Страж штормов

17. МЕАРРЕН АРД

ДЖАРИК, сидя на кленовом табурете в хижине Телемарка, составлял список припасов, которые лесник должен был купить на рынке в Корлине.

Хорошо заточенное перо выводило ряды изящных аккуратных букв, но ни эта аккуратность, ни знакомый запах чернил не радовали мальчика. То, что ему так легко давались премудрости письма, неумолимо доказывало: волшебница не солгала о его прошлом. Значит, он действительно был переписчиком книг в замке Морбрит.

— Не забудь внести в список картошку. — Телемарк мерил шагами комнату: Джарик успел привыкнуть к этому зрелищу за время своего выздоровления. — И еще масло для ламп. Ну, пожалуй, и все.

Джарик привычно поставил на списке дату, отложил перо и уставился на свои ладони, на которых уже давно красовались мозоли. На правом большом пальце был шрам — его укусила искалеченная капканом ледовая выдра, когда он наклонился, чтобы ее добить. Теперь его руки больше не походили на руки писца. Вечерами, при свете очага, его прошлое начинало казаться ему невообразимо далеким, скорее кошмарным сном, чем реально происходившими событиями.

Джарик сжал пальцы в кулаки, его вдруг зазнобило, хотя приближалась весна и зимние холода давно отступили.

Ночью сны о его прежней жизни и впрямь были кошмарными, заставляя паренька даже после пробуждения сомневаться в своих недавно обретенных навыках и силах. Ему было страшно, что однажды утром он проснется прежним беспомощным никчемным слабаком. Днем к нему возвращалась способность мыслить здраво, но даже тогда логика не всегда помогала.

— Джарик. — Телемарк, скрестив руки на груди, прислонился к стене рядом с очагом. — Меня не будет две недели. Следи за огнем в сушильне. И не забудь, что в ящике высажена рассада.

Джарик кивнул; уже в который раз за это утро он погружался в себя, забывая о насущных заботах.

— Ладно. — Телемарк взял со стола список. — Ты точно не хочешь пойти со мной? Рассаду ведь можно перенести в погреб…

— Я лучше останусь.

Лесник кивнул и принялся собирать вещевой мешок.

Что бы там Телемарк не говорил, в погребе рассада будет плохо расти, да и в сушильне лучше все время поддерживать огонь… К тому же, если Джарик останется, кроме работы по дому он сможет еще заняться расставлением ловушек неподалеку.

Телемарк завязал вещевой мешок и внимательно взглянул на мальчика.

— Значит, твердо уверен, что не хочешь прогуляться со мной в город?

Джарик кивнул, заткнул пузырек с чернилами и встал, чтобы помочь леснику приготовиться к дороге. Возле дома стояли сани, нагруженные шкурами, и, приторочив к ним последний тюк, Джарик молча переминался с ноги на ногу, пока Телемарк пристегивал к поясу ножны с мечом и закидывал за плечи лук. В лесу Сейт порой и зимой можно встретить разбойника, а мех ледовой выдры стоил немалых денег — одежду из него шили даже особы королевской крови, — поэтому лесник никогда не отправлялся в город безоружным.

Джарик наблюдал за последними сборами Телемарка со смешанными чувствами. С одной стороны, он будет скучать по своему другу. С другой — может, если он останется один, волшебница снова явится ему? И тогда он сможет расспросить обо всем, что еще оставалось для него неясным. Скоро можно будет двинуться через перевалы, а Джарик до сих пор не вспомнил, что случилось после его отбытия из Морбрита. Ему почему-то казалось: как раз те события, которые ускользают из его памяти, самые важные. Может, их нарочно утаивают от него? Раз волшебница владеет даром проникать в чужую память, значит, она вполне способна набросить непроницаемый покров на некоторые воспоминания Джарика, чтобы легче было им управлять. Паренек подозревал, что именно это и происходит.

Как только Телемарк скрылся за поворотом, Джарик вернулся в хижину и принялся приводить в порядок свое охотничье снаряжение. К закату он твердо решил: если волшебница снова появится, он потребует у нее объяснений. Ему нужно было не только вспомнить всю прежнюю жизнь, но и узнать, почему им так интересуется волшебник, утопивший чуть ли половину жителей Тьерл Эннета?

Но сновидица той ночью не явилась. Не явилась она и через ночь, и через две — и Джарик все больше укреплялся в мысли, что от него хотят скрыть нечто важное.

