Странник

Глава 3

Все нашлось — и иголка с шелковой ниткой, и флакончик с духами. Егор даже иглу раскалил на огне и согнул, как в фильмах крутые парни делали. Сцепив зубы и, на всякий случай, зажав в них палку, он сделал два стяжка, стянув края раны, перед этим не забыв брызнуть на нее и на иглу духами. Надо сказать, было больно, но он все же справился. Оказалось, психологически тяжело зашивать самого себя без анестезии. Конечно, это не первый его шрам, но все остальное шили профессиональные доктора. Глотнув холодной воды, он отдышался.

— Б… ну в кого я такой добрый? — вздохнул он, поднимая валяющуюся рядом с могилой Павла лопату и начиная вырубать дерн для очередной ямы. — Так скоро профессиональным могильщиком стану, четвертый труп закапываю, и это всего сутки прошли.

На этот раз возился дольше. Мумию и скелет проще закопать, чем здорового, пусть и не очень высокого мужика. Наконец, все было кончено, он даже не забыл загнать в висок людоеда очередной железный гвоздь, очень бы не хотелось, чтобы призрак этой твари, как покойный Рома, начал людей убивать. В принципе, это была единственная причина, почему Раевский решил все же закопать ублюдка.

Глянув в небо, в котором переливались и перемешивались эти странные плотные энергетические сгустки, Раевский уселся на крыльцо, поднял валяющийся на ступенях самострел. Надо сказать, топорная поделка, для одного единственного выстрела. Спуск примитивный, хотя делал его людоед явно на коленке с помощью ножа и пары стальных плосок, все кривое, косое, на соплях, но как-то он умудрялся с ним охотиться. Отшвырнув его в сторону, Егор снова посмотрел в небо, в этот мир снова пришло утро. Есть хотелось неимоверно. Он скосил глаза на сумку, которая была при людоеде. Кроме пары колечек из дешёвого золота, в котором примесей больше самого драгоценного металла, там нашелся кусок жареного мяса, большой, ароматный. Но не настолько Каскад оголодал, чтобы человечину жрать. Он зашвырнул его подальше в кусты.

И тут Егор почувствовал, что прямо рядом с ним что-то происходит, словно напряжение какое-то образовалось. Он завертел головой, и тут на земле почти возле его ног появилась серебристая капля, которая начала довольно быстро расти. Не прошло и трех секунд, как она растеклась до уже виденной им кляксы, а его потянуло внутрь буквально непреодолимой силой.

— Ну что ж, — поднимаясь, произнес он, — спасибо этому дому, пойдем к другому, — и с места прыгнул двумя ногами в серебристое пятно.

Его опять кувыркнуло, потом верх и низ поменялся местами. И уже следуя традиции, он приложился спиной о землю, правда, на этот раз удалось избежать потемнения в глазах. Взгляд обежал доступное пространство, на этот раз Егор угодил в лес, сквозь ветви просвечивает голубое небо. И что самое главное, вокруг есть жизнь, вон какая-то птичка в ветвях поет, рядом с лицом травинка, по ней ползет жучок.

— Есть жизнь, значит, и еда есть, — Раевский неторопливо сел, и теперь уже оглянулся по-хорошему.

Не бурелом и не поляна, он лежит на тропе меж большими деревьями. Хрен знает, что за деревья, вроде похожи на земные. Тропинка слегка влажная, либо утром от росы, либо дождик недавно прошел, но совсем легкий, летний.

Каскад поднялся на ноги и медленно совершил оборот на триста шестьдесят градусов. Это был довольно густой лес, деревья высокие, некоторые в обхвате, и паре человек не обнять, все вокруг дикое, а вот тропинкой пользуются. И пользуются ей не только звери, так как даже слепой и совсем не следопыт разглядит след от копыта, но и люди. Вот отпечаток обуви с каблуком, небольшой такой каблук, узкий, и протекторов нет, а ведь такой обуви давно не выпускают, ну не на лодочках же здесь девица прошла.

