Становление Себастьяна

1 глава

Солнце согревало мою кожу, и книга отяжелела в моих руках. Я скучала по калифорнийскому солнцу, хорошо было вернуться, несмотря на неидеальные условия.

Я отбросила книгу в сторону, сдвинула очки на волосы и положила голову на руки, наслаждаясь теплом позднего утра.

Я не была полностью уверена, что хотела вернуться вместе с Дэвидом. У меня были друзья в Северной Каролине, не связанные с жизнью военно-морского флота, у меня была работа, которой я наслаждалась, в качестве административного помощника в маленькой, но достойной местной газете, и, наконец, я получила свою степень по английской литературе после шести лет вечерней школы.

Но в то же самое время я чувствовала беспокойность и готовность к переменам. Когда мне исполнилось тридцать, мой взгляд на мир несколько изменился, и я немного удивилась, обнаружив себя все еще замужем и почувствовала, что готова попробовать что-то новое... или что-то старое, как оказалось, потому что мы вернулись в Сан-Диего. Этот город был достойным местом и располагался в шаге от Кэмп-Лэджен (прим. пер. учебный центр морской пехоты в штате Северная Каролина). В любом случае, Дэвид был счастливее, что делало мою жизнь проще. Мы нашли способ сосуществовать, что не было малоприятным. Он не всегда был суровым мужчиной, или так я говорила себе, а я не была неверной женой, просто мы в корне не подходили друг другу. Мы отдалились.

По крайней мере, я наслаждалась пляжем. Пойнт-Лома находился в семи милях от госпиталя и за ним ухаживал почти весь персонал Базы. Это был кусочек земли, который разделял океан от залива Сан-Диего. Менее популярная часть была на северном конце Адэйр-стрит, и я подумала, что здесь есть меньшая вероятность, что меня потревожат.

Возможно, так решила судьба, но предполагаю, что если и не в тот день, встреча рано или поздно произошла бы.

— Здравствуйте, миссис Уилсон.

Я не узнала веселый тенор. Я обернулась и приложила руку над глазами, щурясь от внезапной яркости солнца.

— Да?

В нескольких футах от меня неловко стояли двое мужчин лет двадцати, а третий наклонился ко мне, вода с него капала на мое пляжное полотенце.

— Я — Себастьян.

— Кто?

Его сияющая улыбка дрогнула.

— Себастьян Хантер.

Мой разум все осознал. Маленький Себастьян Хантер вырос.

— О, боже мой, Себастьян! Я.... я не узнала тебя. Вау!

Я перевернулась и села, подавляя желание поправить бикини.

— Я слышал, что вы вернулись. Я надеялся, что увижу вас, — сказал он, снова улыбаясь.

Милый восьмилетний мальчик с печальными глазами стал по-настоящему красивым молодым мужчиной. Его светло-каштановые волосы, вьющиеся почти до подбородка и обесцвеченные от золотистого калифорнийского солнца, были длинными для сына офицера военно-морского флота. Он был худой, мускулистый как спортсмен, широкоплечий и с узкими бедрами.

Под мышкой у него была зажата ярко-синяя доска для сёрфинга, и на нем были красные плавательные шорты, которые отяжелели от морской воды и сползли, чтобы показать полоску бледной кожи на его талии, подчеркивая загар на остальном его теле. Мысль пронзила мой разум: должно быть у него куча девушек в школе.

— Посмотри на себя, Себастьян. Так вырос. Это здорово, увидеть тебя. Как ты? Как твои родители?

Его улыбка увяла.

— Ох, они в порядке.

Я не знала, что сказать, это было так странно увидеть его снова после стольких лет. С большой натяжкой я могла увидеть ребенка, которого знала, в молодом мужчине перед собой.

— Ну, это здорово. Я уверена, что увижу тебя на Базе. Эм... вас, ребята, нужно подвезти обратно?

Я неуверенно посмотрела в сторону его друзей, не зная, как мне удастся загрузить три полноразмерных доски для серфинга на крышу моего старенького форда.

— Нет, спасибо. У Чейза есть грузовик, — он кивнул на одного из парней. — И мы собираемся поймать еще волн. Когда я увидел вас, просто хотел... подойти поздороваться.

— Хорошо. Ну, рада была увидеть тебя, Себастьян.

