Субституция

Глава 3

Перов ехал в Институт общей генетики им. Вавилова смутно представляя себе, о чем конкретно будет спрашивать одного из ведущих специалистов генной инженерии профессора Липчевского. Шлыгин выполнил свое обещание и договорился об этой встрече, но Перов считал, что он не готов к ней. Сергей решил, что сначала расскажет профессору о невероятном случае, а тот сможет предположить что-то конкретное, что объяснит невероятность фактов следствия.

Перов имел смутное представление, что такое генетическая инженерия. Она появилась благодаря работам многих исследователей в разных отраслях биохимии и молекулярной генетики. На протяжении многих лет главным классом макромолекул считали белки. Существовало даже предположение, что гены имеют белковую природу. Лишь в 1944 году Эйвери, Мак Леод и Мак Карти показали, что носителем наследственной информации является ДНК. С этого времени начинается интенсивное изучение нуклеиновых кислот. Спустя десятилетие, в 1953 году Дж. Уотсон и Ф. Крик создали двуспиральную модель ДНК. Именно этот год принято считать годом рождения молекулярной биологии.

На рубеже 50 — 60-х годов были выяснены свойства генетического кода, а к концу 60-х годов его универсальность была подтверждена экспериментально. Шло интенсивное развитие молекулярной генетики, объектами которой стали бактерия E. coli, ее вирусы и плазмиды. Были разработаны методы выделения высокоочищенных препаратов неповрежденных молекул ДНК, плазмид и вирусов. ДНК вирусов и плазмид вводили в клетки в биологически активной форме, обеспечивая ее репликацию и экспрессию соответствующих генов. В 70-х годах был открыт ряд ферментов, катализирующих реакции превращения ДНК. Особая роль в развитии методов генной инженерии принадлежит рестриктазам и ДНК-лигазам.

Историю развития генетической инженерии можно условно разделить на три этапа.

Первый этап связан с доказательством принципиальной возможности получения рекомбинантных молекул ДНК in vitro. Эти работы касаются получения гибридов между различными плазмидами. Была доказана возможность создания рекомбинантных молекул с использованием исходных молекул ДНК из различных видов и штаммов бактерий, их жизнеспособность, стабильность и функционирование.

Второй этап связан с началом работ по получению рекомбинантных молекул ДНК между хромосомными генами прокариот и различными плазмидами, доказательством их стабильности и жизнеспособности.

Третий этап — начало работ по включению в векторные молекулы ДНК (ДНК, используемые для переноса генов и способные встраиваться в генетический аппарат клетки-рецепиента) генов эукариот, главным образом, животных.

Формально датой рождения генетической инженерии следует считать 1972 год, когда в Стенфордском университете П. Берг, С. Коэн, Х. Бойер с сотрудниками создали первую рекомбинантную ДНК, содержавшую фрагменты ДНК вируса SV40, бактериофага и E. coli.

…Добравшись до института, Перов отпустил микроавтобус на два часа по просьбе водителя, которому нужно было решить какие-то домашние проблемы. Войдя в фойе, Перов осмотрелся вокруг. У входа на первый этаж стояли охранники в камуфляжной форме. В правом углу окошечко с вывеской «Бюро пропусков», в котором маячило лицо контролера. Приблизившись к нему, Перов вынул из кармана свое удостоверение и протянул его контролеру.

— Следственный комитет, Перов! — молвил Сергей, — мне должны были заказать пропуск к профессору Липчевскому.

Контролер взял в руки удостоверение, долго смотрел в него и лицо Перова, сравнивая фотографию с оригиналом. Затем медленно протянул в окошечко пропуск с удостоверением.

— Кабинет профессора на первом этаже влево, — сказал контролер, подчеркивая интонацией свою значимость.

Перов поблагодарил его за службу, делая умышленно акцент на это слово, и прошел мимо охранников в левое крыло первого этажа. Кабинет профессора Липчевского находился недалеко от лестницы и спустя минуту Перов уже стучался в его дверь. Услышав в ответ «Войдите», Сергей вошел в кабинет профессора.

