Стихотворения

Поэт ли тот, кто с первых дней созданья

Зерно небес в душе своей открыл,

И как залог верховного призванья

Его в груди заботливо хранил?

Кто меж людей душой уединялся,

Кто вкруг себя мир целый собирал;

Кто мыслию до неба возвышался

И пред творцом во прах себя смирял?

Поэт ли тот, кто с чудною природой

Святой союз из детства заключил;

Связал себя разумною свободой

И мир и дух созданью покорил?

Кто воспитал в душе святые чувства,

К прекрасному любовию дышал;

Кто в области небесного искусства

Умел найти свой светлый идеал?

Поэт ли тот, кто всюду во вселенной

Дух божий — жизнь таинственно прозрел,

Связал с собой и думой вдохновенной

Живую мысль на всем напечатлел?

Кто тайные творения скрижали,

Не мудрствуя, с любовию читал;

Кого земля и небо вдохновляли,

Кто жизнь с мечтой невольно сочетал?

Поэт ли тот, кто нить живых сказаний

На хартии[86] сочувственно следил;

Кто разгадал хаос бытописаний

И опытом себя обогатил?

Кто над рекой кипевших поколений,

В глухой борьбе народов и веков,

В волнах огня, и крови, и смятений, —

Провидел перст правителя миров?

Поэт ли тот, кто светлыми мечтами

Волшебный мир в душе своей явил,

Согрел его и чувством и страстями,

И мыслию высокой оживил?

Кто пред мечтой младенцем умилялся,

Кто на нее с любовию взирал;

Кто пред своим созданьем преклонялся

И радостно в восторге замирал?

Поэт ли тот, кто с каждой каплей крови

Любовь в себя чистейшую приял;

Кто и живет и дышит для любови,

Чья жизнь — любви божественный фиал?

Кто все готов отдать без воздаянья,

И счастье дней безжалостно разбить,

Лишь только бы под иглами страданья

Свою мечту прекрасную любить?

Поэт ли тот, кто, в людях сиротея,

Отвергнутый, их в сердце не забыл;

Кто разделял терзанья Прометея,

И для кого скалой мир этот был?

Кто, скованный ничтожества цепями,

Умел сберечь венец души своей;

Кто у судьбы под острыми когтями

Не изменил призванью первых дней?

Поэт ли тот, кто холод отверженья

Небесною любовью превозмог,

Врагам принес прекрасные виденья,

Себе же взял терновый лишь венок?

Кто не искал людских рукоплесканий;

Своей мечте цены не положил

И в чувстве лишь возвышенных созданий

Себе и им награду находил?

Пусть судит мир! Наследник благодати —

Пророк ли он, иль странник на земле?

Горит ли знак божественной печати

На пасмурном, мыслительном челе?

Пусть судит он! — Но если мир лукавый,

Сорвав себе видений лучший свет,

Лишит его и имени и славы,

Пускай решит: кто ж он — его Поэт?