Старые грехи

1

Шерил ехала на велосипеде по примыкающей к парку тенистой улице. Машин было мало — как всегда, в конце субботнего дня, во всяком случае, в маленьком городке Роквилл под Вашингтоном, где она жила. Одним словом, уличное движение не мешало Шерил думать о своем и наслаждаться прекрасным летним днем.

Все произошло внезапно и почти мгновенно.

Из-за ограды парка на дорогу выкатился мяч. В ту же секунду откуда-то появилась большая собака, которую с трудом удерживал на поводке маленький мальчик. Увидев мяч, пес кинулся к нему и потащил мальчика за собой.

Пронзительный женский крик прорезал тишину. Большая блестящая машина, взвизгнув тормозами, резко свернула в сторону, чтобы не наехать на мальчика, и пошла прямо на Шерил.

Огромный серебристо-серый автомобиль неумолимо надвигался на нее, почти парализованную страхом. Время как будто остановилось, каждая секунда казалась бесконечностью, и Шерил через лобовое стекло машины мельком успела увидеть мужчину с лицом, искаженным ужасом, и даже понять, что он пытается еще раз вывернуть руль. Послышался новый визг протестующих скатов и тормозов, и все же заднее крыло машины задело велосипед Шерил.

Она перевернулась в воздухе, а потом покатилась по земле, безжалостно сминая высокую траву и ломая цветы. Или это не она, а мир вращался вокруг нее?.. Новый удар остановил вращение — левым боком Шерил врезалась в ограду сада.

Она лежала недвижно, плотно закрыв глаза, и удивлялась наступившей тишине. Потом слух вернулся, и вместе с ним пронзительные крики женщины, лай собаки, топот ног…

— Боже мой! — услышала Шерил и почувствовала, как к ее шее, нащупывая пульс, прикоснулась дрожащая рука. Вы слышите меня? — Голос был хриплым, в нем звучал неподдельный страх.

Медленно и осторожно она открыла глаза и с облегчением увидела, что все вокруг перестало вращаться, и небо, полуприкрытое листвой деревьев, находится там, где положено. Над ней склонился какой-то мужчина с явным испугом в глазах. Он заботливо снимал с ее лица травинки, убирал со лба пряди волос.

— …Вы не ранены? У вас болит что-нибудь?

— Не… не знаю, — с невероятным усилием удалось выговорить Шерил. Она попыталась пошевелиться, но от пронзительной боли в левой руке тут же потеряла сознание.

Она находилась без сознания, должно быть, лишь минуту-другую, поскольку, когда пришла в себя, мужчина все еще стоял подле нее. Он как раз кого-то спрашивал, вызвали ли уже «скорую». Но теперь на месте происшествия были и другие люди. Всхлипывающая женщина прижимала к себе маленького мальчика, а он, с лицом белым, как бумага, пристально смотрел на пострадавшую. Незнакомец, добровольно взявший на себя заботы о Шерил, сердито потребовал, чтобы все отступили подальше.

— Не беспокойтесь, — сказал он Шерил, вновь опускаясь рядом с ней на колени, — «скорая помощь» уже выехала. С вами все будет в порядке.

Сняв с себя пиджак, он свернул его и подложил ей под голову. У него были сильные, но очень осторожные руки.

— Это тот самый мальчик? — с трудом спросила Шерил. — Вы не сбили его?

— Нет, с ним все хорошо.

— Простите меня! — вырвалось у стоявшей поодаль женщины. — Это я во всем виновата. Поводок был намотан на руку, и сын не смог отпустить собаку.

Шерил посмотрела на мертвенно-бледное лицо мальчугана, потом отвела глаза и встретилась взглядом с водителем машины. Глаза у него были необычного цвета — слишком яркие для серых, и слишком холодные для голубых. Густые темные брови тревожно хмурились.

— Мне бы сесть, — произнесла она чуть хрипловатым, но уже окрепшим голосом.

— Не разрешайте ей этого! — тут же крикнул кто-то. — У нее может быть сломана шея!

— Вы повредили шею?

— Нет. Мне кажется, что у меня сломана рука в запястье, та, на которой я лежу, А еще, валяясь здесь, я чувствую себя курицей, вознамерившейся стать ласточкой. — К Шерил возвращалось чувство юмора.

Беспокойства в глазах незнакомца поубавилось, и он, игнорируя сыпавшиеся со всех сторон советы, помог пострадавшей сесть. Голова у нее на минуту закружилась, и Шерил с удовольствием прислонилась к могучему плечу мужчины. Накинув на нее свой пиджак, тот спросил:

— Как вас зовут?

