Судьбы на картах триумфаторов. Книга 1.

Глава 18. Начало конца.

Я сидел рядом с телом бабули и держал её руку. Мне было крайне тяжело отпускать её. Я искренне скорбел. Ведь её больше нет, она больше никогда не посмеется с моей шутки, мы больше никогда не выпьем по кружке чая. Я не знал, что делать дальше, а её совета больше не услышать. Боль не уходила, но приходило это чертово рациональное понимание своей ситуации. Я среди кучи трупов, дедулю оказывается тоже убили, скорее всего тогда же, когда и Олейну, потому что они находились рядом с краем ловушки. Я не хотел оставлять их лежать вот так, не хотел увидеть их призраками. Нужно было их похоронить, но для этого я должен был знать, как они хотят быть похоронены, но я больше не могу взять и спросить. Да и не в этом дело! Их больше нет! Нет больше баб Оли, нет больше Бонвира... нет отца... нет Алинки и нет мамы, со мной больше никого нет! Я остался один. Сидя с обмякшим телом, в мои мысли начали приходить идеи, что можно было сделать, а грусть по малу уходила. Где-то внутри, мне это всё не нравилось, будто, что-то человеческое потихоньку исчезало и приходила холодная расчётливость.

Я со злостью взял триумфатора:

«– Ну давай поплачем, почему бы и нет? Это у вас освобождает от чего-то? Или ты хочешь внимания? Ой, погоди, где же моя тактичность, наверняка, твои чувства так проявляются, не так-ли?»

Я вновь его убрал. Почему он такой козёл? Неужели не может просто поддержать, как это сделала бы бабуля, если бы только был способ с ней поговорить. Точно, я вновь схватил Шута и начал перебирать остальных триумфаторов.

Вместе с этим пришёл и его загадочный голос:

«– О, хочешь использовать «Смерть» чтобы поговорить с ними? Может лучше поплачем?

– Имеешь что-то против?

– Нет, просто интересуюсь и пытаюсь понять, что ты за человек.

– Ну так смотри.»

Он ещё что-то говорил и спрашивал, но мне было интересно только одно:

«– Как её использовать?

– Эх, неуч, хотя ножки у неё были действительно аппетитные, ладно уж, положи на тело мертвого человека и подумай о нём.»

Я вспомнил, на сколько плохо порой запоминал информацию от Ребекки и на мгновение подумал, как они, отнесутся к этой ситуации. Однако шут внутри, вновь начал меня чихвостить и отбросив лишнее, я положил аркану смерти на грудь бабули и начал ждать. Потребовалось не много времени, чтобы перед мной появился слабый отблеск её силуэта. Услышав её голос, я не смог сдержать слезы и начал произносить слова самобичевания. После небольшой истерики её силуэт хотел положить руку мне на плечо, но место теплой поддержки, я почувствовал холод, пробирающий до глубин души, даже Шут что-то беспокойное произнёс.

После чего я услышал, – Ди, не кори себя за это, раз уж четверых сильнейших судьбоносных и одной мудрой старушки не хватило, чтобы предотвратить этого, то от тебя никто ничего не ждал. Голос в голове на моё удивление произнёс: «– А она дело говорит, ты ж бездарность, как ты мог предотвратить это?» Я вновь перестал его слушать, но их слова помогли мне собраться и перестав думать, как можно было всё вернуть, я начал думать, что делать теперь.

– Баб Оль, прости меня, но как бы ты хотела быть похоронена, чтобы твоя душа успокоилась?

Бабуля улыбнулась и рассказала, что рядом с местом, где я родился. Я хотел спросить, ещё про деда, но, к сожалению триумфатор смерть рассыпался пеплом на её теле. Я вновь обратился к голосу в голове:

«– Как ещё можно узнать информацию? Я не хочу его оставлять или неправильно хоронить.

– Лучше всего сжечь, тогда душе не за что будет держаться.

– Ясно, спасибо, значит на этом всё.

– Подожди, ладно, ты ж до завтра иначе будешь ныть, сходи поищи, может у кого ещё остались триумфаторы смерти.

– И что дальше? Они все мертвы если ты не заметил, толку от их карт теперь? Кто мне их передаст? Их дух?

– Хватит ныть и найди карты, бестолочь! Фокус покажу.»

