Старые грехи

2

Шерил Брендон сидела на террасе, наблюдая за играющим в саду сыном. Приятно пригревало солнце, на душе были покой и умиротворение.

В мыслях она унеслась на пять лет назад, к тому лету, когда встретила Гари. Теперь можно лишь посмеяться над прежними страхами и сомнениями. Она твердо знала: замужество — самый важный шаг в ее жизни, даровавший ей подлинное счастье.

Поначалу Шерил боялась верить в удачу, она казалась ей иллюзорной. Но шло время, Гари не менялся, его родители и друзья относились к ней тепло и радушно, и она начала успокаиваться. Однако только после рождения сына она смогла окончательно отбросить свои страхи и почувствовать себя наконец счастливой и удовлетворенной жизнью женщиной.

В первый год после свадьбы молодожены жили в Вашингтоне в квартире Гари, от которой до его адвокатской конторы было рукой подать. Но когда Шерил забеременела, стали подыскивать новое жилище. Они потратили не один уик-энд, объезжая окрестности, и все напрасно. Свой нынешний дом они нашли почти случайно.

Стены этой старой, в мавританском стиле постройки были густо увиты плющом. Дом окружал сад площадью в один акр. Шерил была очарована, как только увидела его. Правда, сильно запущенный дом требовал ремонта, а сад — заботы и внимания. Но сердце молодой хозяйки преисполнилось любовью к особняку, и вместе с мужем она сумела превратить его в комфортабельное жилище, а сад — в восхитительный зеленый уголок. Супруги ценили уют и тепло своего дома.

Шерил взглянула на часы: всего четыре пополудни. Еще целых три часа до возвращения Гари.

— Хочу пить! — Бобби забрался на колени к матери и ухватил ее бокал с вином, который она решительно заменила стаканом апельсинового сока. — Ма-ам, а когда мне можно будет пить вино?

— Я уже говорила: когда будешь таким же большим, как папа.

Ребенок хитро улыбнулся: наверное, мама обманывает его, не может же он стать высоким, как папа, который возвышается над всеми, словно сказочный великан. Улыбка мальчишки была так похожа на отцовскую, что сердце Шерил затрепетало от невыразимой любви к обоим. Залпом выпив сок, Бобби соскользнул с ее колен, подбежал к стоящему под раскидистым деревом шезлонгу, улегся в нем и почти моментально заснул.

Глядя на сына, Шерил, как всегда, испытывала радость, что вышла замуж за Гари, и благодарила судьбу за дарованное счастье. Невольные слезы навернулись на ее глаза, и она промокнула их платочком.

— Кто тебя обидел?!

Шерил обернулась на знакомый голос и с радостным криком бросилась к мужу. Он обхватил ее сильными руками, приподнял и закружил.

— Папа! Папочка!

Бобби проснулся и бросился к отцу, шумно требуя его внимания. Смеясь, Гари опустил жену на землю и, не снимая руки с ее талии, другой подхватил сына и был вознагражден поцелуем в щеку.

— Ты так рано вернулся! Я ждала тебя только часа через три.

— Слава Богу, договорились не доводить дело до суда. Поэтому мне удалось улизнуть, и я решил сделать тебе сюрприз. А тут — на тебе: нахожу тебя в слезах! В чем, черт возьми, дело?

— О, просто я становлюсь сентиментальной! — Шерил сморщила нос.

— Тогда я должен расцеловать тебя, чтобы улучшить настроение.

— Ты уже достаточно целовал меня.

— Мама говорит глупости, Бобби. — Гари заглянул сыну в глаза. — Мужчина не может не целовать любимую женщину. Запомни это, о'кей?

— О'кей! — в восторге воскликнул сын, чмокнул отца в щеку, а потом столь же звучно поцеловал мать.

— Садись, я приготовлю тебе что-нибудь выпить, — предложила мужу Шерил, — а потом расскажешь мне о своих делах.

