Стихотворения

Друзья! Оставьте утешенья,

Я горд, я не нуждаюсь в них.

Я сам в себе найду целенья

Для язв болезненных моих.

Поверьте, я роптать не стану

И скорбь на сердце заключу,

Я сам нанес себе ту рану,

Я сам ее и залечу.

Пускай та рана грудь живую

Палящим ядом облила,

Пускай та рана, яд волнуя,

Мне сердце юное сожгла:

Я сам мечтой ее посеял,

Слезами сладко растравлял,

Берег ее, ее лелеял —

И змея в сердце воспитал.

К чему же мой бесплодный ропот?

Не сам ли терн я возрастил?

Хвала судьбе! Печальный опыт

Мне тайну новую открыл.

Та тайна взор мой просветлила,

Теперь загадка решена:

Коварно дружба изменила,

И чем любовь награждена?..

А я, безумец, в ослепленье

Себя надеждами питал,

И за сердечное мученье

Я рай для сердца обещал.

Мечта отрадно рисовала

Картину счастья впереди,

И грудь роскошно трепетала,

И сердце таяло в груди.

Семейный мир, любовь святая,

Надежда радостей земных —

И тут она, цветок из рая,

И с нею счастье дней моих!

Предупреждать ее желанья,

Одной ей жить, одну любить

И в день народного признанья

Венец у ног ее сложить.

«Он твой, прекрасная, по праву!

Бессмертной жизнию живи.

Мое ж все счастие, вся слава

В тебе одной, в твоей любви!»

Вот мысль, которая живила

Меня средь грустной пустоты

И ярче солнца золотила

Мои заветные мечты…

О, горько собственной рукою

Свое созданье истребить

И, охладев как лед душою,

Бездушным трупом в мире жить,

Смотреть на жизнь бесстрашным оком,

Без чувств — не плакать, не страдать,

И в гробе сердца одиноком

Остатков счастия искать!

Но вам одним слова печали

Доверю, милые друзья!

Вам сердца хладного скрижали,

Не покраснев, открою я.

Толпе ж, как памятник надгробный,

Не отзовется скорбный стих,

И не увидит взор холодный

Страданий внутренних моих.

И будет чуждо их сознанья,

Что кроет сердца глубина —

И дни, изжитые в страданье,

И ночи жаркие без сна.

Не говорите: «Действуй смело!

Еще ты можешь счастлив быть!»

Нет, вера в счастье отлетела,

Неможно дважды так любить.

Один раз в жизни светит ясно

Звезда живительного дня.

А я любил ее так страстно!

Она ж… любила ли меня?

Для ней лишь жизнь моя горела

И стих звучал в груди моей,

Она ж… любовь мою презрела,

Она смеялася над ней!

Еще ли мало жарких даней

Ей пылкий юноша принес?

Вы новых просите страданий,

И новых жертв, и новых слез.

Но для того ли, чтобы снова

Обидный выслушать ответ,

Чтоб вновь облечь себя в оковы

И раболепствовать?.. О нет!

Я не унижусь до молений,

Как раб, любви не запрошу.

Исток души, язык мучений

В душе, бледнея, задушу…

Не для нее святая сила

Мне пламень в сердце заключила,

Нет, не поймет меня она!

Не жар в груди у ней — могила,

Где жизнь души схоронена.