Я не понимал зачем, он от меня это требует, но его оскорбления закончились, как только я пошёл по телам. И вот тут произошло то, от чего моя челюсть чуть не отвисла. Я вообще не черта не понимал, но стоило мне прикоснуться к карте одного из оккультистов, как она тут же начала терять синий цвет. Начал стираться не только он, даже изображение луны на карте, полностью обезличивая её и она начинала походить на обычную, серую игральную рубашку. В тот момент, когда она полностью стала серой, я услышал смех.

«– Этого не может быть! Нет, нет, нет, да как это вообще возможно? Что происходит? Как это происходит?!

– Да, да, да! Что значит как? Всегда так происходило, мне, знаешь ли, нужнее, теперь моё, не отдам, бэ-бэ, забирай всё и дуй к следующему, а то вдруг проснётся, прикинь? Вот умора будет, позевает, а потом, как поймёт, что он теперь труп.

– Стоп, это реально? То есть получается, я единственный, кто может забирать карты у других судьбоносных без их согласия? Это ведь нечестно, это нарушает все правила мира...

– Правила-а, это те самые, которые ты для себя придумал, чтобы было проще? Чтобы всё объясняло и встало на места? Правила, по которым должны играть все одинаково? Парень, для меня нет никаких, нахрен, правил! Забирай колоды и давай уже покончим с проблемой, которую ты сам себе придумал, хочу веселья.»

Он не нормальный, просто не адекватный, как можно быть таким, в подобной ситуации? Но тревожило меня то, что где-то внутри себя, я был с ним согласен. Нужно будет это обдумать и хорошенько! А пока, время забрать колоды этих уродов.

Собрав всё вместе и разложив их по стопкам у меня, получилось:

Мечи – 34 из которых: 4 пажа, 3 королевы, 2 рыцаря и 2 короля.

Пентакли – 28 из которых: 3 пажа, 2 королевы, 1 рыцарь и 1 король.

Кубки – 25 из которых: 1 паж, 2 королевы, 1 рыцарь и 1 король.

Жезлов ни у кого не осталось, поэтому получилось 13 и все мои.

Триумфаторов у меня получилось всех по четыре штуке, кроме «Смерти» потому как я её использовал. «Шутов» тоже ни у кого не было, суеверные твари. Колоду Бонвира я не трогал, собираясь похоронить её вместе с ним. Голос в моей голове, говорил, что это дурацкая дань человеку, но я его послал. Подойдя к телу Бонвира, проткнутого в спину мечом, который раздробил ему хребет, я положил карту смерти ему на грудь. Появившийся Бонвир, театрально осмотрелся и протяжно выдохнул. Из-за неловкости, находясь в ужасной ситуации, я, как полный кретин, чуть не засмеялся. Но это всё от голоса в голове, честно: «– Ох уж, эти драматурги! Даже после смерти играет».

Дедуля взглянул на тело Олейны, закрытое одеждой и спросил, – Уже говорил с ней?

– Да, дед, я бы и с тобой поболтал, но не знаю, сколько действует триумфатор. Прошу скажи, как бы ты хотел быть похоронен, чтобы твоя душа была спокойна?

Он рассказал мне, где захоронена его жена и попросил положить его рядом. Он очень тянул, но я с достоинством выслушал его пожелания для детей и выслушал то, что у него было для меня.

– Послушай, Ди, сейчас ты остался сам по себе. Не советую тебе дожидаться Злата и других. Я знаю, что сейчас разгорается внутри тебя. Может будь я живой, стал отговаривать, но сейчас, советую сделать это самому, ведь они будут продолжать искать тебя, начни и ты искать их. Но для начала пойми все свои возможности, стань сильнее, Ди!

Он стал слабеть и последнее напутствие было еле слышно, но я понял, что он хотел – чтобы я не винил себя за произошедшее.

Ощущая боль на душе, мне не дал в неё углубиться мой таинственный друг: «– А ты плакать будешь? Нет? Не, ты не подумай, что мне нравятся страдания других, хотя может и от части, особенно если они заслужили, просто, хочу понять, насколько ты нюня.

– Заткнись! Не буду я плакать, хватит, надо заняться делом.

– Ух ты, что это? У тебя воля к жизни проснулась? Даже не знаю, радоваться или горевать, что предложишь?»

Я хотел было кинуть аркану на землю, но вспомнил, как ему это не понравилось, я почему-то отнёсся с пониманием. Аккуратно убрав её в кармашек для основных триумфаторов, я пошёл искать могилу жены Бонвира. Труда это не составило и смотря на участок земли, понял, что нужно бы найти лопату, а ещё Бонвира тащить сюда. Вся процессия, казалась муторной для меня одного, хотя и хотелось поступить, по совести. Я обречённо вздохнул и вновь достал «Шута» с его потусторонним голосом:

«– Не очень-то красиво вот так заканчивать разговор, а потом приходить, как будто ничего не было, не находишь? Тебя манерам вообще не учили?

