Старые грехи

6

Несколько невыносимо долгих секунд супруги безмолвно смотрели друг на друга. Шерил была застигнута врасплох и не могла что-нибудь придумать, чтобы достойно выйти из положения. От стыда и унижения она покраснела.

— Догадываюсь, что это как раз та самая карточка, торчавшая в букете роз, который ты якобы не приняла, — ледяным тоном процедил Гари.

Шерил только кивнула, не в силах говорить.

— Розы предназначались тебе? — Хотя Гари вроде бы задавал вопрос, в ответе не нуждался. Все можно было понять по несчастному лицу Шерил. — Зачем ты наворотила всю эту гору лжи? Зачем придумала чепуху с путаницей в цветочном магазине?

Слова мужа хлестнули ее по щекам. Она задрожала. Никогда раньше он с ней так не разговаривал.

— Я… я забыла отослать карточку обратно, — жалким голоском пролепетала Шерил.

Гари в два шага пересек комнату и швырнул карточку на кровать.

— Не пытайся больше меня обманывать! — Его голос был полон презрения. — Учти, я легко могу проверить твои слова, чтобы узнать, лжет ли мне собственная жена, — добавил он, удрученно покачав головой.

Шерил не могла смотреть ему в глаза. Внезапно ей стало невыносимо стыдно за свою ложь. Она натянула простыню до подбородка. Презрение, ярость и разочарование, которое Шерил прочитала на лице мужа, испугали ее.

— От кого эти цветы, ну? — Это был уже настоящий допрос.

— Я не знаю… Да, они предназначались мне, — в отчаянии призналась она, — но я не знаю, кто их прислал. На карточке нет имени дарителя. Посмотри сам.

— А может быть, в подписи не было никакой необходимости? Тебе и без нее все известно?

— Это неправда! — Шерил страдальчески поморщилась. — Я не знаю, от кого они! Но когда их принесли, у меня была Дороти, и она вообразила, что это ты решил прислать мне букет. Я не знала, что делать. А цветы выбросила… — Она посмотрела на мужа жалким взором побитой собаки, ластящейся к хозяину.

— Ты позвонила в цветочный магазин, чтобы выяснить, кто их послал? — спросил Гари, все еще хмурясь.

— Да, но мне сказали, что их послал мистер Брендон. — Это было правдой. Единственной правдой в целом море лжи!

— Нет, не я.

— Я знаю. Тогда я подумала: вдруг это чья-то неумная шутка. — Шерил произнесла эти слова с надеждой, что Гари наконец ей поверит.

— Тогда почему же ты ничего не сказала мне об этом? — спросил он, присаживаясь на край кровати. — Неужели ты считаешь меня злобным, ревнивым тупицей, который не в состоянии ничего понять?

— Нет, конечно, нет! Я просто не хотела беспокоить тебя, вот и все. А ты стал ревновать. — Шерил надула губы, как обиженный ребенок.

— До сих пор не могу поверить, что ты лгала мне. — Гари поцеловал жену в лоб, но в его прикосновении и голосе чувствовался холод.

— Прости меня, — рассеянно ответила Шерил. — Я хотела все рассказать тебе, а потом оказалось слишком поздно и… — Она смущенно умолкла.

— Тебе продолжали звонить?

— Нет, — принялась она пылко уверять мужа, — после того, как нам сменили номер телефона, больше ничего не было.

— И писем ты больше не получала? Может быть, что-то подсовывали под дверь? — продолжал выпытывать Гари.

Перед тем как помотать головой, Шерил на мгновение замешкалась. Но муж уловил ее нерешительность. Он неторопливо встал и пристально посмотрел на жену, а та сделала вид, что не заметила его взгляда, и принялась преувеличенно тщательно расправлять простыни. И тут Гари отрывисто произнес:

— Ешь свой завтрак. А я пойду посмотрю, как там Бобби.

Проводив его взглядом, Шерил вздохнула с облегчением. На сей раз ей удалось легко отделаться. Но в то же время она понимала, что этим утром в их отношениях что-то надломилось. До сегодняшнего утра Гари верил ей безоговорочно. Теперь все будет по-другому. Он станет проверять и перепроверять каждое ее слово. И все же разговор принес какое-то странное облегчение: но крайней мере, история с цветами завершилась более-менее благополучно.

Однако относительный душевный покой скоро сменился новым приступом уныния. На следующей неделе предстояло устроить еще один званый ужин. Бобби требовались новые ботинки — из старых он вырос. Кроме того, его пригласили на день рождения к соседскому мальчику, и нужно было покупать подарок. Когда Шерил подсчитала все расходы, то пришла в отчаяние: как ни крути, на долю Криса оставалось всего полсотни долларов.

Она положила их в обычном месте и вернулась на машине домой. Там никого не было: Бобби на пару дней уехал погостить к не чаявшим в нем души дедушке и бабушке. Едва ступив на порог, она услышала телефонный звонок, сломя голову кинулась к аппарату и схватила трубку.

— Слушаю!

— Ты думала, что тебе удастся от меня удрать? — Это был Крис. Его голос срывался от бешенства. — Плохо ты меня знаешь! Я тебя из-под земли достану! Что это за жалкие гроши? Где мои деньги?