— Шерил. Шерил Сартон.

— Хотите, я позвоню кому-нибудь и сообщу о случившемся? — предложил он, разглядывая ее левую руку и не находя обручального кольца. — Может быть, вашим родителям?

— Нет. У меня… только тетя, но сейчас ее нет дома.

— Но наверняка…

Пронзительный вой сирены прервал разговор. Полицейская машина резко затормозила, из нее выскочили два сержанта и занялись своим любимым делом — начали отдавать распоряжения.

Потом подъехала «скорая помощь», и заботливый незнакомец отошел в сторону. Санитары осмотрели пострадавшую и хотели положить на носилки. Но она, не желая излишне драматизировать ситуацию, настояла, чтобы ей помогли подняться на ноги, и, поддерживаемая с двух сторон, заковыляла к машине «скорой помощи».

Когда Шерил увидела свой велосипед, все еще валявшийся на дороге, она похолодела и судорожно вздохнула: переднее колесо было просто расплющено. Если бы у водителя машины реакция оказалась чуть хуже, от велосипедистки осталось бы мокрое место.

Косвенный виновник аварии, вероятно, услышал ее горестный вздох и уловил не менее горестный взгляд. Он отошел от полицейского, с которым разговаривал, и обратился к Шерил:

— Я понимаю: колесо пропало. Но не беспокойтесь, пожалуйста, я его заменю.

Тронутая его великодушием, она слабо улыбнулась:

— О нет. Дело… дело не в этом.

— Пора ехать, мисс. Мы должны доставить вас в больницу, — поторопил ее один из санитаров.

— В какую больницу? — спросил мужчина.

Шерил не расслышала ответа. Ей помогли забраться в «скорую помощь», и она была рада поскорее уехать с этого ужасного места.

Через два часа, стоически перенеся осмотр, рентген и перевязку, она отдыхала, опираясь на подушки больничной постели. В палату вошел полицейский и принялся дотошно расспрашивать о происшествии. Шерил подробно рассказала, как все произошло. Он поблагодарил и удовлетворенно констатировал:

— Что ж, это мы услышали и от свидетелей. Ясно, что мистер Брендон не виноват.

— Кто?

— Водитель «форда», совершивший наезд.

— О, конечно! Наоборот, его отменная реакция, вероятно, спасла как мальчика, так и меня. — Подумав, она спросила: — Ведь собака тоже не пострадала?

— Да, водителю удалось не зацепить ни мальчика, ни собаку. — Полицейский закрыл блокнот и, встав со стула, как бы между прочим, сообщил: — Мистер Брендон еще здесь. Хочет узнать, как вы себя чувствуете. Мы сказали ему, что вы проведете ночь в больнице и предложили навестить вас завтра. Но он настаивает на немедленном посещении. Вы ведь не против?

Шерил согласилась принять посетителя. Когда полицейский вышел, она правой, здоровой рукой попыталась кое-как взбить волосы. На лице Шерил были царапины, она подозревала, что еще и глаз подбит. Больничная ночная рубашка, вылинявшая от многочисленных стирок до едва различимого голубого цвета, также вряд ли красила ее. Когда у тебя светло-карие глаза, чтобы оттенить их, требуется одежда совсем иных расцветок. Шерил вздохнула, чувствуя, что выглядит не лучшим образом.

Полицейский убрал ширму у кровати, поэтому она увидела визитера сразу, как только тот вошел в палату. Это был темноволосый, очень высокий мужчина лет тридцати. На месте происшествия Шерил не рассмотрела его толком. На Брендоне был прекрасно сшитый светлый костюм, на брюках зеленели пятна от травы. Держался он с почти офицерской выправкой и производил впечатление человека властного и уверенного в себе. Встретившись с Шерил взглядом, он быстро подошел к ней.

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Большое спасибо, что вы так долго ждали.

— Чепуха! — отмахнулся он. — Я очень волновался за вас. Мне чертовски жаль, что я вас задел.

— Но в этом нет вашей вины! — возразила Шерил. — Это просто несчастный случай, и я сказала об этом полиции. Я поняла, что они не собираются предъявлять вам обвинение. Не так ли?

— Нет… И все же спасибо за поддержку, — улыбнулся он, и что-то изменилось в его лице: исчезла настороженная озабоченность, отчего Брендон стал выглядеть более доступным. Протянув руку, посетитель сказал: — Ваше имя мне известно, но своего я еще не назвал. Итак, я Гари Брендон.

