Степан Сергеич

39

И до конца года, прихватив еще два месяца следующего, цех тянул на себе «Кипарисы». Как обычно, завком разрешил сверхурочные работы, и регулировщики уже не бездельничали в первые недели.

Ни для кого не было тайной, что «Кипарис» не удался. В октябре пришли первые рекламации, затем их повалило столько, что Кухтин создал бюро внешних рекламаций, а Баянников нанял техников. Стрельников изменил все же схему, с конца декабря через заводские ворота начали вывозить вполне работоспособные «Кипарисы». Техники разъехались по стране с новой схемой, переделывали радиометры.

Степан Сергеич, намаявшись за день, садился за стол свой в комплектовке и замирал… Брак выпускают, явный брак — и никого не арестовывают! Никого не судят! Мало того, премии дают, и сам он премию получил! За что? Кого хватать за преступную руку? Чернова? Саблина? Игумнова?

Вопрос этот измучил Степана Сергеича. В каждом человеке, причастном к «Кипарису», видел он преступника, но при здравом рассуждении всегда выяснялось, что преступник-то ничего самостоятельно не делал, а исполнял чью-либо волю. Сильнее чем кого-либо подозревал он Саблина, а Саблин взял да и сам пришел, устроил сцену в проходной, требовал, чтобы пропустили его к Труфанову, кричал, что не позволит своим именем прикрывать институтскую бездарь. Пропуска ему, конечно, не дали. В проходную набежали сочувствующие и друзья Саблина, успокаивали его, уговаривали, а Саблин шляпою утирал влажный лоб, и рыжие волосы его стали от пота темными. «Мужики! — мотал головою Саблин. — Не себя жалко — геологов жалко!.. В стране живем, мужики, в такой стране!.. Нужен радиометр!..»

С начальником цеха Степан Сергеич говорил только о производстве. Войдет в кабинет, буркнет что-то вместо приветствия, протянет списочек: «Это не дает отдел снабжения!» — и показывает гневную спину и спиной же чувствует издевательскую усмешку. На мастеров тоже смотрел с презрением: жулики!

— Что с ним? — спросил однажды Чернов.

— Переломный возраст, — засмеялся Виталий. — Или так: не одолев букваря, хочет осилить книгу для взрослых… Ничего, обломается. Не сам обломается, так мы его обломаем.

— При его энергии да еще голову на плечи — незаменимый человек вышел бы.

— Точно, Ефим…

Они стали друзьями. Вместе уходили с работы, встречались по выходным.

Жил Ефим на Басманной у матери, был мягок с нею, терпелив, без устали носился по аптекам, доставая лекарства, и Виталий думал, что Ася, наверное, так же преданно ухаживала за своей матерью. Ах, как нехорошо получилось тогда!