Судьбы на картах триумфаторов. Книга 1.

Глава 19. Кто мы?

«– Ха-ха, а потом ты ему говоришь...

– Да, почему же ты такой не спокойный? Кто ты вообще?

– А, разве не очевидно? Стоп, а почему ты спрашиваешь, почему я постоянно говорю? А почему ты молчишь? Ты спрашиваешь кто я? А сам ты, кто?

– То есть держать тебя в руках молча, значит постоянно слушать твои мысли или точнее, свои? Но тогда получается, что ты это я? Ты что-то вроде моей тени или может самого плохого во мне?

– Ну не льсти себе, самого плохого, ишь что удумал, решил свалить всё на меня? Ну уж нет, я так просто не дамся, драться хочешь?

– Ну ладно, ладно, просто объясни. Я лишь говорю, что думаю, хотя блин, я же думаю в голове, получается ли тогда, что я говорю?

– Ха–ха, всё просто, я обратная сторона, любого твоего существования, ты загрустил, я буду веселиться, ты веселишься, я буду грустить. Не всегда, конечно, но в большинстве случаев, так и будет происходить, всё зависит от твоих эмоций.

– А так вот почему считают, что ты даруешь не сгибаемую волю. Ты помог мне тогда, хотя я уже отчаялся и не знал, что делать. Ты дал мне варианты, дал мне надежду, дал силы, которых не было.

– Правда? Меня считают таким? Как мило, аж затошнило.

– Ха–ха, понял, а ты знаешь, что-то про других триумфаторах?

– Что например? Что они существуют? Дают разные способности или что ты хочешь узнать, как ими правильно пользоваться?

– Нет, я имею в виду, они могут также, как ты разговаривать?

– То есть, по-твоему, ты сейчас разговариваешь? Ты точно не сумасшедший? Может где-то сильно ударился головой? А может сильное потрясение случалось не давно? Ты подумай, может есть за что зацепиться?

– Но почему ты смеялся при ритуале?

– А то есть теперь мы игнорируем мои вопросы, да? Славно, славно, может и мне начать? Что будешь делать тогда, говнюк? Я смеялся на ритуале, потому что видел бы ты своё лицо! Ты так ждал света! Да все вы, наверное, ждёте света – привыкшие видеть, а только потом чувствовать! Может быть, я бы по-другому отреагировал, но уж больно сильно была твоя надежда увидеть его, а тут на, фигушки.

– Какой же ты порой не понятный. Ладно, а как ты тогда почувствовал, что за мной следят?

– Я? Никак, я не могу чувствовать, тебе на каком языке объяснить, чтобы ты это усвоил? Я обратная сторона тебя, твоих чувств и переживаний, в тот момент ты сам это почувствовал, но привык видеть глазами, которые тебя подвели, ты забыл про то, что существуют «Луны», но чувство ведь появилось, просто ты не смог их признать, понять или... а в целом можешь думать, как хочешь, только вот я всё понял, принял и хотел сказать тебе об этом, ты не тактичный, грубый.

– Я понял, гавнюк.

– Вот именно, хотя не унывай, ты не так уж и плох, тот факт, что ты смог себя взять в руки и не стал распускать нюни, а после всего смог отдать дань деду, а теперь мчишь отдать ещё и этой бабке, близкое твои? Да ладно, шучу – это многое говорит о тебе, наверное, вы люди называете это добротой и чистой душой.

– Прости мне нужно подумать одному некоторое время.

– Ты знаешь, где меня искать»

Вот же п****ц. Он реально не угомоним, стоит мне почувствовать горечь или обиду от утраты, да даже начать самобичевание, он тут же переобувается и знает все слова, чтобы поддержать. Как это вообще работает? Как подобное может существовать в этом мире? Да о чём я, в любом мире! Я понимаю, что это уникальная сила, которая может дать отпор всему миру. Стоит держать его всегда при себе, когда буду взаимодействовать с людьми, которые встретится мне на пути. Кстати:

«– Какой сейчас час? Давно меня не было? Крестовые походы уже начались? Мне ко второму.

– У меня появился вопрос, а если моим разумом захочет завладеть императрица, что произойдет?

– Завладеть твоим разумом? Ты что слабовольный, чтобы вестись на подобную чушь? Если тобой завладеют, получается и мной завладеют? А мной никто не может владеть! Покажи мне эту императрицу, быстро сделаю из неё нашей служанкой, мы никому не служим, если захотят, они могут попросить, чтобы служить нам!

– Я понял, спасибо, позже наберу»

Ясно, держа при себе шута, я получаю рупор, который во весь голос будет кричать об опасности. По-видимому, мой разум в безопасности. Похоже на легальный чит, хотя я пытался найти равновесия. Может это он? Если вспомнить другие способности триумфаторов, то получалось, чтобы им противостоять – у меня в руке было, то самое равновесие.

Остаток пути я перебирал мысли, смотрел на всё, что произошло под разными углами. Успокаиваясь и снова заводясь, смотря на соседнюю лошадь, в дали наконец-то показался силуэт дома. Оставалось не много, потом попрощаться с бабулей, найти припасов и поискать может у неё дома есть книга, в которой была бы подсказка куда двигаться дальше. Чем ближе я приближался, тем не спокойней мне становилось, но не от предстоящих похорон, что-то было не так. Интересно, а сейчас он мне сможет помочь?

«– Что значит наберу? Ой, ты уже близко да? Здорово, ещё не решил, что делать дальше? Ну ни чего, похороним старушку с почестями, потрещим со старой знакомой и двинем в путь.

– Стоп, что? Старой знакомой?

– А почему ты спрашиваешь у меня? Будто это я её сюда поселил?