— Это все, что у меня есть, — жалким голосом начала оправдываться Шерил.

— А мне плевать! — что есть мочи заорал Крис. — У тебя полно побрякушек. Продай какую-нибудь. И не пытайся прикинуться неимущей. Я прекрасно знаю, что у тебя дома полно дорогого барахла. Я его видел.

— Нет! — в ужасе прошептала Шерил.

— Я же вор, помнишь? — рассмеялся он. — Неужто ты считаешь, что сможешь спрятаться от меня в своем уютном домике? Я все видел. Видел и кровать, где ты спишь со своим законным супругом. Кстати, как он относится к тому, что ты была девкой вора? Или он об этом и не догадывается? — Когда Шерил не ответила, он внезапно оживился. — Бьюсь об заклад, ты ничего ему об этом не сказала. Уверен! — злобно захохотал Крис. — Воображаю, как он обрадуется, когда получит пикантное письмецо, где я распишу все твои уличные подвиги!

— Если бы у меня были еще деньги, я бы отдала их тебе, — поклялась Шерил. — Но у меня действительно больше нет ни цента!

Но вымогателю было наплевать на слезы и мольбы. Он резко заявил:

— Слушай, мне уже осточертели твои игры. Если через день денежки не будут лежать на месте, то твой муж и шеф его конторы получат интересные письма… А чтобы наказать тебя за увертки, я назначу штраф. Кроме недостающих пятидесяти долларов ты принесешь мне еще две сотни.

— Слушай, я действительно не… — Шерил услышала, как на другом конце провода положили трубку. Разговор был закончен.

Охваченная ужасом, Шерил представила себе, как гнусное письмо Криса приходит в контору Гари, как сотрудники, хихикая, передают его из рук в руки. Возможно, что они и не стали бы болтать повсюду о прошлом жены мистера Брендона. Но как можно ручаться за всех? И потом, даже если бы это дело не получило огласки, все равно репутация Гари погибла бы.

Во второй половине дня Шерил поехала на машине за несколько десятков миль и там, в каком-то городишке, где никто ее не знал, заложила жемчужное ожерелье, подарок мужа. Она получила бы втрое больше, если бы согласилась его продать, но ожерелье было так дорого для нее, что она не нашла в себе сил расстаться с ним навсегда.

Она снова перестала спать по ночам, находя под дверью письма с угрозами. Каждый день Крис звонил и требовал все новых денег, злобно заявляя об уже изготовленных им письмах для ее мужа и шефа конторы. До поры до времени все это удавалось держать в тайне, но в одно злополучное утро Гари задержался дома. Услышав телефонный звонок, он взял трубку.

Когда Шерил, запыхавшись, вбежала в кабинет мужа, тот с озадаченным лицом стоял, вертя трубку в руках. Завидев жену в дверях, он озабоченно посмотрел на нее.

— Никого. Странно… Ты ждала звонка?

— Гм… Я подумала, что, может быть, звонит Дороти, — запинаясь, пролепетала Шерил. — Она обещала прийти ко мне сегодня…

— Правда? Обычно вы договариваетесь заранее о своих визитах. А сегодня ты мне ничего об этом не говорила.

— Ну, мы условились с ней приблизительно на сегодня… — Шерил бормотала оправдания, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.

— Врешь! — жестко отрубил Гари. Шагнув к жене, он, словно тисками, сжал ее пальцы. — Вижу, что врешь. Ты ждала звонка, но совсем не от Дороти. Кто тебе должен был позвонить, говори! — Он сорвался на крик.

— Никто! Отпусти мою руку, ты делаешь мне больно!

В ответ Гари еще сильнее стиснул ее кисть.

— Отвечай! Это звонил твой любовник? Да? Признавайся!

— Нет, нет, я не виновата! Клянусь, у меня нет любовника! — взвизгнула Шерил, изо всех сил стараясь вырваться.

Муж мрачно покачал головой.

— Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет? Как я могу теперь тебе верить? — Внезапно он резко отпустил ее руку и отступил назад, не глядя на Шерил, надел куртку и шагнул к двери.

— Ты куда?

— Неважно!

— Ответь мне!

Открывая дверь, он обернулся и неприязненно посмотрел на жену.

— Тебе-то что до этого? Хочешь знать, сколько времени меня не будет, чтобы всласть поворковать со своим возлюбленным?

Заломив руки, Шерил в отчаянии взмолилась:

— Пожалуйста, Гари, милый, не уходи!

Он холодно улыбнулся — так, что у нее от страха по спине пробежали мурашки, — отвернулся и захлопнул за собой дверь.

Оцепенев от ужаса, Шерил тупо уставилась на нее, потом, точно очнувшись от сна, кинулась за мужем. Но было уже поздно: его машина отъезжала от дома. Шерил успела что-то крикнуть ему вслед, но он не обратил на это никакого внимания.

Медленно волоча ноги, она вернулась, прошла в сад и опустилась на скамейку под яблоней. Никогда раньше ей не приходилось видеть мужа таким разъяренным. Перебрав все возможные варианты действий, Шерил поняла, что ей ничего больше не остается, как во всем признаться Гари. Другого выхода просто нет. Иначе ее брак неминуемо обречен на крах.

