Суженый босс

Глава десятая

ЧАРЛИ

Единственное, что поддерживает меня сейчас, — ощущение зубной пасты у меня во рту, и подарок, который я сунула в портфель Рэта сегодня утром, пока он не видел.

Если бы не эти две вещи, пилоты и стюардесса прямо сейчас соскребали бы мое смертельно уставшее тело с летного поля одной из этих гигантских лопаток для пиццы.

Прошлой ночью я совершенно не выспалась, и виной тому Рэт Уэстин.

Я собираюсь на секунду стать девчонкой, потому что, как же иначе, но… О, БОЖЕ! Он изменил свое расписание ради меня, чтобы я могла пойти на поздний завтрак в честь дня рождения бабушки. Он отказался от приглашения на гольф, чтобы я могла лично вручить бабушке открытку с надписью: «У тебя обвисшая грудь? Да», написанную самым красивым почерком, который я когда-либо создавала. И он не стал меня за это ругать.

Даже мистер Дэнверс не был таким милым. Он очень извинялся, если расписание не совпадало, но работа всегда была на первом месте, поэтому он позаботился о том, чтобы я была на мероприятии.

Я ворочалась в постели, пытаясь понять, с кем разговаривала прошлой ночью. С человеком, который не верил, что деньги могут изменить расписание пилота. Он считал, что всю неделю вел себя как мудак, и, возможно, так оно и было на самом деле. Он ни разу не сказал «спасибо» и не поблагодарил за те многочисленные достижения, которых я добилась. Ни разу не попросил вежливо, а просто требовал выполнения своих просьб. Засранец? Возможно. Но он сделал маленький жест, который для меня оказался не таким уж и маленьким. Ренита искренне хвалила Рэта во время нашей встречи, и я наконец-то поняла, что она имела в виду. Его друзьям повезло. Джулии повезло. Потому что,

по-моему, они единственные, кто видит, как много в этом человеке на самом деле

доброты. Он хороший парень, но скрывается за суровой внешностью.

Сказать, что его признание потрясло меня, было бы преуменьшением, потому что теперь Рэт Уэстин заполучил частичку моего сердца.

Забрасываю ноги на сиденье, сворачиваюсь калачиком, пристегиваюсь ремнем безопасности и прислоняюсь к спинке кресла, мое тело молит о том, чтобы немного поспать.

— В хвостовой части есть кровать, — говорит Рэт, перехватывая мой взгляд.

— О нет, Вы идите поспите, а я просто даю отдохнуть глазам.

Он поднимает портфель на стол и говорит:

— Я буду работать.

Он копается в портфеле, а затем замирает. Его брови сходятся, и он смотрит на меня. Нашел. Я пытаюсь сдержать улыбку, но это невозможно.

Достав исторический роман, он показывает его мне и спрашивает:

— Что это, черт возьми, такое?

Я хихикаю.

— Это Ваш самый первый роман с эротическим подтекстом. Я сделала для Вас надпись на лицевой стороне.

Он открывает книгу и читает вслух.

— Рэту, задумчивому и уравновешенному герою. Наслаждайтесь этим захватывающим романом о том, как такие мужчины, как Вы, могут быть побеждены такой женщиной, как я. *Подмигиваю*. Ваша помощница, Чарли Кокс, по звучанию похоже на пенисы во множественном числе.

Он смотрит на меня, а затем качает головой. Он швыряет в меня книгой.

— Ни за что.

— Эй, я заплатила за неё шесть долларов и провела немало времени в магазине между обедом и мероприятием, выбирая идеальную книгу. — Я бросаю книгу ему обратно. — Лучше прочтите ее и отчитайтесь о своих любимых моментах.

— Я не буду чита…

— Руководители компаний, очевидно, читают по пятьдесят две книги в год. По крайней мере, успешные из них.

— Я не читаю таких книг, — утверждает он.

— Она могла бы оживить вашу жизнь. Вы сказали, что одиноки. — Я постукиваю по книге. — В ней есть несколько полезных советов, реальных, так сказать.

Он ещё больше хмурится.

— Мне не нужны советы.

— Ох, конечно, нет. — Я закатила глаза. — Позвольте угадаю. В постели Вы волшебник, который может довести девушку до оргазма, лишь взглянув на ее грудь.

— Подобные вещи крайне неуместно обсуждать со своим боссом.

— Фу, сноб. — Я встаю и смотрю ему за спину. — Кровать там?

— Да, со свежими простынями. Не волнуйся, можешь пускать слюни, белье снова поменяют.

— Я не пускаю слюни.

— Ты пускала слюни, когда мы летели сюда, — говорит он, открывая свой ноутбук и даже не глядя на меня.

Угу, изменения на лицо. Мистер Славный Парень ушел, а на его месте снова мужественный босс в штанах на заказ. Все в порядке. Никаких проблем. Я достаточно прочитала романов, чтобы точно знать, как обращаться с такими мужчинами, как он.