Шерил с удовольствием отметила, что его ладонь гладкая, а пожатие крепкое.

— Какой странный метод знакомства вы выбрали.

— Действительно! — Он опять улыбнулся. — Можно сказать, мы будто нарочно столкнулись друг с другом.

Шерил притворно застонала.

— Это ужасно!

— Извините меня. И если возможно, давайте забудем о печальном поводе нашего знакомства.

— Надеюсь, что не отрываю вас от семьи, — сказала Шерил. Ей уже нравилась не только его улыбка.

— Нет, я приехал сюда на неделю, чтобы навестить родителей, — ответил Гари, покачав головой. — Я уже позвонил им и рассказал о том, что случилось. А как быть с вашей семьей? Вы действительно не хотите, чтобы я связался с кем-нибудь?

— Нет, я живу одна.

— У вас нет даже друга?

Шерил быстро взглянула на Гари: в его голосе явно проскользнула нотка, свидетельствующая, что вопрос задан не просто из вежливости.

— Нет, у меня никого нет…

Мужчина кивнул, в глазах промелькнула довольная усмешка. Когда в палату заглянула медсестра, он заторопился:

— Мне лучше уйти. А вы не дадите мне свой адрес? Чтобы прислать вам велосипед, когда его починят, — пояснил он, заметив удивление на лице Шерил.

— Право, вы не должны беспокоиться. Ведь в происшедшем нет ни капли вашей вины.

— Я хочу это сделать, — твердо прервал ее Брендон.

— Ну, если так… Благодарю вас. — Она назвала свой адрес.

Оставшись одна, Шерил облегченно откинулась на подушки. Она чувствовала, что у нее болит все тело, но, странно, настроение было хорошее. Должно быть, подумала она, это от радости, что я осталась живой. А возможно, все дело в воспоминаниях о худощавом красивом лице Гари Брендона, о его широких мускулистых плечах и сильных руках. Увижу ли я его еще раз? Он ведь может просто прислать отремонтированный велосипед.

Но Шерил почему-то была уверена: он привезет велосипед лично.

Она увидела Брендона гораздо раньше, чем ожидала. На следующее утро, с неохотой облачившись в не слишком старательно почищенную одежду, в которой ее накануне привезли в больницу, Шерил спустилась в приемный покой, чтобы вызвать по телефону такси.

— Могу ли я помочь? — услышала она и сразу узнала голос Гари.

Когда Шерил обернулась, на ее лице уже сияла улыбка.

— Привет!

— Привет! Сегодня вы выглядите лучше.

— Значит, вчера я была совсем уж безобразной. Только что видела себя в зеркале и чуть не умерла от страха, — отозвалась Шерил со смехом.

— В таком случае, — заметил он, — в обычной обстановке вы, должно быть, выглядите сказочной красавицей! — Комплимент был высказан вполне серьезно.

Брендон взял ее под локоть.

— Машина к вашим услугам!

Он бережно поддерживал ее, словно она была ветхой старушкой, а не молодой, хорошо тренированной женщиной ростом в пять футов и пять дюймов. Не избалованная галантным обращением, Шерил все же оценила внимание. Она никак не могла застегнуть ремень безопасности, и Брендон, наклонившись, помог ей. Тонкий запах его одеколона навевал какие-то смутные воспоминания.

Сегодня Гари Брендон оделся попроще — в джинсы и спортивный свитер. Но в каждом его движении по-прежнему чувствовалась уверенность в себе.

Гари вел машину очень осторожно, стараясь не потревожить тряской еще не окрепшую после аварии спутницу. Дорогу он выбрал не самую короткую, поскольку явно стремился объехать улицу близ парка. Шерил поняла: он не хотел расстраивать ее видом злополучного места. У нее подступили слезы к глазам из-за такой заботливой предусмотрительности.

Он остановил машину перед двухэтажным строением. Конечно, домишко так себе, ничего особенного, но для Шерил приобретение здесь квартиры означало достижение величайшей цели и осуществление давнишней мечты. Ей очень польстило, когда Гари, переступив порог, присвистнул от восхищения. Шерил невольно покраснела.

— Кухня там, в глубине, — пояснила она. — Может, вы приготовите кофе, пока я буду переодеваться?

— С удовольствием. И крикните, если вам понадобится помощь.

Шерил удивилась: неужели он решил помочь ей одеваться? Но вскоре поняла, что кое-какая помощь действительно не помешала бы, поскольку из-за ушибов каждое движение давалось с трудом. С грехом пополам она переоделась в теплый спортивный костюм и вернулась в гостиную, где ожидал Гари. Он окинул ее фигуру одобрительным взглядом и сообщил:

— Кофе готов.