За столом сидел седовласый мужчина 60-летнего возраста и разговаривал по телефону. Перов вопросительно посмотрел на него, профессор зажал трубку ладонью руки.

— Вы ко мне? — спросил он приятным мужским голосом.

Перов кивнул в ответ головой в подтверждение.

— Проходите, присаживайтесь! — вымолвил он, а сам продолжил разговор по телефону.

— Алло! Я постараюсь ответить насколько это возможно…, - сказал он в трубку и положил ее на рычаг стационарного телефона.

Перов вынимает удостоверение и развернув его показывает профессору.

— Я следователь Перов Сергей Константинович! — представился он, — Вас рекомендовали нам как лучшего специалиста по генной инженерии.

— Да, да! Я слушаю Вас, Сергей Константинович, — отвлеченно произнес Липчевский о чем-то думая.

— Только я прошу Вас, отнеситесь к моей информации серьезно! — начал разговор Сергей, — мне самому порой кажется, что это не реально, но все же. Совершено жестокое убийство матери и двоих ее детей…

Профессор отрицательно замахал рукой и одновременно головой.

— Не нужно пересказывать! — выпалил он торопливо, — мне только что звонил Ваш начальник…, э, …Шлыгин, кажется, и рассказал обстоятельства дела. Вы слышали, что я ему ответил?

— Слышал! — ответил Перов и неизвестно к чему проинформировал и спросил, — мы сегодня проводили эксгумацию и установили, кстати, что его тело хорошо сохранилось. С чем это может быть связано?

Профессор внимательно посмотрел на Перова, как на студента, пытающегося отвлечь профессора от темы на экзамене. Он поднял брови от удивления.

— Странно, что ваши эксперты этого не знают! — сказал Липчевский, — тела людей, похороненных в последние десятилетия, разлагаются очень медленно. Это от того, что в современной пище слишком много консервантов. Перов засмущался, кивая головой в знак согласия.

— Давайте по делу, профессор? — робко спросил Перов, — если допустить, что у умершего был однояйцевый близнец, могут ли их отпечатки пальцев быть абсолютно идентичны?

— У однояйцевых близнецов, — отвечал Липчевский, — тождественность проявляется наиболее часто, но полной идентичности отпечатков пальцев нет даже у этой категории людей. Но я не исключаю уникальность случая.

Перов задумался на минуту, затем с неуверенным видом посмотрел на профессора.

— А можно ли клонировать человека? — осторожно спросил он.

— Конечно, можно! — ответил Липчевский, — теоретически можно попытаться, например, клонировать Пушкина, но даже если это удастся, то будет получен лишь индивидуум, обладающий внешностью поэта, но писать стихи он вряд ли сможет. Ведь гения формирует среда. И в случае с «новым Пушкиным» нужно, появись такой младенец, воссоздать для него фон России XIX века, поместить его в Царскосельский лицей, познакомить с декабристами … в общем, если так можно выразиться, — «клонировать» саму жизнь, а это, к сожалению или к счастью, невозможно. И представьте себе трагедию этого мальчика — все будут ждать от него продолжения «Евгения Онегина», а он будет говорить на сленге своего времени, который далёк от пушкинского пера….

— А возможно, что убийца был клоном покойного? — неуверенно, как будто боясь, что его поднимут на смех, спросил Перов, — мне стыдно об этом консультироваться, ведь я дилетант в вопросах генной инженерии….

Профессор засмеялся тихо, встал с кресла, подошел к Перову и дружески похлопал по плечу.

— Теоретически да! — сказал он, — сегодня возможно клонирование любого человека. Но представьте себе, что клона нужно растить. Сколько лет было умершему?

Перов задумался, вспоминая возраст Плотникова.

— Он 1978 года рождения! — произнес Сергей, — значит, 38 лет….

— Это значит, что 38 лет назад должен был родиться клон вашего умершего, — поучительно произнес профессор, — но в то время этого еще не умели делать. При клонировании ядро соматической человеческой клетки переносится в яйцеклетку, лишенную собственного ядра, и она приступает к делению, образовав зародыш, или клеточный клон. Этой яйцеклеткой оплодотворяют женщину, и она вынашивает клона, как обыкновенного ребенка.