Но как тогда быть с надеждами Гари на место в Верховном суде? Ведь в случае развала семьи он обязательно снимет свою кандидатуру. Застонав от душевной боли, Шерил обхватила руками голову и залилась горькими слезами.

Гари вернулся домой очень поздно. Шерил ждала его к ужину, но за долгие часы ожидания все блюда остыли. Сидя на веранде и напряженно вглядываясь в темноту, она воображала всевозможные ужасы, которые могли приключиться с мужем, — от автомобильной аварии до какого-нибудь другого страшного происшествия.

Увидев въезжавшую во двор машину мужа, Шерил возблагодарила небо за то, что все в порядке. Вскочив на ноги, она ждала, когда Гари появится на пороге. Все-таки она решилась все ему рассказать и молилась, чтобы его любовь к ней оказалась сильнее, чем обида и предубеждение.

Как только Гари вошел на веранду, Шерил бросилась к нему и повисла у него на шее.

— Я так за тебя переживала, так боялась…

Внезапно она замолчала, подозрительно принюхавшись. От Гари пахло духами. Ей хорошо был знаком этот запах… любимые духи Дороти. На воротничке его рубашки Шерил заметила длинный темный волос, а на щеке — красный след от помады.

— Где ты был? — неприязненно спросила она, отшатываясь от него.

— В теннисном клубе.

— И, конечно, совершенно случайно наткнулся там на нашу милую Дороти. — Губы Шерил сложились в презрительную ухмылку.

— Да, она была там, — небрежно подтвердил Гари, бросив на жену ледяной взгляд.

— И?..

— Что — и?

— И что произошло между вами? Брюс тоже был там?

— Нет, Дороти приехала одна. А что? — Запирая дверь, Гари с издевкой посмотрел на жену.

— Ты, конечно же, подбросил ее до дома?

— Да.

— И заодно поцеловал ее! — возмущенно крикнула Шерил. В ее душе, как на дрожжах, поднялось раздражение. — И тебе не стыдно?

— Мы ведь считаемся их друзьями: я всегда целуюсь с Дороти при встрече или при расставании. Ты, между прочим, тоже целуешься с ее мужем. В чем же тогда дело? — резко спросил Гари, кривя губы. — И не смей говорить, что ревнуешь: я всегда считал, что к мужчинам и женщинам нужно подходить с одной меркой. Так что мы с тобой квиты, дорогая.

Шерил побледнела как полотно. Теперь она презирала себя за решение во всем признаться мужу.

— Я тебе говорила, что у меня никого нет!

— Между мной и Дороти тоже ничего не произошло! — усмехнулся Гари. — Тебе придется в это поверить: другого выхода нет.

— Мамочка! — На пороге дома появился заспанный Бобби в одной рубашонке.

Шерил повернулась к нему. Когда она отнесла сына в постельку и вернулась, оказалось, что Гари уже ушел спать. Шерил пристроилась рядом с ним, но он отодвинулся подальше. Так они и провели всю ночь: он на своей стороне кровати, она — на своей.

Внешне семейство Брендон продолжало жить своей обычной жизнью. Но Шерил опять позарез нужны были деньги. Если бы тетя Джилл была в Штатах, то обязательно пришла бы на помощь. Но она еще не вернулась из поездки по Бразилии.

Гари, возможно надеясь уладить ссору, тоже хотел съездить куда-нибудь отдохнуть. Шерил была бы очень рада вырваться на пару недель из домашнего кошмара. Но она знала, что едва они возвратятся, как тут же наткнутся на целую кучу писем от Криса. Поэтому она предпочла отказаться.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

— Но нам вовсе не обязательно уезжать далеко, — настаивал Гари.

— Нет, нет, не стоит. У меня куча дел, а здоровье неважное. — Шерил уже не знала, что бы еще придумать в свое оправдание.

Бросив на нее мрачный взгляд, Гари процедил сквозь зубы:

— А может быть, дело в том, что ты не желаешь уезжать от кого-то? Ждешь новых звонков, или даже новых свиданий?

— Я говорила тебе сто раз, что ни с кем не встречаюсь! Просто мне сейчас не до поездок, вот и все.

В конце концов, они все-таки отправились на несколько дней к океану. Отдых был не из лучших: Шерил ни на минуту не могла забыть о своих тревогах. На третью ночь отдыха Гари привычно обнял ее, готовый заняться любовью, но Шерил, несмотря на все его старания, оставалась вялой и холодной. Обиженный и раздосадованный ее непонятным состоянием, Гари раздраженно бросил:

— Почему ты лежишь, словно бревно? Или ты предпочла бы, чтобы на моем месте был кто-то другой? Уж ему бы ты постаралась угодить!

— Нет, нет! Это все из-за ребенка! Я боюсь навредить ему…

— Не лги! Раньше ты никогда об этом не беспокоилась. Что, этот ребенок какой-то особенный? Может быть, потому, что это не мой ребенок?

Шерил застыла с разинутым ртом, потом, поднявшись, с силой ударила мужа по лицу.