— Благодарю.

Подойдя к окну, она села на широкий, нагретый солнцем подоконник, не подозревая, что проникающие в комнату солнечные лучи создают сверкающий ореол вокруг ее головы. Сейчас ее волосы были распущены и свободно ниспадали каскадом пышных прядей цвета расплавленного золота. Шерил заметила восхищение во взгляде Гари и вопросительно подняла брови. Он смущенно заморгал, потом справился с волнением и спросил чуть дрогнувшим голосом:

— Вы работаете здесь, в Роквилле?

— Да, в одной торговой конторе.

— Секретарем? Вы, наверное, не сможете печатать на машинке с больной-то рукой?

— Я работаю на калькуляторе, а для этого вполне достаточно одного пальца, — ответила Шерил с гримаской. — Проверяю счета на товары. Если не буду справляться, мне, надеюсь, подберут на время что-нибудь полегче.

— Наверное, вам следует немного отдохнуть, подлечить руку. — Гость озабоченно нахмурился.

— Завтра я позвоню на работу и сообщу, что произошло.

— Вы обещаете?

— Обещаю, — кивнула она, и веселые искорки мелькнули в ее глазах. Потом, мгновение поколебавшись и, видимо, что-то вспомнив, решительно добавила: — Но вам действительно не нужно обо мне беспокоиться, я вполне смогу сама позаботиться о себе.

— Вот уж нет! — горячо возразил Гари. — Послушайте, я взял недельный отпуск, располагайте мною. Если вам нужно сделать какие-то покупки, поехать к врачу… словом, во всех таких случаях просто сообщите мне, и я буду здесь. — Увидев, что новая знакомая крайне удивлена, он быстро добавил: — Я настаиваю на этом! А если вы откажетесь, я просто буду сидеть в машине возле вашего дома и не тронусь с места, пока вы не согласитесь.

— Вы всегда такой диктатор? — засмеялась Шерил.

Морщинки вокруг глаз, цвет которых сейчас был скорее голубым, чем серым, не портили привлекательности его лица.

— Только с людьми, которых я готов убить за непослушание. — С этими словами он вырвал листок из блокнота и что-то написал на нем. — Вот телефон моих родителей. Звоните мне, когда вам что-нибудь потребуется. В любое время. Обещаете?

— Все обещания, которые вы требуете, я дам, — дерзко ответила Шерил. — Но я не привыкла, чтобы со мной столько возились.

Добившись своего, Гари Брендон удовлетворенно улыбнулся.

— Ну что ж, думаю, сейчас самое время начать привыкать. — Ничего не услышав в ответ, он пошел к двери, но потом обернулся: — Вряд ли вам захочется заниматься стряпней сегодня вечером. Как насчет того, чтобы заказать что-нибудь в ближайшем ресторане? Из китайской кухни, например?

Шерил понимала, что следовало бы отвергнуть его предложение, но неожиданно для самой себя согласилась:

— С удовольствием.

Брендон, пообещав вскоре вернуться, вышел, а она смотрела ему вслед из окна. Прежде чем сесть в машину, он помахал ей рукой. Он был очень привлекателен и совсем не похож на тех, с кем Шерил раньше иногда встречалась. В этого человека легко влюбиться, и, судя по его взглядам, можно предположить, что и он тоже неравнодушен к ней.

Эта мысль возбуждала ее и беспокоила. Весь предыдущий опыт взаимоотношений Шерил с мужчинами — к слову сказать, весьма небогатый — никак нельзя было назвать удачным. Но, возможно, она и ошибалась: Гари, вероятнее всего, просто добрый человек, и как только его отпуск закончится, а ее рука заживет, Шерил его больше никогда не увидит. Думать об этом было грустно.

Вот почему ее сердце радостно дрогнуло, когда он вернулся из ресторана, нагруженный пакетами со снедью. Они долго просидели за ужином из экзотических китайских блюд, беседуя, как давнишние друзья. Шерил не помнила — может быть, этого и не было никогда, — чтобы она с кем-либо разговаривала с такой естественной радостью и доверием. Она кое-что рассказала о себе, о лекциях в Общественном университете, которые посещает, о своих планах на будущее. Но, разумеется, всего она не поведала, даже постаралась чуть-чуть приукрасить свое прошлое.