Он кипел от ярости, но его раздражение никак не сказывалось на повседневных трудах. Джарик по-прежнему регулярно проверял ловушки, раскладывал приманки, а в воздухе тем временем все сильнее пахло весной, и дни становились все длинней. С карнизов хижины падали звонкие сосульки, с ручья сошел лед.

На пятнадцатый день после ухода Телемарка Джарик, вернувшись из леса, увидел возле сарая сани; из трубы хижины поднимался дым.

Лесник вернулся!

Радостно вскрикнув, Джарик бросился к дому — так быстро, что вещевой мешок запрыгал за его спиной. Но не успел он добежать до крыльца, как дверь открылась, и на пороге показался Телемарк.

Он сжал мальчика в медвежьих объятиях, потом выпустил и сказал:

— Скорей снимай свою сбрую и заходи. У меня для тебя есть сюрприз.

Джарик проворно скинул вещевой мешок, но на пороге заколебался. Раньше лесник никогда не приносил из Корлина никаких подарков… На мгновение Джарику захотелось сбежать, но Телемарк схватил его за руку и втащил в дом.

На столе горели восковые свечи, придавая комнате праздничный вид, но Джарик только мельком взглянул на них и во все глаза уставился на предметы, лежавшие рядом со свечами. Меч, кинжал и складной нож. На грубых некрашеных досках стола отполированная сталь отливала голубоватым блеском.

Джарик обеими руками вцепился в косяк, а Телемарк легонько подтолкнул мальчика в спину.

— Ну же, вперед! Я заказал их в Корлине специально для тебя.

Джарик двинулся к столу так, как будто шел не по половицам, а по тонкому речному льду. Оружие было незамысловатым, без затейливых украшений, но отлично сработанным. Каждая деталь говорила о том, что над этими вещами трудился настоящий мастер, добивавшийся сочетания красоты и эффективности. Рассматривая оружие, Джарик понял, что оно стоит немалых денег. Сталь была высокой закалки, на головках эфесов серебром было вытиснено имя Джарика.

— Проверь баланс, — посоветовал Телемарк. Джарик посмотрел на него широко распахнутыми глазами, но не протянул руку к оружию.

— Ты все это заработал. — Телемарк крепко обнял его за плечи. — Неужели ты думаешь, что я посылал тебя расставлять ловушки для того, чтобы раздобыть денег на новые занавески?

С этими словами лесник взял меч и вложил эфес в руки мальчика.

Помедлив пару мгновений, Джарик попробовал сделать выпад, и на отполированной гарде заплясали блики свечей. Оружие пришлось ему по руке — Телемарк и впрямь заказал его специально для своего товарища.

— Спасибо, — посмотрев на лесника, от всего сердца поблагодарил Джарик. — Я никогда еще не получал такого прекрасного подарка!

— Что ж, — слегка хрипло отозвался Теле-марк, — тогда смотри не потеряй его, как потерял свой старый меч.

Он резко отвернулся, но Джарик успел заметить слезы на его обветренном лице. Мальчик отложил меч и молча обнял Телемарка. Леснику удалось то, чего не смог сделать ни один из обитателей замка Морбрит: он заменил Джарику отца.

Две недели пролетели, как один день. Джарик, ставший заправским охотником, жалел, что не может нарушить данное волшебнице слово. Цена за возвращение его памяти была слишком высока.

Тем временем ночи становились все короче, и как-то раз под утро, проснувшись от шума дождя, барабанящего по крыше, Джарик понял, что ему пора в путь. Хотя в горах еще лежал снег, одинокому путнику было лучше пересечь перевалы пораньше, пока разбойники не начали подкарауливать первые весенние караваны.

Назавтра Телемарк встал с рассветом, чтобы помочь Джарику собрать заплечный мешок, в который он уложил лепешки, сушеное мясо и сыр. Лесник собирал припасы так деловито, словно готовился к обходу дальних ловушек, но его лицо было замкнутым и хмурым, и за время сборов он не проронил ни слова. На этот раз запасные снегоступы, которые приготовил Телемарк, не вернутся на свое обычное место на чердаке.

Лесник тщательно завязал мешок и, скрестив на груди руки, серьезно посмотрел на своего воспитанника.