Он снова улыбнулся, нерешительно мешкая.

— Я увижу вас снова, миссис Уилсон?

Его голос пронизывал вопрос.

— Да, я полагаю, что так. До встречи, Себастьян.

Он засиял.

— До встречи, миссис Уилсон.

Я наблюдала, как он уходит; капли морской воды покрывали его мускулистую спину. О, боже! Маленький Себастьян Хантер — не такой уж маленький, сколько ему лет? Семнадцать? Восемнадцать? Конечно, не двадцать. Я нахмурилась, пытаясь сделать подсчеты. Он правда вырос в привлекательного молодого мужчину. Удивительно, учитывая его отвратительных родителей.

О, боже, я вероятно должна буду увидеть тошнотворную Эстель и чудовищного Дональда. Мрачная мысль убила мое хорошее настроение, я нахмурилась, наблюдая за волнистым, бурлящим океаном.

Себастьян и его друзья прогуливались к еще одной группе серферов, зависающих на береговой линии. Я могла видеть, что они смеялись над ним из-за чего-то, я догадывалась, что это было связано со мной. Я покачала головой — мальчики-подростки... они не меняются.

Я наблюдала, как они гребли, маленькая стая ярких пернатых пляжных завсегдатаев, внезапно исчезнув за поднимающейся волной. Я могла выделить ярко синюю доску, извивающуюся по переднему краю приливной волны. Я ахнула, когда нахлынувшая волна поглотила мальчика, затем расслабилась, когда увидела его голову, прорывающую поверхность, и он поплыл назад к своей доске, снова гребя к «лайн-ап» (прим. пер.: зона ожидания волн в серфинге).

Возможно, с полчаса я продолжала наблюдать, как они по очереди мчатся по холмам бирюзовой воды, прежде чем их поглощает бурлящая пена, затем гребут назад, чтобы преследовать следующую волну, снова и снова. Это бессмысленно и прекрасно, и совершенно завораживающе.

Неохотно я проверила свои часы: время возвращаться назад. Я ожидала доставку большого количества наших вещей. Я не могла опоздать, это не стоило последующей ссоры, если все это не будет приведено в порядок, до того, как Дэвид вернется из госпиталя.

Я скользнула в желтый сарафан поверх бикини и направилась к своей машине. Конечно, она была перегрета, воздух внутри был спертым. Я полностью открыла окно и поехала обратно, подпевая арии Фигаро на моем, работающем с перебоями, CD-плеере.

Когда я подъехала, парень из доставки стучал в мою дверь, раздраженный отсутствием ответа.

— Извините! Извините! Я уже здесь.

Он сердито посмотрел на меня. Я приветливо улыбнулась и предложила ему холодное пиво.

— Хорошо, мэм, я бы не отказался от холодной содовой, если она у вас есть.

Он выпрямился и вылил ее в горло одним глотком, вытирая пот с его блестящего лица. Затем он с радостью разместил два огромных ящика в гараже и уехал.

Я угрюмо уставилась на коробки, гадая, заставит ли мой испепеляющий взгляд их распаковать самих себя. Но нет.

Три часа спустя, грязная и потная, с ноющими мышцами, я признала поражение с одной половиной ящиков, которые все еще осталось распаковать. Сделаю это завтра, хотя я знала, что это будет означать ссору. Но у меня просто не было сил.

В шесть вечер Дэвид подъехал на его гордости и радости — недавно приобретенной серебристой «Камаро» — ярким символом его продвижения. Он нахмурился, посмотрев на не распакованные коробки, и я ожидала разборки моего дня: где я была, что делала, кого видела. Но вместо этого он постучал по часам, в привычном жесте раздражения.

— Нас ожидают у Форштадтов через час, а ты не одета.

— У кого?

— Капитан Форштадт пригласил нас на напитки.

— Ты не говорил.

— Я отметил это в календаре, Кэролайн. Разве ты не проверяешь его?

Нет, сэр. Извините, сэр.

— Я думала, что ты мог бы упомянуть об это, вот и все, Дэвид.

— Я хочу выехать в 18.50. Надень свое зеленое коктейльное платье.

Я ненавидела всей душой, когда он вот так начинал указывать, что мне делать. Конечно же, он делал так большее количество времени. Но это реально раздражало меня.