Маленькими шажками.

Непринуждённо.

Рядом со мной зазвенел будильник. Я не хотела выглядеть как нерадивый помощник, поэтому завела будильник и вздремнула часок. И никаких слюней…

Встав с кровати, смотрюсь в зеркало и поправляю одежду, вытираю размазанную тушь под глазами и приглаживаю растрепавшиеся волосы. Проснувшись ни свет ни заря после недолгого сна, я хорошенько поработала над прической и макияжем. И, конечно же, я надела милые белые шорты и голубую блузку с моими любимыми босоножками Esperanza — идеальный наряд для позднего завтрака.

Довольная тем, что утром у меня был не такой уж и убитый вид, открываю дверь в главную каюту и заглядываю в щель на случай, если Рэт заснул. Он выглядел уставшим, и я не хочу его будить.

Но то, что я вижу вместо спящего Рэта чуть не лишает меня моих контактных линз.

От.

Удивления.

Сидя в кресле, скрестив ноги, он читает книгу, которую я ему подарила, и не просто читает, а поглощен ею. Я наблюдаю, как его глаза скачут по странице туда-сюда, впитывая каждое слово, словно от этого зависит его жизнь.

Я такое не читаю, ну-ну.

Зная, что он не любит, когда его пугают, но не заботясь об этом, я считаю до трех, а затем…

— Так и знала, — кричу я, распахивая дверь и указываю на книгу на коленях Рэта, который вцепился в ручки своего кресла, его грудь вздымается и опускается, а испуганное выражение лица слишком комично, чтобы не рассмеяться.

— Что за хуйня, Чарли? — спрашивает он, прислоняясь головой к подголовнику и делая глубокий вдох.

Подойдя к нему с напыщенным видом, склоняюсь над книгой и указываю на нее.

— Вы подвергали сомнению мои увлечения, в то время как читаете пошлости, когда должны были работать. — Я окидываю его взглядом и поднимаю книгу. — Очень смело с Вашей стороны, Вам так не кажется?

— Господи Иисусе! — Он выхватывает книгу у меня из рук и кладет ее на стол. Затем встает и возвышается надо мной несколько секунд, пристально глядя на меня сверху вниз. Наконец, он говорит: — Двигайся.

Я нервно смеюсь.

— Куда это Вы собрались, босс?

— Хочу проверить, не обоссался ли я, благодаря тебе.

Я фыркаю и прикрываю рот, пока он проходит мимо, задевая меня плечом. Когда он уходит, я кричу:

— У меня в сумочке есть биоразлагаемые влажные салфетки, если понадобятся.

Дверь в ванную захлопывается, и я падаю в кресло, упираясь головой в руки и облокотившись на стол, не в силах удержать от смеха.

Это, безусловно, один из моих любимых моментов за все время.

Аааа, эрррррр, писсссссссс, сердечный приступ… Это был уважаемый Рэт Уэстин, дамы и господа.

Я смеюсь до слез.

Мы подъезжаем к дому престарелых, где живет моя бабушка, и я чувствую себя немного неловко из-за того, что Рэт высаживает меня, словно отец. Ну, технически меня высаживает его водитель. Я сказала, что могла бы взять такси, но Рэт не разрешил.

— Вот мы и прибыли, — пропела я.

Рэт поднимает взгляд от телефона и кивает, затем возвращается к устройству. С тех пор как произошел инцидент с испугом в полете, он почти ничего мне не сказал. Но вот что скажу: он засунул книгу в портфель, а не треснул ею мне между глаз, как я думала.

Чувствуя себя немного неловко, я спрашиваю:

— Не хотите пойти на поздний завтрак? Знаю, что вы ничего не ели и, должно быть, голодный.

Он качает головой.

— Вы отказываетесь от еды или вечеринки?

Он снова качает головой, уткнувшись в телефон.

— Что во имя земли там такого важного…? — Наклоняюсь и смотрю на его телефон. Я вижу, что он читает историческую книгу, которую я ему дала, в приложении Киндл. — Боже, Рэт, Вы снова читаете.

Он блокирует телефон и убирает его в карман.

— Ты собираешься сидеть здесь весь день и укорять меня или пойдешь к бабушке на поздний завтрак?

— Я задала вопрос, но Вы настолько груб, что даже не обратили на меня внимания. Что Вы читали, сексуальную сцену?

— Нет. — Он смотрит в окно, и я, не удержавшись, бросаю взгляд на его промежность, пытаясь определить, нет ли там эрекции. — Что ты делаешь? — спрашивает он, заставляя меня поднять голову.

Неужели я прислонилась к его коленям?

— Э-э, задремала на пару секунд. — Я прочистила горло. — В любом случае, хотите…

Дверь распахивается, и машина наполняется радостными возгласами моей бабушки.

