Страшная история

Миг темноты

Вечер. Со всех концов города в дом, стоящий на окраине поселения, съезжаются люди. Их встречает оранжевая лампа, зажжённая на веранде. Солнце зашло, но на краю неба — там, где оно сливается с землёй — ещё видна синяя полоска, тонкая, как лезвие бритвы. Шумные толпы детей и взрослых прибывают и заходят в дом, смеясь и перешучиваясь. Сегодня Джен исполняется восемнадцать лет.

Сама Джен в это время сидела в своей комнате перед большим зеркалом, облачившись в голубое платье, сшитое мамой специально для праздника. Она слышала смех и разговоры в гостиной, а ещё — воистину чудный звук лимонада, наливаемого в стаканы, и позвякивание фарфоровых тарелок. Когда она делала вдох, в нос били ароматы индейки, апельсинов и выпечки. Мой праздник, подумала Джен. Сегодня мой праздник.

Мама снова зашла в комнату — с раскрасневшимся от волнения лицом, ступая на цыпочках. На губах мягкая улыбка, на платье наброшен передник с изображением красных грибов.

— Готова, милая?

— Да, — сказала Джен, поправляя рукав платья. — Когда я смогу выйти?

— Не сейчас, — она с деланной строгостью качнула пальцем. — До того, как ты выйдешь задувать свечи, никто не должен видеть именинницу. Маленькая интрига не помешает вечеру, ага?.. Потом всё равно наговоришься за вечер.

— Хорошо, мам.

— Жди, осталось немного…

Мама вышла, затворив дверь за собой. Джен от нечего делать снова уставилась в зеркало. Больше не было нужды подёргивать платье и наносить румяна на щёку; всё готово, ей осталось только любоваться собой и упиваться волшебным ощущением вступления в пору совершеннолетия. Возможно, этот день станет линией, отделяющей детство от взрослой жизни, но Джен особых беспокойств по этому поводу не испытывала. Всё затмевало приятное ожидание праздника и подарков, которые сейчас лежат горой на специально приготовленном столе. Джен не терпелось сорвать разноцветные обёртки и заглянуть внутрь коробок. Она с детства любила это таинство и не испытывала дискомфорта из-за своего ребячества. Особенно в этот вечер — её вечер. Интересно, что ей подарят подруги? А мама с папой?.. А парни из класса?

Голоса в гостиной стали гуще. Щебет девичьих голосов приумножился.

— Ой, я чуть было не опоздала…

— Представляешь, не могла целый час выбрать подарок…

— Говорят, Джен будет в новом платье, интересно…

— А я…

Кто-то из гостей остановил машину под окном у Джен и не выключил фары; они прорезывали темноту за окном и были отчётливо видны сквозь тонкую тюлевую занавеску. Джен видела в зеркале отражения этих жёлтых кругов, напоминающие глаза неведомой зверушки, что наблюдает за ней. Она улыбнулась. Что ж, по крайней мере для одного существа её новый наряд уже не будет сюрпризом.

— Приготовьте торт, поставьте свечи…

— Ладно, сейчас начнём. Никто никуда не уходит!

Голос мамы. Стало быть, ей осталось сидеть в заточении недолго. Джен встала с кресла и подошла к окну, чтобы посмотреть, сколько машин съехалось. Перед домом собрался целый автопарк. Некоторые машины она узнала: например, синий «бьюик» кузена Гарри или «форд-универсал» Чарли, который сидит за первой партой. Много машин стоит под фонарным столбом перед домом, как рой жуков — и только одна застряла в сторонке и неотрывно смотрит фарами в окно. Джен прищурилась, но так и не смогла определить, какой марки экстравагантный автомобиль: слишком темно.

В гостиной с громким треском лопнул воздушный шарик. Кто-то вскрикнул. На мгновение воцарилась тишина, потом раздались ахи-вздохи и смешки.

— Ну ты растяпа, Рэй!

— Не мог, что ли, половче…

— Ладно, ладно, замяли. А где Джен? Когда мы её увидим?

— Сейчас, только зажгут все свечи…

Джен захотелось немедленно выйти из комнаты с раскинутыми руками и криком: «А вот и я!». Эффект был бы тот ещё, но она не хотела огорчать мать. Нужно перетерпеть минутку-другую. Она вздохнула и снова повернулась к окну — может, та машина, наконец, выключила свои огни? А то она прямо-таки чувствовала, как луч фар впивается в спину.

Автомобиль был на прежнем месте и пялился глазищами в сторону дома. Более того: теперь рядом с ней появилась другая машина, с виду точно такая же, и светящая фарами ровнехонько в окно Джен. Она нахмурилась. Что за дела? Конечно, можно представить, что подъехал ещё один гость и решил оставить машину рядом с уже припаркованной. Но… не выключать фары? Это-то зачем? Только из солидарности с первым водителем?

