Судьбы на картах триумфаторов. Книга 1.

Глава 20. Ориентиры.

Вновь приснился сон и вновь крутящееся колесо, которое будто бы говорит, что всё идёт по плану. План правда гавно и мне во все не хочется в нём учувствовать. Я уже потерял слишком много, но остановиться сейчас, значит остановить движение колеса. К тому же я не хотел подвергать опасности Рони. Перед тем, как встать, я вспоминал произошедшее за несколько дней и мои мысли заострились на одном вопросе. Доставав Шута, я морально готовился к предстоящему диалогу:

«– Заходит улитка в бар!

– Очень смешно, послушай у меня вопрос, раз ты, это я, то получается ты обладаешь только той информацией, какой обладаю я, верно?

– Твоя информация, моя информация, её информация, я знаю многое и слишком мало, раз ты уж определил меня собой, то ответ очевиден, но я же не появился отпочкованием от тебя? Ты меня не выдумал и не создал, ты пользуешься силой данной тебе судьбой, задаешь тут не понятные вопросы и захотел ответы на них, что ещё для тебя сделать?

– Что значит фраза, которую произнёс нападавший?

– Глория пуньятор, глория эверсон? Ты, что совсем с памятью не дружишь? Это слова из книге, по демонологии, вы же читали про оккультистов с той красоткой, но честно, она старовата для тебя, давай найдём кого помоложе?

– Без тебя разберусь, как переводится эта фраза?

– Славься боец, славься губитель, может...

– Подожди, губитель? Это же поклонение Абадонну! В книге хоть и не было написано, но Ребекка рассказывала, что они существуют и совершают свои убийства в честь его имени, но раз умер в итоге он...

– Думаешь ему это не понравилось?

– Мы смогли поговорить со старухой, а значит её душу не забрали!

– Может ему важны лишь воины? А твоя старушка умерла от бесчестного меча, не достав своего?

– Тогда вообще не понимаю зачем они на нас напали. Они либо идиоты, либо им было нужно другое.

– Нас, это на нас с тобой или на нас со старыми? Если мы с тобой, то это очевидно, они были там в зале, они были и там, когда вы разъехались, я же тебя пытался предупредить, они знали, что по итогу ты всё-таки получил силу, а если ты про старых, то.

– Нет, я про нас с тобой, теперь нет старых и вообще больше никого, только мы с тобой.

– Не драматизируй, хоть мне и лестно это слышать, я чувствую, что ты беспокоишься о сближении с кем-то ещё, это не допустимые мысли! Нам нужны люди, нам нужны помощники, нам нужны солдаты, нам нужны друзья, нам нужны любовницы! Только теперь нам нужно стать сильнее, чтобы смочь их защитить в любой ситуации.

– Спасибо, погорим позже.

– Наберёшь ха-ха»

Вот же сволочь! Он действительно всё чувствует и понимает, а какие слова он находит, чтобы поддержать. Ничего лишнего, точно бьёт в цель, не оставляя во мне и сомнений в его словах.

Я поднялся и вышел на кухню, Рони сидела читала книгу за столом, услышав скрип деревянного пола, отвлеклась и с доброй улыбкой поприветствовала меня. Увидев книгу в её руках, я вспомнил ещё одну важную деталь:

«– Уже соскучился?

– А как ты смог перевести то, что там написано? Ты знаешь демонический?

– Демонический? Ха-ха, видишь-ли сила, что внутри тебя стара, как мир, возможно старше всех этих демонов с богами, а тогда был лишь один язык, от которого произошли все ваши языки, объяснять надо да?

– Ладно с этим потом разберемся»

Стараясь не отвлекаться, я убрал шута, пока мы завтракали с Рони. Она задавала вопросы, просила подробности, удивлялась этому миру, грустила и смеялась с некоторых моих фраз. Когда я допил чай и поблагодарил её за то, что всё было очень вкусно, она поникшим голосом произнесла, – Ты ведь теперь уедешь?

Понимая её чувства, я решил быть более сдержанным и мягким, – Да, Рони, мне нужно уйти, чтобы не доставлять тебе лишних проблем. Скорее всего совет уже узнал всё обо мне и будет искать, а мне пока что не хочется с ними видеться.

– Понимаю, но куда ты направишься?

Я пожал плечами, – Обратно, в города рядом с Аваксомом.Она засмеялась, произнося, – Я почему-то не удивлена. Твоя жажда мести, переселилась с тобой?