В свою очередь Гари рассказал ей о своей любви к спорту и путешествиям, а потом привел ее в замешательство, сообщив, что имеет адвокатскую практику. Слава Богу, в этот момент он снова наполнял их фужеры и не заметил, какое впечатление произвела на собеседницу эта новость. Адвокат, подумать только! Да если говорить начистоту, он был бесконечно далек от Шерил и ее маленького провинциального мирка. Более того, они находились на разных полюсах.

Однако этот человек так сильно нравился ей, что Шерил забыла о всякой осторожности. Восхищаясь тем, как ненавязчиво он ухаживает, она не спускала глаз с его мужественного худого лица с густыми ресницами и веселыми морщинками в уголках улыбающегося рта. У Гари оказался приятный голос, глубокий, богато модулированный, и поистине неистощимый запас трогательных историй, а также забавных анекдотов, над которыми Шерил смеялась от души.

Когда ужин был окончен, Гари, рассудивший, что дольше задерживаться в гостях уже неприлично, встал и, неохотно направляясь к двери, спросил:

— Вы уверены, что я больше ничего не могу сделать для вас?

— Абсолютно. Вы и без того уже сделали для меня предостаточно.

— Если вы думаете, что небольшая практическая помощь — единственная причина, по которой я пришел к вам, то заблуждаетесь.

Шерил всем существом почувствовала опасную близость этого сильного и совершенно очаровавшего ее мужчины. Она поспешила протянуть руку:

— Спокойной ночи, Гари. Благодарю вас за ужин.

Он взял ее ладонь и быстро поднес к губам, чем смутил ее окончательно.

— Спокойной ночи, Шерил.

Закрыв за гостем дверь, она обессиленно прислонилась к стене. Он ушел — и ей стало грустно. Весь вечер она чувствовала себя хорошенькой желанной женщиной, за которой ухаживали, как за любимой. Такого она никогда прежде не испытывала, и это было прекрасное ощущение!..

Неожиданно раздался резкий стук в дверь. Шерил медленно повернула ручку. У порога стоял Гари.

— Забыл спросить: считаете ли вы уместными поцелуи при первом свидании?

— Совершенно определенно — нет!

— Я тоже так думаю. — Войдя в квартиру, он плотно закрыл за собой дверь. — В таком случае будем считать мое возвращение нашим вторым свиданием. — С этими словами он привлек Шерил к себе и поцеловал…

Когда Гари оторвался от ее губ, она продолжала крепко сжимать веки, боясь разрушить очарование момента. Происходило ли все это в действительности? Ни один поцелуй, ни одно соединение уст мужчины и женщины не могло быть настолько прекрасным! Шерил все еще чувствовала теплоту его губ, пробуждающих где-то внутри желание, которое легко могло перерасти в пламя жгучей страсти.

— Ну, — мягко спросил Гари, и она ощутила на губах его дыхание. — Ты заснула?

— Нет, — улыбнулась она, по-прежнему не открывая глаз, — но мне кажется, что я вижу сон.

— Это хорошо или плохо?

— Очень хорошо, — сказала Шерил хриплым голосом, взмахнув наконец ресницами. — Ты всегда производишь такой эффект на женщин, которых целуешь?

— Какой эффект?

— Опустошающий, — пробормотала она, медленно проводя рукой по подбородку Гари. Он удовлетворенно вздохнул.

— Благодарение Богу! Должен признаться, что в данном случае это не односторонний эффект.

— Ты… — Глаза Шерил широко раскрылись. — Ты хочешь сказать, что испытал то же самое?

— Конечно, — улыбнулся Гари. — Но, думаю, нам следует повторить, чтобы окончательно в этом убедиться.

Больше всего на свете ей хотелось того же, но вдруг ее сочтут легкой добычей? Поэтому Шерил сказала:

— Все происходит так быстро. А я еще не знаю тебя.

— Ну что ж, — рассмеялся он, — я ведь тоже тебя не знаю, но это поправимо. — Видимо, выражение ее лица изменилось, потому что Гари быстро добавил: — Дорогая, ведь я просто шучу.

— Да… Но ты ведь действительно не знаешь меня!

— Поэтому мы должны узнать друг друга. Предлагаю тебе самый беспроигрышный вариант: старомодное ухаживание. Будем чаще встречаться и вместе проводить время.

— А… а еще?..

— Я не буду торопить тебя, — мягко ответил он и прижал ее к себе крепче, догадавшись, что имеется в виду. — Ты сама должна решить. Но я еще раз хотел бы поцеловать тебя. Сейчас. Можно?