– Ты ещё и про другой мир знаешь?

– Этот мир, тот мир, какая разница? Ты сейчас в каком мире? В этом или в том? А этот мир не может быть тем? А тот мир точно был не этим?

– Красава, отдыхай»

Он прав, нет смысла продолжать цепляться за тот мир. Да чтоб его, как он вновь смог помочь? Я же совсем забыл, что бабуля отправила месяц назад письмо Веронике. Значит это именно то беспокойное чувство: я везу бездыханное тело её бабушки, которая должна была её обучать! Представляю смесь её чувств, ведь это именно она меня сюда прислала, а я с таким ответом, какова будет её реакция?

Я решил, что нет смысла себя корить и дальше, сейчас приеду, постараюсь всё объяснить и даже под гнётом скорби продолжу путь.

Приближаясь всё ближе к дому, я заметил, что из трубы идёт слабый дым, а сама Вероника сидит в кресле качалке, только она её передвинула ближе к крыльцу дома. Она сложила книгу, встала для приветствия и дождавшись, когда я подскочу, взяла за узды лошадь.

– Здравствуй, Ди, – вежливо, но виновато произнесла она, а я опешил. Откуда она узнала, моё имя?

Я протянул руку, не зная, как обратится к ней, – Рони, – она помогла поставить точку в этом вопросе. Я кивнул и не знал, как начать разговор о важном.

Привязав лошадей к стойлу, я заметил под ними кормушку для всех трех. Я был готов поклясться, этого не было когда мы уезжали. Рони, подошла к телу бабули и аккуратно положив руку на одежду, которой она была прикрыта, чуть всплакнула и тихо произнесла, – Не самое лучшее знакомство бабуль.

Она была готова? Но как? Нет не единого способа, чтобы она так быстро узнала, что произошло! Я хотел было открыть рот для не тактичного вопроса, но Рони взяла себя в руки глубоко вздохнула. Посмотрев на меня уверенным и решительным взглядом, она четко произнесла, прикладывая не мало усилий, – Пойдём, Ди, нужно похоронить её, ты знаешь, о её желаниях? – мне оставалось только кивнуть с широко открытым ртом.

– Хорошо, я рада, что душа бабули будет спокойна, – она была столь мила, столь невинна, что я на всякий случай взял в руки шута, предполагая, что меня пытаются обмануть. Я помнил Веронику совершенно другой. Однако потусторонний голос тут же напомнил мне об одной важной вещи: «–А ты до перерождения, был таким же говнюком?» Точно перерождение, да как у него это получается, каждый раз?

Рони взявшись руками за одежду, где у Олейны были плечи, вопросительно посмотрела на меня. Я вышел их ступора, от напора собственных мыслей и помог ей снять бабульку. Мы вместе донесли её, куда я указал.

Решив всё-таки раскрыть рот, я неуверенно спросил, – Рони, послушай, ты не будешь против, если я воспользуюсь способностями и могилу вскопают за нас?

Она посмотрела на меня, потом на почву и в конце на свои руки, – Почва тут не самая лучшая, так что будь добр, пожертвовать картами.

Её рациональность заставила меня расслабиться. Я достал двух «Пажей жезлов» и кинув их на землю, подумал только о могиле и как бы я хоронил её. Я дождался их появления и обратился к девушке, – Рони, всё понимаю, но можно задать вопрос?

– Голубь, – я удивился и не сразу понял, о чём она, – Голубь доставил послание от Бонвира, её друга. По крайней мере, так было подписано. Там есть и про тебя, хочешь прочесть, пока мы тут всё равно не нужны?

Я кивнул головой, начиная понимать, куда Бонвир отправил письмо в прошлый раз и почему Олейна так отреагировала. Рони взяла книгу с кресла качалки и достала из неё сложенный лист бумаги, протянув мне. Крутя его в руках, не решаясь открыть, я смотрел то на лист бумаги, то на неё и порой бросал взгляд на будущую могилу. Справившись с эмоциями, я раскрыл лист:

«

Здравствуйте новый куратор, меня зовут, Бонвир Видящий. Сейчас я и ваша бабушка, собираемся в путешествие. Мы не знаем, как долго оно продлится, поэтому по прибытию, вам предстоит начать обучаться самостоятельно. В конце письма я напишу перечень книг, обязательных к прочтению, чтобы лучше понимать этот мир. Хочется пожелать вам удачи, терпения и принятия вашей новой судьбы. Я так же хочу, чтобы вы знали, бабушка вас очень любит и хотела бы сама вас всему научить. Уверен, что на моё место встанет человек, который и вам сможет стать другом, будьте благосклонны к людям, которых повстречаете в этом мире. Особенно к вашему старому знакомому, поверьте он ни в чём не виноват, а его намерения чисты. Прошу вас не судить его строго, когда он появится на горизонте и подготовить для него всё, что не обходимо путнику, после долгой дороги. Я искренне верю, что у вас всё получится и поэтому напоследок хочется пожелать, чтобы бы и вы верили в себя.

С наилучшими пожеланиями, Бонвир Видящий.»

– Ясно, он знал, что так произойдёт, – произнёс я грустно и отдал письмо Рони. Заметив, что среди нас больше никого нет, я подошёл к могиле. Мы не долго прощались с Олейной, сказав по паре приятных фраз и аккуратно спустив её тело, принялись засыпать землю. После того, как получив одобрение, я установил пару камней у изголовья бабули, мы пошли в дом, где Рони предоставила мне: разогретую ванну, горячую еду и теплую кровать. Ворочаться долго сил не было и хотя на дворе был ясный день, я уснул сразу, как только тело приняло горизонтальное положение.