Звук пощечины отдался громким эхом в ночной тишине. Гари вскочил и, не говоря ни слова, собрал свои вещи и ушел спать в комнату Бобби.

На следующее утро Шерил чувствовала себя совсем разбитой и больной. Она не смогла даже встать с постели, поэтому Гари был вынужден ухаживать за ней. Им пришлось отправиться домой раньше срока. Они возвращались разочарованными и подавленными: отпуск, на который возлагалось столько надежд, только отдалил их друг от друга.

Когда они вернулись, Дороти и Брюс тут же пригласили их на пикник. Раньше Шерил с удовольствием принимала подобные приглашения. Но в этот раз она была просто в ужасе: ведь придется в ответ пригласить этих людей к себе, а у нее совсем не осталось денег. К тому же у нее не было настроения веселиться, шутить и танцевать. Среди оживленных, радостных людей она чувствовала себя неуютно.

Убежав от всеобщего веселья, Шерил одиноко сидела в беседке, глядя в вечернее небо. Ее терзала все та же неотвязная мысль: где раздобыть денег для Криса. Она даже не заметила, когда рядом с ней уселась Дороти.

— Витаешь в облаках? — насмешливо спросила она.

— Что? — Шерил вздрогнула от неожиданности. — Прости, я замечталась.

— Что-то ты частенько стала это делать. Что с тобой, подруга?

— Да ничего особенного! — Шерил изобразила безмятежную улыбку. — Просто в моем состоянии… сама понимаешь, бывают такие периоды…

— О чем ты говоришь! — усмехнулась Дороти. — Мне ли не знать об этом.

Пикник явно затянулся: большинство гостей слонялись по саду, не зная, чем себя занять. Дети ушли в дом смотреть телевизор. Наконец, чтобы развеять скуку, кто-то предложил потанцевать. Все с радостью согласились, но Шерил было совсем не до веселья. Она оставалась неподвижной, даже когда к ней подошел Гари и приглашающе протянул руку.

— Давай потанцуем, а? Ты же, по-моему, любишь эту мелодию?

— Разве?

Шерил продолжала бесстрастно разглядывать вечернее небо. Ей не хотелось двигаться, не хотелось танцевать с мужем. Холод, омрачавший их отношения, не только не исчез со временем, но с каждым днем усиливался. Шерил неожиданно стала замечать, что ей намного легче, когда Гари оставляет ее в одиночестве: не нужно притворяться счастливой и всем довольной. А танцевать с ним ей не хотелось потому, что она знала: прикосновения к ней во время танца разожгут страсть и, вернувшись домой, муж станет домогаться ее любви. Отвечать ему с прежним пылом она больше не могла, а обманывать и притворяться — не хотела.

— Ты что, не хочешь танцевать? — спросил он уже более настойчиво.

— Нет.

Лицо Гари застыло, взгляд стал тяжелым и холодным. Ничего больше не сказав, он с неискренней улыбкой помахал рукой Дороти.

— Может, хоть ты меня пожалеешь?

Дороти немедленно вскочила и, радостно засмеявшись, схватила его руку.

— Конечно! Ты же знаешь: у меня доброе сердце.

Шерил мрачно созерцала, как танцуют ее муж и лучшая подруга. Она понимала, что брак разваливается на глазах. Но сейчас ее больше тревожило то, что денег для Криса не было. Видимо, ей все-таки придется сделать решительный шаг: пользуясь тем, что с осени Бобби пойдет в приготовительный класс школы, устроиться куда-нибудь на работу. Все заработанное пойдет Крису. Может быть, все-таки удастся от него откупиться…

Гари и Дороти о чем-то оживленно болтали, глядя в ее сторону. Конечно же, они говорят о ней. Подруга, наверное, спрашивает Гари, не случилось ли чего-нибудь, а тот… Вообще-то он никогда не принадлежал к числу нытиков, готовых плакаться и жаловаться по поводу своих проблем, и всегда предпочитал держать свои трудности при себе. Но в последние дни с ним происходило что-то странное… Может быть, он больше не в силах терпеть их разлад, и решил поделиться с Дороти своей душевной болью?

А та — с чего бы это? — погладила щеку Гари, а потом ласково провела рукой по его губам. Что-то она очень уж фамильярничает, подумала Шерил с неприязнью. Да и Гари, кажется, ее ласки совсем не противны, иначе бы он так не улыбался.

Внезапно оба остановились и, о чем-то пошептавшись, оторвались от танцующих и быстро ушли в тень.

В течение десяти мучительно долгих минут Шерил ждала, что они снова появятся на освещенной фонариками площадке. Ожидание оказалось напрасным, пара не возвращалась, и тогда она, стараясь держаться в тени, прокралась к зарослям, в которых укрылись Гари и Дороти. Найти их удалось не сразу.

Шерил обошла кусты и остановилась, точно громом пораженная. Сад граничил с полем, отгороженным невысоким деревянным заборчиком, а рядом стояла исчезнувшая парочка. Руки Дороти обвивали шею Гари, их губы слились в поцелуе.