— Получается, что клона должна родить обычная женщина? — спросил Перов.

— Даже если бы это и было возможно в 1987 году, — улыбнувшись, ответил Липчевский, — кто бы растил вашего клона чтобы устроить головоломку следователю?

Перов смутился, но не успокоился и даже несколько разозлился.

— Но как же объяснить, черт возьми, все эти факты? — спросил он раздраженно, — я голову уже расшиб… ничего на ум не приходит!

Профессор подошел к своему креслу и присел в него.

— Я бы мог Вам чем-то помочь практически, — вполне серьезно произнес он, — если бы у вас имелся материал умершего и предполагаемого убийцы…. То есть мне нужно провести сложные лабораторные исследования для сравнения.

— Так ведь сравнительный анализ ДНК проводили наши эксперты и дали заключение, — оживился Сергей.

— Я не эти исследования имел в виду! — переходя на пониженный тон, произнес Липчевский, — мне бы не хотелось об этом говорить вслух, это пока тайна даже для научной общественности. Я готовлю большой эксперимент в генной инженерии….

— Мы сегодня взяли материал при эксгумации трупа умершего, — обрадовался Перов, — а микрочастицы эпителия и крови убийцы найдены на месте преступления….

— Для моих исследований микрочастиц недостаточно, — с сожалением произнес профессор, — нужно гораздо большее количество ткани и крови….

— К сожалению, у нас нет таких проб убийцы, — рассеянно и с огорчением произнес Сергей.

— Ну, если появиться такая возможность, — заверил Липчевский, — я к вашим услугам!

Перов поднялся, понимая, что разговор окончен и ему не следует отвлекать профессора от его дел.

— До свидания, профессор! — попрощался Перов.

— И Вам удачи! — ответил Липчевский.

Перов вышел из здания института общей генетики с отвратительным настроением. Микроавтобуса на парковке не было, и он решил прогуляться и выпить кофе в каком-нибудь заведении. Перов пошел по улице вправо от корпуса института и не переставал возмущаться тем, что его зыбкая надежда на помощь профессора Липчевского рухнула. Он шел и напряженно думал, сталкиваясь со встречными прохожими, они поворачивали головы и смотрели на Перова, как на пьяного.

Вскоре Сергей увидел кафе с небольшой уютной верандой и, зайдя на нее, уселся в пластиковое белое кресло. На таком же столе — вазочка с тремя цветками незнакомого ему названия. Подошел официант и услужливо склонился корпусом немного вперед.

— Чего желаете? — спросил молодой парень.

— Если можно, чашечку кофе с коньяком — заказал Перов.

Официант удалился и вскоре принес на подносе чашку кофе, поставив его перед Сергеем, снова удалился прочь. Перов отхлебнул немного кофе и задумался. Выходит, зря он надеялся на Липчевского, придется без науки самому пытаться объяснить факты по убийству Плотниковой. Хотя почему же, если профессору предоставить нужное количество ткани и крови убийцы, то он сможет помочь. Но где взять такую пробу? Снова тупик.

Немного успокоившись, Перов напряг свое мышление и старался вновь сопоставить факты и результаты экспертиз. Можно допустить, убийца переобулся, чтобы его не мог заподозрить случайный свидетель, когда он выходил из подъезда. В противном случае кровь на его туфлях сразу бы вызвало подозрение, и последовал бы вызов полиции. То же самое произошло бы, если случайный полуночник увидит следы крови туфлей на лестничной площадке. …Теперь понятно зачем убийца аккуратно переобулся в другие туфли, стараясь не оставить следа у двери квартиры.

Как же это раньше Сергею не дошло такое предположение? «Но, что из этого следует?» — подумал Перов. Он закурил, но увидев табличку с надписью «Курение смерти подобно!» затушил сигарету и положил ее назад в пачку, подумав при этом, что запрет на курение в общественных местах дал богатую пищу для сочинителей различных слоганов. Сергей допил кофе и вновь погрузился в дедукцию. Итак, если убийца боялся попасться на глаза случайному свидетелю в момент, когда он покидал квартиру и подъезд, то это могло означать только одно — ему нужно было выиграть время. Он же понимал, что тела будут все равно обнаружены, но он даже не позаботился о том, чтобы совершить преступление тихо.