Правда, ждать, пока Шерил согласится, он не стал. Сначала Гари едва к ней прикасался, покрывая короткими поцелуями верхнюю губу и нежно покусывая нижнюю. Затем кончиком языка заставил ее приоткрыть рот, и внезапно его ласки из нежных стали горячими, настойчивыми и требовательными.

Шерил тихо застонала и сомкнула веки, позволяя увлечь себя по спирали сладкого наслаждения туда, где исчезал реальный мир, где все чувства тонули в пламени страсти. Потребность и желание слиться с этим мужчиной воедино и сознание, что никогда еще ей не было так хорошо, — вот что было для нее главным, а все остальное не имело никакого значения.

Дыхание Гари участилось, он беспрестанно повторял ее имя чуть хриплым голосом, который сливался с судорожными вздохами Шерил. Он целовал ее со все большей страстью, пока наконец неожиданно не остановился, видимо вспомнив свое обещание не торопить события. Подняв голову, он прижал Шерил к груди, и она почувствовала биение его сердца.

— Я боюсь, — призналась она с искренностью, в которую невозможно было не поверить.

— Я знаю, но твои страхи напрасны, моя дорогая. Я позабочусь о тебе.

— Пожалуйста… Мне кажется, что сейчас тебе лучше уйти.

— Гм! Ты мне не доверяешь? — Он нежно улыбнулся. — Ну что ж, может быть, ты и права. Я никогда еще не оказывался в подобной ситуации.

— Что значит «в подобной»?

Вокруг глаз Гари появились лукавые морщинки, но он с самым невинным видом чмокнул Шерил в губы.

— Я ни от кого и никогда не был без ума, как сейчас от тебя. — С этими словами он открыл дверь и исчез, оставив Шерил с широко открытыми от изумления глазами.

На следующее утро Гари заехал, чтобы вместе отправиться на прогулку за город. Жизнерадостный, в хорошем настроении, он сразу же потянулся, чтобы поцеловать Шерил.

— Нет! Не трогай меня! — воскликнула девушка, понимая, что, если он обнимет ее, она погибнет.

Гари положил руки ей на плечи.

— Дорогая, что с тобой?

— Молчи, молчи!.. Это просто наваждение, нечто, свалившееся на нас ни с того ни с сего.

— Ага, ты признаешь, что и на тебя свалилось нечто! — удовлетворенно заметил он.

— Но все может уйти так же неожиданно, как пришло. Однажды ты проснешься утром, и даже мой вид станет тебе ненавистен.

— Если бы я проснулся возле тебя, это было бы просто замечательно, — ухмыльнулся Гари.

Шерил попыталась спорить, говорила, что все, случающееся неожиданно, не может длиться долго. Но он лишь смеялся, затем привлек к себе и поцеловал, лишив сил к сопротивлению. Шерил поняла, что с ней так будет всегда в ответ на его поцелуй — полное подчинение ее разума, сердца и тела…

Шли дни, но Гари Брендон, вопреки опасениям Шерил, оставался все таким же милым, заботливым и внимательным. В первую неделю он постоянно находился рядом, возил ее на машине туда, куда она хотела, беспокоился, не слишком ли долго заживает поврежденная в аварии рука. А потом, когда пришло время вернуться в Вашингтон на работу. Гари покрывал много миль на своем «форде», чтобы заехать за возлюбленной и пригласить в ресторан на ужин или в театр. Он не производил впечатления человека, который испытывает недостаток в деньгах. Конечно, он не швырялся ими, но всегда был щедр, заказывая лучшие места и самые изысканные блюда и напитки. Не забывал и дарить цветы.

Гари повиновался установленным Шерил правилам — не торопить события, постараться сначала получше узнать друг друга. Наверное, он легко мог бы сломить ее оборону. Часто, когда они прощались вечером, он так страстно целовал ее, что Шерил была почти готова изменить свое решение. Все же пока ей каким-то образом удавалось отправить его домой ни с чем и таким же расстроенным, как она сама.

Стояло долгое жаркое лето. Однажды — уже прошло почти шесть недель с тех пор, как они познакомились, Гари нанял лодку на целый день. Он захватил с собой большую корзину с едой для пикника, а в сетке за бортом лодки охлаждалась бутылка вина. Потом они нашли укромное местечко — зеленую лужайку среди деревьев, защищающих от горячих солнечных лучей. Здесь и выбрались на берег.

Гари расстелил на траве плед, не забыл и подложить подушку Шерил под руку, которая, кстати, к тому времени почти зажила. Удобно расположившись, они с аппетитом перекусили и выпили по бокалу вина. Маленький магнитофон развлекал их традиционными джазовыми мелодиями.