Я лишь пожал плечами и стался грустным. Рони вместо того, чтобы отговаривать меня, указала на стопку книг и снисходительно добавила, – Может она тебе поможет?

Я подошёл к стопке и просматривая её, нашёл одну книгу и понял, что она имела в виду. Контурные карты империи Айрос. Повернувшись и посмотрев на неё, я залился хохотом. Получив разрешение, я выдернул пару страниц из книги и начал оглядываться.

– Если ты ищешь подходящую сумку, то присмотрись вон к тому мешку, который уже собран для тебя, – почувствовав заботу в голосе, я подошёл к мешку, на который она указала и офигел.

– Рони, да тут же вообще всё: нож, бинты, – я возбужденно перебирал всё содержимое и не знал, как отблагодарить её, – спасибо, Рони! Я тебе очень благодарен, за всё с чем ты мне помогла.

Она лишь мило улыбнулась, решив ничего не говорить. Я больше не видел смысла тут оставаться, начав понимать, что чем дольше останусь, тем сложнее будет уходить. Тут же взяв рюкзак, я резко вышел из дома. Рони побежала за мной, осознав, что я стремительно покидаю её.

Она догнала меня, когда я развязывал узды с лошади, – Подожди, Ди, есть ещё кое-что, чем я бы хотела с тобой поделиться, мне оно вряд ли понадобится в ближайшее время.

Стараясь не смотреть на неё, я сухо произнёс, – И что же это?

– Ди! – она развернула меня к себе и протянула мешок, – Я понимаю, что тебе тяжело! Мне тоже, но я не собираюсь останавливать тебя, лишь пожелать удачи и вот это.

Я понял, что было не честно, уходить так грубо, поэтому взял мешочек и обнял её. Было сложно, но у меня получилось произнести, – Я обязательно навещу тебя, Рони. Спасибо ещё раз, за всё! Ты лучшее продолжение своего рода!

Она отстранилась с благодарной улыбкой и прошла на крыльцо. Я взвесил мешочек в руке и услышал отчётливое «дзынь–дзынь». Ещё и денег в дорогу дала, сама доброта. Хотелось отблагодарить её сполна, но это мы оставим на следующую нашу встречу. Погнав лошадь с улыбкой на лице, я поднял руку.

В дороге осматривая на картах соседние города от Аваксом, я искал место предположительно подходящее для оккультистов. После, разобравшись с ними, я вернусь в Аваксом для разрешения некоторых вопросов. Только теперь я готов был сравнять его с огнём, если не смогу найти ответы. Находясь в дороге, было решено, что компания не помешает:

« – Просыпаемся, есть вопросы.

– Кто здесь? А это снова ты и снова с вопросами, хоть бы раз зашёл спросить, как дела, чайку попили с пирожными, а ты всё вопросы, да вопросы, а чего надобно раз с ними пожаловал?

– Если я буду проходить мимо оккультиста, ты сможешь почувствовать его?

– А ещё всех собак вокруг и кошек, кого ещё тебе почувствовать? Я тебе уже объяснил, это у тебя есть внутреннее чутьё, но так как ты просто человек, то полагаешься на глаза, слух и внешние ощущения, упуская им неподвластное, я же не упускаю, поэтому ответ – да, я сообщу тебе, что-то странное происходит вокруг, но я не смогу тебе указать точно, что и где.»Остаток пути, мы перебирали возможные исходы, что со мной случится дальше. Для удобства его использования, чтобы постоянно не вынимать из кармашка, я сунул его под рукав рубахи. Во время привала, чтобы дать отдохнуть немного лошади, я с помощью нитки и иголки, закрепил карту. Вспомнив один фокус из старого мира, чтобы ловко и незаметно доставать карту в любой подходящий момент. Рони заботливо положила мне не только нитки, осмотрев мешок полностью, на самом дне я нашёл лист бумаги. Она написала мне письмо:

« Ди, я знала, что ты уедешь и не хотела тебя задерживать новостями из старого мира. Не знаю, какое у тебя сейчас настроение и каким человеком ты стал за этот месяц в новом мире. Может быть ты уже и не воспоминаешь про старый мир. Однако я помню, что я отправляла человека быть винтиком в системе, а сейчас мне кажется ты начинаешь портить весь механизм. Не знаю к лучшему это или нет, я просто хотела тебе напомнить, что и в старом мире, ты кое что сломал. Сергей Петрович начал больше читать, Георгий Николаевич по каким-то причинам занялся благотворительностью. Твоя сестра Алинка уже идёт на поправку и хотя процесс восстановления долгий, у врачей отличные прогнозы. На похоронах твоей мамы было очень много людей, кстати о твоих друзьях. Коля скоро женится, а Толя решил написать о тебе книгу. Даже нанял журналистов, чтобы те разобрались, где ты и что с тобой случилось. Как думаешь, чтобы изменилось оставшись ты в том мире? И прошу подумай, как твои поступки, могут изменить этот.