Громко требовал открыть ему дверь, ссорился с Еленой в квартире, не беспокоился о шуме, когда боролся с женщиной на кухне. Громкость разговора была такой, что сосед прекрасно все слышал. Но выходя скрупулезно позаботился, чтобы не нарваться на случайного свидетеля. Значит, он после убийства собирался быстро покинуть город. Такое бывало в практике Перова, и он теперь уверен, что убийца мог скрыться быстро только на автомобиле. Ночью улицы Москвы пустынны и выехать из города можно минут за пятьдесят от силы, главное, чтобы за это время не встретился случайный свидетель.

Настроение Перова значительно улучшилось, но вспомнив, что это он не успел сообразить о плане перехват в то утро, когда они приехали на квартиру Плотниковой, настроение вновь испортилось. Да и вообще, кто он этот убийца? «Нужно абстрагироваться от фактов совпадения отпечатков пальцев и следов крови на рукоятке ножа и анализировать цепочку событий» — подумал Перов — «иначе, эти факты, как стопор в логике рассуждений! Нужно все-таки запросить в ГИБДД записи видеонаблюдения по возможному маршруту убийцы, и по ним сориентироваться в какую сторону от Москвы он скрылся».

У Перова зазвонил сотовый телефон, Сергей посмотрел на дисплей и нажал кнопку связи.

— Я слушаю, Виктор Иванович! — ответил он на вызов.

— Сергей Константинович, быстро приезжай ко мне, — сказал Шлыгин, — есть очень интересная информация для тебя!

— Я понял, выезжаю, — ответил Перов, отключившись от связи.

Он набрал номер водителя микроавтобуса и приказал ему подъезжать к кафе, где сейчас находился, затем рассчитался с официантом и покинул веранду кафе. Шлыгин очень заинтриговал Перова этим звонком, и теперь Сергей думал о характере информации и подсознательно желал, чтобы она пролила свет на загадочное убийство. Уже через час Сергей вошел в кабинет Шлыгина. Он сидел за столом и что-то писал, глядя на экран монитора.

— Зачем вызывали, Виктор Иванович? — запыхавшись, спросил Перов.

— Хочу показать тебе записи видеонаблюдения камер из терминала аэропорта Домодедово! — промолвил Шлыгин, — спасибо, что зрительная память у меня еще хорошая!

Шлыгин развернул к Перову монитор компьютера, стоящий у него на столе. Перов присел рядом и внимательно смотрел на экран, на котором был текст документа из Консультанта плюс.

— Не понял! — воскликнул Перов, глядя на Шлыгина.

— Если мне не изменяет зрительная память, сейчас поймешь! — заверил его начальник отдела и прощелкал клавиатурой для воспроизведения видеозаписи.

На экране монитора появился интерьер терминала аэропорта Домодедово. У стойки регистрации пассажиров виден мужчина лет сорока возрастом, прилично одетый в костюм с галстуком. У мужчины в руках легкая сумка, он нервно оглядывается и смотрит на часы. Затем подходит к стойке регистрации, подает работнику аэровокзала билет, российский и загранпаспорт. Девушка смотрит его и документы пассажира. Перов «сверлит» взглядом монитор с удивленным выражением лица.

— Черт возьми, — закричал Перов, — это же Плотников! Так…, которого числа съемки? …Елкин свет, это же утро, когда мы выезжали на убийство!

На экране монитора видно, как Плотников ставит сумку на конвейер металлоискателя, она проходит его, затем берет ее и странно озираясь, идет в зону предполетного досмотра пассажиров. Снимает туфли, вытягивает ремень из брюк. Проходит кабинку сканера. Сотрудник авиационной безопасности досматривает вещи. Плотников постоянно озирается.

