Стремление к героизму будет вознаграждено

Глава 7

На дороге между камнями накапливалась дождевая вода, образуя лужи, что вынуждали обходить их по краешку или вовсе искать другой путь, чтобы не намочить ноги. Многим прохожим было уже безразлично по какой степени сырости маршрута идти, ведь их штанины успели забрызгаться грязью, а вся одежда промокла до ниточки из-за проливного дождя. Лир относился к одним из них, как раз сейчас медленно шагая по превратившейся в болото тропинке. Его левая нога продолжала болеть и ныть, из-за чего ему приходилось прихрамывать. Свой временный недуг юноша пытался скрыть любыми способами: темная промокшая одежда и опущенное вниз лицо в полумраке и непогоде почти не выдавали в нем вчерашнего преследователя, но стоит девушке увидеть результат удара кинжалом, как она полностью исключит возможность оказаться под стражей из-за калеки, совершив кражи как можно дальше от последнего.

Сегодня Линур вышел чуть раньше, желая обойти весь обозначенный заранее район, где потенциально может жить вор, до того, как тот выйдет совершать очередное преступление. Мысль о том, что Раф дал неверную подсказку, и девица на самом деле бежала не в сторону своего дома, а в совершенно случайном направлении, тревожила парня, ведь в таком случае для него все уже кончено.

Стрелки циферблата еще не воссоединились напротив цифры двенадцать, когда Лир закончил осмотр территории. Ее размер составлял примерно пять сотен квадратных метров с размытыми границами, поэтому выбрать единственное место, откуда будет удобно наблюдать за всеми улицами одновременно, не представлялось возможным. И все же имелась одна позиция, с которой можно было охватить наибольшую часть застройки — башенка с колоколом, располагающаяся почти на самом углу Милкана. Подсказавшие и позволившие воспользоваться ею стражники уверяли, что с ее высоты видно не только широкий бульвар между стеной и жилыми домами, но и подробности происходящего между построек с другой стороны. За неимением иных вариантов, Линуру не оставалось ничего, кроме как расположиться на ней, хоть необходимость спускаться с пятнадцатиметровой высоты при обнаружении цели и не радовала его.

Внутри башни витала пыль. На деревянных ступенях и перилах оставались темные следы после шагающего наверх юноши, что придерживался рукой за ограду, позволяя уменьшить нагрузку на левую ногу при подъеме; пылинки то и дело норовили залететь Линуру в нос, заставляя его чесаться и чихать без остановки; воздух казался спертым и затхлым, из-за чего посетителю было нечем дышать — порыв свежести на верхушке башни вскружил его голову до потери равновесия.

С высоты птичьего полета Милкан впечатлял деревенского жителя еще больше, чем со спины жеребца. В прошлый раз, будучи на возвышенности, у него совсем не было времени рассматривать хоть что-либо вокруг, поэтому Лир решил компенсировать столь досадное упущение и насладиться живописным видом города сейчас — временно утихший ливень позволял это сделать.

Зелень на длинном бульваре частично закрывала последний от обзора сверху, но одновременно с этим разбавляла серость каменных строений своими красками и наполняла улицу жизнью, чему также способствовали клумбы с цветами, что делили клочки выделенной им почвы с деревьями. Крыши невысоких домов накрывали целые районы рыжим ковром с торчащими над ним трубами, из которых тонким маревом поднимался дым. Заканчивалось полотно только в тех местах, где стояла городская инфраструктура.

Находящуюся вдалеке арену было тяжело не заметить: трибуны, образующие внешние стены, превышали по высоте колокольню чуть меньше, чем в два раза. Вход украшали две статуи в виде воинов, поддерживающих навес для зрителей вместе с резными колоннами, размещенных по всему периметру здания. Один из них застыл в стойке готовности нападать, заведя согнутую в локте правую руку с мечом за спину, а левой держа перед собой щит таким образом, чтобы из-за него выглядывали одни лишь глаза. Второй мраморный мужчина был обречен держать натянутую тетиву целую вечность, никогда не имея даже возможности пустить снаряд во врага. Что находится внутри Линур не видел, но подозревал о периодически окроплямом кровью песке, тысячах голосов и криков и десятках сражающихся насмерть храбрых воинах.