Жду твоего возвращения, Рони.»

Спасибо, Рони, именно этих мыслей мне сейчас и не хватало. Я был рад каждому прочитанному слову и действительно задумался о своих поступках. Однако первая же мысль о том, что именно мои поступки послужили основанием для двух могил, разбудили внутри меня яростного монстра, который начал убеждать меня в другом. У него это быстро получилось и я начал собираться в путь.

Город в которой я собирался, начал виднеться, когда солнце готовилось спускаться к горизонту. Позже меня встретила большая деревянная вывеска перед высокими воротами, на которой было написано «О воде, дом од» и не большая приписка – город свободных. Какое странное название подумал я и заметил двух стражников. Они стояли с пиками на плечах, перед вратами и заметив меня, один из них сделал шаг вперед. Он вытянул руку вперёд и громко крикнул, – Стой, слезь с лошади и предъяви документы!

Документы? Вашу ж мать, а почему об этом мы все дружно забыли? Думай, Ди, что можно сделать? Развернуться и удрать, но скоро ночь, лошадь быстро устанет, сам то я вытерплю, а вот её насиловать больше не хотелось. Подкуп? Враньё? Ничего не остается, придётся действовать.

Я слез с коня и начав рыться в сумке, старался выглядеть безобидным, – Здравствуйте! Извините, я попал в передрягу, еле удрали с конём. Сейчас я найду документы, – пока он не подошёл слишком близко, я ловко достал нож из мешка и им же сделал надрез, засунув его обратно.

– Кто такой? Что тут делаешь? – продолжил он командным тоном обращаться ко мне.

– Я всего лишь заблудший путник, нас было пятеро, мы попали в передрягу с бандитами и мне повезло удрать. К счастью увидел ваш город и помчался сюда, – театрально выгребая всё из мешка, я очень тяжело вздохнул, припал на колени и стал изображать плач от несчастья.

– Простите друзья, что оставил вас, простите и вы меня, я не хотел доставлять неудобства, но видимо мои документы выпали из порванного мешка! – начиная истерику я продолжил изображать несчастного, – Сэр, прошу, возьмите коня, отведите к конюху, он же погибнет, а конь хороший, породистый, а я? Я, а что мне делать? Простите меня. Простите меня, мои друзья.

Честно, я вообще не ожидал, что это может сработать, видимо в людях ещё осталась человечность. Солдат, стоявший рядом со мной, свистнул другому и тот быстро подбежал к нему. Они начали о чём-то шептаться, а я, ещё раз перебирая содержимое мешка, специально издал несколько раз«дзынь-дзынь», привлекая их внимание. По моим ощущениям, они слишком долго шептались, поэтому я начал медленно подниматься и прятать за пазухой звенящий мешочек, – Простите, я пойду, знаю правила, без документов в города не пускают, позаботьтесь о коне.

Повернувшись к ним спиной и начиная удаляться, я услышать лязг метала и на секунду улыбнулся. Солдат догнал меня, попросил остановиться и осмотревшись по сторонам, заговорил по заговорщицки, – Послушай, ну что ж мы звери какие, не помочь такому славному господину в беде. Однако в одном ты прав, правила есть правила, поэтому мы будем вынуждены взять штраф, за то, что ты пройдешь без них.

Я поднял на него умоляющий взгляд и постарался искренне произнести, – Штраф? Точно, штраф! Я нарушитель и с меня нужно взять штраф. Сколько штраф в вашем городе?

Валютная история в империи Айсор оставалась в королевской эпохе. Медяк, граммом веса и сплюснутый печатью империи, ровнялся примерно 100 рублям в моём времени. Максимум каждая монета могла весить до 5 граммов. Серебряная монета граммом веса уже ровнялась примерно 500 рублям и золото начинало свой отчёт от 5000. Сложно было определить: время, ценности и другие факторы, они не помогали с точностью дать мне понимания. Однако разобраться было с необходимой важностью, чтобы правильно оценивать, как товар на рынке, так и информацию в подворотне. Мы с Тисоном в расчётах старались брать для сравнения самое необходимое. Он тогда говорил: «И зачем тебе корова? Ты фермером решил стать или раньше им был? Зачем тебе знать её стоимость? Давай говорить про то, что оба знаем!»