Перов с восторгом посмотрел на Шлыгина, который властно улыбался, поглядывая на реакцию Перова. У Сергея был вид самого счастливого человека на свете.

— Где Вы взяли такую запись, Виктор Иванович? Это же Плотников! — радостно спросил Перов.

— Ее передали из ФСБ в департамент по борьбе с терроризмом для установления личности этого мужчины. Он слишком подозрительно вел себя, и им заинтересовалась служба безопасности. В департаменте решили показать запись всем начальникам отделов нашего комитета и уголовного розыска…. А я запомнил личность Плотникова, когда ты показывал мне материалы дела.

У Перова на лице появилась гримаса охотника, он суетился около монитора, как борзая высматривает дичь.

— Нужно выяснить, куда он вылетел? — скороговоркой произнес Перов, срываясь с места.

Шлыгин с улыбкой остановил Перова жестом руки.

— Не горячись Сергей Константинович, — спокойно сказал Шлыгин, — он вылетел рейсом 414 до Вашингтона через Мюнхен. Билет был куплен заранее. Это уже выяснили коллеги из МВД. Его фамилия по паспорту Григорий Алексеевич Долгий. Но самое главное, что паспорта, предъявленные этим типом, как и следовало ожидать — высококачественная фальшивка. Адрес, указанный в российском паспорте проверили, он никогда там не был зарегистрирован! Объявляй в международный розыск Григория Долгого, и контактируй по этому вопросу с капитаном Василием Филоновым из департамента.

— Спасибо, огромное, Виктор Иванович, — проговорил Перов, — я сегодня только понял, что убийца надеялся быстро покинуть город. Я, правда, посчитал, что на автомобиле, а выходит — самолетом!

— Хватит меня благодарить, — возразил Шлыгин, — спасибо моей зрительной памяти! Иди, работай, елкин свет….

Перов вылетел из кабинета Шлыгина, как на невидимых крыльях, удивив секретаря, печатающего что-то на компьютере. Сергей почти прибежал к себе в кабинет, он теперь знал, что Плотников или его двойник улетел в США. Но как же объяснить отпечатки пальцев и кровь на рукоятке? Ведь Липчевский говорил, что даже у близнецов не бывает идентичных отпечатков, а клона Плотникова вырастить не могли, в то время это было невозможно.

Но как бы там ни было, нужно срочно подавать Григория Долгого в розыск и позвонить Филонову, как советовал Шлыгин. Перов набирает номер в департаменте, никто не отвечает. Перов набирает номер Севрюкова.

— Я слушаю Вас Сергей Константинович, — приветствует Перова Геннадий.

— Гена, объявляй Плотникова в международный розыск, — приказал Перов, — только с фамилией — Долгий Григорий Алексеевич.

— Не понял! — ответил Севрюков.

— Я покажу тебе видео из Домодедово, — сказал Перов, — так вот, на нем наш покойник улетает в США под фамилией Долгий….

— Что за чертовщина? — удивляется Севрюков.

— Давай после об этом поговорим, — настоял Перов, — сейчас срочно в розыск его! Все с этой минуты я жду результатов! Пока!

Раздается стук в дверь, входит мужчина сорокалетнего возраста. Сергей с недовольным видом смотрит на гостя.

— Можно к Вам, майор? — спрашивает визитер.

— Уже вошли! — сердито произносит Перов, — присаживайтесь, только быстро рассказывайте, чего хотели, у меня очень много работы!

— Я капитан Василий Филонов, — представился гость — из департамента по борьбе с терроризмом!

— А-а-а! Здравствуй, капитан! — произнес обрадованно Перов, — с чего начнем? Долгий объявлен только что мною в международный розыск, и я думаю получить сообщение из Интерпола о его задержании в США уже сегодня.

— Его там нет! — спокойно сказал Филонов, глядя на Перова.

— Откуда Вам это известно, капитан? — спросил Перов, удивленно рассматривая Филонова.

— Из российского консульства в Мюнхене пришло сообщение и документы о смерти Долгого Григория Алексеевича, — также спокойно проговорил Василий.