— Ой, мы забыли положить салат на тот конец стола…

Звенят вилки, хрустит скатерть. Судя по кисло-сладкому запаху, который разносится в воздухе, вино уже налито в бокалы. Джен отвернулась от окна к зеркалу и откинула за спину прядь русых волос, выбившуюся из общей струи. Ждала с замиранием, когда мама позовет её. И украдкой косилась на окно, где две пары глаз не сводили с неё взгляда.

Господи, ну что за глупости! Не сходи с ума.

Будь у неё свобода — Джен бы выпорхнула птицей на улицу, подошла к автомобилям и убедилась, что никакие это не звери, а лишь жестянки на колёсах, урчащие мотором. Или даже проще — спросила бы, кто владельцы тех машин и зачем они их туда поставили. И всё встало бы на место. Но она не могла выйти из комнаты, не могла спрятаться от этих немигающих ок.

— Так, все расселись и приготовились…

Автомобили — это звери, да? Они следят за ней, именинницей. Может, хотят поздравить с восемнадцатилетием? Джен фыркнула. У тварей с такими глазами может быть только одна цель. Это знает каждая девочка, читавшая в детстве страшилки на ночь — схватить, утащить в своё логово и там разорвать на куски. Значит, они выжидают, зная, что Джен, даже если догадается об их сущности, никуда не денется — благодаря игре, затеянной её мамой.

Хм, интересно. Но тут есть одно слабое место, удовлетворённо подумала Джен. Через минуту я так и так отсюда выйду, а они останутся глазеть на пустую комнату. Вот так-то.

— Всё готово? Хорошо, гасите свет!

Вот оно. Вот оно что. Джен прошиб холодный пот. Мама не устоит перед соблазном выключить всё освещение в доме ради пущего эффекта. Как это романтично: малышка Джен появляется из царства теней, шествует к своему именинному торту и задувает свечи, погружая комнату во мрак. Всего один миг темноты. Потом, конечно, свет включат, и начнётся веселье.

Фары не двигались, но Джен увидела в их отражении издевательскую ухмылку. Догадалась? А теперь попробуй что-нибудь сделать.

Дверь комнаты распахнулась, впуская торжество вечеринки.

— Час пробил, Джен! Давай, выходи!

Мама. Она у порога, счастливая и умилённая тем, что ей предстоит сейчас увидеть триумф дочери. Не чувствуя ног, Джен встала со стула и подошла к ней. Так и есть — весь дом утопает в вечернем сумраке, лишь пламя свеч на торте даёт скудный свет. Вокруг толпятся люди, радостные и улыбающиеся. Слышатся восхищённые возгласы, все взгляды прикованы к ней, виновнице торжества. Джен попыталась улыбнуться, но губы застыли воском. Единственное, что чувствовала — колкий взгляд машин на своей спине.

Мама азартно хлопнула по выключателю, и свет в спальне померк. Джен едва не вскрикнула, но вовремя закусила губу.

— Давай, Джен, задувай свечи! Чтобы ни одна не осталась гореть, тогда будешь счастлива всю оставшуюся жизнь!

Вопрос в том, сколько её осталось, подумала она, делая шаг вперёд. Лица людей стали ближе, все такие родные и знакомые. Что за бредни она взяла в голову?.. Нет никаких машин-чудовищ, просто она от скуки навоображала себе всякую жуть. Джен вскинула голову, отбрасывая страх, но вдруг поняла, что взгляд, упирающийся в спину, стал тяжелее…

… как будто не две пары глаз следили за ней, а все три. Или четыре.

Джен продолжала идти к торту. Свечи ярко пылали, плавя разноцветный воск. Восемнадцать штук, расположенных по кругу. Единственные источники света — и ей полагается сейчас их задуть. Она подняла глаза на маму, которая расположилась у стола, обнявшись с отцом. Рядом с ними был Джимми. И Эйприл. И Роза. Все её подруги и знакомые. Но за ними, у тёмного угла… кто это? Дядя Ричард? Почему ей на мгновение показалось, что это вовсе не дядя, а кто-то другой, взирающий на неё с холодным любопытством и нетерпением? Будто чего-то ждёт, какого-то события…

Мига, когда всё скроется во тьме, и он сможет унести тебя в ночь.

Торт был у неё перед лицом, и все начали дружно скандировать — сначала тихо, потом громче, распаляясь друг от друга:

— Задувай, задувай, задувай!

Джен наклонилась над тортом, увидела мягкий банановый крем, который сплетался, выводя её имя. Пламя на свечах колыхалось. Она произнесла одно слово, выплюнув его едва шевелящимися губами, но никто не расслышал её мольбу:

— Пожалуйста…

— Задувай, задувай, задувай! — так громко, что, кажется, сейчас обвалится потолок. Хихиканье, повизгивания, толчки под бок. А взгляды, исследующие её спину, подползают, готовясь к броску, первому и последнему… Нет. Это бред. Нелепая иллюзия, выдуманная ей самой. Джен зажмурилась, решительно вобрала воздух в лёгкие и со всей силы дунула на торт, сметая островки пламени.

И стало темно.

2007 г.