Страшная история

Они идут

Дуглас Рейли проснулся в середине ночи из-за того, что кто-то настойчиво теребил край его подушки. Он пытался отмахнуться и сопеть носом дальше, но тот не прекращал попыток достучаться до него. В конце концов, Дугласу пришлось открыть глаза. На руке, держащей край подушки, поблескивало золотое кольцо на безымянном пальце. Луна окрашивала золото в серебро.

— Они идут, — сказал женский голос.

— Что? — Дуглас оторвал голову от подушки. Его жена Эмили, в ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами, наклонилась над ним. На её лице играла улыбка.

— Они идут, Дуглас.

— Кто идёт? — он не мог оторвать взгляд от этой улыбки.

— Мне нужно идти.

— Что происходит, Эми?

Оставив вопрос без ответа, она выпрямилась и медленными шагами направилась к выходу из спальни — белесый призрак в царстве теней. Дуглас почувствовал, как остатки сна покидают разум: так исчезает роса под палящими лучами солнца. Он привстал на кровати:

— Эми! Ты куда?

Она переступила за порог и закрыла дверь. Дуглас вскочил на ноги и бросился следом. Второпях он болезненно ударился плечом о косяк, громко выругался и выскочил в коридор. Жена спускалась по лестнице. Дуглас догнал её и положил руку на плечо:

— Эми, послушай…

Она с лёгкостью ушла из-под его ладони. Он снова обнял её за плечо, на этот раз обеими руками, и развернул к себе. Дуглас предположил, что жена спит и не отдаёт себе отчёта в том, что делает.

— Идём в спальню, дорогая. Сейчас ночь, никуда идти не надо.

— Ты не понимаешь, — в голосе звучало удивление. — Они идут. Мне нужно идти.

— Эми…

— Отпусти её, — тихо сказали сзади.

Дуглас обернулся, покрываясь холодным потом. За спиной стояли двое — сын и дочь, оба в пижамах, с босыми ногами.

— Дай ей уйти.

— Вот ещё, — Дуглас собрал в кулак всю свою волю. — Лучше помогите отвести вашу мать обратно на кровать. Она не в себе.

— Дай — ей — уйти, — раздельно, по слогам, произнёс сын. У Дугласа никогда не было напряжённых отношений со своими отпрысками, но сейчас у него не возникло ни капли сомнений в том, что сын настроен серьёзно.

— Сделай это, — сказала дочь из-за спины сына. Она вообще не смотрела на него — глаза были устремлены куда-то наверх.

Дуглас опустил руки. Почувствовав свободу, Эмили продолжила спуск. Дочь и сын двинулись следом за ней. Дуглас остался стоять в стороне, прижавшись к лестничным перилам, глубоко и прерывисто дыша. Он не мог поверить в то, что происходит. Осознание реальности пришло, только когда троица уже пересекала холл первого этажа.

— Немедленно вернитесь! — закричал он, перегнувшись через перила. От злости к лицу прилила кровь; щеки начали гореть. — Что всё это означает? Я требую объяснений! Отец я вам или не отец, в конце концов?

Эмили и Келли проигнорировали его слова. Джим поднял спокойный взгляд на него, не замедляя шага. От его слов у Дугласа забегали холодные мурашки по шее:

— Они идут.

Дверь выхода негромко хлопнула.

Улица была полна людей.

Похоже, этой ночью из домов вышли все жители города. Ни одной машины не было на дорогах, не горели светофоры, окна домов зияли чернотой. Толпы людей в ночных рубашках, а то и вообще с голым торсом, лились живым потоком по улицам. Их движения не были случайными — во всём этом столпотворении усматривалась система. Люди шли в одну и ту же сторону, неторопливо и целеустремлённо. Ветер развевал их волосы. Луна иногда заходила за облака, чтобы через минуту выскользнуть снова. Земля попадала то в свет, то в тень.

Дуглас, сам того не желая, шёл вместе с остальными. Он был окончательно сбит с толку. И напуган. Его била крупная дрожь. Это, успокаивал он себя, из-за прохлады. Ведь он тоже был в одной пижаме. Но если остальные, судя по всему, в какой-то мере понимали, что происходит, он был абсолютным нулём. Замечая в толпе знакомые лица, он пытался разговориться то с одним, то с другим, но в ответ получал только одну короткую фразу, будь то его соседи, коллеги по цеху или просто знакомые (в маленьком городке половина жителей знала друг друга в лицо):

— Они идут.

— Кто? — кричал Дуглас. — Кто идёт? Что за чертовщину вы несёте?

На лицах на секунду появлялась мелькающая улыбка, потом затухала и она.

В конце концов, Дуглас тоже смирился с фактом. Он сорвал голос, пытаясь докричаться до шествующих, и был несколько раз сбит с ног, когда пытался остановить знакомых. Во время одного из падений он разодрал колено об асфальт. Кровь шла медленно. Он прихрамывал, накрыв рану рукой, и старался держаться поблизости от своей семьи.

И тут его окликнули:

— Мистер Рейли!