Гари опустился на стул и с благодарностью взял бокал. Бобби сидел у него на коленях и выжидающе смотрел ему в лицо, хотя ни о чем не спрашивал. Спустя несколько минут отец улыбнулся, вынул из кармана небольшой свёрток и протянул сыну. Тот нетерпеливо развернул его и увидел роскошные цветные карандаши и ластик в виде фигурки гнома. Завопив от восторга, мальчик еще раз поцеловал отца, а потом потребовал, чтобы мать дала ему бумагу для рисования.

Когда сын устроился за столом, Гари открыл портфель и достал флакон духов для Шерил. О деле же не стал подробно рассказывать и только повторил, что оно закончилось мировым соглашением сторон, что было выгодно его клиенту. Он никогда подробно не распространялся о делах, которые вел, в его понятии адвокат — это все равно, что врач: все, что доверяли ему клиенты, оставалось тайной.

Пересев поближе к мужу, Шерил положила на его руку свою. Глаза супругов встретились и были полны взаимных обещаний любви.

— Как ты узнал, что у меня заканчиваются духи? — спросила она.

— Когда замечаешь мелочи, подобные этим, — игриво отвечал Гари, — то зарабатываешь себе воображаемые очки. — Встав из-за стола, он увлек жену в дом. Глаза его потемнели от несдерживаемой страсти. — Боже, как я соскучился по тебе!

— Прошло всего несколько дней, — засмеялась Шерил.

— Почти неделя. Целая неделя одиночества и неутоленного желания… — Свои слова он перемежал поцелуями в шею, подбородок, затем расстегнул лиф ее платья, чтобы поцеловать пышные груди. — Пошли скорее!

— Еще очень рано, — ответила она, не скрывая желания. — А как же Бобби?

— Он счастлив и занят по горло. Не томи меня, пойдем!

Муж взял ее за руку и повел вверх по лестнице в спальню. Задергивать занавески не было необходимости: дом стоял среди деревьев, так что никто не мог заглянуть в окна. Едва оказавшись в спальне, они стали нетерпеливо раздевать друг друга. Годы супружеской близости никоим образом не ослабили огня их взаимной страсти.

Со стоном нетерпения Гари донес ее до кровати и без промедления вошел в теплое, ждущее его лоно. Шерил выгнулась ему навстречу, их прерывистое дыхание слилось в мелодию любви, и окружающий мир погрузился в бездну исступленной чувственности…

В тот же вечер, уложив спать Бобби, они вновь занимались любовью. Шерил приняла ванну, надела длинную белую ночную рубашку, нарочито скромную, и села за туалетный столик привести в порядок волосы. Но Гари отнял у нее щетку и, как любил делать, стал расчесывать ее кудри с какой-то восхитительной интимностью.

На этот раз они предавались страсти совсем по-другому. Каждый знал, что нравится другому, и старался подарить любимому наибольшее удовольствие. Они долго ласкали друг друга, пока оба не почувствовали, что больше не могут ждать. Быстрым движением Гари откинулся на спину и поднял жену на себя…

Потом он лежал рядом с Шерил, словно защищая ее своими объятиями.

— Моя дорогая, — Гари, поцеловал ее в плечо, — моя красавица, моя жена. Ты не можешь себе представить, как я обожаю тебя!

Шерил улыбнулась в темноте и поудобнее устроилась в его объятиях.

— А вдруг мы зачали еще одного ребенка?

— Хочу надеяться. — Его рука крепче обняла ее. — Давно мечтаю о маленькой девочке, похожей на тебя. Мы, кажется, сделали для этого все возможное. — Он отвел в сторону ее волосы и поцеловал в шею. Потом устало зевнул: — Спокойной ночи, любимая.

