Старые грехи

3

Шерил автоматически стала наливать себе апельсиновый сок. Рука у не дрогнула, и немного сока пролилось на стол. Быстро промокнув лужицу салфеткой, она исподтишка взглянула на мужа. Тот, не заметив ее оплошности, озабоченно посмотрел на часы.

— Нам уже пора. Ты не забыла, нас пригласили в клуб сыграть партию в теннис? А из клуба заедем к родителям за Бобби.

Она хотела сказать, что у нее нет настроения играть в теннис, но знала: Гари непременно останется с ней. Узнав о второй беременности жены, он стал еще более заботлив. А Шерил так хотелось остаться одной, чтобы попытаться как-то осмыслить ужасную новость…

Некоторые из участниц состоявшегося накануне пикника, находились в клубе. Они возбужденно переживали часы своей короткой славы. Дороти, едва завидев приехавших Брендонов, поспешила к ним.

— Ты видела газету? Замечательно, правда? — Она расцеловалась с Шерил. — Хочу позвонить в газету и попросить сделать копию снимка. Вставлю его в рамку и повешу на видном месте.

— Прекрасная идея! — с энтузиазмом подхватил Гари. — Может, и нам достанешь отпечаток?

— Конечно! — Дороти взяла его под руку и подвела к доске объявлений на стене. — Смотри, нас с тобой поставили вместе в соревновании пар.

Вернувшись к жене, Гари обратил внимание на ее явно расстроенное лицо.

— Что случилось дорогая?

— Дороти опять флиртует с тобой? — натянуто улыбнулась Шерил.

— Дороти флиртует со всеми мужчинами, — пожал он плечами.

— Ты нравишься ей, я же вижу.

— Боже мой, почему это тебя тревожит? — искренне изумился Гари. — Ты же знаешь: у меня есть ты, и никакой другой женщины в мире для меня не существует.

Он сказал это просто и сердечно. Шерил даже стало, стыдно, что она имеет секреты от любящего и любимого человека.

На корте она не могла сосредоточиться и играла из рук вон плохо. Но и это Гари истолковал по-своему. Он нежно обнял жену за талию и шепнул на ухо:

— Меня не удивляет отсутствие у тебя энергии после прошедшей ночи.

Сначала Шерил не поняла мужа. Но потом все же сумела неуверенно улыбнуться, с горечью сознавая, что новость о Крисе Белладжо вытеснила из ее головы все, даже воспоминания о чудесной ночи…

Приняв после игры душ, они отправились в клубный ресторан. Дороти, сидевшая со своим мужем Брюсом за столиком у окна, откуда открывался прекрасный вид, сразу же помахала им рукой, показывая, что заняла места.

Шерил считала эту пару своими лучшими друзьями. Они жили всего в полумиле друг от друга. Состав семей был схожим: в каждой — по одному ребенку, оба мальчики одинакового возраста. Женщины часто выручали друг друга, оставаясь с малышами, если другой нужно было куда-то отлучиться. Правда, Шерил порой подозревала, что Дороти завидует ее браку с Гари, бесспорно, счастливому, что побуждало не слишком откровенничать с подругой. Та нередко жаловалась, что Брюс как мужчина далеко не на высоте и не может ее полностью удовлетворить. Шерил эту тему оставляла без комментариев, хотя Дороти явно ожидала ответной откровенности.

При встречах все четверо дружески болтали, но сегодня, несмотря на все усилия Шерил, ее мысли были заняты другим, и она больше молчала. Еда на ее тарелке осталась почти нетронутой. Гари хмуро посмотрел на жену и твердо сказал:

— Боюсь, нам пора ехать, мы должны забрать Бобби. К тому же Шерил сегодня явно устала.

— Да, ты действительно какая-то бледная. — Дороти бросила на подругу внимательный взгляд. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, дорогая, — солгала Шерил. — Но Гари прав, я немного устала.

Они отправились за Бобби, но мать Гари настояла, чтобы сын и невестка остались на чай, и домой Брендоны вернулись лишь под вечер. К этому времени напряжение Шерил достигло предела — трудно было притворяться, что ничего не случилось.

— Сегодня вечером у меня должна состояться деловая встреча, — немного помявшись, сообщил Гари. — Но тебе, похоже, нездоровится. Может, ты хочешь, чтобы я остался дома?

— Нет, конечно, нет! — почти с явным облегчением вздохнула Шерил. — Я собираюсь принять ванну и пораньше лечь спать. Со мной все будет хорошо, поезжай спокойно.

Деловая встреча была важной, и Гари позволил себя уговорить. Когда он ушел, Шерил в первый раз в жизни обрадовалась, что мужа нет дома.

Она не спеша проделала всю привычную церемонию укладывания Бобби — искупала его, обсудила все важные события дня, прочитала две сказки. Когда мальчик заснул, с удовольствием приняла душ, и наконец смогла почувствовать всю прелесть момента, когда после тяжелого дня падаешь в чистую прохладную постель. Но лихорадочные мысли, страхи и воспоминания обступили ее со всех сторон.

