Судьбы на картах триумфаторов. Книга 1.

Глава 17. Ритуал.

Зал для ритуала был похож на а

ктовый зал в моей школе. Небольшая сцена и куча стульев повернутых к ней. Повсюду весят флаги империи, какие-то портреты выдающихся людей, а по средине сцены, белая трибуна, похожая на одинокий фонтанчик. Женщина стояла за трибуной приглашая меня, присоединиться к ней с распростёртыми руками. Так как коридор в центре зала был узким, мы шли колонной по одному. Злат идя сзади меня нашептывал, — Когда подойдёшь к женщине, нужно будет представиться, а дальше она тебе поможет.

Народ уходил в разные стороны из коридора, рассаживаясь по разным сторонам. Когда я вступил на сцену и обернулся, я заметил, что друзей у меня было не много. Бабуля и дедуля, как гордые опекуны мило улыбались, Злат, что занимал два места, Ребекка не могла себе найти место, поэтому что-то шептала, донимая тем самым Тисона. Тот в свою очередь, казалось, не обращал на неё внимания и как я, оценивал соседнюю сторону.

Сплошная чёрная туча, да, думаю так можно было бы описать вторую половину зала. Все хмурые и злые от того, что их смогли перехитрить. Они ждали конца ритуала, чтобы после него завершить то, зачем их сюда послали. Когда мы, составляли первый план, Тисон порекомендовал составить сразу ещё один, ведь никто не гарантировал нам, что мы спокойно уйдём из города, после ритуала.

Женщина улыбнулась мне и сомкнула протянутые руки, предоставляя мне раскрытые ладони. Я подошёл поближе и положил свои ладони на её, женщина медленно потянула их, и я повиновался. Её улыбка на лице, не вызывала доверия, но я сделав шаг упёр руки на трибуну.

— Меня зовут, Марианина Встречающая, получившая своё имя от отца и фамилию от императора Владимира Великого.

Где-то сзади я услышал заботливый шепот, старшего брата: «Представься теперь ты» и грубые смешки после.

— Меня зовут, Ди, – вообще ничего не понимая, произнёс я. В ответ женщина слегка улыбнулась.

— Здравствуй, предрасположенный.

— Здравствуйте.

Вновь злые смешки из зала, а женщина, махнув рукой, пригласила к нам молодого человека, в такой же белой мантии, как и она. Он подошёл к нам и присев на одно колено, протянул ей коробку. Она приняла её и ловкими движениями вскрыла, предоставив вынуть содержимое мне.— Прошу, Ди, прими свою судьбу. Вытяни колоду из коробки, слова знаешь? — Хотя она и пела свои предложения, мне она казалась двуличной.

Слова я знал, Ребекка изрядно потрудилась, чтобы я выучил их на зубок.

— Я, пришедший из другого мира и взявший себе имя, Ди, прошу благословления у судьбы. Я приму уготованную мне судьбу и силы, подаренные мне для исполнения возложенной на менясудьбы. Я, именуемый себя, Ди, отрекаюсь от богов и их помощи, доверяя лишь самому себе и своему выбору. Прошу благословления и впредь считать меня судьбоносным.

Женщина чуть ближе протянула колоду, позволяя мне вытащить её. Я аккуратно схватил колоду и вытащил рубашкой верх, которая была полностью белая и положил её на трибуну, между нами, с Марианной.

— Я, Марианина Встречающая, данным мне правом императора и святой церковью Лодрика, благословляю, Ди, на право принять судьбу и впредь считаться судьбоносным.

Она достала из своей колоды карту «Колесо судьбы» и положила её на трибуну рядом с моей будущей колодой.

Я заметил это ещё в тот момент, когда Ребекка начинала создавать порталы. Изображения на картах начинали шевелиться, когда их использовали, так и сейчас, колесо на её карте, начало шевелиться. Моя колода чуть приподнялась, каждая карта отделилась друг от друга, а потом начали крутиться и перемешиваться между собой. Заняло это не много времени, но я был поражён от танца карт и хотел бы наблюдать его дольше. Когда колода успокоилась и улеглась, колесо на карте рядом, до боли знакомо продолжало крутиться.

Женщина вновь махнула рукой и, с другой стороны вышел ещё один молодой человек, держа в руках красивый клинок. Вновь церемонно отдав его женщине и столь же церемонно, я получил его от неё. Я без сомнений достал его из ножен и прислонил к своей ладони. Раздражённо из-за этого пафоса, произнося, — Я, Ди, клянусь верности своей колоде! — и капли крови окропили первую карту моей колоды.