Егор с минуту стоял, раздумывая, куда идти, но потом плюнул и направился в сторону, куда вел след. Все едино, а так в направлении людей двигаться будет. У них есть еда, а сейчас для него это первое дело. Правда, имеется вопрос, как он с этими людьми будет изъясняться. Сомнительно, что они знают русский, или смогут оценить его корявый школьный английский, на уровне — «хау мач из ве фиш».

На большой поляне, через которую шла тропа, он смог нормально взглянуть на небо — обычное, голубое, легкое облачко, вполне себе белого цвета. Правда, солнце вроде как чуть больше привычного. Стало жарко, и он стянул с себя порванный и уляпанный в крови анорак, оставшись в оборванном снизу тельнике. Бросил взгляд на рану, и вот тут его ждал сюрприз… Рана, которую он еще час назад со скрипом на зубах зашивал, превратилась в белый тонкий кривой шрам, которому на вид пару лет.

Ну, хоть какая-то польза от этого перехода, других идей у него все равно не было, сомнительно, что у него настолько сильно выросла регенерация. Желудок заурчал еще сильнее, требуя еды, еще немного, и начнет ребра глодать, да и слабость уже отчетливо ощущается, не привычно ему, двое суток не жрамши ходить. Егор на минуту остановился, прикрыл глаза, и тут его сознание вознеслось над землей, и он сумел увидеть окрестности — руины замка на холме. До него километров пять. Рядом деревенька, домов в тридцать, на берегу небольшой речки, там люди ходят, какой-то скот пасут. Он уже хотел обрадоваться, как сознание выдало новый фортель, оно устремилось с невероятной скоростью куда-то направо от деревушки к горизонту, где через пару секунд выросли высокие горы, а на перевале обнаружилась одинокая полуразрушенная башня. И вот там, в ней, блеснула серебряная звездочка. А потом Егор почти мгновенно вернулся в собственное тело, и после того, как тьма в сознании рассеялась, выяснилось, что валяется его тушка на земле и скрипит зубами. Голова болела адски, виски сдавило, словно раскаленным обручем. Не нужно быть гением, чтобы понять — это расплата за обзорную экскурсию. И, похоже, ему указали направление, что-то в этой башне на перевале есть, и это что-то ему очень нужно. Но есть нюанс — эти горы черте где. Пока летел со скоростью гиперзвука, видел и реки с немаленькими судами, и серьезные города, и даже краем глаза зацепил сражение, где люди рубились на холодняке, и полыхало там огнем каким-то странным, фиолетовым. На этот раз мир был очень даже живой, и это сулило свои проблемы. В том отстойнике нечего было жрать, в этом как бы не сдохнуть от рук себе подобных.

За всеми этими размышлениями Раевский оклемался от полета и теперь мог продолжить путь. Он перекинул со спины на грудь сумку и вытащил из кармана крохотную золотую цепочку, небольшое колечко из того же металла и пару серебряных подвесок. Плохо это, конечно, как бы не встрять в деревне, могут стражу позвать, мол, с грабежа цацки сбыть хочет. Но выбора у него нет, местных денег не имеется, так что, либо платить тем, что есть, либо воровать. А воровать ведь тоже уметь надо, а то поймают, и на кол посадят, или что местные с такими «редисками» делают? И выходит, что у него полный комплект попаданца… Что с языком? Не ясно. Одежда отличается от того, что тут носят. Нет денег, незнание обычаев и традиций…

— В общем, попал ты, Егор Раевский, по полной программе, — буркнул парень себе под нос.