— Послушай меня внимательно, Джарик. Я сейчас расскажу тебе кое-что, в чем сам не могу толком разобраться. Но мне кажется, это важно и может тебе пригодиться…

Джарик отложил снегоступы, повернулся к леснику и весь превратился в слух.

Телемарк начал рассказывать — очень медленно, то и дело умолкая в поисках нужных слов. Он поведал о своей встрече с ллонделем в тот день, когда пытался отнести Джарика в Братство Кордейна. Телемарк не упустил ни одной детали, хотя сейчас не мог без душевной боли вспоминать о своей попытке сложить с себя ответственность за раненого мальчика, которого подобрал в лесу.

— Я тоже не понимаю, что означали эти видения, — спокойно проговорил Джарик, когда Телемарк закончил. И добавил, стараясь приободрить лесника: — Но если я что-нибудь выясню, обязательно дам знать!

Они долго молча смотрели друг на друга, понимая, что больше тянуть с расставанием нельзя.

Наконец Джарик перекинул снегоступы через плечо и потянулся за своим плащом.

— Подожди! — Телемарк вдруг шагнул к стоящему у кровати кедровому сундуку и принялся в нем копаться. — Возьми лучше это.

Он вытащил великолепный плащ из меха ледовой выдры необычной расцветки, с подкладкой из снежно-белых заячьих шкурок. За весь сезон охоты Джарик никогда еще не видел таких роскошных мехов.

— Это уж слишком, — запротестовал он. — Такому подарку мог бы позавидовать сам король!

Но Телемарк, не слушая возражений, накинул плащ на его плечи.

— Я собирался подарить это своему сыну на восемнадцатилетие.

У Джарика перехватило дыхание. Он никогда не думал, что у Телемарка была семья…

— Да, у меня были жена и сын. — Лесник ласкал шелковистый мех загрубевшими от работы с ловушками пальцами. — Оба умерли от лихорадки, когда я был в походе с армией герцога. После этого я навсегда оставил ремесло наемника. — Увидев потрясенное лицо Джарика, он улыбнулся. — Мое горе давно притупилось, парень. И нам обоим повезло, что моль не тронула эти меха. Элейту больше не нужен выкуп за невесту. Возьми плащ, а вместе с ним и мое благословение. Теперь тебе будет тепло в горах, только выверни его подкладкой наружу, чтобы на него не позарились разбойники.

Он не добавил, что при необходимости за плащ можно будет выручить огромные деньги, Джарик знал это и сам. Не найдя нужных слов, Джарик в последний раз обнял лесника, взял свой дорожный мешок и вышел из хижины.

Телемарк провожал глазами своего воспитанника до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом раскисшей тропы, но и после этого лесник еще долго стоял на пороге хижины. Он будет скучать по Джарику и часто гадать, где сейчас парень и что с ним. И все-таки Телемарк испытывал огромное удовлетворение, которое может принести только отлично сделанная работа. Джарик попал к нему раненым, беспомощным и испуганным, а ушел человеком, способным выдержать удары коварной судьбы. Даже если паренек никогда не вернется, Телемарк запомнит его таким, каким видел в последний раз. Человеком, который боится грядущих испытаний и все же имеет мужество встретиться с ними лицом к лицу.

Джарик перевалил через Фурлейнские горы в те дни, когда зима все еще стискивала горные тропы железной хваткой. Ему пришлось бороться со снежными бурями, гнавшими с вершин тучи снега, а иногда, когда небо над головой сияло ясной лазурью, чувствовать, как горы содрогаются от весенних лавин. Но Телемарк научил его, как можно выжить в промерзшей глуши. До равноденствия оставалось целых две недели, а Джарик уже достиг вершины самого дальнего хребта и увидел внизу рыбацкий поселок Меаррен Ард.

После каменных домов и башен Корлина здешние домики казались совсем игрушечными. Бревенчатые хижины с крытыми кедром крутыми крышами жались к холму, а еще дальше виднелись два мыса, между которыми лежала хорошо защищенная гавань, полная рыбацких лодок.

Джарик аккуратно свернул свой драгоценный плащ, спрятал его в заплечный мешок и пошел вниз по раскисшей тропе. Серебро не залежится в его карманах, даже в таком крошечном поселке, как Меаррен Ард. Если тут живут только рыбаки, его навыки писца и охотничье умение вряд ли на что-то сгодятся. Либо волшебнику Анскиере придется поторопиться и призвать его на службу, как пообещала сновидица Таэн, либо Джарик займется морским промыслом. Он не будет продавать подаренный Телемарком плащ из ледовой выдры, чтобы заплатить за комнату в местной таверне.