Марианна, произнесла помпезное, — Судьбоносный, Ди, открой же нам, свою судьбу! – прям, как Бонвир, когда проводил для нас с Ребеккой божественную дуэль.

Я взялся за верхнюю карту и чуть приподнял её. Во время моего обучения каждый мне рассказывал о своих эмоциях, при поднятии карт. Рассказывали все разное: например на церемонии Злата все слышали звуки барабанов, а колода святилась красным сиянием, когда он вытягивал триумфатора. Ребекка слышала пение птиц, у неё колода светилась голубым цветом. Тисон вообще рассказал, что никто и ничего не слышал звуков, но все почувствовали, как по их телам пронёсся жар, потом они покрылись холодом. Некоторые рассказывали, что чувствовали, как ветер их обволакивает и конечно покрывались потом. Даже Бонвир, которому годков чуть меньше самого мира, помнил, как получал судьбу и что его основной судьбой был не повешенный или башня, а влюбленные. Потом правда пришлось выслушивать историю его любви.

Мы все вместе долго обсуждали, что будет, если мой сон правда и первый мне должен выпасть триумфатор отшельника. Кто-то, от кого-то слышал, про серый, белый, зеленый цвет, а перечисляя звуки, они забывали с чего начинали. На счёт шута так вообще никто ничего не знал.

Поэтому, когда я слегка приподнял карту, то вообще ничего не понял. Пришлось даже развернуться, чтобы понять, кто осмелился в этом зале, настолько по сумасшедшему смеяться. Моему удивлению не было предела, когда я обернулся в зал, а все сидели с нервозными лицами и молчали. Смех, разносился по всюду. Заливающийся смех, свихнувшегося сумасшедшего заставлял меня ошарашено смотреть по сторонам, чтобы понять, кто смеется. Но чье бы лицо не попадалось мне на глаза, оно не подавало признаков издевательского смеха. Я вновь посмотрел на карту, которая была у меня в руках, я её так и не перевернул. Заметив, что свечения от неё никакого не было, мне мгновенно пришла идея безопасного отхода из города. Взглянув на Мариану, я заметил, что она начала подавать признаки отвращения, от того, что ритуал, кажется, проходил не по плану.

— Что-то не так? – спросил я, слегка напряжённо.

— Прошу прощения, предрасположенный Ди, но видимо колода не позволила вам стать судьбоносным. Осведомляющего сияния не произошло, а звуков или чувств, я как проводящая ритуал не почувствовала, – она чуть помедлила и произнесла спокойное, — Мне жаль.

Я застыл в положении и не отпуская карту, начал рассуждать о случившимся. Именно тогда, мне впервые ответил мой потусторонний голос. Он казался эхом из колодца, приглушённым, одновременно звонким и глухим:

«– Странно, я же слышал смех, неужели больше никто его не слышал?

— Нет, его больше никто не слышал!

— Что? Кто это? Как это?

— Прекрати паниковать, молчи и не нервничай! Если ты не забыл, то толпа сзади тебя, настроена агрессивно по отношению к тебе, а раз тут нет ни одного имперского стражника, значит у них есть на это прямое разрешение, понимаешь?

— Ты можешь говорить по медленнее?

— Ты сейчас стоишь по среди здания совета, уткнувшись в белую колоду, как дурак, попроси её забрать, как утешительный приз, это твоя настоящая колода, хотя если не прокатит, сделай, что угодно, но забери хотя бы меня.

— Тебя? Кто ты?

— Меня, я у тебя в руке, бестолочь!»

Я держал в руках карту, белой рубашкой верх, но уже понимал, кто за ней скрывался. Положив карту обратно, я начал плакать, потом рыдать, а потом припав на трибуну совершил давно выученный фокус: схватив губами верхнюю карту, я послал её себе под рубаху и за одно скинул на пол, до сих пор вращающееся колесо Марианины.

— Прошу! Умоляю, может быть ещё раз? Что я сделал не так? Я не хочу в армию! Хочу быть судьбоносным!

Подошли двое крепких мужчин и приподняли меня за руки, отдаляя от трибуны. Марианина смотрела на меня с жалостью, стараясь сохранять спокойствие и дружеским голосом произнесла, — Всё будет хорошо, Ди и подобное бывает в наших жизнях, такова судьба, такова твоя новая роль.