– Если я не начну говорить, ты вообще никогда не замолчишь?

– А что разве не удобно? Возьми меня на ночь, я тебе колыбельку спою, а может и сказку расскажу если хорошо попросишь, в лобик не поцелую, как твоя мамочка, но могу.

– Завали и послушай! Я обещаю, что больше не буду единогласно заканчивать разговор, если того не будет требовать ситуация, а взамен прошу помощи.

– С тем учётом, что ты меня вновь не бросил на землю, я согласен, для своей идеи можешь призвать двух «Пажей» они без объяснений сделают, что ты хочешь.

– Как ты понял, чего я хочу?

– А как карты понимают, что ты хочешь призвать меч, а не кинжал? Мысли дорогой, всё дело в твоих мыслях, они двигатель процесса, когда ты берешь карту в руки, нужно быть твердо уверен в том, что ты хочешь сделать, тогда эффект будет сильнее.

– Можно призвать кинжал, а не меч?

– Ты что проспал все свои года? Конечно можно, не всегда возникает ситуация, когда тебе нужен именно меч или огромный дрын в виде двухметрового жезла, возьми карту, подумай о луке и кузнеца богов предоставит тебе его вместо жезла.

– Хм, я думал об этом, но меня смущало, что за столько лет, никто не додумался до этого.

– А чего тут странного? Они все глупы и сами не знают, чего порой хотят, за столько лет ни разу, никто не подумал о том, что количество, может означать и качество, а изображение меча, лишь показывает на аспект портала, но не означает, только меч, эх вы людишки.

– Спасибо, поговорим потом.

– Ты знаешь, где меня искать, Ди»

Ах ты ж... Стоп сначала Бонвир, а потом разборки с самим собой. Складывалось ощущение, что он специально меня провоцирует.

Так, значит два «Пажа - мечей» хорошо, приступим. Я достал из колоды две одинаковые карты и подумав о том, что мне нужно сделать и бросил их на землю. Спустя пара секунд, карты начали образовывать два одинаковых круга, похожих на порталы Ребекки и резко, да так что мой глаз не успел понять, что произошло, перед мной появились два духа. Преобразовываясь материально, их одежда напоминала одеяние прислуги у короля. Такую обычно показывали в старых фильмах или её можно было найти в музеях. Они не ждали команды или распоряжений, как и сказал голос, они достали из ножен широкие мечи и начали копать землю, довольно быстро, кстати. На могилу без гроба у них ушло примерно минут 10, после чего засунув мечи в ножны, они пошли к телу Бонвира. Взяли аккуратно, так как бы взял я, будь меня двое и аккуратно поднесли к могиле. Аккуратно положив, закопали его. Правда на этом моменте они уже начали тускнеть, а я подсчитал примерное время их призыва – около 15 минут. Я больше не хотел никого призывать, нашёл на территории пару ровных камней и поставил их в пирамидку у изголовья могилы. Помню в прошлом мире, так делал один народ, у этого даже вроде название красивое было – «Сайво» вроде. В любом случае, мне хотелось отдать дань почести Бонвиру, как настоящему шаману, веря, что его дух обретёт покой.

Я хотел было уезжать, но все три лошади спали крепким сном. Тревожить их, я не видел смысла, они ведь тоже пережили смерть хозяев. Поднеся к их стойлам сена и воды, чтобы, как проснулись, смогли насытиться, я начал думать, где спать. Сначала было задумался о сне в доме, но побоялся, представив, какие кошмары мне приснятся в эту ночь. Сил уже не оставалось, поэтому прильнув к своей лошади, я уснул у неё на брюхе.

Сон на удивление был тем же колесом. С утра морально было легче, но мои мышцы растягиваясь, жутко ныли. Тяжело было даже закинуть тело бабули на лошадь. Спасибо Злату, что я вообще способен шевелиться! Всё было готово через пару часов после пробуждения, но, прежде чем покинуть дом Бонвира и отправиться к дому бабули, я решил написать записку: для брата, возлюбленной и лучшего друга. Привязав двух коней к своей лошади, я сам сел в седло. Мы сделали церемониальный круг, прощаясь с этим домом.

Путь на лошадях казался близким и взяв компаньона в руку, я двинулся не спеша.