О прошлом Шерил не думала давно, но сейчас оно напомнило о себе во всех подробностях. В сравнении с тем, что она знала о жизни мужа, ее собственная выглядела грустно.

Гари был единственным ребенком умных, интеллигентных и любящих родителей, вырос в замечательном доме, получил хорошее образование. Семья помогла ему правильно оценить свои возможности и сориентироваться в мире. Все проявляемые им таланты и способности получали поддержку и развивались. Отец и мать не подавляли его, обеспечивая ту необходимую степень независимости, которая позволяет человеку сформироваться в самостоятельную, уверенную в себе личность.

Ее же воспитание представляло со всем этим резкий контраст. Мать сбежала в неизвестном направлении, когда Шерил была еще совсем маленькой. «Слиняла с очередным кобелем, навязав мне свое отродье!» — ругался отец. А в сильном подпитии твердил, что Шерил на него совсем не похожа. «Ты слишком умна, чтобы быть моим ребенком, — бормотал он. — Чересчур умна!» Да еще постоянно попрекал дочь тем, что мать, якобы, ушла именно из-за нее. Все это глубоко ранило Шерил, заставляло чувствовать себя виноватой, хотя она и не могла понять, в чем ее проступок. Защищаясь от злого и несправедливого к ней мира, девочка все больше замыкалась в себе.

Училась Шерил очень хорошо. В школе ей было гораздо интереснее и спокойнее, чем дома. Она много занималась, за что учителя хором хвалили ее. Ходили разговоры, что Шерил Сартон следует поступить в университет. Но они затихли после того, как отец однажды решительно заявил: девчонка уйдет из школы в ту же минуту, как только сможет пойти работать.

Женщины в жизни отца менялись часто. С Шерил они обращались либо грубовато добродушно, либо с открытой неприязнью. Когда ей было четырнадцать, отец женился на женщине с тремя маленькими детьми.

Вскоре пьяный родитель упал с лестницы, и усилия врачей спасти его оказались безуспешными.

Даже теперь, по прошествии стольких лет, Шерил не могла без волнения и гнева вспоминать тот ад, в который превратилась ее жизнь. Мачеха почти каждый вечер куда-то исчезала, оставляя ее присматривать за сводными братьями и сестрой. Шерил приходилось делать почти всю работу по дому, она пропускала занятия в школе. Злая женщина жестоко наказывала ее по малейшему поводу. И даже без всякого повода, а просто под плохое настроение.

Когда наступило долгожданное шестнадцатилетие, Шерил ушла из дому. Она отправилась в Вашингтон в надежде получить жилье и работу. Девушка мечтала пойти на какие-нибудь вечерние курсы, приобрести профессию и больше ни от кого не зависеть. Эти мечты не сбылись.

Шерил не пробыла в столице и двух недель, когда встретила Криса. Они случайно разговорились в кафе. Она была им совершенно очарована. У парня была новехонькая машина, собственная квартира и всегда достаточно денег, чтобы водить ее по клубам и дискотекам. Разумные планы были заброшены, Шерил попала под влияние приятеля и вскоре уже ни в чем не могла ему отказать.

Прежде — из-за стеснительности, замкнутости и большой занятости по дому — у Шерил не было ни одного ухажера. А значит, и никакого опыта в деликатной любовной сфере. Она поверила, когда Крис сказал, что любит ее, и не очень противилась его домогательствам. Однажды вечером он, слегка подпоив Шерил, лишил ее девственности. И вскоре превратил в такую же рабыню, какой она была у мачехи.

Шерил была неопытна и наивна и не понимала, что многие «маленькие поручения» Криса противозаконны. Не догадывалась она и о том, что по ночам, когда они сидели в обнимку в его машине, припаркованной на тихой фешенебельной улице, он не спускал глаз с домов, выбирая, в какой лучше всего забраться.

А потом наступила та ужасная ночь…

Крис тогда впервые взял подружку с собой «на дело», о чем она, конечно, и не подозревала. Он оставил Шерил в машине, сказав, что ему нужно с кем-то встретиться. Она задремала, а когда ее разбудил шум, с удивлением увидела бежавшего к машине возлюбленного, которого преследовал полицейский. И тут произошло уж совсем неожиданное: Крис бросил какой-то сверток, выхватил пистолет — она никогда прежде не видела у него оружия — и дважды выстрелил в полицейского. Потом он словно испарился, предоставив Шерил судьбе.

Шерил, наверное, не выдала бы своего парня, если бы ее не отвезли в больницу и не показали мертвенно-бледного полицейского, лежащего под капельницей и едва дышащего с помощью кислородной маски. Она рассказала все, что знала, подробно ответила на вопросы коллег потерпевшего.

У Шерил открылись глаза на жизнь, которую она вела, и которая предстояла ей в будущем. В полиции ее заверили, что она легко отделается, поскольку это ее первое преступление. С ней обращались достаточно хорошо, но содержали под стражей до начала суда.