Шерил была ошеломлена. Она не верила своим глазам, но разыгравшаяся перед ней сцена была явью: ее любимый и любящий муж Гари в этот миг обнимал и целовал другую. Ее лучшую подругу Дороти…

Шерил отвернулась, закрыла лицо рукам и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветки хлестали ее по плечам и лицу, но она не чувствовала боли. Добравшись до площадки, где продолжали танцевать несколько пар, она остановилась.

Пиджак Гари по-прежнему висел на спинке стула, Шерил вынула из внутреннего кармана связку ключей и пошла разыскивать Бобби. Она держалась из последних сил, но все равно продолжала улыбаться. Ни в коем случае нельзя показать кому-нибудь, насколько ей сейчас плохо.

Бобби сидел вместе с другими детьми перед большим телевизором в гостиной, восторженно вперив взгляд в светящийся экран. Шерил молча взяла сына за руку и повела за собой. Бобби протестующе завопил — ему очень хотелось досмотреть мультфильм, — но мать была непреклонна. Они вышли из дома и торопливо зашагали к машине. Шерил ни с кем не попрощалась, боясь, что стоит ей только открыть рот, и она тут же зальется слезами.

Она мчалась вперед, стремясь поскорее убраться подальше от этого проклятого дома, — дома, где муж и подруга нагло растоптали ее любовь. К счастью, время было уже позднее, встречные машины попадались редко, и ей удалось благополучно добраться до дома. Едва только Шерил открыла дверь и увидела перед собой привычные, любимые вещи семейной обители, как ее захлестнула горячая волна ненависти к Гари и Дороти. Как эта дрянь посмела соблазнять чужого мужа? И как он посмел так легко поддаться на чьи-то заигрывания?

Наскоро ополоснув мордашку Бобби, Шерил потащила его в спальню. Мальчик начал было хныкать, требуя рассказать сказку, но мать рявкнула на него, обозвав негодным плаксой, и приказала немедленно спать. Привыкший к материнской нежности, Бобби не ожидал такого отношения. Когда она выключила свет, в темноте раздался его жалобный плач, однако Шерил твердым шагом вышла из детской и спустилась вниз. В гостиной, усевшись на диван, она впервые в жизни поймала себя на том, что несправедлива к собственному ребенку.

Прошло больше часа, когда она услышала, как подъехало такси. Муж остался без ключей, поэтому неизбежно должен был позвонить в дверь. Шерил не торопилась открывать. За час ожидания ее раздражение и гнев еще более распалились. Когда дверь затрещала от могучих ударов, Шерил нехотя пошла отпирать. Одним прыжком Гари ворвался в дом. Его лицо было перекошено от злобы. С грохотом захлопнув злополучную дверь, он схватил жену за руку и потащил в гостиную.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — гаркнул он, толкнув ее в кресло. — Ты что себе позволяешь? О чем вообще думаешь?

Шерил на мгновение съежилась от страха — ей показалось, что сейчас он ударит ее. Но страх тут же уступил место дикой ярости и обиде. Почему это я должна оправдываться? Сейчас же выскажу все, что думаю!

— Мне наплевать, что станут болтать все эти сплетники! Наплевать, понял? — Она орала еще громче Гари.

— Наплевать? — Он сжал кулаки. — На меня тебе тоже наплевать?

— А почему я должна, черт возьми, переживать из-за тебя? — выкрикнула Шерил, готовая броситься на мужа.

Гари взглянул на нее с ненавистью и, нехорошо прищурившись, протянул:

— Так… Что это значит, позволь спросить?

— Только не пытайся разыгрывать из себя оскорбленную невинность. — Шерил постаралась произнести эти слова как можно презрительнее. — Не получится, дорогой мой. Ты давно с ней?

— С кем это — «с ней»? — недоуменно поднял брови Гари.

— С кем же еще, как не с моей лучшей подругой! С твоей любовницей Дороти! И не пытайся выкрутиться. Я все видела! Видела, как вы с ней целовались!

— Послушай, милая, это совсем не то, что ты думаешь, — произнес Гари каким-то странным успокаивающим тоном, будто говорил с больным или ребенком. — То, что ты видела…

— Не верю! — со злобой выкрикнула Шерил ему в лицо.

— Кажется, я должен радоваться, что ты еще способна меня ревновать. Если судить по твоему поведению в последнее время, то можно подумать, будто я тебе просто противен!

— Не болтай чепухи! — махнула рукой Шерил.

— Ты делала все, чтобы я в это поверил.

— Так же, как и ты, — ядовито парировала она. — Ну, давай, ответь же: давно ты путаешься с Дороти? Сколько раз ты трахнул ее сегодня?

В глазах Гари появилось презрительное выражение.

— Что тебя больше волнует: моя измена или предательство подруги?

— Так это правда? — потерянно пролепетала Шерил.

Все кончилось. Ее жизнь разбита…

Неожиданно Гари снова рассердился. Схватив жену за руки, он с силой встряхнул ее.

— До чего же ты все-таки глупа! Нет, конечно же, неправда! Я не изменял тебе даже в мыслях. Я поклялся любить тебя вечно, до конца жизни. — Он не сводил с нее пристального, сверлящего взгляда. — В тебе есть все, что мне нужно, все, чего только можно желать. И что бы с нами ни случилось, мои чувства к тебе останутся неизменными. Ты можешь это понять?

