Странный новый мир

Глава 32

Михаил машинально согнулся, припал к земле, закрывая руками глаза и рыча от боли в них. Почему не сработал фильтр в манопе? В следующее мгновение он понял, что манопа не функционирует, а перед глазами моргает красная надпись: «Служба охраны правопорядка проводит операцию, просим не оказывать сопротивления».

В другой раз манопа дорисовала бы ему происходящее, на основе камер и сети, но здесь она явно отключилась по сигналу извне. Михаил уже испытывал подобное, в более мягкой форме, там, в госпитале после отыгрыша в битве за Рим, но здесь все выглядело иначе. Неужели они не могли просто парализовать всех удаленно, подав сигнал на манопы? Или это был бы пресловутый «полный контроль», который якобы отсутствовал?

— Прознали о наших планах, да? – глупо воскликнул Михаил.

Он уже немного восстановил зрение и вспомнил, что неподалеку есть оружие, пусть тренировочное, но все же оружие! Да и полигон общества находился рядом, нет, они еще могли оказать сопротивление… стена дома и крыша вдруг исчезли и внутрь ворвались огромные фигуры, подавляющие своими размерами. Два великана схватили Натали, которая заорала и пнула одного из них, но кажется только отбила ногу. Великаны потащили ее прочь, и Михаил тоже заорал:

— Не трогайте ее, вы, цепные псы!

В то же время он смутно увидел, как на него наводят оружие и машинально укрылся, рванул на четвереньках к двери, которая и не думала открываться. Проклятье, подумал он, вот недостатки сети и цифровизации, воистину тотальный контроль.

— Спасайтесь, Михаил, - вдруг шепнул голос и дверь приоткрылась.

Он упал спиной вперед, перекатился, собираясь дорого продать свою жизнь, но немедленно ощутил сладковатый запах. Газ? Движения его замедлились, а затем рядом вонзилось несколько игл, и Михаил упал, парализованный, не в силах сопротивляться. Рухнули внутренние стены, роботы ворвались дальше, и у Михаила возникло ощущение неостановимой силы, которой невозможно сопротивляться.

Уже обрабатывают и промывают мозги, гады, подумал он, рыча от злости.

— Вперед, вперед, у них тут подпольный ИП и бункер! – раздался голос.

Какой еще бункер? Что-то свистнуло и робота неподалеку разрезало пополам, затем все утонуло во вспышке света, от которой Михаил даже укрыться не смог, так как лежал, парализованный. Что-то вокруг плавало в тумане или пыли, его швыряло и подбрасывало, вокруг ахало, ухало, свистело и рвалось, и он машинально отметил, что слух еще работает.

Но надолго ли?

Тело рвануло, его куда-то потащили, затем над ним склонилось лицо Аслана.

— Где Натали? – спросил он громко. – Где она?

Михаил хотел сказать, что ее утащили злые роботы, но не смог, действие препарата еще не закончилось. Захотелось заплакать от беспомощности и безысходности бытия, того, что теперь над Натали будут ставить опыты бездушные железки, но тоже не вышло. Злость на власти, с их контролем и диктатом, также не нашла выхода.

— Тащите его! – крикнул Аслан. – Нужно снять паралич!

— Зачем он нам?

— Он знает, где Нгуен!

— Она в плену, ты что…

Земля содрогнулась и все вокруг засверкало, словно Михаил попал внутрь гигантского калейдоскопа. Еще сотрясение и его подбросило, чуть ли не в руки Аслану, который уже не стоял с шприц - ампулой в руке, а стрелял куда-то в пыль и туман, что-то крича на своем. Манопа все еще выдавала красное предупреждение, и Михаил не понимал слов Аслана, но смутно догадывался, что кричал тот не о мире во всем мире.

Затем Михаил ощутил, что способен двигаться.

— Дайте мне оружие! – крикнул он первым делом, устремляясь куда-то.

Дома уже не было, конечно, но вокруг еще стреляли и отбивались, над головой вспыхивало и бабахало, и Михаил смутно подивился, откуда это все. Затем сообразил, конечно же, общество добрых пришло ему на помощь в беде, ведь для этого его и создавали! Общество пришло, а он не смог, не спас Натали и вдруг захотелось все бросить и упасть, опустив руки.

— Еще и депру применили! – рядом возникли живые, лица их частично скрывали дыхательные аппараты.

— Вколите ему берсерка!

— Нужно уходить!

— Надо сдаваться и изображать жертв!

— Подземный ход к Тибру отрезали!

— Мы все умре-е-е-ем!

Как они многословны, отметил Михаил, которому уже что-то кололи и совали в руки оружие. Обычно они были молчаливы, общались через сеть, значит, вдруг понял он. Выкрики он понимал, так как выучил всеземной, да, не удалось врагам нарушить их языковую координацию, и он странным образом вспомнил рассказы Паулы и ее друзей о игре в Башню.