Через десять минут он оказался на краю приличного оврага, глубокого, но не широкого. На другую сторону был перекинут простейший мостик из двух бревнышек, сбитых между собой железной скобой. Стволы внушительные, сухие, надежные, даже по одному без проблем перейти, а уж по двум, так и вообще. Через пару минут он оказался на лесной опушке. Дальше шли засеянные поля. Что на них росло, угадать не вышло, ну, ни разу Каскад не аграрий, всю жизнь в городе прожил. На пленэре, если и бывал, то либо на съемках, либо шашлыки жарил. Но и выбора особого нет, нужно топать к людям, не сидеть же в этом лесу. Он уже хотел выйти, когда откуда-то справа раздались удары топора по дереву. Развернувшись, Раевский прислушался. Дерево валили совсем близко, и сотни метров не наберется. При этом там перекрикивалось минимум три человека. А ведь это шанс выяснить, понимает ли он местную речь.

Егор направился в сторону лесорубов. Шел он осторожно, фактически крадучись, и вскоре в просвете увидел четырёх людей, которые по очереди махали большим топором, валя сухое высоченное дерево. На опушке стояла телега, в которою был впряжён здоровенный конь. Таких, наверное, раньше называли тяжеловозами. Мужики выглядели обычно — одежда простая, рубахи да штаны, подпоясанные широкими поясами самого различного цвета. Все бородатые, волосы до плеч, у одного еще ниже, он их в хвост собрал на затылке. На ногах у самого старшего красивые кожаные сапоги со слегка загнутым носом, у остальных обувка попроще, что-то вроде ботинок.

— Жан, давай, не халтурь, твоя очередь, — кинув топор тому самому волосатику, крикнул тот, что был самым старшим из всех. Во всяком случае, у него у единственного в темных волосах проглядывала седина.

Жан не стал чиниться и принялся рубить высушенное солнцем дерево. Работёнка была та ещё, такие пилить нужно, их топором фигачить — одно мучение. Но мужики работали посменно, и вскоре оно свалилось, после чего они бодро взялись за обрубание сучьев, а вот потом появились двуручные пилы с крупными зубьями.

Раевский наблюдал за ними минут тридцать. Полезной информации, не сказать, что много, но кое-что получил, например то, что местный барон Лихтер фон Магер отправил отряд на запад своих владений, ловить душегубов, что в лесу торговый обоз вырезали. Еще узнал, что старосту деревни зовут Роксом. Больше всего Егора шокировала информация, что в деревеньке гостит самый настоящий маг, и не шут балаганный, а всамделишный, со знаком гильдии. Больше ничего интересного мужики не сказали, перемыли кости какой-то вдовушке Оране, да и всё.

Раевский оттянулся назад на тропинку, с которой сошёл. Итак, один вопрос разрешился сам собой, язык он понимает. Звучит он для него, как русский. Вопрос только — поймут ли его, если он на «великом и могучем» заговорит с местными? Кое-что прояснилось по миру, хотя бы то, что лесорубы уверены, что магия существует. Но имеется проблема, он в своей брезентовой горке и тельнике будет выглядеть здесь, как белая ворона. Хорошо ещё, берцы у него чисто кожаные, без кордуровых вставок.

Делать было нечего, и он решил больше не оттягивать неприятный момент явления людям. Насвистывая веселую попсовую песенку, он вышел из леса и по тропинке, шедшей по краю поля, направился к деревне. Ходу до неё минут двадцать. Первых людей он увидел, когда по шаткому старому деревянному мостику перешёл неширокую речушку. Женщины, стирающие белье, уставились на него с любопытством, которое довольно быстро сменилось подозрением. Да уж, видок у Раевского для этих мест был странным, да и рваный тельник не способствовал улучшению образа. Заговорить с ними, имея возможность отступления, показалось ему здравой идеей.

— Доброго дня вам, — крикнул Егор прямо с мостика. — Это ведь земли барона фон Магера?

— И тебе хорошего дня, путник, — разогнувшись и внимательно посмотрев на незнакомца, ответила женщина постарше. На вид ей было лет пятьдесят, хотя могло бы быть и тридцать, в средневековье люди старели быстрее. — Да, это его земли. А ты кто будешь?

— Просто странник, — довольный, что общение состоялось, и его поняли, ответил Раевский. — Иду себе, куда глаза глядят.

