Не сплю я ночь.
Приходит день,
И вижу я опять:
Война свою большую тень
Бросает на кровать.
Моя кровать
Из трёх досок,
Соломенный тюфяк.
Стакан.
Недопитый глоток.
Некуренный табак.
Комод.
В углу моя шинель.
Я в комнате один.
Жена за тридевять земель.
И с ней
Мальчишка — сын.
Шекспир.
Страницу двести три
Устало руки мнут…
Антоний!
Как ни говори,
Тебя он лучше, Брут.
Ночь по-осеннему шумит.
Скрипит моя кровать.
Иль, может, то
Снаряд свистит
Или шрапнель
Опять?
Мечта отходит от дверей,
Вот стала
В головах.
Крыло раздроблено у ней,
Винтовка
На плечах.
— Вставай!
В тревоге десять стран.
Уж вызов
Брошен нам.
Взгляни:
Мой верный барабан
Расколот пополам.
К Светлову
Я уже зашла —
Давно забыл он сон.
Я у Багрицкого была —
Винчестер
Чистит он.
Вставай!
Асеева зови,
Он бродит у ворот.
Твою поэму о любви
Не кончим
В этот год.
Ночь по-осеннему шумит.
Скрипит моя кровать.
А может, то
Снаряд свистит
Или шрапнель
Опять?
Я к зеркалу пошёл… Конец!
С меня не сводят глаз:
Светлова
Раненый боец,
Багрицкого
Опанас.
— Ты Украину не любил,
В тебе
Вода, не кровь.
Ты Украину позабыл,
Всё пишешь про любовь.
Не верим мы, —
Коль это так,
Тогда ложись и спи.
Тебе соломенный тюфяк
Милей твоей степи!
Знай, близок он,
Военный гул,
И мать твоя не спит.
Хоть глаз один её уснул,
Другой —
В Москву глядит.
Ночь по-осеннему шумит.
Скрипит моя кровать,
Иль, может, то
Снаряд свистит.
Или шрапнель
Опять?
В моем окне
Чуть брезжит день…
Но, видно, мне не спать:
Война свою большую тень
Бросает
На кровать.
1927.