— Прошу, ваша доброта и снисходительность, должна меня понять, я так мечтал об этом, позвольте хотя бы на память забрать её? — думаю Тисон оценит мою актёрскую игру.

Я заметил её пренебрежение ко мне, видимо она неуважительно относилась к тем, кто не становился судьбоносным. Она взглянула на мою колоду, подняла верхнюю карту и положив её обратно, уходя небрежно махнула рукой, позволяя мне забрать колоду. Я посмотрел на мужчин, что крепко держали меня за руки и произнёс, — Я сам уйду, вон там сидит мой куратор, она проводит меня на регистрацию, позвольте лишь забрать её и я больше не доставлю проблем.

Это сработало, они отпустили меня, а я смог подойти и забрать колоду под их пристальные взгляды. Ловким движением я отделил верхние две карты от основной колоды и сунул их в разные кармашки на поясе. Спускаясь с трибун, я заметил, как смеясь в лицо Злату, прошёл командир бандитов и вышел из зала. Все мои дорогие друзья сидели опечаленные. Достав из-под рубахи карту, чтобы сунуть её в колоду, я вновь услышал голос:«– Ха–ха, парень, а у тебя потрясающий актёрский талант, браво!»– он сразу же утих, стоило переложить карту в кармашек. Взяв всю колоду в руку, я первым делом вытащил все семерки и передавал их Ребекки, — Отрекаюсь от этих карт и передаю.

Все смотрели на меня с грустью! Они старались пожалеть меня, ведь они думали, что я до сих пор считаю себя судьбоносным. Ребекка с легкой улыбкой взяла карты, чтобы поддержать меня, — Спасибо, Ди, я принимаю их, – но, как только она к ним притронулась, белая рубашка начала превращаться в цвет её рубашки, становясь частью её колоды. Это заметили все и перестав, что-либо понимать, хотели в один голос, заголосить, но я их резко прервал жестами и громко заговорил на весь зал, – Жалко, что так получилось! Но благо теперь от меня отстанут, а я видимо пойду служить!

Ребекка засмеялась. Самая первая, поняв суть произошедшего, а за ней последовали остальные. Общим решением было принято обдумать и обсудить всё избегая лишних ушей. Мы вышли и поспешили к стойлам, никто ничего не говорил до этого момента, лишь Злат о чём-то шептался с Тисоном. Стараясь выглядеть угрюмыми, мы прошли не сколько площадей, пару привалов наёмников и добрались до места, где оставили лошадей, поблагодарив конюха. Сев на лошадей и пройдя чуть подальше от города, мы остановились. Я не успел среагировать, когда Злат подбежал ко мне и подкинув, начал качать и поздравлять. Остальные тоже подошли и все начали тараторить, спрашивая, что же там произошло. Я достал 3 карты из кармашка пояса, положил их на ладонь Бабули, что любезно согласилась мне помочь, белой рубашкой вверх. Я вновь взялся за верхнюю карту и вновь услышал: «Кретин, послушай меня, тебе…» и перевернув увидел, того самого шута. Не желал я сейчас слушать этого сумасшедшего.

— Но почему никто и ничего не слышал? – первая спросила Ребекка и её поддержал Злат.— Слишком много мы не знаем об этом триумфаторе, слишком много, – в своей манере ответил Тисон.

— Но как же свечение и, – я прервал её, открыв следующую карту. Уже никто не сомневался увидеть мага и на третьей аркане перевернутого демона.

— Но почему твоя рубашка белая? Это ведь цвет игральных карт, не являющимися магическими. Что же всё это значит? – всё задавала и задавала вопросы Ребекка.

Никто, даже я не мог ответить на этот вопрос. Начав разделять карты, как меня учили – по отдельной пачке мастей, я спросил, — Что теперь делать будем? У нас слишком маленькая фора. Марианина, скоро поймёт, что произошло нечто странное.

— Почему? – задал вопрос Злат, но вместо меня ответил Бонвир, — Дети, это у вас были боги и один триумфатор, но у нас с Ди, по три, а«Колесо судьбы» крутится пока не будет открыта последняя карта. Хотя, Ди, ты ведь открыл её только что, думаешь её аркана всё ещё крутится?

— Думаю, что нет, но вы правильно заметили, только что! Много времени прошло, нам нужно поскорее убираться от сюда.