Крис, узнав о ее показаниях, понял, что у него не осталось никакой надежды. Шерил никогда не забудет, с какой ненавистью он посмотрел тогда на нее. Крис отомстил, сделав все возможное, чтобы впутать ее в это дело. Показал, что она всегда знала про его пистолет, что помогала ему во всех грабежах. Шерил твердила, что не виновата, но присяжные заседатели поверили наветам. А может быть, у судьи просто было скверное настроение. В общем, девушку приговорили к трем годам тюрьмы. Крис, получивший пятнадцать лет, рассмеялся, услышав это, и продолжал смеяться, когда его уводили в камеру.

Адвокат Шерил настаивал, чтобы подзащитная обжаловала приговор, но она была так ошеломлена несправедливостью, что ничего не предприняла.

В тюрьме Шерил еще больше замкнулась в себе. Она жила в каком-то оцепенении. Почти неосознанно делала то, что ей говорили, ну просто как зомби. Но потом появилась Джилл Мэтьюс, которую назначили тюремным инспектором. Постепенно все изменилось к лучшему, и Шерил вышла на тот путь, который, в конце концов, привел ее к встрече с Брендоном.

Мудрая тетушка Джилл, повидавшая на своем веку запутавшихся людей, уговаривала Шерил посвятить Гари в тайну прошлого, но та отнекивалась, боясь, что это может разрушить счастливый семейный очаг. Кроме того, откровенность могла нанести вред профессиональной деятельности адвоката Брендона, поскольку он был весьма щепетилен в вопросах этики. Поэтому Шерил решила молча нести свой крест и ничего не рассказывать мужу.

Должна ли я теперь признаться Гари во всем? — размышляла она. Но как, как это сделать?! Ведь он всегда думал, что у нас нет тайн друг от друга. Как он воспримет мою откровенность, что подумает, узнав, что я его обманывала?

Она беспокойно ворочалась в постели, то решаясь рассказать мужу обо всем, то в следующую секунду отказываясь от этой мысли. Пусть я ни в чем не виновна, но пятно на моей биографии останется навсегда. И какое страшное будет открытие, что жена известного адвоката Гари Брендона сидела в тюрьме, что мать его сына — бывшая заключенная…

— Ты спишь? — тихо спросил Гари.

Шерил не нашла в себе мужества ответить даже на простой вопрос. Раздевшись, он скользнул в постель и потянулся к жене. Она открыла было рот, чтобы покаяться, но почувствовала, что Гари чем-то взволнован.

— Милый, что с тобой?

— У меня состоялась беседа в местной штаб-квартире правящей партии. Некий престарелый член Верховного суда собирается уйти в отставку по состоянию здоровья. Партии необходимо подобрать кандидата ему на замену, чтобы рекомендовать президенту. Меня спросили, не соглашусь ли я занять его место. А я давно об этом подумывал…

Шерил резко села и включила лампу на прикроватной тумбочке. Глаза Гари пылали от возбуждения.

— И ты ответил…

— Что должен подумать и обсудить их предложение с тобой.

— Но ты же хочешь этого? — То был не вопрос, а скорее утверждение.

Гари, не колеблясь, кивнул:

— Да. Это начало, Шерил. Королевский подарок судьбы. Подумай, какой захватывающей станет наша жизнь!

— Но ведь ты можешь и не пройти… — неуверенно сказала она.

— Конечно, — усмехнулся он, беря ее за руку. — Но я бы хотел попробовать свои силы. Однако все полностью зависит от тебя. Ты должна хотеть этого так же, как и я. Ведь о кандидатах будут судить не только по их личным достоинствам, но и по их женам. Ты же знаешь пунктик избирателей по поводу настоящей здоровой американской семьи.

— А что, если я беременна? Мы ведь так мечтали еще об одном ребенке! — Вот и все, что могла невпопад спросить Шерил.

— Даже членам Верховного суда, — рассмеялся Гари, — не возбраняется иметь детей. Если тебе нужно доказательство… — Он потянулся к ней, но впервые с тех пор, как они стали мужем и женой, Шерил оттолкнула его.

— Ты действительно хочешь работать в Верховном суде?

— Да, очень. А что скажешь ты?

— Я подумаю, — ответила она, выключая свет, чтобы муж не заметил беспокойства в ее глазах.

Вскоре он заснул, а Шерил еще долго ворочалась с боку на бок.

Господи, Гари так редко просил меня о чем-нибудь. Наоборот, именно он давал все, что я хотела! Впервые он нуждается в поддержке, а я… Кто захочет голосовать за него, если станет известно, что его жена сидела в тюрьме? Если рассказать ему все завтра утром, он немедленно откажется от выгодного предложения. И второго шанса оказаться на вершине американского юридического Олимпа уже не представится!

Шерил, как могла, тянула с ответом. Гари был весьма терпелив, а функционеры местного отделения партии — нет. Брендон оказался единственным подходящим кандидатом, других у них не было. И она согласилась, что муж должен действовать и добиваться исполнения своей мечты.

Вскоре после того, как кандидатуру Гари одобрили, в доме раздался телефонный звонок.

— Миссис Брендон? — осведомился грубый прокуренный мужской голос.

— Да. Кто говорит?

Голос изменился, стал вкрадчивым.

— Как, Шерил, дорогая, ты уже не узнаешь меня?

Проклятие, Крис Белладжо все-таки нашел ее!