— А звать-то тебя как? — с интересом стрельнув глазами, поинтересовалась самая молодая, лет двадцати пяти, не больше. Её явно заинтересовал высокий крепкий мужчина с нетипичной для местных внешностью.

— Егором, — не подумав, ляпнул Каскад, но было уже поздно, слово — не воробей.

— Из далеких ты, видать, краев, — продолжила она, — уж больно имя чудное. Да и одежка… У нас такой не носят.

— Из далеких, — вздохнув, подтвердил Егор. — А харчевня в вашей деревеньке есть?

— Откуда? — крикнула старшая, та, что начинала разговор. — Захирела деревенька. Раньше, тридцать лет назад, когда замок на холме цел был, у нас и харчевня, и комнаты над ней для путников имелись. А после того, как замок Графа сожгли, развалилось всё. Мы вон барону достались. А он отсюда в дне пути живёт, раз в год у нас бывает, когда налоги собирает. Из чужих, вон маг появился, мастер Крац, у старосты остановился, но он тут по делу. В руинах замка какая-то погань завелась, уже четверых сожрала. Вот барон и забеспокоился, чтобы деревушка совсем не вымерла.

— Но если тебе на постой нужно, — вклинилась в разговор молодуха, — так за пяток медяшек я тебя к себе пущу.

Осуждающие взгляды товарок она проигнорировала.

— Нет у меня денег, только серебряная подвесочка. Есть в деревне, кто сможет за нее деньгу справедливую дать?

— Как не быть? — снова перехватила инициативу старшая. — К старосте обратись. И уж коли ты, Оранка, вызвалась взять на постой путника, то проводи его в деревню. Все равно достирала уже.

Егор мысленно усмехнулся. Вот ведь везение, не успел до деревни дойти, а уже свел знакомство с веселенькой вдовушкой, которой лесорубы кости перемывали.

Молодуха выбралась из воды, расправила юбку и, ухватив деревянную бадью, полную белья, направилась по тропинке к деревне.

— Спасибо вам, — крикнул селянкам Раевский и побежал догонять провожатую.

Пять минут, и вот уже деревенский частокол. За плетнем брешут собаки, по единственной улице гуляют гуси и куры, но как-то очень немного, за оградой несколько коз и три коровы пасутся. Дома, не сказать, что выглядят крепко, но и разваливаться не собираются. Мужчин увидел только в центре деревни, они впятером какой-то сарай ставили, два древних старца с длинными седыми спутанными бородами, сидящие на лавочке, не в счет.

— Вон дом старосты, — указала Орана на крепкий длинный сруб, — звать его Роксом. Там же и пришлый маг поселился. Как с ним сговоритесь, придёшь вон в тот дом. Видишь, четвертый с краю, у него еще плетень новый? И ещё, если со старостой не договоришься, можешь висюльку эту Нотту предложить, он, правда, сейчас в лесу, но скоро вернётся, у него монета завсегда есть.

— Благодарю, Орана, — слегка поклонился Раевский и направился к дому старосты.

— Хозяева, есть тут кто? — крикнул он, останавливаясь у плетня, поскольку связываться со здоровенной собакой, сидящей на привязи, ему не хотелось. Больше всего она напоминала кавказскую овчарку, только шерсти поменьше. И морда более злющая, а вот размером точь в точь.

— Чего тебе, бродяга? — выйдя на крыльцо, крикнула Каскаду ещё нестарая женщина со злым и неприятным лицом.

— Хозяина бы мне на разговор, — проигнорировав «бродягу», отозвался Раевский. — Имею вещицу на продажу. Безделушку серебряную продать хочу.

— А ну покажь, — тут же заинтересовалась женщина.

— Зови старосту, — отбрил ее Каскад. — С ним буду говорить.

Женщина зло сверкнула глазами да скрылась в доме. Прошло минуты три, прежде чем на крыльце появился крепкий мужик лет сорока пяти с сединою в волосах. Он окинул взглядом «гостя», после чего спустился с крыльца и подошел поближе.