Шерил медленно кивнула, но лицо ее сохраняло прежнее суровое и печальное выражение.

— Значит, это Дороти пыталась тебя соблазнить… Почему же ты ей позволил приставать к тебе? — горестно воскликнула Шерил.

— Да, Дороти была бы совсем не против завести со мной интрижку, — признался Гари. — Но я дал ей понять, чтобы она на это не рассчитывала.

Даже после этих слов ревность не отпускала Шерил.

— А мне показалось, что тебе понравилось целоваться с ней, — желчно заметила она.

— Нет! — На лице Гари снова появилось прежнее гневное выражение. — Вот какие поцелуи мне нравятся! — воскликнул он, схватил Шерил в охапку и запрокидывая ее голову назад. Его губы яростно впились в ее.

Она протестующе взвизгнула и попыталась вывернуться, но он принялся целовать ее, с еще большим напором впиваясь, всасываясь в губы. Руки Гари грубо стискивали ее плечи. Шерил попыталась оттолкнуть мужа, но тот только крепче сжал свои медвежьи объятия и, взвалив на плечо, потащил ее в спальню.

— Нет! — Она отбивалась, как могла, брыкалась, колотила его по плечам и спине.

Но мужчина, который всегда обращался с ней нежно, сегодня вел себя, точно первобытный дикарь. Кулачки Шерил молотили его, что было сил, но он только хохотал, до того жалкими были ее усилия. В спальне Гари швырнул жену на кровать, точно куль с мукой, и запер дверь на ключ.

Шерил попыталась встать, но он толкнул ее обратно.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе прикоснуться ко мне после того, как ты целовался с Дороти, то жестоко ошибаешься! Если ты думаешь…

— Поговори мне еще! — угрожающе рявкнул Гари и, одним толчком повалив ее на спину, тут же рухнул сверху всей своей тяжестью.

Некоторое время они яростно боролись, перекатываясь по кровати, и Шерил изо всех сил старалась побольнее укусить мужа. Но Гари был намного тяжелее и несравненно сильнее. Никогда раньше ей не доводилось прочувствовать по-настоящему, насколько он силен. Он смеялся, когда она пыталась с ним бороться, легко удерживая ее руки, беспомощно машущие в воздухе. Но когда он схватил ее за волосы и притянул к себе, чтобы снова поцеловать, по телу Шерил прокатилась волна приятного возбуждения. Снова, как когда-то, сладкая истома, зародившись где-то внизу, горячим потоком захлестнула все ее естество.

Она в последний раз напряглась, пытаясь освободиться, но теперь ее сопротивление было лишь финальным всплеском гордости. Руки Шерил обвились вокруг шеи мужа, рот покорно встретил его хищный поцелуй.

Торопясь, дрожащими руками они срывали друг с друга одежду. Гари оборвал бретельку комбинации, сломал пластмассовую застежку лифчика. Он больше не желал ждать ни минуты. Он взял ее сразу, не лаская, ничего не говоря. Наверное, это и называется изнасилованием, мелькнуло в голове Шерил. Звериное, яростное совокупление, без нежности, без стремления доставить женщине удовольствие… Но наслаждение само пришло к ней, пришло помимо ее воли.

По всему телу Шерил одна за другой проходили волны чувственного восторга. Голова запрокинулась назад, глаза закрылись, из груди вырвался громкий хриплый крик — крик первобытной страсти. Она была точно самка по весне. Ее не тревожило, что может проснуться Бобби. Она будто забыла, что у нее есть сын, забыла все, кроме этого момента ошеломляющего, пронзающего тело сладкой болью удовлетворения.

Открыв глаза, Шерил подняла дрожащую от слабости руку и погладила жадно глотающего воздух мужа по голове. Казалось, что он все-таки улыбнется, скажет, как все было прекрасно и как он сильно ее любит. Но лицо его оставалось суровым.

Поднявшись, Гари молча отправился в ванную. Она слышала, как шумит душ, и продолжала лежать неподвижно, чувствуя себя отвергнутой. Может быть, Гари все еще сердится на то, что она сбежала с пикника. Шерил припомнила все, что они сказали друг другу в пылу ссоры. Впрочем, теперь это неважно, потому что в памяти остались главные слова: он любит ее и будет любить всегда, что бы ни произошло.

Багровея от стыда, она поняла, что просто не слушала мужа, захваченная своей обидой и злобой на предательницу Дороти. А ведь Гари так хотел достучаться до ее сердца! Неудивительно, что он теперь обижен.

Обдумывая свое поведение, Шерил с запозданием решила, что должна, просто обязана рассказать мужу всю правду без утайки. Больше тянуть с этим нельзя. Бремя тайны становилось для нее непосильной ношей. Нервы были на пределе, она чувствовала себя слабой и больной. Все, что сегодня произошло, целиком лежало на ее совести. Если бы она не отказалась танцевать с Гари в присутствии Дороти, той не пришло бы в голову кокетничать с ним и пытаться его обольстить.