— Вам не сломать нашу башню! – заорал он, потрясая оружием, будто топором.

— Башню добра!

— Сторожевую башню! – поддержал кто-то.

Михаила машинально перекосило, воспоминания о разных религиях сектах, под мысли о том, что надо было и их позвать на помощь. Биться против власти, да, именно поэтому он вспомнил Башню, следовало звать полжистов и поднимать новое восстание!

Он пригнулся и припал к земле, обнаружил рядом подобие окопа и скатился в него. Лучи прошли над головой, словно на тренировках и Михаил выстрелил в ответ, ощущая, как его переполняет яростной, звериной энергией. Биться! Поднять восстание! Освободить всех от диктата власти!

Потомки запомнят эту «революцию электрика»!

— Вперед, бойцы! – крикнул он, высовывая оружие и стреляя.

То почему-то не дергалось, Михаил обнаружил, что ему дали лазерный пистолет, но ему было уже все равно. Сильнейший порыв драться, бить, уничтожать, отбить свою самку и детеныша, побить всех врагов и самому встать во главе швырнул его вперед, в стену пыли и тумана.

Что будет потом Михаил не думал и не собирался, знал, что победит всех!

— Куда ты, дурак? – донеслось в спину.

— Ничего, пусть проверит и выиграет время!

— Сколько там еще до катакомб?

Выстрелы и взрывы, Михаила едва не швырнуло на землю новым сотрясением, но он подпрыгнул и ворвался в стену пыли и тумана, уверенный, что перед ним обманка, голограмма. Но нет, пыль оказалась настоящей, только генерировали ее на ограниченном пространстве, как обнаружил Михаил, проскочив весь туман насквозь.

Портативные установки, коробочки, вроде пылесосов, создавали завесу, и Михаил выстрелил в одну, но тут же перевел прицел на двух роботов, стоявших неподалеку. Выстрел и еще выстрел, он попал, подпалил броню, и Михаил ринулся в атаку, крича:

— Сдавайтесь!

Еще он хотел закричать, чтобы отдали Натали, но не вышло. Что-то выдернуло оружие из его рук, которые вдруг взяли в захват, а его самого словно спеленали. Нет, заковали в наручники и швырнули оземь!

— Опасный уровень адреналина в крови, - прозвучал голосок.

— Всем, противник использует самопальные энергеты, - тут же сказал один из роботов.

Михаил бился и рычал, пытаясь порвать путы. К чему этот фарс, слова вслух для него, когда враги могли общаться через сеть?

— Михаил, вы меня слышите? – присел рядом один из роботов.

В стене пыли и тумана снова засверкало, но наружу ничего не вылетело, и Михаил закричал, попробовал закричать, что это обманка, но наружу вырвался только звериный хрип и рёв. Рядом оказался другой робот, медицинский, который тут же обвил его своими щупальцами и начал душить!

— Не возьмете! – рычал Лошадкин, кусая шланг, который ему сунули в рот.

Шланг не поддавался, но и не давал говорить.

— Пациент не в состоянии ясно мыслить, - сообщил медицинский робот.

Под прикрытием стены тумана враги выставили какие-то барьеры, не давая обществу добрых пробиться наружу! Они там бились храбро, не зная, что все их усилия тщетны! Михаил снова захотел заплакать от бессилия, от того, что мало и плохо занимался, не спас Натали и их ребенка, и он удвоил, утроил усилия по разгрызанию, но добился лишь нескольких сломанных зубов.

В него еще что-то вкололи и начали откачивать, чувствительность тела и боль вернулись, и Михаил взвыл.

— Сохраняйте спокойствие, - посоветовал робот, - уже скоро все закончится!

Не соврал, еще роботы скрывались в тумане и пыли, и Михаил видел развешанные вокруг маячки, наверняка выдававшие предупреждения об операции. Живые огибали эту область, не спешили на помощь и хотелось выть от такого равнодушия. К чему строить активное общество, чтобы потом никто не рвался на помощь? Неужели ни у кого не возникло сомнений в правомерности таких действий?

Неужели никто не видел, какой произвол творят власти и не возмутился, не схватил оружие?

— Вам необходимо лежать неподвижно, - увещевал его робот. – Уже скоро можно будет применить обезболивающее, едва концентрация азидомакуна упадет до приемлемой концентрации. Вы – молодец, Михаил, отлично держитесь, еще немного и все закончится.

— Да пошел ты в жопу, железка продавшаяся! И нечего совать мне свои шланги куда попало!

— Я спасал вас от спазма дыхательных путей, вколовшие вам незаконный наркотик неправильно рассчитали дозировку.

— Наркотик?! Вранье! Где Натали?! Что вы с ней сделали, гадкие железяки?!