Величественный дворец, возвышающийся чуть поодаль, перехватил внимание гостя Милкана на себя. Позолоченные башни смотрели на владения губернатора свысока: с их балконов можно было увидеть райские сады с плодоносящими растениями и сверкающими фонтанами, услышать пение экзотических птиц, свивших гнезда в доме Его Превосходительства. На калиде стены из белого камня и высокие окна сверкали и переливались, а в темноте, как сейчас, были подсвечены множеством факелов снаружи и свечами внутри, даруя дворцу уют.

С разразившегося громом небосвода с новой силой хлынул холодный дождь, закрыв Лиру обзор на остальные строения. Он обратил свой взор обратно на улицы, быстро переводя взгляд с одной движущийся фигуры на другую. Черная одежда очень далека от эпитетов «заметная» и «выделяющаяся», но Линур хорошо запомнил небольшой рост и светлую косу худенькой девушки, поэтому сможет разглядеть вора даже под балахоном.

Немногочисленные прохожие все до единого старались прикрыть голову хоть чем-то: капюшонами, шляпами, сумками и корзинками или просто руками. Шанс перепутать преступника с законопослушным жителем был велик, поэтому юноша очень пристально наблюдал за каждым человеком, не позволяя себе допустить ошибку. Присутствовала вероятность того, что девушка использует свою способность на невидимость еще дома, и разглядеть искажения в воздухе на таком расстоянии и в подобных погодных условиях будет попросту невыполнимой задачей. Однако Лир, основываясь на предыдущем опыте, понимал, что либо ее магия требует очень много маны, либо сильно ограничена по времени, поэтому рисковать оказаться без нее прямо на стене, воришка не станет.

Линур больше переживал о том, что девица решит временно уйти с радаров гвардии и ближайшие дни не выйдет за стены собственного жилища, хоть Раф и уверял его в обратном. Знаю о поднятой на уши страже, наемнике последней, который может находиться где угодно, и раскрытии собственной внешности, вор должен испугаться и перестать красть до тех пор, пока все не уляжется. Или должна быть причина, что заставляет его закрывать глаза на безопасность.

Лир невольно задрожал от завывающего в ушах ветра. Мокрая одежда не позволяла ему почувствовать тепло даже полностью укутавшись в ткани, поэтому иногда он ходил из стороны в сторону, стараясь хоть немножечко согреться. Время приближалось к часу, но ни девушки, ни какого-либо подозрительного шума со стороны стены до сих пор не было. Линур волновался все больше, ведь преступление могло уже совершиться, а он, как последний дурак, все еще сидит в ожидании на темной башне с колоколом позади, стуча зубами. Или, что куда хуже — оно совершается прямо сейчас.

Не в силах больше сидеть, парень подскочил и высунулся из-под крыши, будто это могло помочь ему лучше разглядеть людей снизу. По дороге шел грязный и промокший бездомный, по какой-то причине оставшийся этой ночью без ночлега. Лир понимал, что смотрит на живого мертвеца — последний вряд ли доживет до утра, сгинув от голода или замерзнув насмерть в переулке. Он мог бы попроситься зайти в заведение или попытаться украсть еду, а то и убить кого-нибудь при помощи способностей ради денег, однако в первом случае вонючего проходимца быстро прогонят, а во втором безжалостно убьют — его дарованная Системой магия слишком слаба для каких-либо свершений, иначе бы мужчина давно нашел свое призвание. Вдобавок, хоть это и не признанный в Рутткорде факт, но Лир верил в существования насыщения у маны: если существо сыто, бодро и разум его не затуманен, то применяемые им заклинания будут эффективней, нежели когда он ранен, находится в алкогольном опьянение или даже попросту давно не ел.