— Что, путник, тебе от меня понадобилось? — наконец, недовольным тоном произнёс он.

— Да вот, поиздержался. Имеется у меня подвеска серебряная, мне бы её на деньгу махнуть. — Раевский разжал кулак, демонстрируя лежащее на ладони украшение. Работа была тонкой — дракон, заключенный в круг, и выдыхающий пламя, размером — чуть больше пятирублевой монеты.

— Старая работа. Откуда она у тебя? — не прикасаясь, но не отрывая взгляда, поинтересовался староста.

— В наследство от матушки досталось, — выдал он заранее заготовленный ответ. — Ну, так что, возьмёшь?

— Две серебрушки, — выдал Рокс.

Егор едва не заржал, его явно собирались жестоко на…ь, в смысле, наколоть.

— Грабеж, — возмутился Раевский. — Мне в городке, что в трёх днях пути отсюда, двенадцать давали.

— Тебе деньги нужны, вот и бери, — взбрыкнул староста. — Ишь ты, двенадцать… Дам ещё две сверху.

— А я могу глянуть? — раздался от дома старческий голос, но довольно бодрый.

Раевский посмотрел на нового персонажа. Да уж, классический маг, как его во всяких старых фэнтези описывают — синий балахон, кожаный пояс на левом боку, кинжал с камнем на рукояти, на правом кожаный короб.

— Конечно, уважаемый, — приложив руку к левой стороне груди и отвесив легкий поклон, ответил Каскад.

Старик легко сбежал с крыльца и подошёл к плетню. Всё изменилось в момент, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, Егор с этой подвеской вляпался.

— Хватай его, — протягивая руку, скомандовал маг старосте, — он из поклонников следящих.

Но Раевский уже отскочил назад, и рука мага сгребла пустоту, а староста вообще ещё не въехал, что происходит. Одно бывший каскадер понял, надо уносить ноги, иначе сожгут его местные к хренам. Он развернулся и рванул со всей дури прочь к выходу из деревни. Одно плохо — он снова не смог поесть и отдохнуть.

— Держи его, — орал ему вслед во всю глотку староста.

— Не дайте ему уйти, — вторил ему маг.

Но Егор уже пробежал мимо мужиков, ладящих сарай, и был на полпути к выходу из деревни. Неожиданно он почувствовал, как вокруг него уплотнился воздух, он стал вязким. Так, наверное, себя ощущает муха, попавшая в кисель. Похоже, старичок вспомнил, что он маг и, прекратив попусту сотрясать воздух, пустил в ход свою силу. Раевский, сжав руки в кулаки, рвался вперёд. Шаг, ещё один… Он уже слышал, как к воплям старосты прибавились крики мужчин, впереди в ворота въезжала телега, на которой сидели уже виденные им лесорубы.

И тут вязкость неожиданно рассеялась. Может, силёнки у мага кончились, может, он прорвался за границу заклятия. При этом Каскаду показалось, что он даже услышал звук, словно струна лопнула. Поскольку жилы он рвал нешуточно, то, не удержавшись на ногах, рухнул вперёд. Это было неожиданно, и будь Егор простым человеком, то пропахал бы он носом твёрдую, утоптанную землю, и тут бы его и повязали, но он был каскадером, и неплохим, рефлексы сработали сами собой, он ушёл в кувырок и, вскочив на ноги, рванул вперёд. За спиной раздались разочарованные вопли. Видимо, ловчие были уже уверены в своей удаче. Четверо в воротах спешились и готовились вязать несущегося на них незнакомца. Мужиками они были крепкими, вот только плохо представляли, на что способен противник.