Было жарко, и Гари снял рубашку. Глаза Шерил помимо ее воли то и дело останавливались на его широкой груди, на мускулах, рельефно выступающих на плечах и руках. Легкий бриз лениво шевелил над ними листву, сквозь которую проникали лучи солнца, высвечивая то плечо, то сильную спину, когда Гари упаковывал в корзину остатки трапезы.

Вид его обнаженного тела будоражил чувства и будил желания, словно озорной Купидон решил позабавиться над Шерил. У нее перехватило дыхание, все ее существо захлестнула волна такого страстного томления, что она протянула руку и провела пальцами по позвоночнику мужчины. Его тело задрожало от проснувшегося желания, Гари обернулся и пристально посмотрел на Шерил. Потребность быть с ней, потребность полного слиянии светилась в его глазах, как в зеркале отражавших ее собственное желание.

— Милая, — только и смог выговорить он тихим от охватившего его сладостного предчувствия голосом.

Неуверенно протянув дрожащую руку, он медленно погладил Шерил по лицу, не сводя с нее глаз. Потом встал на колени и наклонился, чтобы поцеловать. Губы у него были горячими, ищущими.

Положив руки ему на плечи, Шерил почувствовала, что его тело напряглось и стало влажным — не от жары, а от возбуждения. Прерывисто вздохнув, Гари пристально взглянул на нее. Шерил порывисто обхватила его шею и привлекла к себе, чтобы поцеловать так страстно, как никогда прежде.

Радостно вскрикнув, Гари опрокинул ее на спину и обрушил целый шквал поцелуев на губы, глаза, шею, одновременно судорожно расстегивая пуговицы блузки. Он застонал, почти как от боли, увидев упругие груди с маленькими сосками.

— Какая ты красивая! Какая совершенная! — Не в силах сдержать себя, Гари начал неистово целовать их, все больше возбуждая Шерил. — Боже, как я хочу тебя! — простонал он. — До сумасшествия! Не могу спать! Не могу работать! Все время думаю только о тебе!

Она приоткрыла потемневшие от желания глаза.

— Ты хочешь сказать, что все время думаешь, как бы заняться со мной любовью?

— Да, да, да! Но я думаю гораздо больше о… — Он осекся, когда Шерил потянулась к поясу на юбке.

— Ты должен мне помочь, мне трудно действовать одной рукой.

— Шерил! — Он впился в нее взглядом. — Ты уверена, что это не минутный порыв?

— Абсолютно! Ты не единственный, кто не спал ночами.

В глазах Гари светилась радость, когда он, встав на колени, начал снимать с нее одежду. Наконец Шерил предстала перед ним во всей своей красе. От сознания, что через мгновение она будет всецело принадлежать ему, у него запершило в горле.

— Я преклоняюсь перед тобой, моя дорогая, я боготворю тебя!

— Тогда бери меня! — В голосе Шерил слышались нетерпеливые нотки. — Бери сейчас.

Быстро раздевшись, Гари вновь поцеловал ее. Нарастающая волна чувственности захватила обоих, увлекая в пучину сладострастия, тела слились в самом естественном и самом прекрасном на свете акте…

Потом любовники долго лежали в объятиях друг друга, слишком утомленные, чтобы двигаться, боясь разрушить очарование момента. Шерил с робким восторгом смотрела на Гари, радуясь сиянию его глаз, в которых светился триумф, и полной нежности улыбке. Ее душу переполняло счастье.

— Это самый замечательный день в моей жизни, — сказал Гари, ласково целуя ее. — А для тебя? Тебе тоже было хорошо? — Его глаза выдавали смущение. — Не думал, что все произойдет так неожиданно, но, кажется, мои чувства вышли из-под контроля.

Подняв руку, Шерил провела кончиками пальцев по его губам.

— Никогда раньше не слышала, что в окрестностях Вашингтона бывают землетрясения.

— Земля дрожала, правда? — виновато улыбнулся он.

— И еще как! Я рада, что ты потерял контроль над собой, — прошептала Шерил и несмело провела рукой по его телу: от впадинки под основанием шеи до плоского, почти каменного живота и дальше вниз… — Ты такой сильный! Ты прекрасен! — в восторге воскликнула она. — Не представляла себе, что обнаженный мужчина может быть так красив!

И тут их чувства вновь вышли из-под контроля: Гари, не в силах больше терпеть, со стоном повалил Шерил навзничь и накрыл своим телом…

Возвращение в лодке по реке под нежарким, утомившимся за день вечерним солнцем врезалось в память Шерил как незабываемо прекрасная картина. Она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Гари с затаенной гордостью любовался ее сияющей улыбкой и радостным блеском глаз.

