Повеет весною —
Дорогой степною
Знакомые ветры
Приходят за мною.
Зовут меня ветры
В степные просторы,
В степные просторы,
За синие горы.
На тихую заводь,
К челнам на причале,
На тихие зори.
В знакомые дали.
Иду я за ними
В рассвет розоватый,
На луч золотистый
На крыше покатой.
Но вдруг, натолкнувшись
На край черепицы,
Луч тонет в прохладе
Бездонной криницы.
И спелая вишня
Приветствует лето
Пунцовой улыбкой,
Прозрачной от света.
Синеть начинают
Степные просторы,
И тянут к вершинам
Днепровские горы.
Туда бы, туда бы.
Взойти на вершину
И вскрикнуть от счастья
На всю Украину.
Туда бы, туда бы,
В бахчи, огороды,
Где смотрит подсолнух
В днепровские воды.
Пройтись бы под утро
По мокрому саду,
Взойти на пригорок.
Взглянуть за ограду,
На Днепр мой широкий,
На берег отлогий,
На косточку вишни
У края дороги.
Ведь косточка вишни
Под небом Бердянска
Мне ближе жемчужины
Заокеанской.
Ведь луч золотистый
На крыше покатой
Дороже алмаза
В оправе богатой…
Чего же вы, ветры,
Вернулись за мною?
Давно я простился
С московской весною.
Уж август колхозный
Прошёлся по сёлам
И дремлет под солнцем
В обилье тяжёлом.
Летите же, ветры,
В степные просторы.
На тихую заводь,
На синие горы.
Скажите вы, ветры,
Полям и станицам,
Бахчам, огородам,
Прохладным криницам:
Пускай не томятся
Напрасно тревогой,
Мы скоро вернёмся
Знакомой дорогой.
Вернёмся с победой,
Вернёмся со славой,
Мы землю очистим
От своры кровавой.
Вы родине, ветры,
Скажите о сыне.
Что он не забыл
О своей Украине,
Что в дни испытанья,
Что в дни боевые
Он руки целует
Её трудовые.
И ветры уходят
Дорогой степною.
Московское небо
Плывёт надо мною.
Плывёт надо мною,
Над лесом, над садом,
И юность и детство
Проносятся рядом.
1940–1942.