Суровость в голосе стражника сменилась на добродушие, – Штраф не велик, но и не мал. Пойдёмте, господин, оформим вас.

Я повиновался его напору развернуть меня и повести за собой ближе к воротам, но я не был наивным, поэтому не заметно для него поправляя рукав, дотронулся до Шута и он конечно же завопил:

«– Слушай, внимательно, копья они держат крепко, ты и сам заметил, тот второй, что ведёт твою лошадь, сто пудово обосцытся от страха, если ты нападёшь, этот возможно тоже, но попробует для веры, что-то предпринять.

– Это я и без тебя заметил, ты лишь подтверждаешь мои мысли.

– Будь ты в них уверен, не взял бы аркану в руки, умник, не беси меня, действуй спокойно, но, если начнёшь бой, скорее всего в городе ты долго не пробудешь»

Привязав коня у ворот, солдаты провели меня в комнату, вход в которую служила крепкая решетка. Один из стражников снял шлем, вытер пот с лица и сел за стол. Выглядело всё словно так, будто школьник, разбивший окно в столовой, стоял перед директором.

– Ну что ж, – начал он спокойно, – Как звать то тебя?

– Кирииллиум, отец величал, Путешествующий.

– О, – возбудился стражник за столом, – А фамилией, кто наградил?

– Так царица Первомайская, когда я к ним заезжал. Уж больно ей понравились истории о моих путешествиях, – я сделал не большую паузу, а потом поторопился с продолжением, показывая уверенность в своём долгом существовании, – В следующий раз об этом злорадном путешествии расскажу и о вашем славном городе.

В этот момент они напряглись, переглянулись и второй стражник даже глотнул накопившуюся слюну. Мне же начало думаться, что как бы не переборщить с постановкой.

– Это дело хорошее, правильное, город то у нас не большой, интересного мало. Поэтому не часто заезжают путешественники вроде тебя, – говорить он начал так, словно о чём-то догадался.

– Ну так исправим, воспоём, – ну же, поддайся, чего ты строишь из себя.

– Ну да, ну да, – протянул стражник, а потом хлопнув себя по коленям, встал и подойдя ко мне вплотную, залез руками под плащ и нащупал то, что меньше всего хотелось объяснять.

– Знаешь Кирииллиум, об этом обычно судьбоносные предупреждают, – он вытащил пару стопок карт и начав крутить их, ничего не понимал. Я уловил этот момент и сразу же реабилитировался, – Так, а о чём предупреждать? Не судьбоносный я. Хотел им стать, очень, но ни один видящей не нашёл во мне и капли предрасположенности. Таскаю вот с собой, играю иногда в разных местах с такими же, как я.

Он ещё какое-то время покрутил колоды и протянул обратно, довольно выдохнул, – Понимаю, мы вон с Валайкой сами такие же, – он вернулся к столу и выдвинув ящик, достал похожую колоду. Странное сожаление, это ведь город свободных. Надо было дотронуться до Шута, но вместо этого, я улыбнулся и предложил единственное, что казалось логичным, – Так может сыграем? Авось и штраф не придётся платить?

Стражник засмеялся, грозя мне пальцем и уткнув его в стол, грубо ответил, – А почему бы и нет, а равноценную ставку найдёшь?

Я позвенел мешочком и произнёс, – Один раз, а то конь голодает и самому бы горячая ванна не помешала, – в ответ, он указал мне на табурет рядом со столом.

Присев за стол, я создал веер исключая повторяющиеся, но 78 не получалось, так как «Смерть» закончилась. Встал вопрос, предупреждать ли об этом или понадеяться на удачу? Я всё-таки решил дотронуться до Шута и ответ на все вопросы, пришёл личной персоной: «– И как ты собрался объяснять, почему у тебя нет тренировочных карт? Проиграл? Кому они нужны, когда можно выиграть кусок хлеба?»

Он говорил без умолку, но был прав, если попадётся повторная, придётся объясняться, но всегда существовала вероятность, что этого не произойдет. Вспомнив пару фокусов из прошлой жизни, я решил перетасовать повторяющие в первую десятку и тогда он никак не сможет их обнаружить.

