Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012)

Труд священника (5 февраля 2012г.)

Любое время или эпоха требуют творческого труда и великих усилий, если мы не хотим иметь «лишь вид благочестия, а силы его отречься» (2 Тим.3:5). Нива столь обширна, что избытка пахарей опасаться не стоит, а вот недостаток их придется терпеть, пожалуй, всегда.

Как подсолнечник, ежедневно совершающий поворот головы с Востока на Запад вслед за солнцем, и священник вынужден непрестанно совершать подобное обращение. Подсолнух смотрит на Восток при восходе и на Запад — при закате солнца. Священник же смотрит на восток, стоя в алтаре перед Престолом, возглавляя молитву общины, а на Запад поворачивается, когда проповедует Слово. Он обязан проповедовать, и потому должен поворачиваться.

Нам известен подвиг Иоанна Кронштадского, известна и его уникальность. Чрезвычайная сила духа его при поразительном постоянстве и многолетней длительности служения уже при жизни сделали подвиг отца Иоанна неподражаемым.

Пробовали и дерзали на подобный образ жизни многие, но всем им почти пришлось сойти с дистанции. Есть предание, что обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев в личной беседе заметил О. Иоанну: «Многие так начинали, как вы, а вот чем-то вы кончите?» То есть не ревность о подражании, а страх и смущение рождал подвиг о. Иоанна даже у самых преданных Престолу и Церкви людей.

Св. Иоанн Кронштадтский

Вот мы и не слыхали никогда, да и вряд ли услышим такие призывы: «Отцы, входите в дома бедняков с молитвой и милостыней, как некогда о. Иоанн. Стремитесь преподать в школах, как он это делал, чтобы слышали юные души слова Истины, сошедшей с небес. Служите Литургию так, чтобы горело сердце ваше, и от этого огня воспламенялись сердца молящихся. Берите, отцы, с него деятельный пример»

Не слышим, но. хорошо, что не слышим. Потому, что в ком нет любви к Богу, а вера тлеет, а не горит, того не исправишь призывами. Эти призывы — бесполезное сотрясение воздуха, если еще не повод к раздражению. Мы, словно издали, удивляемся беспримерному подвигу Кронштадского пастыря, и всматриваемся в линию его жизни с радостью о нем и с грустью о себе. Страна-то огромна, и Церковь многолюдна, и работы немеряно. Одного Иоанна на Россию мало. И тогда при его жизни было мало, не то, что сейчас.

Проповедь и исповедь, служение Литургии и преподавание в школе. Может ли что быть важнее, чем вещи названные? Ими должен заниматься священник, их любить, ими жить, к совершенствованию в них стремиться. А если он не любит их, тяготится ими, то никакой приказ и никакое наказание не понудят его делать свое дело, как должно. Сердце его будет жить и расцветать активностью за пределами алтаря, а в самом алтаре оно будет чахнуть и тяготиться.

Упорный и постоянный труд в меру отпущенных сил и полученных талантов требуется от священника. Там, где этот труд увенчивается засвидетельствованным от Бога и несомненным успехом, там на обратной стороне медали мы находим труды, труды и еще раз — труды.

Вот отец Алексий Мечев завел ежедневное служение в своем храме и 8(!) лет служил почти в одиночестве. Служить так долго без прихожан и сомолитвенников было бы невозможно без подлинной любви к Богу. И о. Алексий, несомненно, наслаждался Литургией, радовался о ней и жил внутри нее, но скорбел, что люди не понимают своего богатства и по звону колокола не наполняют храм. Таких, как отец Алексий, тоже было не много.

Терпение, усердие, умение не терять надежду даже тогда, когда ничто буквально не предвещает успеха, все это должно быть вначале. А уже только потом — прозорливость, духоносность, старчество. Эти последние сладкие плоды многие любят, но не у всех хватает ума понять, где плод, а где корень, и что без ухода за деревом плодами не насытишься.

И у Амвросия Оптинского в житии есть случай, когда некий иерей, отчаявшись служить в своем селе, приехал в Оптину получить благословение на оставление прихода. Там, в селе прихожане у него были к молитве неусердные, а в храме пол прогнил, средств не было и т. д. Амвросий этого иерея издалека увидал и закричал ему, чтоб тот и не думал оставлять приход. Велел ежедневно совершать молебное пение Божией Матери и за всех прихожан молиться. «А пол, — говорит — у тебя еще каменный будет».