— Не понял, капитан, его убили? — спросил Перов, — и почему из Германии, он же в Вашингтон летел?

— Его никто не убивал, он умер в самолете между Москвой и Мюнхеном, — информировал Филонов, протягивая Перову папку с документами.

Перов взял папку и бегло просмотрел документы.

— В этой папке российский и загранпаспорт Долгого, — синхронно с просмотром комментирует Филонов, — заключение о смерти, показания свидетелей, летевших с ним одним рейсом.

Филонов ждет, пока Перов ознакомится содержанием документов. Через некоторое время Перов закрывает папку и кладет ее на стол.

— Причина смерти — сердечная недостаточность! — произносит Перов рассеянно, — и в показаниях свидетелей, чертовщина какая-то! Что значит «…его лицо постарело примерно на 30 лет»…. А где сейчас находится его труп, сообщили?

— В одном из моргов Мюнхена! — охотно сообщает Василий.

Перов еще раз открывает папку и смотрит в документ.

— А кто эти свидетели Елена и Виктор Стрелковы? — спросил Перов.

— Я не выяснял, — ответил Филонов, — мне нужно было установить личность этого Долгого и сообщить в ФСБ.

— И что же ты, капитан сообщил? — спросил Перов.

— Сообщил, что личность установлена, — спокойно информировал Василий, — получены документы о его смерти! «Конторе» он теперь не нужен, потому что умер. Им интересовались по результатам просмотра видеозаписи в Домодедово. Он вел себя очень подозрительно в аэропорту! Таких граждан сегодня берут на учет и в дальнейшем проверяют все их связи по программе «Антитеррор».

Перов отвлеченно слушал капитана, глядя поверх головы. Казалось, что он думает о чем-то своем и не слышит собеседника.

— Это понятно, капитан! — наконец прервал свое молчание Перов, — но Долгий, он же Плотников у меня проходит как подозреваемый в убийстве!

— Если есть железобетонные улики, то закроешь дело по причине смерти подозреваемого, — посоветовал Филонов, — и все дела!

— Спасибо, профессор, за подсказку! — иронизирует Перов, с выражением лица студента, сдающего экзамен профессору, — мне нельзя разглашать следственную тайну, но теперь ситуация складывается отвратительная….

Филонов с обидой смотрит на Перова.

— Вот и сотрудничай после этого со Следственным комитетом, — с обидой произнес Филонов, — мы им ценную информацию, а они нам нет! Следственной тайной прикрываются.

— Закрыть дело без протоколов допроса Долгого у меня не получится, — с ехидной улыбкой произнес Перов, — ведь он призрак!

— Это как? — искренне удивляется Филонов.

— Он Плотников! — информировал Перов капитана, — это по подложным документам у него другая фамилия. А Плотников похоронен за месяц до убийства, но отпечатки пальчиков и кровь оставил в квартире убитой им вдовы с детьми. Эксгумация показала, что тело Плотникова в гробу на кладбище…. А на видеосъемке, предоставленной вашему департаменту из ФСБ, он через месяц после смерти вылетел в США целехонький и невредимый! Причем в то утро, когда нам сообщили об убийстве….

Филонов улыбается и с удивлением смотрит на Перова.

— Ничего не понял! — произнес он.

— Ну, это и к лучшему, что не понял! — констатировал Перов, — я сам до сих пор ничего не пойму…. Но сейчас ясно одно, мне нужно срочно организовать доставку тела Долгого из Мюнхена грузом 200 с обязательным бальзамированием! Вдруг его ткани тела претерпят изменения? Ведь неслучайно свидетели показали, что они обнаружили его мертвым с лицом, постаревшим лет на тридцать!

Филонов протягивает Перову еще одну папку с документами.

— А вот эти документы были у Долгого в сумке! — сказал он.

Перов открывает папку, смотрит бегло документы.

— А это вообще мне непонятно! — с возмущением сказал Перов, — здесь копия паспорта Плотникова, свидетельства о смерти, его увеличенное фото и истории болезни. Все заверено нотариально…. На фига они ему?