Через несколько секунд он уже спал, а Шерил лежала в темноте с открытыми глазами, и думала: неужели и вправду у нас будет еще один ребенок? Пришло время, чтобы у Бобби появился братик или сестричка. Гари хочет девочку, а мне больше всего хочется, чтобы он счастлив. Я очень, очень люблю его…

Шерил неохотно вспоминала свое прошлое. Она все больше сживалась с ощущением, что ее настоящая жизнь началась с того благословенного дня, когда она встретила Гари Брендона. Когда воспоминания все же посещали ее, она старалась думать о том немногом хорошем, что было в ее прошлом. И тогда мысли ее обращались к тете Джилл, так она называла эту женщину, так сказала о ней мужу. На самом же деле Джилл Мэтьюс была вовсе не ее теткой, а тюремным инспектором. В тюрьме Шерил с ней и познакомилась.

Эта добрячка была, наверное, единственным человеком, кто верил в невиновность Шерил Сартон. Джилл взяла ее под защиту, а после выхода подопечной из тюрьмы приютила в своем доме, пока та не смогла найти работу и снять квартиру в Роквилле. Вообще Джилл Мэтьюс была единственной, кто знал всю правду о прошлом бывшей заключенной. А сама Шерил поклялась никогда и никому об этом не рассказывать, в том числе и Гари. Правда, поклялась неохотно: она считала, что любящий, преданный муж заслуживает полной откровенности…

Шерил вздохнула и постаралась избавиться от мыслей о прошлом. Ведь у нее есть настоящее — счастливое, замечательное настоящее. Она перевернулась на спину, рука Гари по-прежнему обнимала ее. Он бормотал во сне:

— Люблю тебя, люблю тебя…

Она улыбнулась, глядя на его лицо, освещенное лунным светом. Как же они с Бобби похожи! Свекровь показывала ей фотографии Гари, когда тот был в том же возрасте, что сейчас их сын. Сходство удивительное, и хотелось, чтобы Бобби во всем походил на своего отца.

Шерил осторожно отвела прядь волос, падавшую мужу на лоб. Ее прикосновение было легким, едва ощутимым, но ресницы его все же дрогнули, и он сказал:

— Почему ты не спишь? — Ответа не последовало, и Гари открыл глаза. — Мне казалось, что ты, как и я, без сил. — Шерил продолжала молчать, и он вздохнул: — Если так пойдет и дальше, то к сорока годам я совсем выдохнусь! — Но на лице его была улыбка, когда он привлек жену к себе…

На этот раз она все же поспала немного, а проснувшись в полной темноте, поняла, что луну закрыли тучи. Гари крепко спал, дыхание его было ровным и спокойным.

Шерил попыталась подсчитать, как часто они с мужем занимаются любовью. Ведь нередко они делают это по три-четыре раза в день, как, например, сегодня. Главное, физическая близость им совсем не приедалась, наслаждение и радость были взаимными.

Да, их брак был идеален во всех отношениях. Возможно, даже слишком идеален. Шерил понимала, что Гари преклоняется перед ней, что его любовь граничит с обожанием. Иногда сила и глубина его чувства пугали ее. И она в свою очередь старалась сделать их брак как можно счастливее. Шерил была готова посвятить Гари свою жизнь полностью. Но он настоял, чтобы она завершила образование в Общественном университете, а когда получила диплом с отличием, поощрил ее желание работать учителем на полставки. Шерил отказалась от этой должности, когда поняла, что носит под сердцем плод их любви. Но надеялась когда-нибудь вернуться к преподаванию.

Словом, жизнь прекрасна, прошлое предано забвению, и она сделает все возможное, чтобы ничто не омрачало жизнь.

Они ездили отдыхать в Майами, совершив первый выезд всей семьей на юг. Получилось очень удачно. Бобби был в восторге от путешествия. Шерил вернулась с великолепным загаром и надеждой, что еще раз забеременела, чему Гари радовался не меньше жены.

Пока эта новость оставалась семейным секретом, ведь они еще не были ни в чем уверены. Но надежда увеличивала энергию Шерил, а загар подчеркивал ее красоту. В двадцать семь лет она была в расцвете сил и молодости: стройное, слегка округлившееся тело, золотистые волосы, обрамляющие миловидное лицо, полные жизни и счастья глаза. Вряд ли у кого-то вызывало удивление, что муж смотрит на красавицу жену с гордостью.

