моих губ ― я была в буквальном смысле хорошо оттрахана. Это выражение никогда снова не будет иметь такого резонанса для меня с тех пор, как я испытала это.

Я начала смеяться.

― Что забавного?

Но я не ответила, я так сильно смеялась. Я приподнялась на своих коленях и руках, смутно осознавая, что на полу была кровь.

― Над чем ты смеешься? ― спросил Себастьян обиженно.

Я залезла в душ, немного находясь в состоянии истерики.

― Что?! ― сказал он, тоже начав смеяться.

― Я. Была. Тщательно. Оттрахана! ― наконец смогла выдавить я из себя.

Себастьян тоже смеялся, когда подошел и присоединился ко мне в душе.

Мы сидели в поддоне, я прислонилась к нему между ног, позволяя горячей воде успокаивать нас.

В конечном итоге я смогла перестать смеяться, но чувствовала себя слишком слабой, чтобы встать.

― Это было восхитительно, ― прошептал Себастьян мне на ухо.

Казалось, он был охвачен восхищением.

― Определенно. Но я не могу стоять ― ты должен помочь мне подняться.

Себастьян рассмеялся и легко встал, потянув меня вверх за руки.

Мне удалось выключить воду в душе, когда я, шатаясь, уходила. Я схватила чистое полотенце и бросила одно ему. Я немного обтерлась полотенцем и все еще наполовину мокрая рухнула на кровать.

― Эй, ― сказал Себастьян, следуя за мной в комнату. ― Ты вся мокрая.

Нежно и с любовью он вытер меня, стараясь как можно лучше выжать мои волосы.

― Я так устала, что едва могу держать глаза открытыми, ― пробормотала я.

― Давай спать, детка, ― сказал он нежно.

Я перекатилась на свою сторону и почувствовала, что теплое, немного влажное тело Себастьяна свернулось сзади меня. Он обернул свои руки вокруг моей талии, и я тотчас же уснула.