Его величали Ергоном Затворным – имя досталось ему от отца, а когда он пошёл на службу в стражники, граф от города нарёк фамилией. Мы попросили Валайку, второго стражника, побыть нашим секундантом.

Это было на столько быстро и легко, что Ергон не успел даже понять, как у меня получилось обыграть его в сухую. Я не сомневался, что он предложит реванш и ещё один и ещё один, только вот ставки его повышались, а моя оставалась неизменной. После третьего проигрыша он достал из кармана сигарету и закурил, ошарашено смотря на стол и иногда поглядывая на меня. Я, почувствовав дым сигареты и инстинктивно потянулся к нему. Он был приятен, как дым от трубки Бонвира. Стражник, заметив это, предложил сыграть ещё одну партию, но я отказался, сославшись, что уговор был на одну игру. Он обреченно затянулся ещё одной затяжкой и обратился ко мне, – Да уж, Кирииллиум Путешествующий, тебе точно необходимо сменить фамилию, я ведь считаюсь сильнейшим в страже.

Он сделал ещё пару наивкуснейших затяжек и продолжил, – Ну что ж, можешь проходить, думаю остановиться сможешь у тётки Лииты. У неё над трактиром полно комнат. С восстановлением документов будет тяжко, обычно такие вещи делаются в месте рождения, но раз ты говоришь, что родом из деревни Вохупрес, что была отравлена «Осадком» и сожжена после, то я поговорю с нашим архивистом. Учти это дело не одного дня, сам знаешь, граф должен печать поставить, а от этого пьянчуги, хрен чего дождешься. Так, а вот на счёт третьего я вообще сомневаюсь, что у нас в округе есть, но я поговорю с охотниками, может кто, что и видел.

Я поднялся и протянул руку, Ергон посмотрел на неё, потом на меня, снова обреченно вздохнул и поднявшись пожал её. Я был очень доволен своим нынешнем положением и решил поддержать мужика, – Ты действительно хорошо играешь, Ергон.

– Ой давай без лишней лести, ты трижды уделал меня в сухую и даже не вспотел. Я таких тактик вообще никогда не видел, но спасибо, что показал их мне. Вон на Валайке потренируюсь и пойду в трактир играть на сигареты с Петрономом.

– Что за Петроном? Хороший игрок?

Ергон рассмеялся, хороший смех у него, добрый, мне он начинал нравиться, – Травник то? Хороший, лучший в нашем городе.

– Спасибо вам, мужики, я бы остался, но уж больно жрать хочется, да и люльку найти.

Ергон сделал доброжелательный жест, провожая меня и напоследок прокричал в спину, – В гости заходи, – в ответ я помахал рукой и начал выискивать конюшню.

По информации от Ергона нужно было пройти прямо три дома, свернуть налево, а после ещё двух домов направо и вот она. Подходя ближе к зданию, я никого не наблюдал, но отчётливо слышал ритмичный звук, похожий на то, что отбивали металлом об метал. Пришлось обойти конюшню, чтобы найти виновника этих звуков. В маленьком здании, без двери ютился большой и крепкий мужчина, что-то отбивая на наковальне. Он услышал ржание моего коня и отвлёкся. Отложив молот и опустив деталь в воду, он, вытирая руки о грязное полотенце пошёл ко мне на встречу.

– Здравствуйте, молодой человек, подсказать чего? – Голос у него был примерно, как у Злата, такой же громкий и басовитый.

– Здравствуйте, я путешественник, вот забрёл и в ваш городок, как раз это мне и надобно. Подскажите, где я могу найти конюха?

– Так я это, по совместительству кузнец, коня приютить хотите?

Мы быстро нашли с ним общий язык. Представившись и чуть поговорив: о том, о разном, я передал коня и вновь не был готов к вопросу, – Как звать то, такого красавца?

Знаете этот момент: «Когда что-то происходит и ты сразу понимаешь – это ведь так очевидно! Как можно было совсем не подумать об этом?» Что вы делаете в такой момент? Говорите правду или начинаете юлить?