Вспомнив о подруге, Шерил испытала мгновенный прилив злобы, но быстро успокоилась. Что ей эта дурочка Дороти! Есть проблема и поважнее: как все-таки рассказать Гари правду о себе. Ведь узнав о прошлом преступницы-жены, он должен будет отказаться от мечты всей своей жизни. Вправе ли она вмешиваться в его судьбу?

Устроившись поудобнее в постели, Шерил оперлась на подушки и стала ждать Гари. Возможно, еще не поздно все поправить. Когда он вернется, она попытается рассказать ему обо всем. Перво-наперво попросит у него прощения за свои капризы, за глупую ревность, все объяснит. Это должно быть не слишком трудно после того наслаждения, которое они только что разделили.

Шерил почувствовала прилив новых сил и ждала мужа с нетерпением. Дверь ванной открылась, потом он спустился по лестнице, чтобы выключить свет, и снова поднялся через несколько минут. Шерил услышала, как Гари прошел в комнату для гостей и запер за собой дверь на ключ. Она осталась одна.

Лето уже закончилось, и Бобби в первый раз отправился в школу. Пришлось купить ему сумку, спортивный костюм, учебники и кучу канцелярских принадлежностей. Это обошлось в кругленькую сумму, как Шерил ни экономила. Гари, который в последние дни обращался с женой любезно и отчужденно, точно незнакомец, выдал чек на расходы. Но все же ей удалось наскрести сто долларов для Криса.

Шерил находилась всецело в его власти, вконец издерганная постоянной тревогой. Единственным выходом ей представлялась работа. В следующую неделю Шерил удалось собрать только пятьдесят долларов, и ни центом больше, поэтому она оставила их в условленном месте с запиской, где клялась отдать недостающее при первой же возможности.

В течение нескольких дней никто не звонил. Новых писем тоже не было. Каждый телефонный звонок заставлял ее вздрагивать от страха, точно она уже слышала мерзкий голос Криса, ставящего новые ультиматумы. Но спокойная неделя вернула Шерил присутствие духа. Она снова стала надеяться, что все обошлось, и больше ее никто не потревожит.

В час дня Шерил поехала забрать Бобби из школы. Подойдя к школьному зданию, она увидела, что занятия уже закончились. Дети толпились в школьном дворе, возбужденно галдя. Стоя в группе родителей, Шерил беспокойно оглядывалась — Бобби среди детей не было.

Толпа постепенно редела: родители увозили своих отпрысков домой. Появился Дерек, сын Брюса и Дороти, который учился с Бобби в одном классе. Его забрал отец. Двор школы пустел, ученики расходились, но ее сын так и не появился. Наверное, с кем-нибудь заболтался, с улыбкой подумала Шерил. Ей было приятно, что мальчик пошел в школу с радостью, без всяких капризов. Но такая привязанность к учебному заведению — уже что-то странное! Ведь прошло полчаса с тех пор, как закончились занятия… Где же все-таки Бобби?

Торопясь, Шерил подбежала к входу в школу, поднялась по лестнице. Класс Бобби был в самом конце коридора, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Там никого не было, кроме учительницы, которая что-то писала за столом, низко склонив голову.

Завидев Шерил, женщина улыбнулась.

— Здравствуйте, миссис Брендон!

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, где Бобби? — обеспокоенно спросила мать.

— Бобби? Но ведь он ушел с вашим мужем….

— С Гари? — недоверчиво посмотрела на нее Шерил.

— Да, он пришел немного раньше с тем, чтобы забрать Бобби и успеть попасть на прием к зубному врачу.

— Но ведь ему совсем не было нужно… растерялась Шерил. — Ради Бога, скажите, как он выглядел? — Она схватила учительницу за руку. Ее голос задрожал от волнения и страха, в нем зазвучали истерические ноты. — Как выглядел тот человек?!

— Как вам сказать… Высокий, темноволосый…

— Дальше! — Шерил вцепилась в руку учительницы мертвой хваткой.

Та удивленно нахмурилась, но потом ее глаза радостно засияли.

— Вспомнила! На запястье у него была татуировка. По-моему, орел… Я еще тогда подумала…

Но Шерил уже стремительно бежала вниз по лестнице. Торопясь, спотыкаясь на каждом шагу, она добралась до машины и, плюхнувшись на сиденье, почувствовала, что теряет сознание от ужаса.

Яростно выжав сцепление, она рванула с места. Глаза ее, не отрываясь, следили за людским потоком. Шерил объехала все улицы вокруг школы, больше всего боясь, что Крис увез мальчика на машине. Тогда ей их не найти… У нее похолодели и затряслись руки. Ведь этому подонку может прийти в голову любая гнусность!

— Боже, помоги мне найти сына! Боже, защити его! — бормотала она сбивчивые молитвы.

Ее глаза слепли от слез, в мозгу пойманной птицей билась только одна мысль: Бобби похитили, с ним могут сделать все, что угодно, — избить, изуродовать, даже убить! Она кляла себя за то, что столько времени проторчала у школы, надо было сразу же, не медля ни минуты, идти к учительнице!