На прорыв Раевский пошёл, выбрав мужика с конским хвостом. Как его звали, он не вспомнил, но это и не важно. Он свалил его одним ударом в живот, тот даже дернуться не успел, как схватился за свое брюхо и, со стоном сложившись пополам, рухнул на землю. А Раевский уже вскочил на телегу, лягнув ребристой подошвой молодца, который решил ухватить его за ногу. Секунда, и вот он снаружи. С реки идут женщины, с которыми он болтал ещё десять минут назад. Конечно, они не помешают уйти. А вот всадник его догонит, и всадник будет не один, краем глаза он заметил, как двое выводят коней. Взгляд упал на сгоревший замок на холме. Тварь, которая людей убивает… Что ж, сгодится. Значит, увидев, куда он направляется, не будут за ним так прытко бежать. И Егор приспустил в сторону руин по старой заросшей нехоженой дороге. До замка было всего с полкилометра, которые он, несмотря на голод, пролетел за три минуты. Он обернулся только один раз, чтобы узнать, далеко ли погоня. Преследователи только выскочили из деревни, и двое из них были на лошадях, в руках какие-то палки, а может, и копья, далековато, видно плохо. Похоже, им телега помешала, которая в воротах остановилась. Вот пока её оттуда убрали, Раевский и успел добраться до развалин. Ворота замка были выбиты, хотя, точнее сказать, сожжены, поскольку толстые обугленные доски ещё болтались на ржавых петлях.

Несколько секунд Егор вглядывался в плохо освещённый провал башни, который служил главным входом в замок. Ни движения, ни плохого предчувствия, просто старые руины, неплохо, кстати, сохранившиеся. Часть стены справа уцелела, а вот слева обвалилась, но карабкаться по завалу Егор не стал, быстрее ноги среди этих валунов поломаешь.

Вытащив «пластуна», он решительно вошёл под своды. Напоследок, он ещё раз обернулся, преследователи стояли в воротах, к ним присоединились женщины и другие жители деревни. Перед селянами выступал маг, он активно размахивал руками, но что-то у крестьян не было энтузиазма лезть в руины, которые их сильно пугали. Ведь чтобы разобраться с ними, старик и приехал сюда. Интересно, удастся ему уломать местных на помощь в поимке Егора? И вот что самое плохое, а если и вправду тварь тут живёт страшная и борзая? Ам, и нет больше странника. Если до ночи доживет, нужно будет в лес по темноте уйти, и пусть этот маг его ищет. А в лесу, опять же, если повезёт, может, удастся что-то найти съедобное, хоть грибы. Только как определить, какие съедобные? Ну, земные грибы он худо-бедно определит, а местные? Рисково это, надёжней зверька убить, но так как лука у него нет, да не уверен он, что справится с ним, не арбалет, тут умения нужны. Хотя, если метнуть нож, может, и выйти. Главное, чтобы дистанция была не больше метров семи, дальше он, конечно, бросит, но без гарантии.

Пройдя короткую арку, Егор оказался в заросшем высокой травой дворе. Камней тут хватало, какие-то обломки досок. Вот расколотый надвое круглый щит, кто-то из него вытащил бронзовый умбон — шишак по центру, а может, и не было его, хотя вроде след от него остался. Донжон в задней части двора сильно пострадал, стена слева наполовину обвалилась, вход завален какими-то обугленными бревнами. Постройкам вдоль стен тоже досталось, погуляли те, кто взял этот замок, от души. С пару минут Егор крутил головой, ища, куда податься. Единственным укрытием выглядела пристройка к центральной башне, тёмный вход, даже факел в светце торчит, и вроде, как вполне годный к употреблению. Да, он тут уже незнамо сколько, но сделан надежно, из прутьев смолистых деревьев. Да, он слегка опален, зажигали его уже, но выбирать не приходится. Главное, чтобы зажигалка не подвела.

Раевский направился к пристройке, прямо за распахнутой дверью были каменные ступени, ведущие во тьму.

— Ну, что ж, давай, глянем, — буркнул он себе под нос и поджог факел. Тот занялся без особых проблем, языки пламени озарили тёмный спуск. — Эй, страшилище, если ты там обитаешь, тебе придётся потесниться, — крикнул он в пустоту и сделал первый шаг.