Слово не скоро стало делом — в том смысле, что каменный пол и полная церковь народа появились не в ближайшую неделю и даже не в ближайший год. Но молитва началась, и люди в храм потянулись, и приход постепенно из захудалого превратился в образцовый. Ну, а исправление приходской жизни не одному настоятелю с матушкой выгодно.

Это исправление благотворно влияет на все стороны жизни: отрезвляются мужья, укрепляются семьи, высыхают слезы, улучшается хозяйственная жизнь, облагораживаются нравы. И так два села могут соседствовать, но в одном несеяно-непахано и все пьяные с утра, а в другом — у людей лица ясные и хозяйства крепкие. Поищешь причин и обрящешь, что одних людей научили Бога помнить и заповеди исполнять, а другие последние крохи совести растеряли и теперь идут нательный крест в кабаке пропивать.

В советские годы одним из немногих епископов, которые непрестанно и с угрозами прещений, и со слезами, напоминали пастырям о необходимости ревностного служения, был Симферопольский архиепископ Лука.

Сборник его указов по епархии читается и с восхищением, и с жалостью, и со страхом. С восхищением потому, что удивителен он — исповедник Лука. С жалостью потому, что люди такие — редкость. А со страхом потому, что восхищаться святыми грешнику лучше на расстоянии.

Так вот, в одном из указов Владыка, не смущаясь, приводит в пример духовенству своей епархии католического священника — Жана Мари Вианнея. Вот отрывок из указа:

Во-первых, отметим ту свободу, с которой святой архипастырь берет пример из жизни духовенства католического. В Православии самого Луки сомневаться не приходится. Видимо он в данном случае мыслил так, как выразился Свт. Филарет Дроздов об одном западном духовном писателе: «Заморский купец, но привозит хороший товар». Учиться, то есть, не зазорно у всех, и именно умение учиться без гордости есть признак сердца обрезанного.

А во-вторых, подобные примеры должны смирять ни на чем не основанную гордость тех из нас, кто любит хвалиться Православием, толком не понимая сути предмета.

Ведь есть среди нас довольно людей, которые молиться не учатся, Писание не читают вовсе, любят не Бога и ближних, а — себя одного и прихоти свои. И при этом можно услышать от таковых горделивое: «Я — православный». Похожие на крыловских гусей, которых гнали на кухню, и которые требовали к себе уважения на том основании, что они, дескать, «Рим спасли», люди эти готовы заклеймить еретиком всякого, кто осмелится похвалить чью-то, а не их добродетель.

Упомянутый святым Лукой священник был действительно человеком особенным. Образование еле получил, жутко не успевая по философии и латыни. Жил в те времена французской истории, которые сопоставимы с большевистскими гонениями на Церковь в нашей истории. И паства ему досталась такая, что о его прихожанах говорили (до его появления): «Они отличаются от скотины только тем, что Крещены» И этим-то людям малограмотный священник сумел внушить любовь к Господу Иисусу Христу и Его Матери, сумел пробудить в них раскаяние и стремление к перемене жизни, сумел научить их трезвости, воздержанию, страху Божию. «Узником исповедальни» называли его, потому что последние 20 лет жизни он провел, принимая исповеди по 15 и более часов в сутки.

Апостол Павел раздражал евреев тем, что хвалил веру язычников, которым проповедовал. Это сознательное раздражение соплеменников имело целью вызвать евреев на соревнование в вере, на желание подражать тем, кого они и за людей считали с неохотой. Вот и нам, смиряя гордыню, бывает полезно подстегнуть себя на труды.

Мы должны разгораться ревностью, зная, что многие христиане, не находясь на борту церковного Корабля, силятся переплыть бурное море в слабых своих посудинах. Мы же, нерадивые, и на самом Корабле находясь, умудряемся в пьяном виде падать за борт, или выражаем недоверие офицерской команде, или., или.

Судьба нашего Отечества, если верить СМИ, зависит от цен на энергоносители, от гражданской активности масс, от честности чиновников, от внешнеполитических раскладов и еще от сотен причин.

На деле же судьба нашего Отечества зависит от священников, служащих и проповедующих. Своим трудом они сохраняют связь падшего и разлагающегося мира с Царством Христа и миром благодати. Случись этой связи порваться — миру будет нечем жить. Случись ей истончиться до крайности — над безумным человечеством на малое время воцарится человек греха и сын погибели.