Стихийное бедствие

СОКРОВИЩЕ

В кухне сидел за столом Кузявин с газетой и заканчивал трапезу. Из передней послышался звонок, а затем до ушей Кузявина донесся неразборчивый разговор.

«Принесло кого-то», — с неприязнью подумал Кузявин, и в этот момент дверь на кухню отворилась.

— Проходите, — сказала жена и пропустила на кухню мужчину с потрепанным портфельчиком. — К тебе… — И ушла по своим хозяйским делам.

— Добрый день, я насчет страхования, — напористо заявил мужчина, — не желаете застраховаться? Имущество, недвижимость, ценности.

— Ну, какие у меня ценности, ей-богу? — Кузявин тускло окинул взглядом кухню.

— Ваша жизнь, — со значением сказал агент.

— Тоже мне ценность — сто сорок рублей без прогрессивки.

— Жизнь вашей жены…

— Ой, не смешите меня, ценность… Она же домашняя хозяйка.

— Папаша, — агент поднял вверх палец, — вы еще не знаете истинной ценности вашей жены.

— Это в каком же смысле?

Агент ловко достал из портфельчика счеты и растрепанную книжечку с надписью «Расценки».

— Давайте посчитаем, почем нынче ваша супруга выходит, извините, на круг… Вот расценка бытовых услуг. Читаем. Приобретение и доставка покупок на дом — 70 копеек в час. Сколько ваша жена за день в очередях, простите, отдыхает? Часика четыре набежит? Два восемьдесят. Множим на тридцать дней — 84 рублика, как одна копеечка.

— Смотри-ка, — удивился Кузявин.

Агент оглядел кухню и остановился на веревке с бельем.

— Пеленочки, вижу, сушатся — стало быть, есть детвора. Ребеночка погулять часиков пять надо? Учтите, по 70 копеек в час. Фирменная цена фирмы «Заря». Три с полтиной, как отдай! Множим на тридцать дней — 105 карбованцев вынь да положь.

Кузявин только покачал головой.

— Рубашечка, вижу, на вас чистая, крахмальная, брючки глаженые. Каждый день меняете?

Кузявин кивнул.

— Стало быть… — агент защелкал на счетах, — не меньше десятки за одни рубашечки. Теперь… Пол, гляжу, у вас чистый, натертый. Сколько метров в квартире-то?

— Тридцать, — почему-то хрипло ответил Кузявин.

— По восемнадцати копеек за метр — пять с полтиной. Уборка. Надо полагать, по субботам. Итого, 22 рублевика, как миленькие… Теперь отужинали, стало быть, — агент приоткрыл крышку кастрюли, — борщ, чую, украинский. В ресторане за такой платят по 86 копеек за порцию да еще на чай дают… — агент заглянул в сковородку, — котлета со сложным гарниром, надо думать… Рубль пять… И на десерт, как полагается…

— Компот, — прошептал Кузявин.

Агент быстро защелкал костяшками счетов.

— Завтрак, надеюсь, съедаете сами? — Щелк-щелк. — Обед делите с другом? — Щелк-щелк. — Ужин хотели бы отдать врагу, но врагов у вас, вижу, нет… Итого, только по перечисленным видам услуг стоимость вашей жены в месяц — 500 рублей с гаком.

— Пятьсот рублей? — ахнул Кузявин и недоверчиво покосился на расчеты. — Это же в год… — он схватил счеты и защелкал сам, — шесть тысяч. Машина!

Кузявин зажмурился от удовольствия, потом открыл глаза и произнес мечтательно:

— Машину, что ли, застраховать?

— Какую машину? — Агент обиженно потряс счетами. — Это же ваша жена!

Кузявин взволнованно заходил по кухне, разговаривая с собой, жестикулируя и прикидывая что-то на пальцах:

— Господи, жена как жена, ничего особенного, а гляди ты, какая ценность! Кто мог подумать? С ума сойти.

Тем временем агент тихо выскользнул в коридор.

— Ну, что там? — с интересом спросила жена.

— По-моему, — подмигнул агент, — теперь он или вам шубу подарит или я выставлю его на страховку…

В проеме двери показался бледный Кузявин. Он быстро подошел к жене, оглядел ее всю, будто увидал впервые, затем припал на колено и протянул к ней руки:

— Сокровище мое!..