Судорожно стиснув руль, Шерил свернула на какую-то улицу и вдруг увидела впереди мужчину с ребенком. Нажав на газ, она понеслась по улице, потом резко затормозила и остановилась рядом с мужчиной и мальчиком. Те обернулись, вздрогнув от визга тормозов. С разочарованием она увидела, что это совсем не те, кто ей нужен.

Шерил медленно тронулась дальше. Другие водители раздраженно гудели ей вдогонку, потому что она ехала, нарушая правила, виляя из стороны в сторону, то и дело прижимаясь к тротуару. Она искала сына, пока наконец не поняла, что ее поиски ни к чему не приведут. Разумнее всего было бы вернуться домой и немедленно позвонить в полицию.

Шерил развернулась и поехала к дому. Выскочив из машины, она взбежала по лестнице и едва не упала, наткнувшись на сидящего под дверью Бобби. Она подхватила его на руки и осыпала бесчисленными поцелуями.

— Боже мой, Бобби! Ты цел? — Мальчик выглядел немного растерянным, сбитым с толку, но не плакал. Значит, с ним все в порядке. — О, Бобби! Бобби! — Она душила сына в объятиях, рыдая от великой радости.

— Пришел какой-то дядя и сказал, что отвезет меня домой, — пробормотал Бобби, пытаясь высвободиться. — Он подвез меня на своей машине, а тебя дома не было. Он сказал, что я должен тебя здесь подождать. — Бобби взглянул на мать с упреком. — Тебя так долго не было!

Шерил отпустила сына и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Почему ты пошел с ним? Разве я не говорила, что ты никогда не должен уходит с незнакомыми людьми? Никогда! Никогда!!!

— Дядя сказал, что он твой друг, — ответил Бобби, обиженно хлюпая носом. — Сказал, что это ты послала его. И передал для тебя вот это. — Пошарив в сумке, Бобби подал матери письмо.

Шерил с изумлением взглянула на листок бумаги. Она догадывалась о содержании, и все же развернула письмо. От пережитого руки у нее немного дрожали.

Послание было кратким: «В следующий раз я оставлю щенка у себя. Принеси немедленно деньги, которые должна, плюс еще сотню послезавтра утром. Не вздумай меня провести, если не хочешь неприятностей с твоим сопляком».

Открыв дверь, Шерил впустила Бобби в дом и усадила перед телевизором, а сама отправилась в столовую. Налив себе полстакана бренди, она одним махом выпила обжигающий нёбо напиток. Спиртное подбодрило ее, она больше не чувствовала себя растерянной и запуганной. Усевшись за столом так, чтобы можно было наблюдать через дверь за Бобби, Шерил попробовала спокойно порассуждать.

Теперь она поняла, что Крис угрожает не только ее покою и кошельку. От его прихоти зависят жизнь и здоровье Бобби. Ждать, сложа руки, что еще взбредет в голову этому подонку, нельзя. Надо что-то делать, но что именно? Рассказать все Гари? Но остановит ли это Криса? Он вполне может начать шантажировать их обоих. У него наверняка сохранились ее старые фотографии, он может продать их в какую-нибудь газету… Карьера Гари так или иначе будет погублена… Нет, это не выход.

Можно пойти в полицию, все им рассказать и оставить решение на их усмотрение. Возможно, они даже найдут Криса и упрячут его в тюрьму за шантаж и попытку киднеппинга. Но прежде чем они это сделают, состоится суд, и все неизбежно выплывет наружу. Это тоже не выход…

Остается третий путь: попытаться скрыться на некоторое время и самой во всем разобраться. И на это нужно решиться сейчас, сегодня вечером, пока не вернулся Гари.

Шерил позвонила свекрови и солгала еще раз, привыкнув лгать, она делала это без особого труда.

— Залезли в дом к тете Джилл. Вы ведь знаете, что она надолго уехала. Мне придется срочно ехать туда. Поэтому хотела спросить, не могу ли я забросить к вам Бобби на несколько дней?

Мать Гари пришла в восторг и стала уверять невестку, что для нее с мужем это огромная радость.

— Возможно, меня не будет несколько дней, точно не знаю. Вы не могли бы водить его в школу? И, пожалуйста, обязательно постарайтесь встречать его, — настоятельно попросила Шерил.

— Разумеется, моя дорогая, как же иначе, — заверила миссис Брендон.

Быстро собрав кое-что из одежды и игрушек Бобби, Шерил завезла его к дедушке с бабушкой. Крепко обняв сына на прощание, она поспешила уйти, сказав, что ей нужно торопиться. Не хотелось, чтобы старики видели ее слезы. Сразу начались бы расспросы, пришлось бы что-то придумывать на ходу. Вернувшись домой, Шерил запихала свои вещи в два чемодана и, усевшись за стол, написала записку для Гари — очень короткую, чтобы на бумагу не успела капнуть ни одна слеза.

«Мне нужно некоторое время побыть одной. Пожалуйста, не пытайся меня разыскивать. Позаботься о Бобби. Шерил».

Она положила письмо в прихожей, где Гари обязательно заметит его. Затем вышла из дома, оставляя позади свою прежнюю жизнь, свое счастье. Машина увозила ее в неизвестное, пугающее будущее.