Единственная в Меаррен Арде таверна оказалась почти пустой. В небольшой комнате с дымящим камином, который давно пора было прочистить, сидел единственный посетитель — древний старик в рыбацкой робе. Сгорбившись над столом, он обеими руками сжимал выщербленную пивную кружку. Артрит скрючил его пальцы, сделав похожими на птичьи когти, но глаза рыбака были по-прежнему ясными и зоркими. Старик недовольно следил за тем, как Джарик расспрашивает хозяина: чужаков здесь явно недолюбливали. К тому же парень в меховой одежде первым пришел в Меаррен Ард после того, как зима отступила с перевалов.

Закончив переговоры, Джарик со вздохом выложил затребованную хозяином плату за комнату. Теперь ему оставалось лишь найти здесь работу и ждать, когда Анскиере даст о себе знать.

К вечеру в общей комнате собралось много вернувшихся с моря рыбаков. Когда Джарик, смыв с себя дорожную грязь и отдохнув, спустился вниз, там было шумно и дым стоял коромыслом.

Юноша нашел свободный стол и заказал себе обед. Пока он ел, вокруг собиралось все больше людей с обветренными лицами, в вонявшей рыбой одежде. Они толкались у стойки бара, окликали по имени служанку, но не пытались заигрывать с ней: похоже, дома всех ждали жены… Исключение составлял разве что тот скрюченный артритом морщинистый старик, который до сих пор сидел в углу, как будто за весь день так ни разу и не поднялся со стула.

Джарик очистил тарелку, чувствуя на себе любопытные взгляды завсегдатаев. Но никто не попытался подойти к нему и заговорить: в тесном мирке Меаррен Арда он был чужим, а чужакам положено заговаривать первыми… Но еще лучше будет, если незнакомец поскорее управится со своим делом, что бы его сюда ни привело, и уберется подобру-поздорову.

Здешние рыбаки не знали, что Джарик не может уйти: он пообещал волшебнице остаться здесь и ждать приказов Анскиере.

Хотя больше всего на свете ему хотелось вернуться в лес Сейт, Джарик отодвинул пустую миску, встал и подошел к стойке бара. Один из сидевших у стойки рыбаков поднял голову и пристально посмотрел на него. Глаза этого рыбака явно привыкли щуриться, вглядываясь в море, высматривая прорехи в сети, изучая звезды и небо. Теперь же он с недобрым прищуром смотрел на светловолосого незнакомца, ожидая, пока тот заговорит.

— Я ищу работу, — начал Джарик. — Кому-нибудь нужна лишняя пара рук?

Рыбак хмыкнул, поставил пивную кружку и смерил Джарика взглядом с ног до головы. Разговоры вокруг затихли, и ответ прозвучал в полной тишине, напоминавшей затишье перед штормом:

— Так ты ходишь в море?

Юноша ответил с уверенностью, которой на самом деле вовсе не чувствовал:

— Нет. Но я могу научиться.

Рыбаки зашаркали ногами по полу, скрипя сапогами, а собеседник Джарика хмыкнул:

— Зачем тебе это? Своего ремесла, что ль, нету?

Джарик не обиделся на полный недоверия вопрос.

— Я всю зиму промышлял охотой в лесу Сейт.

— Из-за перевала явился, значит. — Рыбак внимательно осмотрел кожаную рубашку Джарика, кинул взгляд на охотничий нож у его пояса и наконец протянул: — Ну что ж… У Тэвиша прошлым летом умер сын. Тэвиш скоро бросит якорь в гавани и придет сюда.

Рыбак указал Джарику на пустой табурет у стойки и снова принялся тянуть свое пиво. Если парень один перешел Фурлейнские горы до солнцестояния, он крепок даже по меркам Меаррен Арда, а Тэвишу позарез нужен был помощник.

Джарик сел и принялся терпеливо ждать. Он понимал, что если бы не уроки Телемарка, ответ на его вопрос был бы совсем другим. Вскоре дверь с шумом распахнулась, и в таверну вошел рыжебородый здоровяк, а за ним второй, очень на него похожий, — явно брат.