Вскоре после возвращения из Флориды Шерил и полдюжины ее подруг, которые иногда встречались за чашечкой кофе, решили провести выходной день в чисто дамском кругу, без мужей, детей и семейных обязанностей. И пронести этот женский день решили на пикнике с шампанским, обязательно в новых нарядах и причудливых шляпках.

— Завидую тебе, — почти скулил Гари, наблюдая, как она накануне встречи примеряет наряды. — Вы будете веселиться, а мне придется торчать в душном здании суда, выслушивая человека, который определенно виноват и стремится найти способ избежать возмездия.

— Тем не менее, — ответила Шерил, — с подругами я встречаюсь нечасто, а мы с тобой можем организовать пикник в любое время.

— Но мне действительно следовало бы завтра присмотреть за тобой. Ты так прелестна, что мужчины будут толпиться вокруг тебя, как пчелы вокруг горшка с медом. А ты, между прочим, мой и только мой горшок!

Шерил остановила выбор на костюме цвета само с черной отделкой и шляпе с широкими полями, украшенной широкой черной шелковой лентой.

— Сними все это! — простонал Гари. — Я не разрешаю тебе ехать в таком виде, ты выглядишь слишком соблазнительно. Какой-нибудь миллионер наверняка упадет к твоим ногам, а потом увезет тебя на свою яхту или в свой дворец.

— Что ж, перспектива не из худших, — улыбнулась Шерил. — Я действительно выгляжу на миллион долларов?

— Милая! — Вскочив с постели, Гари подошел к жене и повернул лицом к зеркалу. — Посмотри и поймешь: ты затмишь там всех!

Встретившись с его взглядом, отраженным в зеркале, Шерил ласково сказала:

— Я еду не для этого, мы просто собираемся отдохнуть и повеселиться. Но мне бы очень хотелось, чтобы и ты поехал. Я хочу делить с тобой все радости.

— Я знаю, дорогая, и надеюсь, что ты чудесно проведешь время с подругами. У вас будет самый восхитительный пикник с морем шампанского. А когда вернешься домой, я быстро унесу тебя наверх, сорву с тебя все одежды, кроме этой фантастической шляпы, и займусь с тобой любовью точно на том месте, где ты стоишь сейчас перед зеркалом. — К восхищению Гари, жена покраснела, и он понял, что она совсем не против.

Отойдя от мужа, Шерил стала переодеваться в повседневное платье.

— Твоя мать недавно опять намекала, что нам пора завести еще одного ребенка. Она обрадуется, когда мы скажем ей…

— Еще бы! Они просто воспрянули духом, став дедушкой и бабушкой.

— Возможно, энтузиазма у них поубавится после того, как мы завтра оставим Бобби у них на весь день.

— И на ночь! — улыбнулся Гари.

— Когда ты успел об этом договориться? — подозрительно посмотрела на него Шерил.

— Еще не успел, но после того, как увидел тебя в этой шляпе, обязательно договорюсь.

— Ты неисправим!

— Это твоя ошибка, милая, ты не должна выглядеть такой сексуальной…

Следующий день выдался теплым и солнечным, без малейшего ветерка. Как и предсказывал Гари, Шерил чудесно отдохнула.

На двух такси подруги подъехали к ипподрому, который переживал не лучшие времена, и скачки там давно не проводились. Они расстелили на лужайке ковер и расположились на нем. Поскольку собрались одни женщины, чувствовали они себя раскованно, много шутили и смеялись, особенно после того, как была открыта вторая бутылка шампанского.

Пока подруги веселились, откуда-то появился фотограф и снял их, когда они протягивали свои фужеры к пенящемуся фонтанчику шампанского.

— Отличный снимок! — воскликнул он. — Его охотно поместит любая газета. Прошу вас, леди, сообщить мне ваши имена для подписи под снимком.

Шерил решила проявить осторожность.