— Я очень устала, Дэвид. Я распаковывала коробки на протяжении трех последних часов — это ужасно утомило меня.

— Принимать решения, которые кому-то стоят жизни или смерти на протяжении всего дня — это утомительно, Кэролайн. Может, ты сделаешь хоть что-то, в виде исключения, чтобы поддержать меня? Я не прошу от тебя многого, принимая во внимание образ жизни, который я тебе обеспечиваю.

Я сдержала резкие слова, которые грозились сорваться с языка. Так вот в чем дело. Это мы уже проходили. Я никогда не выигрывала с ним в спорах. Это было настолько чертовски утомительно, что у меня не было даже желания делать это.

— Отлично. Я в душ.

Я быстро оделась, подвела глаза подводкой, нанесла немного туши и чуточку помады: я могла обойтись минимумом макияжа. Дэвиду же нравились женщины, которые «стопроцентно выглядели как женщины». Под этим подразумевались высокие каблуки и яркий макияж. Не совсем мой стиль, потому что у меня есть свой. Он надел свою любимую спортивную куртку и легкую рубашку с открытым воротом. Надо полагать, что выглядел он еще вполне привлекательно.

— Чем ты занималась сегодня? — проговорил он, разрывая тишину, пока мы преодолевали краткое расстояние до того места, где проходила вечеринка.

— Тебя интересует время до того, как я распаковывала три часа коробки?

— Кстати, хочу заметить, тебе удалось распаковать только половину коробок.

Мистер Правильная Задница.

— Я читала книгу на пляже. Перед тем, как доставили коробки. О, кстати, я столкнулась с Себастьяном.

— С кем?

— Паренек Хантеров. Ты знаешь его, он бывал у нас, когда мы жили здесь.

Он проворчал что-то себе под нос, что могло означать, что угодно, но я предполагаю это значило, что он не помнит его. Дэвид был не силен в запоминании людей, определённый недостаток для его профессии доктора. Из-за этого создавалось впечатление, что он был холоден.

— Кто будет там сегодня?

— У меня нет полного списка гостей, Кэролайн.

Господи, я просто спросила.

Миссис Форштадт встретила нас у двери своего таунхауса.

— Дэвид, как чудесно, что ты пришел. А ты должно быть Кэролайн. Я — Донна.

В свои пятьдесят Донна выглядела волевой, привлекательной женщиной. Она легко поцеловала меня в щеку в знак приветствия. Ее дыхание отдавало джин-тоником.

— Входите.

Комната, куда мы прошли, была переполнена гостями, и там было шумно; люди медленно переходили в сад, расположенный в дальней части дома. Барбекю перенесли под навес, мужчины собрались в маленькую группу, пили бутылочное пиво и громко смеялись; женщины столпились в компанию, потягивая коктейль «Манхеттен», их туфельки на высоких каблуках утопали в только что щедро политом газоне. Я была счастлива, что надела сюда простые балетки, несмотря на то, что Дэвид выказал свое недовольство.

Я мысленно подготовила себя к скучному вечеру. Но все было намного хуже, чем я ожидала.

Донна принесла нам обязательные напитки: пиво для Дэвида и коктейль для меня, затем она отошла к паре, которая показалась мне смутно знакомой. Когда блондинка повернулась, я узнала ее холодную улыбку.

— Я думаю, ты помнишь Хантеров с последнего вашего визита в Сан-Диего?

— Кэролайн, милая, — проговорила Эстель ледяным тоном. — И Дэвид, вы совсем не изменились.

Мы притворно обменялись легкими поцелуями в обе щеки; мужчины пожали руки друг другу и Дональд отошел пообщаться с другими офицерами.

— Привет, Эстель, — сказала я сухим, лишенным эмоций, голосом. — Я сегодня видела твоего сына.

Она уставилась на меня в недоверии.

— Себастьяна?

— Да. Мы столкнулись на пляже. Это был приятный сюрприз.

— Он был на пляже? — воскликнула она.

Ради всего святого, я ведь не на сербскохорватском говорю.

— Да.

Ее глаза сощурились, и у меня появилось четкое ощущение того, что я волей-неволей выдала его секрет.