Вдруг, я начал чувствовать странное жжение на своей спине, но повернувшись никого не заметил. Я решил поведать о своих переживаниях и меня поддержали. Было решено, что дети вернутся в свои дома, от сюда им было ближе. Они месяц не видели семьи, нужно было вернуться проведать. Договорились, что вернутся к дому Бонвира, через три дня, чтобы попытаться понять полученных мной триумфаторов. Договорились в целях безопасности, чтобы я к ним пока не прикасался. Пока мы втроём мчались домой, мне не давало покоя несколько вещей. Первое — это насколько сильно изменилось отношение Марианины ко мне после того, как она узнала, что я не судьбоносный. Она даже не обратила внимание на всё ещё действующую аркану. Неужели у всех подобное отношение к обычным людям?

Второе, что это за странное чувство было, пока мы стояли на перевале? И третье, почему триумфатор разговаривает со мной? Я подскочил поближе к деду и спросил против ветра, — Бонвир, арканы умеют общаться?

– Что? — громко крикнул он в ответ и я переспросил вопрос. Он посмотрел на меня, как на умалишённого и слегка отдалился. Ответ в целом я получил. Двигались мы по тому же маршруту с теми же привалами, в маленьких деревнях, где нам вновь были рады. Оставался последний рывок до дома и у меня ужасно чесались руки опробовать, какими возможностями я теперь обладаю. Особенно хотелось поговорить с Шутом, но Тисон ясно дал понять почему, этого лучше не делать.

Последний рывок оказался тернист, когда мы достигли дома стало ужасно темно из-за туч, к тому же поднялся сильный ветер. Сопротивляясь стихии, мы и лошади сильно вымотались по приезду. Нужно было поужинать, покормить лошадей и лечь спать, оставив вопросы на завтра. Это было очень странно, но стоя во дворе на участке Бонвира, меня не покидало чувство тревоги. Я ослушался всех нареканий и достал карту шута и тут понеслось:

«– Нет, я сразу понял, что ты не ещё не понимаешь всей серьёзности происходящего, но, чтобы быть на столько тупым, это тебе конечно пришлось постараться, идиот, за вами следили всё это время! Поздравляю, ты принёс за собой хвост, доставай все инструменты и готовься к бою!

– Стоп, погоди ты, ты можешь помедленнее, какой хвост, к какому бою?»

Ответ я не услышал, так как выронил аркану из рук после того, как обернулся на женский вскрик.

Повернувшись и подняв голову, я увидел, как Олейна была проткнута мечом, здоровенным мечом, а самого человека не было, а потом меч медленно вышел из неё. Луны! Меня охватила паника, злость, горечь и обида. Шут! Точно он хотел сказать это раньше, а я не послушал, возможно он предупреждал и тогда, неужели то самое чувство? Он предупреждал, а теперь я привёл их сюда. Я даже не знал, что делать в этой ситуации, мои руки и ноги готовы были действовать, но что делать? Бежать? Сражаться? Но как? Чем?

Меч начал шевелиться и приближаться, а тело бабульки бездыханно лежало на земле. Вдруг всё пространство вокруг дома осветилось, свет начал бить откуда-то сверху, но не это было главным, а то, что теперь я отчётливо различал четыре силуэта. Они остановились. Тот, что держал меч в руках указал на меня и внутри что-то встрепенулось, но вместо того, чтобы продолжать бояться, я задумался. Зачем меня предупреждать, если вы уже тут? Может быть, потому что они не могут просто взять и подойди? Точно, дед же башня, а значит тут полно ловушек, значит у меня есть шанс сделать, хоть что-то. Я судорожно начал вытаскивать карты, достав масти пентаклей и взяв в руку «1-пентакли», я направил её на них, но ничего не произошло. Ещё раз направил и произнёс резкое, — Огонь!

Они начали смеяться и указывать на меня пальцами. Один из четверых силуэтом присел на землю и что-то начал делать, видимо хотел обезвредить ловушки. У меня же ничего не получалось. Нет и всё: ни огонь, ни лети, ни пентакля, даже шазам так и не активировал карту. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить общение с Тисоном, когда он рассказывал: «произносить ничего не надо, ты и колода одно целое. Она знает, чего тебе нужно, огненный шар или сгусток пламени».