Из окна на втором этаже борделя тоскливо смотрела на переулок шлюха — то ли в ожидании клиента, то ли задумавшись о своей жизни. Помимо редких патрулей, желающих гулять в грозу больше не наблюдалось. Линур окончательно отчаялся и закрыл глаза. Его разбирала злость, что он сглупил, столь легко подставившись под удар клинка; что не рискнул и не применил нужную способность, имея шанс выполнить работу сразу; что наглая девка так просто надурила его!

— Какой из меня герой и защитник Рутткорда, коль я не могу справиться даже с малышней? — шепотом спросил он сам себя, распахивая веки.

Не заметить миниатюрную фигуру в балахоне, идущую в метрах пятидесяти от башни, Лир не мог. Пикирующей птицей он слетел на первый этаж, перепрыгивая ступени и больше опираясь руками на перила, нежели единственной здоровой ногой на деревянные доски. В момент спуска юноша успел отругать себя за поспешность выводов и короткую истерику, чуть не помешавшую ему увидеть вора, но роившихся в его голове радостных мыслей было в разы больше.

Оказавшись за пределами наблюдательного пункта, Линур сбавил темп и пошел быстрым шагом, чуть ли не волоча левую конечность по земле, чтобы не травмировать ее лишний раз нагрузкой. Девушка направлялась в противоположную от бульвара сторону, перемещаясь по узким дорожкам между домами, куда не заглядывают гвардейцы, поэтому наемник двинулся по диагонали относительно своей цели, собираясь перехватить ее метров через триста. Ботинки громко хлюпали по лужам, но дождь и гром заглушали шаги Лира, поэтому вор не сможет услышать приближение незнакомца издалека и не станет ожидать нападения.

Парень остановился на проспекте, который его жертве в любом случае придется преодолевать. Затаившись у каменной стены, он забыл про холод и дрожащие из-за него пальцы, про жуткую боль в ноге и, кажется, снова начавшую кровоточить рану, про страх облажаться и Рафа, предупреждающем о последнем шансе. Сосредоточившись на плохо освещенной фонарями темноте, Линур думал лишь о том, что в этот раз первым нанесет удар, а при необходимости убьет преступника, не обратив внимание на уменьшение вознаграждения. От напряжения в его ладони почти сформировался магический кинжал, который он не выпустил вчера в момент погони по крышам, и горе-охотник практически сразу осознал свою ошибку.

По затылку Лира прилетело чем-то тяжелым, выбивая всю дурь из его головы. Из-под волосяного покрова быстро потекла темная жидкость, пачкая одежду и шею. Пострадавший упал в грязь, успев выставить перед собой руки, но при этом ничего не видя из-за потемневшей и плывущей картинки в глазах. Теряя драгоценные секунды, он пытался прийти в чувства, превозмогая себя и не обращая внимания на писк в ушах и выступившие слезы. Заметив боковым зрением мимолетное движение, Линур отправил в полет давно сжимаемое оружие, надеясь, что снаряд летит в нужном направлении.

Улица заполнилась криком одновременно с грохотом на небе, быстро сойдя на нет. Покачиваясь и щурясь от боли, юноша обнажил меч, приближаясь к размытому черному пятну на землю. Он еще не решил — рубить сразу или попытаться взять пробившую ему голову сучку живой, но склонялся к варианту жестокой расправы, пока она что-нибудь ему не оттяпала. Однако девка выбрала за него, подскочив и побежав прочь, оставляя за собой капли крови. Активированные вместе с этим и продемонстрированные еще вчера способности не принесли ей того же результата: за пытающемся бежать вором с увечьем на бедре оставались багровые лужи.

Лир не торопился, на своем плачевном опыте зная, что далеко со столь глубокой раной уйти нельзя. К тому же растрачивать силы впустую будет глупостью: мир вокруг до сих пор не стабилизировался, а из расцветшей на его затылке шишки текла кровь, забирая оставшуюся энергию. Впереди раздавались мольбы о помощи, но им было не суждено оказаться услышанными: весь люд давно спал в своих теплых кроватях, а тот, что нет, вряд ли обратит внимание на тихий голос, пробивающийся сквозь раскаты грома. Прибежать на плачущие вопли могут только патрулирующие район солдаты, которые на этот раз предупреждены о проходящей операции по поимке преступника, поэтому своим появлениям они только облегчат работу Линуру.

