XLVI. Интервью с юным генуэзцем

— Прежде всего осторожность! И не болтать! — скомандовал Волька, когда все трое выбрались на берег, а ковёр-гидросамолёт исчез по мановению руки Хоттабыча. — Ещё неизвестно, куда мы попали.

— Определимся по самолёту, — сказал Женя. — Вон по тому.

Откуда-то с запада летел большой самолёт. А надо вам сказать, что во всей двести сорок пятой школе не было большего знатока авиации, нежели Женя Богорад. Ему ничего не стоило с первого взгляда определить государственную принадлежность самолёта. Он знал штук сорок опознавательных знаков.

Самолёт низко прогудел над нашими путешественниками и скрылся за ближайшим холмом.

— Американский! — заключил Женя. — Белая звезда — опознавательный знак американской авиации.

Пролетел и скрылся за тем же холмом ещё один самолёт. И этот, тоже имел на своём фюзеляже американскую белую звезду.

— Одно из двух, — сказал Волька: — мы попали или в Грецию, или в Италию.

— Синьоре Умберто-о-о! — донёсся издалека высокий мальчишеский голос. — Синьоре Умберто-о-о! Вас хозяин зовёт!

— Раз «синьоре» — значит, Италия, — сказал Волька. — Значит, мы в Италии!

— Удивительное дело, как эти американцы летают себе над Италией, словно над какой-нибудь американской территорией! Просто исключительное нахальство! — задумчиво проговорил Женя. — Будь я итальянцем, я бы…

Но как удивились бы наши герои, узнав, кто прилетел только что в Италию на том, первом, самолёте! В то время, когда они выражали своё недоумение и возмущение по поводу американского хозяйничанья в этой прекрасной стране, на аэродроме за холмом подкатили к приземлившемуся самолёту дюралевую высокую лестницу, и по ней спустился, надменно выпучив маленькие, свиные глазки, мистер Гарри Вандендаллес собственной персоной.

Его встретили префект Генуи и местный епископ с тяжёлым золотым крестом на жирной груди; усадили в роскошную машину и повезли в город.

Но мальчики и Хоттабыч этого ещё не знали.

— Италия! Мы в Италии! Вот это здорово! — не удержался и крикнул Женя. — Утром — в Одессе, час назад — над Суэцким каналом, а сейчас — уже в Италии! Правда, здорово?

Волька замахал на него руками, чтобы он вёл себя потише.

— Ох, и востро же нам надо ухо держать! — сказал он. — И, главное, поменьше болтать.

— Да кто нас здесь поймёт? Мы же по-итальянски ни бум-бум! — фыркнул Женя.

— Ничего не значит, что не поймут. Это даже, может быть, хуже, что не поймут.

— Почему, о юные мои друзья, вас не поймут? — обиделся Хоттабыч. — Раз я с вами, то и вас поймут и вы будете понимать язык здешних мест, как понимаю его я.

— Тем более надо держать ухо востро! — снова подчеркнул Волька.

Хоттабыч хотел сразу пуститься в поиски Омара Юсуфа, но мальчики уговорили его пойти с ними посмотреть город. По красивой широкой дороге, тянувшейся вдоль берега, только изредка с тихим шелестом проносились машины да, мягко ступая копытцами, брели тяжело нагруженные ослики.

Вскоре показался большой пляж. Кроме нескольких американских офицеров и солдат, на нём никого не было.

Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя некоторое время вошли в город.

Высокие, многоэтажные старинные дома перемежались с не менее древними одноэтажными лачугами. Было жарко и душно. По узким и грязным улицам ходило множество людей, бедно одетых, измождённых, но весёлых. Они что-то горячо обсуждали, оживлённо размахивали руками, пели песни, останавливались у раскрытых окон и, опершись о подоконник, о чём-то с жаром рассказывали высовывавшимся из окон жильцам.