Но тогда почему сейчас я не могу его использовать? Стоп, я и колода. Я судорожно начал искать шута и найдя его среди травы, услышал резкое: «– Если ты ещё раз меня уронишь, я сделаю всё, чтобы потом упал ты, ясно тебе идиотина? Остальных тоже не забудь взять в руку, молодец дубина, а теперь направь на этого сидящего ещё раз, подумай о том, как он должен умереть и ради всего святого, держи ровнее!»Я так и сделал, направил на него карту «1-пентакли», моя ладонь почувствовала тепло и из карты вырвался огромный огненный шар, который разнёс его тело на мелкие кусочки и оставив догорать их на траве. Трое избежав смертельного урона, начинали осматриваться и доставать свои колоды, а я уже слышал другие грубые указания: «— Красава, прямо в яблочко, а ну-ка найди рыцаря, любого, быстро, вот так, какого достал? Мечей, отлично, выкидывай её в них, не думай о камне, сейчас нам он не нужен».

С моей выкинутой картой, на месте куда она приземлилась, появился силуэт призрака, который постепенно начал обрастать бронёй. По размерам, он был похож на Злата в доспехах. Огромный монстр осмотрел противников и начал вынимать из ножен огромный меч, с меня ростом. Нападавшие были не новичками, я услышал лишь, — Он только учится, не паникуйте, Глаз, сразись с ним, а мы с, Лёгким, займемся ловушками.

Я уже знал, как появляются высшие сущности из карт, но это всё равно выглядело поразительно. Я вообще не подозревал, что человек может с ними справиться. Хотя этот, Глаз, спокойно отбивал его удары и умело контратаковал, а я прислушался к нутру, которое постоянно, что-то потусторонне комментировало:

«– О, они сражаться будут? Ну это их погубит, атакуй дальше! Давай доставай всё подряд, там разберемся!

— Ты с ума сошёл, что значит атакуй всем подряд? А как дальше жить?

— Ты больной? Ты сейчас умрешь, а ты думаешь о будущем, которого может и не случиться?

— Но вдруг придут другие?

— Нет, посмотри на них, они похожи на оккультистов, вспоминай, сам ведь читал, что они не столь хороши в подобной тактике, доставай карты и атакуй!»

А что ещё оставалось делать? В ход пошло всё по очереди. Единственный не приятный момент, больше их врасплох было не взять и кажется пару раз, я заговорил в слух, чем привлек их внимание, а теперь направлял на них карты. Первым в ход пошло «9-пентакли» и появившийся демон с меня ростом, накинулся на того, что сражался с призраком рыцаря мечей. Следующая карта, подкинутая «5-кубки» направленная на оставшихся двух. Один отскочить не успел. Его крики от кислоты, пожирающей его лицо, должны были слышать в Аваксоме. Оставшийся в этот момент, что-то кинул, а я заметил небольшую вспышку, а потом прислушался к голосу: «— Всё снял, сейчас он побежит в лобовую, советую дождаться и кинуть ему в ноги любую из мечей или направь ещё огонь на него, а может».

Короче я понял, он может говорить бесконечно, но видимо не впустую, потому как третий действительно побежал на меня с мечом в руках. Я перестал паниковать и для начала решил сделать всё, как сказал шут: кинул ему в ноги «2-Мечи», подкинул верх «3-огонь» и направил на него «2-кубки». Казалось, шансов у него не было: он заметил карту мечей, пнул её и мечи промахнулись. Увернувшись от огня и елозя из стороны в сторону, чтобы мне сложно было прицелиться кубками, он приблизился в плотную. Это его и погубило.

В один момент, страх от битвы, больше не сковывал моё тело. Всё стало понятно, либо я их убью, либо меня. Мой мозг заработал на полную: вспомнив интриги для боя от Тисона и объединившись с Шутом. Мои руки и ноги перестали быть скованны, а я стал решительнее в действиях. Оккультист уже перестал быть невидимым и бежал на меня полностью обнажённым. Я специально показывал ему вытянутую руку с «2-кубком», и он до последнего укорачивался от неё. Оказавшись в метре от меня, замахиваясь мечом, он смог заметить спрятанную карту «1-жезлы» — в момент, когда оно проткнуло его сердце. Медленно отпуская меч из рук и свисая перед мной с окровавленными глазами, он тихо произнёс, — Глория пуньятор, глория.. — сил ему не хватило, чтобы закончить. Однако я был сильно удивлён, когда после его окончательной смерти, голос в моей голове, смог понять его и закончить: «– Эверсон» .