Рыбак, с которым недавно разговаривал Джарик, сразу крикнул, перекрыв разговоры вокруг:

— Тэвиш! Тут парень ищет работу. Никогда моря не нюхал, но говорит, что пришел из-за перевала.

Тэвиш потопал ногами, стряхивая с сапог грязь, да так, что под ним затрещали половицы, и двинулся через комнату раскачивающейся походкой человека, больше привыкшего ступать по палубе, чем по твердой земле. Его брат подошел следом, и две пары пронзительных голубых глаз пристально уставились на Джарика.

Тэвиш почесал в бороде толстыми заскорузлыми пальцами.

— Вот как, ты пришел из-за перевала?

Джарик кивнул.

— Дай-ка взгляну на твои руки. — Тэвиш повернул руки юноши ладонями вверх и осмотрел мозоли. — После одного сезона работы с сетями они уже не будут такими нежными, — заметил он.

Джарик промолчал.

— Ну, думаю, ты сгодишься. — Тэвиш облокотился о стойку и велел хозяину налить три кружки. Когда принесли выпивку, одну кружку он взял себе, другую передал брату, а третью шмякнул на стойку перед Джариком. — Пей давай. Выходим в море за час до рассвета. Лодка называется «Чайка», и могу поспорить, что тебя укачает. Если быстро оклемаешься, получишь долю в улове. Лады?

— Лады, — ответил Джарик и пригубил горькое пиво.

Тэвиш ухмыльнулся, заметив, как поморщился его новый помощник.

— Ну так выпьем за хороший улов!

И рыбак одним глотком осушил кружку.

Джарик явился на пристань в назначенное время, когда над водой еще лежал утренний туман. Сев в плоскодонку вместе с Тэвишем и его братом, юноша впервые в жизни взял в руки весла. Сначала гребля не очень давалась ему. Сидя спиной к носу лодчонки, в полутьме, он никак не мог держаться нужного курса. Но настойчивость Джарика, которая завоевала ему уважение Телемарка, и жадное желание научиться новому делу вскоре положили конец насмешливым замечаниям рыбаков из Меаррен Арда. Если Тэвиш и был недоволен, что ему пришлось одолжить чужаку рыбацкий костюм покойного сына, он об этом ничего не сказал.

Следующие три дня Джарик запоминал, чем шкоты отличаются от фалов; он схватывал все удивительно быстро даже на придирчивый взгляд рыбаков. По вечерам в таверне местные жители заключали друг с другом пари, споря, каких еще успехов добьется сегодня светловолосый парнишка. И гораздо быстрее, чем рассчитывал Тэвиш, «Чайка» подняла паруса и ушла в море, чтобы забросить сети далеко от берегов Меаррен Арда.

Полтора дня судно шло по северному морю Корин, подгоняемое резкими весенними ветрами. Нос резал пенные волны, за кормой кружили чайки. У Джарика до сих пор случались приступы морской болезни, но он травил шкоты и менял галсы, не жалуясь, с бледным, но решительным лицом.

Вскоре юноша совсем привык к морской качке и отстоял рулевым свою первую полную вахту. Прошло еще немного времени, и даже хмурый неразговорчивый брат Тэвиша признал его полноправным членом экипажа.

Рыбаки вытягивали сети, полные рыбы, и Джарик тянул бечеву вместе с ними. Его плечи больше не ломило от непривычной работы; ночами, когда он не стоял на вахте, он спал крепко, без сновидений. Джарик полюбил свежий морской воздух и штормовые просторы и все-таки боялся слишком сильно привязаться к своей новой жизни. Все равно он не сможет долго задержаться на «Чайке». Он должен выполнить обещание, которое дал волшебнице, и вскоре зов Анскиере заставит его покинуть Меаррен Ард.

Джарик отлично это понимал, и все же напоминание о тяготеющем над ним заклятии застало его врасплох.

«Чайка» вторую неделю шла на юго-восток. Той ночью Джарику не нужно было стоять на вахте, и он крепко спал на своей койке. Ему снились сны о неутомимых ветрах и высоких грохочущих волнах, которые обдавали его тучами брызг. Юноша проснулся в холодном поту и, даже хлебнув горячего чая и закутавшись в шерстяной плащ, не смог окончательно прийти в себя. Сжимая в ладонях жестяную кружку, он боролся со странным ощущением, как будто кто-то копается в его сознании, бесцеремонно заглядывая в мысли.