— Очевидно, сегодня у них выходной день, — сообразил Волька и обратился к мальчику, сидевшему на щербатом пороге у распахнутых дверей мрачного и сырого трёхэтажного дома и мастерившему из старой-престарой сигарной коробки пароход.

— Скажи-ка, мальчик, у вас сегодня выходной день?

Юный генуэзец недоуменно посмотрел на Вольку и его спутников:

— Как ты сказал? Выходной день? Что это такое — выходной день?

— У вас сегодня воскресенье? — поправился Волька.

— Будто ты сам не знаешь, что сегодня пятница! — насмешливо ответил мальчик.

— Тогда сегодня, вероятно, какой-то праздник? — продолжал свои расспросы Волька.

— С чего это ты решил? — удивился мальчик. — Был бы праздник, звонили бы в колокола.

— Почему же, в таком случае, так много людей бродит по улицам в рабочее время?

— Ты, наверно, нездешний, — сурово ответил мальчик. — Одно из двух: или ты нездешний, или ты ненормальный.

— Я нездешний, — быстро проговорил Волька. — Я вполне нормальный, но я нездешний. Я из… я из Неаполя.

— А разве у вас в Неаполе рабочие не бастуют против правительства и американских крыс? — рассердился юный генуэзец. — Знаешь что, иди-ка ты подобру-поздорову! У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми вопросами!.. Постой, постой! А может быть, тебе нравятся наши правители и их американские хозяева? — крикнул он вдогонку уходившему Вольке. — Ты говори прямо! Нравятся?..

— Что ты! — возмутился Волька. — Как тебе не стыдно так оскорблять незнакомых мальчиков! Да я их попросту ненавижу!

— И я их тоже ненавижу, — сказал Женя. — Мы, если хочешь знать, только что удивлялись, как это вы их терпите…

— Кто это — мы? Генуэзцы?

— Нет, итальянцы! Такой прекрасный, боевой народ…

— То есть, как это — итальянцы?! А ты кто — вавилонянин, что ли?.. Ребята-а-а! — закричал вдруг свирепо юный генуэзец, обращаясь к соседским мальчикам. — Ребята, сюда-а-а-а!..

— Пусть мы поскорее исчезнем, Хоттабыч! — быстро прошептал Волька. — Скорее же!..

Они исчезли, к величайшему изумлению юного генуэзца, который из-за этого непредвиденного и никак не объяснимого обстоятельства оказался в чрезвычайно неудобном положении перед созванными им друзьями…

— Я говорил тебе: держи язык за зубами! — с досадой выговаривал Волька Жене, который чувствовал себя виноватым и не знал, куда деваться от стыда. — Чёрт знает что может наделать человек, который брякает первое, что ему подвернётся на язык!.. Вот теперь из-за тебя так и не осмотрели город! И какой город: Геную!..

— Я лыцу себя надеждой, о рассудительнейший из учащихся двести сорок пятой школы (это был увесистый камень в Женин огород), что мы ещё будем иметь возможность осмотреть все его улицы, площади и дома, — успокоительно заметил Хоттабыч. — А если тебя смущает возможность встретиться с тем строптивым мальчиком, который вас так напугал, то тебе стоит только сказать слово, и я его перенесу куда-нибудь подальше от здешних мест.

— Только попробуй! — вспыхнул Волька. — Это совершенно замечательный мальчик! Я бы на его месте поступил точно так же.

— И я тоже, — сказал Женя, виновато глядя в сторону. — Давай, Волька, мириться, а? Я виноват, но больше не буду. Ладно?

— Ладно, — великодушно ответил Волька и пожал робко протянутую руку Жени Богорада. — Мир так мир!..

— Пойдёмте же на берег моря, — нетерпеливо предложил Хоттабыч, — дабы я смог без промедления приступить к поискам моего несчастного брата.

Этот разговор происходил на шоссе, по которому они ещё несколько минут назад, полные туристских планов, шагали в Геную. Теперь они пошли в обратном направлении, выискивая укромное местечко подальше от дороги и строений.

Загрузка...