— Помнишь, я сказал, что хочу тебя? Еще до того, как это желание осуществилось? Я не успел договорить, что хотел бы не просто заниматься с тобой любовью.

— Заниматься не просто любовью? — переспросила она, лукаво сощурившись.

Он улыбнулся в ответ.

— Да, я хочу большего. Хочу быть с тобой всегда, хочу быть уверен, что ты моя. Мечтаю возвращаться домой, где ты ждешь меня. С нетерпением жду, когда мне не нужно будет уезжать, оставляя тебя одну после проведенного вместе вечера. — И севшим вдруг голосом добавил: — Мое сердце разрывается на части, когда я расстаюсь с тобой.

Последние слова Шерил восприняла как просьбу позволить остаться в ее квартире на ночь.

— Я хочу того же. Хочу, чтобы ты оставался со мной всегда, когда можешь.

Показалась лодочная станция, и Гари сосредоточился на том, чтобы причалить в положенном месте. Помогая Шерил выбраться на сушу, он шепнул, что в волосах у нее застряли травинки.

— Не беда! — рассмеялась она в ответ, озорно тряхнув кудрями.

Чуть отъехав от пристани, Гари остановил машину возле паба. Его внимание привлекли столики на террасе под яркими тентами, откуда открывался прекрасный вид на реку. Заказав прохладительные напитки, Гари вернулся к волнующей его теме.

— Конечно, сегодня я останусь у тебя. Но я говорил о другом. — Немного помолчав, он взял Шерил за руку и продолжил: — Любовь к тебе перевернула всю мою жизнь. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, и как можно скорее, дорогая!

Шерил отказывалась верить собственным ушам.

— Но я думаю, милый, что это слишком скороспелое решение. Ведь мы знакомы всего несколько недель…

— Какая разница?! Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Разве ты будешь отрицать это?

Шерил покачала головой, понимая, что притворяться бессмысленно, но повторила:

— Ты слишком торопишься.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. — Гари погладил ее по щеке. — Но ты совершенно не права, дорогая! Я влюбился в тебя с первой секунды. Это было… как чудо. И я знаю, что ничто в мире не помешает мне любить тебя. У меня это чувство не пройдет со временем, и у тебя, уверен, тоже.

Сердце Шерил радостно забилось.

— Ты… ты будешь любить меня несмотря ни на что? — тихо спросила она.

Гари улыбнулся. Его глаза лучились теплотой и нежностью.

— Несмотря ни на что! — торжественно, словно клятву, произнес он. — Сама судьба бросила нас в объятия друг друга, и я никогда и никому не позволю помешать нашему счастью.

— Мы могли бы просто жить вместе, — неуверенно возразила Шерил. — Я бы бросила работу и переехала к тебе…

По лицу Гари пробежала легкая тень, но через мгновение он вновь улыбался.

— Ценю твое доверие, милая! Но какой в этом смысл? Если мы любим друг друга и собираемся жить вместе, почему бы нам не пожениться? Ведь мне уже под тридцать, пора заводить семейный очаг. Милая моя девочка… — Его голос чуть дрогнул. — Сегодня ты доверилась мне, доверь же мне свою жизнь!

Светлая мечта о счастье показалась Шерил очень близкой и вполне реальной.

— Я готова. Действительно готова, — ответила она со вздохом, зная, что теперь должна быть честной до конца и ничего не скрывать. — Несколько лет назад…

Гари приложил палец к губам любимой, заставив ее замолчать.

— Забудь о прошлом! Имеет значение только будущее. Наше будущее. Ты ведь не боишься его?

Шерил пристально посмотрела на своего избранника, с грустью сознавая, что он не прав: прошлое нельзя вычеркнуть из памяти. Но уверенность Гари внушила ей оптимизм. И Шерил решила не ворошить былое.

— Нет, — храбро ответила она, — не боюсь!

— Значит, ты согласна выйти за меня замуж, любовь моя?

Она лишь кивнула — от избытка чувств у нее перехватило горло. Прошло несколько минут, прежде чем Шерил, придя в себя, со слезами на глазах смогла произнести:

— Да!

На рассвете следующего дня, когда Гари покинул ее, и Шерил осталась одна, сомнения и страхи вновь сковали сердце. Ведь она так и не рассказала о своем прошлом, о том, что сидела в тюрьме. Три долгих года.

Шерил до смерти боялась, что прошлое вернется, и будет преследовать ее.