С палубы его нетерпеливо окликнул Тэвиш, и Джарик с трудом встал, натянул сапоги и пошел наверх заниматься сетями. Но неприятное чувство чужого присутствия в разуме не оставило его даже на холодном морском ветру. Вместо этого чувство стало еще сильней, и наконец Джарику пришлось крепко сжать зубы, чтобы не закричать.

Наступил полдень, солнечный и теплый. Джарик наклонился через поручень, втаскивая на палубу первый улов трепыхающейся трески. Мокрая бечева впивалась в его пальцы, он напрягся, готовясь к последнему рывку… И вдруг словно острые иглы вонзились в его тело, и он задрожал, вспомнив, как нахлестывал лошадь на пыльной дороге, когда чужая воля неумолимо гнала его вперед.

Джарик проваливался в бездонную пропасть воспоминаний, почти не слыша шума ветра и плеска волн; сеть оттягивала его руки, а раздраженная ругань Тэвиша доносилась до него словно из неизмеримой дали. Юноша попытался встряхнуться, но все плыло у него перед глазами, и он никак не мог вдохнуть полной грудью.

Внезапно над его головой раздался гулкий рвущийся звук; Джарик пошатнулся, когда неведомая сила, беспощадная, как гарпун для акул, пронзила его сознание. Сеть выскользнула из его пальцев, треска посыпалась обратно в море и серебряными полумесяцами исчезла в глубине.

Тэвиш что-то гневно гаркнул от штурвала и повернул «Чайку» по ветру. Залатанные паруса наполнил свежий ветер, через нос стали перехлестывать пенные волны. Но рыбак сразу перестал ругаться, едва увидел, что творится с Джариком. Тэвишу вдруг показалось, что парнишка превратился в сотканного из тумана призрака, окруженного тройным кольцом лилово-синего света. Над головой Джарика возникла хищная птица с золотисто-черным оперением.

— Штормовой сокол! — испуганно завопил брат Тэвиша.

Сам Тэвиш заклинил штурвал и бросился к Джарику. Он добежал до парнишки как раз в тот миг, когда Джарик без сознания рухнул на палубу, его светлые волосы шелковой бахромой рассыпались по воротнику грубого рыбацкого костюма. Встретившись глазами с братом, Тэвиш гневно сжал губы.

— Так я и знал! Он был слишком хорош, — наконец вымолвил он.

В борт ударила волна, рассыпаясь сверкающими на солнце брызгами, над грота-реем парили чайки. От волшебства, свидетелями которого рыбаки были всего минуту назад, не осталось и следа, единственным напоминанием о нем был лежащий у их ног бледный как смерть Джарик.

— Лучше выбросить его за борт, — наконец сказал Тэвишу брат.

— Нет, — твердо отозвался тот. — Тебе что, жить надоело?

Но оба рыбака в тот день больше не прикоснулись к сетям.

Они не прикоснулись и к Джарику, неподвижно лежащему на палубе, только набросили на него старое одеяло. Потом подняли паруса и пошли к Меаррен Арду. Их семье не везло с тех пор, как прошлым летом умер сын Тэвиша, и они не хотели навлекать новые беды, якшаясь с парнем, замешанным в колдовстве.

К вечеру «Чайка» бросила якорь в родной гавани.

Джарик еще дышал, хотя и слабо, и Тэвиш с братом на одеяле перенесли паренька в плоскодонку, куда перегрузили свой улов. После бурного спора рыбаки доставили Джарика в его комнату в таверне и свалили на кровать.

Тэвиш поднял скрещенные в запястьях руки, отводя злое колдовство, его брат отсчитал хозяину таверны медяки, заработанные Джариком на «Чайке». Оставив монеты на вещевом мешке юноши, рыбаки торопливо ушли — и молва о происшедшем быстро разнеслась по всему поселку.

Днем в Меаррен Ард явились торговцы с юга, и у хозяина таверны, занятого разгрузкой подвод и заботой о постояльцах, появился лишний повод, чтобы не заглядывать в комнату странного чужака. Когда же закат залил крыши поселка золотым и медным сиянием, в таверну тесно набились рыбаки: им не терпелось послушать принесенные торговцами новости. Комната гудела от разговоров, но никто и словом не обмолвился о юноше, на которого обрушилось проклятие неведомого волшебника. Любопытные торговцы поинтересовались, кто занимает дальнюю верхнюю комнату, но не получили ответа. Местные жители не хотели накликать на себя беду, произнеся имя Джарика.