Робот и правда обвил его щупальцами и зафиксировал на месте, при этом даже не подумал снять с Михаила наручники! Генераторы вокруг вдруг перестали работать, пыль и туман исчезли, и глазам Лошадкина предстал полный разгром. Дом отсутствовал, хотя несколько огрызков стен торчало, к удивлению Михаила, ведь он считал, что власти просто отключили дега-поле, которым создавались и перестраивались дома вокруг. Теперь он даже представлял примерно процесс, благодаря сданным экзаменам.

— Натали Нгуен пребывает в изоляторе предварительного заключения, куда отбудете и вы, едва я смогу вас вылечить.

— Что? – машинально переспросил Михаил, отрываясь от зрелища бойни.

Кровавой бойни, в которой роботы взяли верх над живыми. Ямы вглубь, тела живых из общества добрых, павших с оружием в руках. Часть из них взяли в плен, тяжелоранеными, со сломанными конечностями и явно под воздействием газа и игл с разной гадостью.

Но их почему-то не обвивали медицинские роботы, только Лошадкина!

— Снять все, - указывал один из роботов, - и немедленно показать в сети, сразу после предъявления обвинений и решения суда!

— Да, покажите все, - заорал Михаил в сердцах сквозь боль, - чтобы люди видели, какие вы уроды!

Робот повернулся и спросил:

— Почему он еще не в госпитале?

— Не положено, он соучастник, - последовал ответ.

— Не соучастник, а главный обвиняемый! – заорал Михаил. – Вы пытались не выпустить моего ребенка и семью в космос, но знайте, я буду мстить! Уничтожу ваш прогнивший режим! Сотру его в порошок и избавлю людей от засилья бездушных железок, решивших, что уже можно не скрываться!

Роботы смотрели на него так, словно хотели покрутить пальцами у виска. Михаил прикусил язык, чтобы не орать от боли в теле и сломанных зубах, и подумал, что своими криками отдаляет оказание помощи остальным. Ничего, он не сдастся, сбежит и освободит Натали, они будут вместе, у них будет много детей, а власть падет!

— Заткнуть и дальше по протоколу, - приказал робот.

Кого-то они все напоминали, эти роботы, но Михаил сейчас не сообразил бы, кого. Медицинский робот подхватил его, и Михаил попробовал вырваться, но тщетно. В рот ему сунули кляп, тело зафиксировали и прикрепили к антигравитационным носилкам, которые сами собой влетели в «скорую помощь». Та взмыла в воздух и помчалась, распугивая всех не воем сирен, а сигналами прямо в транспорт, который тут же подчинялся.

Во времена прежней жизни Михаила транспорт с мигалками нередко не пропускали, пускай в правилах дорожного движения и был прописан приоритет. Не пропускали, стоя в тесных пробках, но теперь такое было практически невозможно. Как пробки, так и не пропускание особого транспорта, вроде скорой помощи.

Власти наверняка тоже с мигалками ездят, думал Михаил, уже не пытаясь вырваться. Злость и ярость выходили из него, будто воздух из спущенного колеса и это тоже пугало. Следовало готовиться к следующей битве, возможно, Натали отвезли туда же, куда сейчас летел и он, и это давало шансы.

Пока с ней не сделали ничего страшного и ужасного!

Хитрый ход – приказать роботу включить манопу, уверяя, что он без нее ужасно страдает – не прошел, так как ему заткнули предварительно рот. Все предусмотрели! Изобразить, что он задыхается? Опять сунут шланг в рот и будут нагнетать воздух, наверняка. Они уже покинули зону операции, но манопа не включалась, продолжала выдавать предупреждение, пребывая на паузе.

Михаил зарычал молча, ему еще что-то вкололи, и багровая пелена боли спала, не исчезла до конца, но хотя бы стала приемлемой. Теперь властям придется потратиться на лечение, подумал он злорадно, хоть как-то насолю им. Но как же раненые друзья по обществу добрых? Почему их не лечили? Мысли путались, несмотря на отступившую боль и Михаил пытался не падать духом, но выходило плохо. Страх и осознание собственной глупости, ведь он все же ввязался в противостояние с властями, из-за чего отказался от сотрудничества с полжистами в свое время, и что теперь? Тюрьма, концлагеря, ссылка на астероиды, освоение опаснейших планет, отработка своего срока как в одном очень древнем фантастическом рассказе?

Только теперь те рассказы перестали быть фантастикой, если так подумать.

Думать не хотелось, но все же, автомобиль прилетел куда-то и над головой поплыл белый потолок. Госпиталь, понял Михаил, начал вертеть головой, пытаясь разглядеть хоть что-то, привлечь внимание других живых. Но все они отсутствовали, словно сбежали в страхе перед «ужасным преступником», и затем его вдруг освободили и бережно уронили на мягкий пол.

Наручники и кляп исчезли, Михаил ринулся вослед носилкам, но его отрезало от них дверью, и он остался один в тесной и ярко освещенной белой комнатке без окон, но зато с мягкими стенами. Неужели сразу привезли в сумасшедший дом?

— Изолятор предварительного содержания приветствует вас, гражданин Лошадкин.