Далеко девушка не убежала — тяжело дыша, она расположилась посреди улицы в боевой стойке, перенеся вес на здоровую ногу. Ее красивое молодое лицо исказилось гримасой страха и презрения, а светлые волосы испачкались кровью, превращая милое создание в кровожадную самку. Разговаривать с вором и уговаривать его сдаться парень не собирался — рисковать на ровном месте упасть без сознания из-за пробитой головы ради большей наживы, станет повторением однажды сделанной ошибки.

Подходя ближе, Лир выглядел расслабленным, тем не менее сжавшись внутри в готовности сделать рывок и при необходимости отразить атаку. Он завел клинок назад, собираясь нанести сильный удар по выставленному вперед кинжалу, а затем быстрым движением разрубить надплечье противника лезвием. Наемник ожидал чего угодно: применения способности в последний момент, хитрого выпада или подлого трюка и дальнейшего побега, но отлетевшее в сторону оружие и упавшая в полной растерянности девица заставили его удивиться.

Линур встал позади преступника, прислонив меч к его шее. Он медлил, находясь в полном неведение, что делать дальше. Рубить голову безоружному и не представляющему опасность человеку, пусть дважды и причинившему ему серьезный вред — слишком хладнокровный и мерзкий поступок; донести воришку до стражи самостоятельно юноша не сможет, поэтому ему остается лишь ждать и надеяться, что солдаты решат проверить улицу как можно скорее.

— Прошу, пощади меня, — тонким, дрожащим голоском произнесла девушка.

Она стояла на коленях, смирившись с мыслью о том, что ее жизнь теперь принадлежит охотнику, однако еще пыталась ее сохранить.

— Я не виновата, я ни в чем не виновата! Мне пришлось, я была вынуждена красть!

— Мне безразличны причины. Выяснять мотивы это работа гвардии, моя задача только доставить тебя к ним.

— Нельзя, нельзя за решетку! Моя мама, она умрет, если ей не помогать.

— Ты украла столько денег, что твоя семья спасена от нищеты до конца своих дней.

— Позволь объясниться! — Девица взмолилась. — Я все расскажу, и ты сможешь принять справедливое решение.

— Хочешь сделать из меня судью?

— Взяв ответственность, ты спасешь жизнь человека.

Спешить Лиру было некуда, и ничего плохого в том, чтобы выслушать виновную, он не видел. Пусть она думает, будто потенциальный палач колеблется, раздумывая над казней, пока тот ждет помощи от своих нанимателей. Выждав паузу для пущего эффекта, парень дал добро на повествование истории.

— Две недели назад я не могла и вообразить, что буду находиться в таком положение, — успокоившись, спокойным голосом начала воришка. — Мы с семьей владели цветочным магазином, делали все сами от начала и до конца, поэтому я помогала родителям с самых ранних лет. Несметные богатства на этом деле заработать нельзя, но для хорошей жизни нам всегда хватало. В один день мы все вместе отправились пополнять запасы товара и обновлять ассортимент, взяв с собой коня, чтобы унести как можно больше цветов. Шли привычным маршрутом, по тракту, который использовали множество лет в качестве самого безопасного пути. Тебе должно быть известно, что в Империи преступность невысокая, а на главной дороге грабят и убивают только вдали от городов, поэтому жители Милкана никогда не волновались за свои жизни, гуляя близь неприступных стен. Но в этот раз все произошло иначе. — Девушка замолкла, не сдержав слез, но холод стали на шее заставил говорить ее, утирая сопли рукавом. — На нас напали разбойники, защититься от которых у нас не было возможности. Управляться с мечом мог только отец, поэтому его убили первым делом, практически разрубив пополам, не переставая хохотать и шутить. Я видела, как из него вытекала кровь цвета гранатового сока, как торчали кости, проткнувшии кожу, и как на траве валялись выпущенные кишки и вырезанный язык. Еще минуту назад он обещал показать мне новый чудесный луг, а сейчас лежал бездыханным куском мяса с пустыми глазами.