— Не понятно! Ведь в случае его задержания, эти документы улика, — предположил Филонов.

— Улика чего? — не понял Перов.

— Того, что он был в квартире Плотникова, — объяснил Василий, — ведь это копии документов, которые хранились у вдовы.

— Кроме истории болезни! — согласился Перов, — их на руки больным не выдают даже в случае смерти….

На столе звонит телефон, и Перов поднимает трубку.

— Алло, Перов слушает! — ответил он.

— И снова здравствуйте, Сергей Константинович! Это Шлыгин! — раздается в трубке телефона, — поздравляю, у нас еще одно аналогичное убийство, в этот раз мать и сын Тарасовы. За тобой заедут, как всегда!

— Я понял, Виктор Иванович! — сокрушается Перов, — но что значит аналогичное убийство?

— То и значит! — сказал Шлыгин, — трупы обнаружила родственница погибшей, которая ежедневно заходила к убитой. Она и сообщила дежурному УВД. Была почти на грани срыва и говорила, ровно месяц назад ее мужа похоронили…, умер от онкологии! …И вот теперь вдову и сына убили. Выезжай на месте разберешься….

Слышатся короткие гудки, и Перов кладет трубку.

— Вот уже и не похожее убийство! — с иронией произносит он, — у Плотниковых не было родственников в Москве, а у Тарасовых есть!

— Может быть, есть и другие различия? — старается поучаствовать в разговоре Филонов.

— Может быть, но интуиция мне подсказывает обратное, — уверен Сергей, — вот что капитан, я могу попросить тебя о содействии?

— Неофициально или как? — с улыбкой спросил Василий.

— Понимаешь, — сказал Перов, — по прошлому убийству было так — пока я выезжал на место преступления, Плотников, он же Долгий вылетал в это время из Домодедово….

— Я понял, нужно сейчас срочно запросить в ФМС фото Тарасова и разослать во все аэропорты, — догадался Филонов, — дать указание их службам безопасности о задержании….

— Именно так! — подтвердил свою просьбу Перов, — даже если он улетел, нужно выяснить куда, каким рейсом…. А пока он будет в воздухе, через Интерпол работать на его задержание….

Филонов попрощался и вышел, а Перов дождался звонка от Севрюкова, который сообщил, что группа ждет его. Сергей покинул здание следственного отдела и, хмуря брови, вошел в микроавтобус.

— Экипаж в сборе? — в шутку спросил Перов, — Добрый день, коллеги!

— Добрый день, Сергей Константинович! — в один голос ответил «экипаж» и скороговоркой продолжили, — рады стараться для Следственного комитета России!

— Вольно! — в шутку скомандовал Сергей Константинович и присел на свое место.

На этом хорошее настроение закончилось. Перов посмотрел на каждого и убедился, что настроение испорчено не только у него. Пока ехали по Москве, молчали, никто не хотел заранее предвосхищать ситуацию. Наконец, микроавтобус остановился у подъезда жилого дома. Все молча вышли из него, проследовали внутрь, затем на лифте поднялись на нужный этаж.

У двери в квартиру небольшая группа жильцов успокаивала женщину тридцати лет возрастом по имени Лидия. Она рыдала, размазывая по щекам слезы. Какой-то мужчина в домашнем халате протягивал ей носовой платочек. Перов сразу обратил внимание на площадку перед квартирой — на полу были видны следы крови.

— Участкового нет здесь? — спросил Перов.

Жильцы отрицательно машут головами.

— Гена, отметь себе и передай по инстанции, плохо работает! — обратился Перов к Севрюкову, — у него на участке убийство, а он неизвестно где отсутствует!

— Граждане, просьба разойтись и не мешать работе! — громко обратился Геннадий к толпившимся на площадке жильцам.

Люди начинают расходиться. Перов приближается к плачущей женщине, жестом руки показывает жильцам отойти от нее. Люди послушно отходят. Перов внимательно смотрит на Лидию.

— Вы, наверное, родственница погибших? — спросил он у женщины.

Лидия молча кивнула головой, ее тело судорожно вздрагивало от рыданий, перешедших в нервное всхлипывание.