– Так я его так и называю, красавец, можете тоже к нему так обращаться, ему нравится, – прозвучало не уверенно, но мужик, его кстати звали Ильтием. Он принял коня и взял за его содержание 2 серебряника. Меня устроило, даже не стал торговаться и похлопав красавца, сказал ему, что обязательно вернусь. Следующей мой точкой был трактир тётки Лииты. О нём мне тоже Ергон поведал, даже объяснил, как легко добраться: «Возвращаешься значит на улицу, с которой свернул к Ильтию и поворачиваешь налево, там придётся прогуляться до памятника, нашему прошлому Графу – Олейну Строительному, классный был мужик, все его уважали. Так отвлёкся извини, от него значиться направо и по прямой, а уж трактир Лииткин, ты не пропустишь!»

И ведь правда, пропустить это было сложно. На крыльце валялся пьяница, из-за полуоткрытой двери доносились крики, кто-то пытался что-то спеть, а в окнах плясали тени. Меня что-то смущало, а что я не мог понять, но имея козырь в рукаве, решил взять его в руку:

«– Сейчас будет весело, давай зажжем! Будем пить и веселиться, повезёт, ещё морду кому-то набьём, ну чего ты стоишь перед ним? Заходи, заяви о себе, кричи во всё горло – теперь я тут главный! Только кошель спрячь и не забудь вынуть пару монет, а потом в пляс!

– Спасибо тебе не нормальный, очень помог!

– Давай, давай, повеселись!»

Но веселиться мне не хотелось. Меня поражало, как точно Шут считывал всё, что я чувствую и желал всего наоборот, но он в очередной раз помог, а это главное. Забрав из кошелька пару серебряников и пару медиков, я убрал его в подальше за пазуху, чуть ли не засовывая в штаны. Зайдя аккуратно внутрь, я заметил полный хауз, но только в одной части трактира, прям около входа, дальше находились столы, за которыми сидели посетители и видимо, только в усмерть пьяный мог рыпнуться туда. Там царило спокойствие, за котором из-под деревянной стойки наблюдала суровая женская физиономия. Видимо моя следующая цель, я коснулся рукой Шута, но не для общения, а чтобы в случае чего подсказал. Его трёп сразу залился смехом и весельем, но я старался фильтровать информацию, хотя было крайне неудобно. Подойдя за стойку и встретившись с угрюмом и суровом лицом, я поздоровался. Получив в ответ грубое, – Ага, чего тебе?

Да что ж ты весь контраст портишь, так много отзывчивых людей, а ты тут угрюмая стоишь, ладно поехали. Я наплёл ей байку, о том, как оказался тут и чего мне нужно, спросив сможет ли она помочь. В ответ лишь был выдвинут ценник, – Комната на неделю, два серебряника, хочешь жрать три раза в день, ещё два, хочешь быть, как эти, – она указала на толпу рядом с дверью, через которую я с трудом прорвался, – ещё два серебряника.

Я достал из кармана четыре серебряника и один медяк и протянул ей, – Комната на неделю и еда.

Взяв их с явным недоверием, она дыхнула на них и начала протирать полотенцем. Поднеся ближе к свече, она покрутила пару раз, разглядев печать империи и посмотрев на медяк, спросила, всё также не доверчиво, – Этот зачем дал? Считать не умеешь?

– Проверял вашу честность, – спокойно произнёс я, – Вы прошли, так что можете оставить себе.

Впервые на её лице морщины чуть разгладились, а мне почему-то захотелось услышать её смех. Она пошуршала в кармане и достав ключ, протянула мне, – Комната номер 3, на ней подписано. Сортир общий, на нём тоже подписано. Еда даётся три раза в день здесь и ни где более: в восемь утра, в обеденное время и в шесть часов вечера, не успел, значит не хотел есть. Баня через дорогу и это, осталось не много от ужина, будешь?

– Буду – с довольным лицом, ответил я. Ужином был суп из картофеля, овощей и слабо напоминающего мяса, но было вкусно, хотя сейчас для меня всё было вкусно. Я ел не спеша, аккуратно осматриваясь по сторонам, чем люди занимались за столами. За одним что-то обсуждали, иногда переходя на крик, но замечая выражение лица тети Лииты, сразу же успокаивались. За другими всё было скучно, кто-то, напившись спал за столом, кто-то читал, хотя место было не самым лучшим для подобного. Поев за отдельным столом, я принёс тарелку и кружку чая обратно к тетке за стойку, чем крайне удивил её, видимо тут не каждый так поступал. Сил больше думать не было, особенно слушать Шута, который так ничего полезного не сказал, а всё время призывал присоединиться к буйным у входа. Я отпустил его перед тем, как упасть на кровать и сразу же вырубился.