— Себастьян! — её резкое ударение на гласные звуки его имени пронеслись по саду и несколько людей обернулись, и уставились в недоумении.

Я проследовала за ее взглядом и увидела его, облокотившегося на забор веранды. Он был выше, чем я предполагала, когда смотрела на него с положения стоя. Он был таким же высоким, как его отец, выше, чем Дэвид. Сейчас Себастьян был одет более официально: в слаксы цвета хаки, белую рубашку, рукава которой были мягко закатаны до предплечий, а также вокруг шеи болтался ослабленный черный галстук. Так он выглядел более раскрепощенно, чем большинство мужчин присутствующих тут.

— Мама? — спросил он, смотря на нее настороженным взглядом.

— Кэролайн сказала, что ты сегодня был на пляже.

Внезапно он улыбнулся и подошёл, чтобы присоединиться к нам, он просиял, когда увидел меня.

— Здравствуйте, еще раз, миссис Уилсон. Я же говорил вам, что мы встретимся с вами вновь.

— Ты был абсолютно прав. Как покатались?

— Было здорово, спасибо! Мы…

— Себастьян! — прервала наш разговор Эстель, низким разгневанным голосом. — Мы думали, ты должен быть занят подготовкой к сдаче тестов повышенной сложности. Ради всего святого, тебе просто необходимо сдать их, если ты планируешь продолжать обучение в следующем семестре. Тебе следовало бы подумать о твоих экзаменах в школе. Ты хочешь получить степень специалиста заранее или нет?

Он беззаботно пожал плечами в той немного раздражающей манере, когда многие подростки хотят просто позлить своих родителей, но я заметила, что он тоже был раздражен.

— Я занимался после обеда, — ответил он спокойным голосом. — Утром была отличная волна, Чес…

— Мы с тобой поговорим об этом позже, — зло прошипела она. — Твой отец обязательно захочет услышать об этом.

Она пошла прочь, оставляя после себя неловкое молчание. Донна увела Дэвида, и мы остались наедине с Себастьяном.

— Прости меня за это. Я бы никогда не сказала ничего подобного, если бы знала, что это принесет тебе неприятности.

Он снова пожал плечами и улыбнулся.

— У меня вечно неприятности, поэтому это не изменит ничего.

— Ох, ну, тогда выпьем за неприятности! — я подняла свой бокал, изображая ироничный тост.

Себастьян ухмыльнулся, его глаза наполнились счастьем, образовывая вокруг них небольшие морщинки. Я поняла, что его глаза были сине-зелеными, цвета океана. Я совсем позабыла. Как удачно, что я заметила это.

— Ты давно занимаешься сёрфингом? Ты смотрелся достаточно хорошо.

— Вы наблюдали за мной? — он выглядел довольным. — Это были по-настоящему хорошие маневры внутри трубы. (прим. пер. Труба — полость внутри волны, образующаяся при ее закрытии)

— Я понятия не имею, что это значит! Но я достаточно долго наблюдала, ты выглядел таким грациозным.

Он внезапно покраснел и уставился в пол.

— Как в школе? — спросила я, сменив тему.

— Ох, да нормально. Через неделю я получу диплом...

Значит, полагаю, ему уже исполнилось восемнадцать.

— А потом осенью в колледж?

— Вероятно. Папа хочет, чтобы я поступил на службу в армию, а мама хочет, чтобы сначала я получил высшее образование.

— А что хочешь ты?

Он выглядел удивленным, будто никто не задавал ему такой вопрос. А затем он озорно улыбнулся.

— Я хочу заниматься сёрфингом.

— Конечно. Прекрасная карьера — пляжный бомж. Возможно, нам стоит выпить за то, чтобы лето не кончалось.

Он рассмеялся беззаботным смехом, который заставил меня улыбнуться в ответ.

— Я мог бы выпить один из ваших особенных «Лимончелло».

Должно быть, я выглядела озадаченно, потому что он тут же объяснил свою фразу.

— Раньше вы делали его для меня — без алкоголя.

— Ох, точно. Когда ты был ребенком.

Он нахмурился, как будто что-то, что я сказала, не понравилось ему, но эти эмоции быстро исчезли с его лица.

— Вы часто ходите на пляж? — спросил он, его глаза такие удивительно выразительные.