— Мать сказала бежать и толкнула меня, а сама отправилась вперед, выигрывая время. Я прекрасно понимала, что случится, если попадусь бандитам в руки, и не могла позволить им насладиться моей плотью и страданиями матери, поэтому побежала со всей скорости. И все же успела увидеть, как мама падает на землю, как разрывается ее летнее платье, как насильно ей раздвигают ноги, и как эти уроды встают в очередь, дабы отыметь ее словно шлюху в борделе. Через несколько часов ее нашли солдаты. Моя всегда молодая и красивая мама лежала без сознания, с одной рукой и одной ногой. Ее промежности были настолько сильно разорваны, что из них вышло крови не меньше, чем из обрубков конечностей. Она выжила, но ей требовалось длительное восстановление.

Линур невольно опустил руки. Ему не понаслышке известно чувство, когда очерняется самое святое, поэтому лед внутри него тронулся, а сердце кольнуло, вспыхнув старой болью. Преступница развивала успех:

— Я лечила ее всем, чем могла, потратила все сбережения семьи, но маме становилось все хуже и хуже — началось гниение. С тех пор ей ежедневно требовались зелья для облегчения боли и поддержания жизни — они быстро съели все до медяка. Тогда мне пришлось воровать, забрать у губернатора то, что он должен был дать нашей семье сразу. Я никого не убивала и даже не трогала пальцем, лишь тихо умыкала необходимое и исчезала в ночи. Это позволяла покупать склянки и вливать их содержимое в маму, после чего ей становилось лучше. Если ты убьешь меня или отдашь гвардии, то она не жилец — никто не станет тратить столько денег на бесполезную калеку.

Злость и чувство несправедливости внутри Лира полыхали обжагающим огнем, но он достаточно быстро заглушил их, вернувшись к рациональности.

— Твоя мать давно мертва, ты лишь растягиваешь ее мучения.

— Не говори так! — девушка обернулась и посмотрела на юношу красными от слез глазами. Сил в ней почти не осталось.

— Когда ты разговаривала с матерью в последний раз?

— Мы говорим каждый день. Я рассказываю ей, как мы будем вновь продавать цветы, как я буду возить ее по лесам и полям на новом белоснежном жеребце, и как снова в нашем доме разгорится очаг тепла и уюта.

— И как часто она отвечает? — Линур уже понял, в каком состоянии находится женщина. — Девочка, ей нужна была незамедлительная помощь лекаря, а не твои попытки в медицину.

— Система поможет ей. — Девица уже сама не верила в то, что говорила.

— Система лишь позволяет ей существовать, но не жить. Незачем больше тревожить покойника.

Всхлипы и дрожь моментально прекратились. На мгновение Лиру показалось, что он стоит на улице совершенно один, вспоминая о своей собственной маме. Добравшийся до внутренностей холод напомнил ему о тех чувствах и переживаниях, что преследовали его еще очень долгое время после нападения разбойников на деревню. Тогда парень пообещал себе защищать простой народ, а не побежал разграблять дом, где живет.

— Тебе важнее деньги, да? — Девушка посмотрела ему в глаза. — Готов наплевать на чужие жизни ради материальной выгоды? Ты ничуть не лучше тех мразей, что напали на моих родителей!

Собрав волю в кулак, она бросилась в сторону на последнем издыхании, прыгнув к валяющемуся на земле кинжалу. Линур был застан врасплох такой прытью, но среагировал моментально, рубанув клинком по рукоятке чужого оружия. Вор не успел издать и звука, прежде чем лезвие рассекло его кожу, отчего он сразу же отключился. На камнях остались фаланги четырех отрубленных пальцев. Лир пошатнулся, посмотрел на свою кровоточащую ногу, залившую краснотой вместе с раной вора весь переулок, грязно выругался и упал без сознания.