Он повернулся на голос. Один человек выбился из общей струи и бежал к нему. Женщина. Из-за темноты он узнал её, только когда она подбежала ближе. Это была Виктория — продавщица в лавке, где он каждый день покупал сигареты по пути на работу. Её муж был местным почтальоном, но умер год назад в автокатастрофе. Как ему раньше казалось, к её лицу навечно приклеилась дежурная улыбка — но сейчас она была вся в слезах, и её волосы цвета меди были спутаны. Она тоже была только в ночной рубашке.

— Что происходит?! — закричала она, когда между ними осталось несколько футов. — Куда они направляются? Мой Билли… Мистер Рейли, скажите…

— Тс-с, — сказал он; она затихлагромко всхлипнула. — Я знаю не больше вас, Виктория. Моя семья ночью вдруг встала, вышла на улицу и присоединилась к остальным. Мне ничего не остаётся, кроме как следовать за ними. А у вас что?

— У м-меня? — она растерянно огляделась. — Мой малыш Билли… Я его потеряла. Он просто встал и…

Она закрыла лицо руками. Дуглас посмотрел на кровь, которая продолжала идти из его колена, просачиваясь между пальцами.

— Послушайте, — сказал он наконец. — Я думаю, с вашим сыном ничего страшного пока не произошло. Вы же видите — они ничего не делают, просто идут. Билли где-то там, среди них.

— Но где? — Виктория отняла ладони от лица. Веки опухли и покраснели от слёз. Они оба продолжали медленно идти за остальными, увлекаемые общим течением.

— Их тут слишком много, — Дуглас покачал головой. — Искать сейчас бесполезно. Но скоро, — поспешно добавил он, видя, что собеседница готова вновь разрыдаться, — что-нибудь да прояснится. Понятия не имею, что с ними творится, но, куда бы они ни шли, скоро они придут к цели. Тогда можно попробовать отыскать вашего сына. Может быть, люди там очнутся.

Он старался говорить спокойно и рассудительно. Его слова, похоже, возымели эффект — Виктория заметно успокоилась. В глазах появилась искра надежды. Она принялась вытирать слёзы с размокшего лица; тем временем Дуглас огляделся и увидел, что процессия достигает окольных кварталов города. Было похоже на то, что люди шли за черту города. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии.

— Почему так случилось? — Виктория смотрела на него, как на верховного жреца, способного объяснить всё на свете. — Мистер Рейли… Ведь должна же быть какая-то причина…

— Не знаю, — честно ответил он. — Какой-то массовый психоз… словно все спят или находятся под гипнозом. Напоминает плохой сон…

— Они что-нибудь говорили вам? — Виктория понизила голос.

Дуглас зажмурился. Почему-то начала болеть голова.

— «Они идут», — сказал он. Фраза прозвучала, как приговор. Дугласу пришло в голову, что она как нельзя лучше описывает то галлюцинаторное безумие, которое их окружает. Действительно, что они делают? Они идут. Вот и всё. Он провёл рукой по лицу, чтобы убедиться ещё раз в реальности происходящего — эта ночь, люди, потерявшие способность мыслить, слабый запах сирени в летнем воздухе, он сам. Они шли на самом деле.

Виктория что-то спросила ещё, но Дуглас пропустил вопрос мимо ушей. Наверное, она хотела узнать, что означают эти два слова. Он покачал головой в знак того, что больше не желает отвечать на вопросы. Она говорила с минуту, потом умолкла. Луна в который раз зашла за тучу, сделав людей безликими силуэтами в ночной мгле.

Час спустя они пришли на место.

Это была поляна в лесу, спрятавшаяся в полумиле от опушки. Люди пробирались через чащу, не отклоняясь в сторону, не спотыкаясь. Дуглас упал дважды, зацепившись ногой за молодые кусты, Виктория — один раз. Из остальных никто не потерял равновесие. На какое-то время лес наполнился громким хрустом веток. Потом, когда жители города пришли на поляну, звуки прекратились, и вновь стало тихо.

Люди встали на поляне, сомкнув плотное кольцо. Дуглас хотел вклиниться между ними — но ему не нашлось места в странном кольце, он оказался вне его, как Виктория и несколько других людей, которые испуганно озирались, вытесненные из общей массы. Дуглас понял, что они находятся в сознании и тоже пришли следом за родными. Мальчика Билли среди отщепенцев не оказалось. Мать лихорадочно скользила взглядом по толпе, пытаясь увидеть его среди других, но не нашла. Она выкрикнула имя своего сына несколько раз, с каждым разом всё отчаяннее. Безрезультатно.

Дуглас стоял рядом со своей женой и смотрел на её серебрящиеся на луне волосы, растеряв все мысли. По обе стороны от Эмили ждали Джим и Келли. Дыхание людей было ровным и синхронным — казалось, вся поляна вздыхает, как живая. Дуглас провёл языком по нёбу, ощутил горький вкус соли. И закрыл глаза. Он готов был ждать вечно в этом странном умиротворении… лишь бы ничего не произошло. Пусть они простоят так всю ночь. Утром встанет солнце, и кошмар закончится.