— В Северной Каролине бывала нечасто, поскольку работала. Но мы только неделю назад вернулись, и сегодня первый раз удалось вырваться. Хотя мне надо распаковать еще очень много всего.

Я вздрогнула, вспомнив о тех деревянных ящиках в гараже.

— Я могу помочь вам. Распаковываться, я имею в виду. Переносить вещи и все такое.

— Ох, ну, спасибо. Но думаю, я справлюсь. На самом деле, там не так много всего.

— Я с радостью помогу. Здорово, что вы вернулись.

Это его предложение и комментарий привели меня в замешательство, хотя часть меня признала, что было бы неплохо, если бы мне помогли все эти вещи перенести. Нет, он должен учиться, это было бы несправедливо.

Поверх его плеча я заметила Дональда Хантера, который двигался в нашу сторону и по мне пробежали мурашки: он выглядел взбешенным.

Выражение моего лица, должно быть, насторожило Себастьяна, поскольку он оглянулся, чтобы посмотреть, что привлекло мое внимание.

— Твоя мать сказала, что ты был на пляже этим утром, — напрямую выплюнул отец Себастьяна. Он схватил Себастьяна за руку и развернул, чтобы он встретился с его гневом.

Себастьян побледнел:

— Да, но...

— Я, черт возьми, предупреждал тебя, что сделаю, если ты вновь так поступишь в то время, когда должен учиться.

Я была крайне потрясена, что этот мерзкий мужчина так говорит со своим сыном прямо предо мной, посторонним человеком.

— Отец, я...

— Заткнись! — заорал он.

Люди уставились на них. А я просто онемела от ужаса, неспособная оторвать взгляд от семейной драмы, которая разыгралась перед моим взором.

— Можешь послать своему сёрфу прощальный поцелуй — и больше никакого пляжа. Ни за что мой сын не будет тратить свою жизнь впустую, бездельничая на пляже.

Себастьян вырвал свою руку и ответил своему отцу:

— Я учусь с обеда, отец. И я сам купил себе доску. Я работал. Она моя. Ты не имеешь права трогать ее.

Лицо Дональда стало безобразно красновато-коричневым, и я думала, что он ударит своего сына. Но через секунду он уже взял себя в руки.

— Разговор еще не окончен, — прошипел он и отошел от нас.

Себастьян уставился в пол, в выражении его лица мелькали унижение и гнев.

Я чувствовала себя ужасно виноватой, все это было моей ошибкой.

— Мне так жаль, Себастьян, — прошептала я. — Я понятия не имела... — сбивчиво пробормотала я.

Он покачал головой:

— Он просто мудак. Я по-настоящему ненавижу его. Не могу дождаться, когда свалю из этого дома, — свирепо сказал он. — Чем раньше, тем лучше.

Я не знала, что сказать на это. Я просто сочувственно кивнула. В конце концов, разве не я сбежала от своей матери, как только смогла? Я отчаянно искала новую тему, но мой разум не желал сотрудничать. Донна быстро вернулась, выглядя раздраженной из-за выходки Дональда. «Какой невежа» — это выражение так и мерцало на ее лице.

— Могу я освежить твой напиток, Кэролайн?

Не осознавая этого, я уже допила свой коктейль.

— Ох, да, спасибо.

— Себастьян, еще содовой?

— Не-а, спасибо, миссис Форштадт, — безжизненно пробормотал он, затем внезапно пошел прочь.

Донна покачала головой:

— Бедный мальчишка. За что ему все это.

— Его отец всегда такой? — все еще шокированная, спросила я.

Явно ответ был «да», но Донна не захотела вымолвить что-то определенное или выругаться.

— Эх, ну, Дональд — это Дональд. Должно быть ты помнишь.

Я смотрела на удаляющуюся спину Себастьяна, вспоминая другие случаи такого поведения Дональда, когда его сын был еще ребенком. Я была поражена тем, что Себастьян сам не превратился в монстра. Он казался таким же милым и ласковым, как и много лет назад.

Остальная часть вечера прошла за скучными светскими беседами как обычно. Я избегала Эстель и Дональда, Себастьян, казалось, исчез, а мы с Дэвидом как всегда игнорировали друг друга.

Я вздохнула с облегчением, когда он решил, что пришло время вернуться домой.