— Кем Вы доводитесь вдове? — задал вопрос Перов.

— Двоюродной сестрой! — всхлипывая, ответила Лида — я каждый день захожу за ней, мы вместе работаем, …работали.

— Владимир, проводи женщину в микроавтобус, — обратился Перов к Пашкову, — там опроси и пусть отвезут ее домой. А сам после этого пройдешь по квартирам с опросом.

Пашков берет Лидию под руку и проходит к лифту. Желобов приступает к снятию отпечатков на входной двери.

Перов, Севрюков и Иванникова вошли в квартиру. В прихожей на полу, виден труп парня двадцати лет с колотой раной в области сердца, лужа крови. Рядом орудие убийства — кухонный нож, его лезвие по рукоятку запачкано кровью. Недалеко от него труп женщины сорока пяти лет с колотой раной в области сердца. Возле ее трупа лужа крови. На полу следы от обуви и босых ног.

— Что скажешь опер? — задал традиционный вопрос Перов.

— Удары нанесены профессионально! — отвечал Севрюков, — кухонный нож как-то не вяжется с такими ударами….

Севрюков осторожно, чтобы не затоптать следы проходит на кухню и вскоре возвращается.

— На кухне следы от обуви, крови нет, — информировал он, — полагаю, что убийца прошел на кухню за ножом и вернулся в прихожую….

Перов осматривает труп сына Тарасова. Входит Желобов.

— На двери много отпечатков, я снял все, — доложил он Перову.

— Нож заберешь на микробиологическую экспертизу, — напомнил на всякий случай Перов и обратился к Иванниковой, — Оля, приступай к осмотру трупов.

— Судя по тому, что женщина была в ночной рубашке, а ее сын в трусах, делаю вывод, — они спали, когда убийца вошел в квартиру, — развивал свою версию Геннадий.

Перов усмехается и с ироний смотрит на Севрюкова.

— Поразительная логика, Гена! — с усмешкой произнес Перов и с иронией посмотрел на Севрюкова, — скажи, как убийца вошел в квартиру?

— Полагаю, своими ножками, Сергей Константинович! — с ответной иронией молвил Севрюков, — а если серьезно, то это произошло, примерно так — убийца открыл дверь ключом или отмычкой. Вячеслав после экспертизы замка скажет нам точно, чем он открыт. Следы от его обуви видны на линолеуме, ночью был небольшой дождь, и туфли убийцы четко отпечатались. Он почему-то сразу прошел на кухню, взял там нож и возвращался в прихожую, чтобы попасть в гостиную. Вдова проснулась, услышала шаги и выбежала в прихожую. Убийца нанес ей смертельный удар. Сын тоже проснулся и выбежал следом за матерью. Убийца нанес и ему точный удар в сердце….

Перов удовлетворительно кивнул головой, осторожно проходя в гостиную. Севрюков не раздумывая пошел следом за Перовым.

— Согласен с твоей версией, Гена! — сказал Перов довольному собой Севрюкову.

Они вместе вошли в гостиную. В комнате виден разложенный диван с подушкой, везде чисто, вещи находятся в определенном порядке.

— Видимо сын спал на диване! — сделал вывод Перов, — следов от обуви нет, значит, сюда убийца даже не заходил. Давай пройдем в спальню.

Перов и Севрюков заходят в спальню. На широкой кровати видно простынь и примятое место одного человека. Все вещи в порядке, следов ограбления нет.

— Твоя версия, Гена подтверждается, — еще раз похвалил Севрюкова Перов, — убийца в спальню тоже не входил…. Напрашивается вопрос, зачем он проник в квартиру? Чтобы убить вдову с сыном?

— По крайней мере, не ограбить же! — ответил Геннадий, — это видно, что здесь и брать-то нечего…. Все как у Плотниковой Елены, просто полная аналогия!

— Выходит, убийство преднамеренное! — не обращая внимания на выводы Геннадия, рассуждал Перов, — убийца служил либо в спецназе, либо в ВДВ, либо в полиции и тому подобное….