Кто-то судорожно схватил его за запястье. Дуглас едва не вскрикнул.

— Мистер Рейли… — голос Виктории был необычно тонким. — Смотрите…

Он понял, что его глупому желанию не суждено сбыться. И обречённо открыл глаза.

— Там…

Люди вскинули головы. Сотни пар глаз уставились на ночное небо, где плыла луна и резвились стаи рваных облаков. Звёзды слабо мерцали, как ответный взгляд тех, кто на небе. И между ними стремительно плыла яркая звёздочка, становясь крупнее. Дуглас затаил дыхание. Звезда не мерцала, как другие. Она имела молочно-белый цвет и летела абсолютно бесшумно. Она направлялась к поляне. И люди следили за ней в трепетном ожидании.

Они идут, отрешённо подумал Дуглас. Они идут за ними.

Искрящийся белый шар заскользил по воздуху над лесом, заставляя деревья отбрасывать синие тени. Луна и звёзды утонули в этом сиянии, стали невидимы. Когда шар достиг поляны и завис над ней на высоте ста футов, люди возвели к нему руки. По-прежнему стояла полная тишина.

— Мистер Рей… — Виктория запнулась. Дуглас вдруг почувствовал, что она вполне может сломать ему руку, если не ослабит хватку, но ничего не сказал. Прикрыв свободной рукой глаза, он зачарованно наблюдал за ослепительной белизной шара, который вращался над их головами.

Мощная струя невесомого света хлынула из шара, озарив поляну. Лица людей стали в этом свете белыми, как мел. Чёрные зрачки, бескровные губы, едва заметная линия носа — Дуглас дрогнул, не узнав в этих лицах своих давнишних знакомых. И никто не узнал бы…

Кольцо пришло в движение. Люди шли вперёд, в центр поляны, взявшись за руки. Эмили, Келли и Джим двинулись вместе со всеми. Дуглас на негнущихся ногах сделал два шага и упал на колени. Силы покинули его. Те, кто были там, наверху, дали понять — он им не нужен. Виктория дошла дальше него, стремясь дойти до уходящего сына, но через три шага она тоже свалилась без сил на полёгшую траву.

Свет бил ключом в центре поляны, вибрировал, как туго натянутая струна. И те, кто касался этой совершенной белизны, исчезали бесследно. На их месте оставался лишь серый силуэт, а через секунду пропадал и он. Люди уходили внутрь шара. Они покидали их. Покидали этот мир.

Нечеловеческим усилием подняв голову, Дуглас в последний момент увидел свою семью, которая подходила к белизне. Словно почувствовав его взор, они обернулись. Все трое умиротворённо улыбались. Так могут улыбаться путники, которые после долгого пребывания на чужбине возвращаются домой. Эмили послала ему воздушный поцелуй. Келли помахала рукой. Джим коротко кивнул. Он никогда не любил сантименты.

Потом они сделали шаг вперёд.

— Не-е-ет! — закричал Дуглас, глядя на тающие силуэты. Его голова упала на грудь. Он сидел долго, чувствуя на плечах жар от белого огня. Может быть, прошёл час. Где-то кричала Виктория. Кричали другие люди. Он слышал всё, как во сне.

Затем это кончилось. Погас свет, льющийся с неба. Дуглас ощутил, что ничто его больше не придавливает к земле, и осторожно поднял взгляд. Успел увидеть, как белый шар срывается с места и мчится вдаль на огромной скорости; превращается сначала в сияющий мотылёк, потом в далёкую звезду, и теряется в чёрной ткани небосвода.

Оставшиеся люди плакали. Они оплакивали своих родных, унесённых неведомо куда небесными похитителями. Неужели никто из них не видел того, что я, удивился Дуглас. Их не забрали. Они сами ушли — зов крови, влечение на родную землю. Может быть, их миссия на этой планете подошла к концу. Может, где-то на далёких просторах Галактики кончилась затяжная война, и отпала надобность охранять планетку в окольном уголке Вселенной.

Маленький лесной городок, где все были друг другу друзьями. Многие века он оставался отрезанным от большого мира. Чужаков здесь всегда было мало. На весь город — всего горстка. Такие приезжие, как Дуглас, Виктория и все те, кто сейчас вытирают слёзы, глядя на пустое ночное небо.

Он встал с колен. Кружилась голова, но он полагал, что до утра это пройдёт. Услышав громкие всхлипы Виктории, Дуглас отыскал её взглядом и подошёл к ней.

— Они забрали Билли, — сообщила она ему сквозь рыдания. — Забрали моего малыша… Почему?

Потому что он тоже был одним из них. В нём текла их кровь… кровь из далёкой звезды.

— Я не знаю, — просто сказал Дуглас и бережно обнял несчастную мать. Он посмотрел вокруг ещё раз — на холодное подмигивание звёзд на ночном небе и выжженный круглый след на траве — и добавил, так тихо, что мог услышать только он сам:

— Они ушли.

2007 г.