— Не хочу, чтобы мое имя появилось в какой-нибудь газете, — сказала она Дороти, приятельнице, сидевшей рядом с ней. Затем встала и быстро отошла. Вернувшись минут через десять, Шерил увидела, что фотограф исчез. — Надеюсь, ты не сообщила ему моего имени, Дорри? — спросила она как можно спокойнее:

— Нет, — не совсем уверенно ответила та. — С ним разговаривала Аманда. Мне кажется, она чуток перебрала, но не думаю, что стала болтать о других. Знаешь, ты не беспокойся: зачем газетчикам помещать именно наш снимок, красивых женщин в роскошных нарядах.

Верно, подумала Шерил и вскоре забыла про назойливого фотографа.

Вечером Гари сдержал свое обещание. Они занимались любовью перед зеркалом. Казалось, что их взаимная чувственность обрела еще большую пылкость. Они были одни в доме и могли дать волю своей поистине необузданной страсти.

На следующее утро супруги проснулись поздно. Бобби был у бабушки с дедушкой, а Гари сегодня не работал. Шерил приняла душ и оделась. Увидев лежащую на полу шляпу, она улыбнулась. Тщательно уложила ее в коробку, сентиментально подумав при этом, что сохранит милый предмет дамского туалета навсегда. Пусть полежит, она достанет ее, когда они станут старыми и седыми, чтобы с радостью вспомнить об этой замечательной ночи.

Гари приготовил завтрак и сидел в большой, полной солнечного света кухне, просматривая газеты. Взглянув на последнюю страницу, он с радостным удивлением воскликнул:

— Шерил! В газете напечатана твоя фотография.

— Что?!

Через плечо мужа она взглянула в газету. На цветном снимке красивые молодые беззаботные дамы в шикарных нарядах, смеясь, протягивали бокалы к бутылке с пенящимся шампанским. Шерил оказалась на переднем плане, почти неузнаваемая. Под фотографией перечислялись имена участниц пикника и приводились кое-какие сведения из их жизни.

— Поразительно! — Гари вопрошающе посмотрел на жену. — Ты не говорила, что вас сфотографировали.

— Забыла. Так много впечатлений… Кроме того, мне и в голову не пришло, что это фото напечатают в газете.

— А снимок просто чудесный. Вы все выглядите такими счастливыми. — Он улыбнулся и обнял Шерил за талию. — Я же говорил тебе, что ты будешь среди всех самой красивой.

Она крепко прижалась к мужу, а потом села завтракать, то и дело посматривая на фотографию в газете, которую тот продолжал читать. Шерил очень надеялась, что изменилась за последние десять лет, и вряд ли кто-нибудь из старых знакомых узнает ее в утонченной молодой женщине, изображенной на снимке. Конечно, нет, тем более под именем миссис Брендон. Шерил даже посмеялась над своими страхами, сочтя их абсурдными. Теперь она в безопасности и под надежной защитой Гари.

Он прервал ее размышления, издав возглас явного неодобрения. Потом указал на сообщение, которое попалось ему на глаза. Гари часто поступал подобным образом, читая новости, и постоянно делал язвительные замечания, если не соглашался с чем-нибудь.

— Тут пишут о застрелившем полицейского человеке, которого выпустили досрочно. Преступника приговорили к пятнадцати годам, а отсидел он только одиннадцать.

Стакан с соком едва не выскользнул из рук Шерил.

— П-правда? Как… как его фамилия? — пролепетала она каким-то чужим, непослушным голосом.

Гари с некоторым удивлением поднял было на нее глаза, но потом снова заглянул в газету. Но прежде чем он заговорил, Шерил уже знала, что сейчас услышит.

— Фамилия? Сейчас… Да вот она: Белладжо, Крис Белладжо.

Гари говорил что-то еще, но Шерил уже ничего не слышала. Белладжо — единственная фамилия в мире, которую она надеялась больше никогда не услышать. Так звали мужчину, разрушившего ее жизнь, из-за мстительности которого ее отправили в тюрьму за то, чего она не совершала.