Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012)

Путеводитель домой (13 января 2012г.)

В библиотеке Национального авиационного университета состоялась необычная как для технического вуза презентация. Доцент факультета социологии, автор 46 научных работ и 12 учебников Иван ГИЧАН представил свою книгу «Киев православный. Год 1911».

Казалось бы, о Киеве столетней давности уже можно получить исчерпывающую информацию. 20 лет назад вышел шедевр Александра Анисимова «Скорбное бесчувствие», каждый уголок киевской старины подробнейшим образом продолжает открывать нам Виталий Ковалинский… Но с Гичаном мы смотрим на Киев с той точки зрения, с которой его только и должно наблюдать. Иначе рискуем увидеть не совсем Киев.

Впрочем, предоставлю слово выступившему на презентации священнику Андрею Ткачеву (пожалуй, самому сильному христианскому проповеднику современности):

«Один умный человек однажды сказал: «Если мы вдруг очнемся от повседневной суматохи и оглянемся вокруг, то ощутим себя на улицах наших городов иммигрантами или жителями оккупированной страны — нас окружают магазины с названиями на иностранных языках, афиши с заграничными фильмами, рекламой брендов, которые никак не соотносятся с нашей действительностью. Поэтому сегодня единственный способ «вернуться» в свою страну — читать о ней. Киевлянину, к примеру, нужно однажды в жизни узнать об истории Софии. Ведь если тебя остановить возле ее колокольни и спросить: «Что это и почему?», то — если у тебя есть совесть — ты будешь чувствовать себя последним невеждой. И так, где бы нас ни взяли за руку — мы окажемся в психологическом состоянии иммигранта.

И наоборот — для человека, живущего в «своей стране», простые прогулки по городу превращаются в захватывающее путешествие. Не только в пространстве, но и во времени. Ведь люди, которые обороняли свой город от врагов или освобождали его, которые возводили здесь храмы и больницы, — они ничуть не менее живы, чем мы. И продолжают об этой земле переживать. Поэтому, скажем, в день выборов или всенародного референдума неплохо было бы пойти на кладбище и спросить у почивших — а они чего хотят? Они не совсем чужие для этой земли. Некоторые гораздо важнее, чем мы.

Это один из практических выводов, сделанных из этой книжки. В ней множество имен людей, которые просто живут сейчас другой формой жизни — не стоят рядом с нами в очередях и кефир по утрам не пьют.

Иван Гичан с цветами от студентов

Описываемые в книге годы — предгрозовые. Они завершают короткий период расцвета города. Города-столицы. Ведь в казацкую или гетманскую пору столицами были Батурин, Глухов, Чигирин, что угодно — но только не Киев. В елизаветинские времена это была деревня. Матерью городов русских его сделали императорской волей. Когда Петербург был административной столицей, а Москва — церковной, Киев решили сделать столицей духовно-исторической. Мол, «ну не хорошо, чтобы мать городов русских пребывала в таком запущенном состоянии! Не бывать этому!» И появились мощеные улицы, мосты через Днепр, водопровод, инфраструктура железнодорожного и речного транспорта, расцвела инженерная мысль. И все это за каких-то лет 50 активных трудов.

Но!

Представьте себе мягкое купе экспресса «Киев—Львов». Из столицы возвращаются четыре успешных обеспеченных человека. И за рюмочкой «Мартеля» начинают делиться впечатлениями.

«Да я по работе ездил. — сетует один. — Весь день провел в коридорах министерства, сидел в кабинетах, решал вопросы». «А я машину присматривал, — хвалится другой. — Днем по автосалонам, а ночью — по ночным клубам. Ну, на Крещатике, конечно, был — как же!» «Я к дочери ездил, — говорит третий. — В музеи водила, в Театр русской драмы…» «А я в лавру ездил, — огорошил попутчиков четвертый. — Еще успел помолиться во Введенском монастыре, в Покровском, во Флоровском». Все были в Киеве, но какие разные это Киевы! Любой большой город позволяет человеку совершить путешествие из рая в ад в течение суток. Украинская столица не исключение: днем это прекрасный город, ночью — клоака, клондайк для идиотических элементов с лишними деньгами. Ночью Киев не является святым.

И все же четвертый, пожалуй, только и был в этом городе. Кто не был в лавре, тот не был в Киеве. Да, есть Киев ученых, Киев учащейся молодежи, Киев художников и инженеров. Но когда здесь еще не было университета, была лавра; не было водопровода — была лавра; не было музеев — была лавра. Киев оставался сам собой только благодаря монастырской жизни. Церковная составляющая делает его тем, чем он был на протяжении всех эпох. Все остальное появлялось и исчезало. Появлялась и исчезала советская власть. Чуть ли не каждое столетие появлялись и исчезали поляки, появлялись националисты. Церковь — это то, что обеспечивает преемственность времен в Киеве. Кто этого не знает, тот не знает города. И можно прожить здесь всю жизнь, родиться и умереть, приехать и отучиться (а потом рассказывать, что учился в Киеве), но так и не быть в Киеве.

То же можно сказать о Чернигове, о Львове. Просто узнать свое, копнуть под ногами, не полениться нагнуться — это труд. Но труд человека, которому жить интересно. Если ты не ленишься — меняется качество жизни. Ведь последнее — это не один лишь показатель благополучности. Это мера твоего отношения к жизни. И без перемен внутри человека ему всегда будет казаться, что где-то лучше. Он так и будет вечно обиженным ребенком, которому не купили вожделенную игрушку. Значит, должны быть такие «взрослые», как Иван Степанович, которые помогают выйти из вечного детства».

Глава Союза православных братств Украины Валентин Лукияник предложил присутствующим задуматься и над проблемой городской топонимики: «Исконные киевские названия — это ведь тоже пласт истории и культуры, который надо возрождать. К примеру, нынешний Дом учителя — это здание Педагогического музея имени цесаревича Алексея. Университет — имени князя Владимира. И если мы хотим, чтобы в Киеве продолжалась преемственность поколений, мы должны уважать мнение людей, которые строили то, чем мы пользуемся. И часто строили благотворительно».

О том, что и как было построено в Киеве к 1911 г., кроме храмов и монастырей, тоже много рассказывается в книге. Как и об историческом и даже природном фоне, на котором все это возводилось. Всего несколько фактов. С осени 1906-го по весну 1907-го снег лежал почти семь месяцев! В 1911 г., на пике своего расцвета, город по площади занимал 59 кв. верст, что превышало площадь Берлина и лишь немного уступало Москве (63 кв. версты). В этот год в Киеве уже функционировали 18 линий трамвая общей протяженностью 170 верст. А еще работала железнодорожная линия с бензиномоторными вагонами от Николаевского Цепного моста через Никольскую слободку в Дарницу. С 1908 г. город стал снабжаться питьевой артезианской водой. Из 24 скважин в водопровод поступало 3 млн. ведер воды в сутки. С переходом на артезианское водоснабжение прекратились вспышки холеры и тифа. В 1911 г. подсоединение домов к городской канализации было давно уже обязательным. Канализационная сеть имела протяженность 155 верст. Внешний надзор за водой, продуктами питания и за общим состоянием города исполняли всего лишь пять(!) санитарных врачей.

В общем, в книге Ивана Гичана дается полный срез киевской жизни за 1911 г. — от показателей рождаемости и смертности населения до цены трамвайных билетов по каждой из линий. И все же главное, о чем рассказывается в ней, — о духе города, о ценностях, которыми жили те, кто Киев творил.