— Джарик! — Зов Таэн проник в глубины его разума, полные образов темного штормового моря. — Я помогу тебе, Джарик.

Но юноша не отозвался на зов; теперь дар сновидицы ничем не мог ему помочь. В тот миг, когда зов Анскиере снова настиг его, он до конца вспомнил прошлое, вспомнил даже свой отчаянный побег из башни лесного убежища в Морбрите. Воспоминания вонзались в душу Джарика ножами палача, кромсая в клочья спокойствие, которым он наслаждался все последние дни. Заклятие, бездействовавшее так долго, теперь снова нашло цель и нанесло Джарику такой сильный удар, на какой вовсе не рассчитывал Анскиере. Каждая секунда задержки приносила юноше мучительную боль, он хотел одного: немедленно двинуться на юго-восток!

Но он терпел эту муку и, вспомнив уроки Теле-марка, боролся с терзающей его чужой силой в попытках вернуть собственную волю. Медленно и осторожно юноша старался ослабить могучее заклятие волшебника, поймавшее его в свою сеть.

— Позволь мне помочь тебе, Джарик. — Образ Таэн снова возник перед ним в темноте. Черноволосую голову девушки больше не украшал венок, ее брови были тревожно нахмурены. — Анскиере пришлось тебя призвать, но даже ваэре не знали, что его заклятие обрушится на тебя с такой силой. Умоляю, позволь мне помочь тебе!

Но Джарик оттолкнул волшебницу, не в силах простить предательство. Она все знала. Она позволила ему выйти в море, зная, что там его поджидает заклятие! Все это время она наблюдала за ним, но ни разу не сказала правды.

— А что же мне оставалось делать? — Голос волшебницы прозвучал в его сознании, ранив больнее самого заклятия. — Я могу только следовать приказам ваэре! Поверь, никто не хотел причинить тебе зло!

Но Джарик отвернулся от нее, вспомнив, с какой оскорбительной жалостью отнеслась к нему Кенси, дочка хозяйки гостиницы; он до сих пор не мог этого забыть. Гнев темным пламенем вспыхнул в его душе, и Таэн исчезла, оставив его бороться в одиночку.

Чужая сила вспыхивала и искрилась, как раскаленное железо, пытаясь его подчинить, но юноша не сдавался — и постепенно действие заклинание ослабло настолько, что Джарик пришел в себя.

Сквозь единственное крошечное окно его комнаты лился тусклый свет. Первое великолепие заката давно сменилось вечерним полумраком, но Джарик понял, что лежит на постели в своей комнате над главным залом таверны, одетый в рубашку и штаны. Кто-то снял с него рыбацкий костюм, скорее всего, Тэвиш. Однако он был обут и закутан в грубые, воняющие рыбой одеяла.

Джарик сел, с тяжелым вздохом выпутался из одеял и прижал пальцы к вискам. В голове гудело, заклятие безжалостно давило на него, и юноше потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы не выскочить из таверны и не помчаться со всех ног в гавань. Все равно он не сможет переплыть океан, а дорога вдоль берега сворачивает на юго-запад, уводя в сторону от того места, куда призывал его волшебник.

Джарик подтащил к себе вещевой мешок, и на пол со звоном упало что-то металлическое. В полумраке юноша разглядел рассыпавшиеся монеты и с горечью понял: здесь, как и в Большой Гайре, его сочли опасным человеком, связанным со злым колдовством. Даже Тэвиш не захотел больше иметь с ним дела.

Джарик вытащил из мешка плащ и зарылся лицом в шелковистый мех ледовой выдры, надеясь, что сумеет продержаться достаточно долго, чтобы придумать, как ему выбраться из Меаррен Арда. Наконец юноша собрался с духом и встал; последняя монета упала с его колен на кровать.

Джарик поморщился и сердито распахнул дверь. Телемарк простит, если он продаст меха, которые лесник когда-то хотел подарить сыну. Но Джарик поклялся всем, что свято, что он заставит Анскиере заплатить за эту жертву. Сжав рукоять висящего на поясе ножа, юноша стал спускаться в главную комнату таверны.