— Чаки, ты добралась. Я беспокоилась, что ты пропустишь безалкогольные коктейли.

— А разве это не обычный апельсиновый сок, бабушка?

— Конечно, но приятнее думать, что ты посасываешь безалкогольный коктейль. — Она склоняет свое маленькое и морщинистое тело над моим и подмигивает Рэту. — Я права?

— Э-э… — говорит он, не зная, что ответить.

— Боже, это твой парень? — спрашивает бабушка, оглядывая Рэта. — Он просто красавчик. Эти глаза, ты всегда была неравнодушна к голубоглазым.

Рэт поднимает бровь и смотрит в мою сторону, мое лицо вспыхивает от смущения.

— Бабушка, это…

— Ох, гляньте, как он так аккуратно закатал рукава своей рубашки. Словно пользовался линейкой. Очень аккуратно. И посмотри, никаких волос на груди, по крайней мере, насколько я могу видеть. У меня нет с собой очков. — Она к ужасу Рэта похлопывает его по ноге и спрашивает: — У тебя есть волосы на груди, сынок?

— Она подстрижена, — отвечает он, его голос звучит невероятно серьезно.

Почему-то от его ответа по моему телу прокатывается волна тепла, а на верхней губе и лбу выступают капельки пота. Рэт подстригает волосы на груди, эту информацию я не хотела знать, потому что теперь буду представлять себе расстегнутые пуговицы его рубашки, и короткие пряди едва пробиваются на накаченной груди.

Да, накаченная грудь. Я женщина, я заметила. У него грудные мышцы, заметно выделяются через рубашку, когда он снимает пиджак. Эти самые мышцы тянут и натягивают ткань рубашки. У него такие мышцы, что женщины так и просят провести по ним ногтями, как это делает сейчас моя бабушка.

Подождите… что?

— Бабушка, прекрати. — Я отшвыриваю ее руку. — Это мой босс, мистер Уэстин.

— О, это объясняет, почему вы сидите так далеко друг от друга. — Она обращается к Рэту и не утруждая себя извинениями, говорит: — Поверь мне, когда говорю, что ты абсолютно во вкусе Чарли, так что представь мой шок от того, что она не висит на тебе. Я понимаю, ты босс.

Что ж, в понедельник я подам заявление об уходе или умру от унижения.

Улыбаясь, как кот, поймавший канарейку, он протягивает руку моей бабушке и говорит:

— С днем рождения.

— Какой джентльмен! — Она берет его за руку, тянет на себя так, что грудь Рэта оказывается прижата к моей спине. О боже, что происходит? — Вылезай, ты пойдешь со мной. — Она тянет его еще, пока мы оба не выходим из машины, но меня она отталкивает в сторону.

— Бабушка, у мистера Уэстина много дел. Он не может… — Мой голос прерывается, когда они счастливо идут рука об руку в общественный центр. — Ну разве это не шикарно? — бормочу я, перекидывая сумочку через плечо и топая в центр в след за ними.

— Ты просто прелесть.

Моя бабушка смеется, кладя руку на колено Рэта.

Его окружают женщины из дома престарелых, в то время как мужчины ушли смотреть повтор какой-то старой передачи по телевизору. Еда съедена, безалкогольные напитки выпиты, и я стала назначенной уборщицей, на которой лежит ответственность за то, чтобы никто не выкинул протезы вместе с тарелками. В этом заведении предпочитают ходить без зубов, и не любят пользоваться кремом для протезов. Поэтому, во время еды, они их вынимают. Некоторые забывают убрать протезы в контейнеры.

Пока я здесь, ищу зубные протезы, Рэт чертовски весело проводит время, болтая со всеми подряд.

Рада, что ему весело.

Рада, что они видят, как он улыбается, хихикает. Мне не выпадала честь быть свидетелем этому.

Я подумываю о том, чтобы крикнуть им всем в мегафон, что он любит читать пикантные книжки, но лучше выкинуть из головы подобные мысли. Я злюсь, но не хочу, чтобы меня уволили.

Ха, не думаю, что он меня уволит.

Я слишком хороша для увольнения.

Я слишком ценна.

Я — сосок, питающий его нектаром, в котором он нуждается.

— Нужна помощь? — спрашивает он, подходя ко мне.

Раздраженная, поворачиваюсь и тыкаю его в грудь — в его подстриженную грудь.

— Я — Ваш сосок. Вам лучше не забывать об этом.

Застигнутый врасплох, он несколько раз моргает.

— Я что-то пропустил?

— Прошла всего неделя, а Вы уже пристрастились к нектару, признайтесь. Я — Ваш сосок.

Он вытягивает шею и смотрит на дам, которые, кажется, шепчутся и пялятся на нас.

— Чарли, о чем ты, черт возьми, говоришь?

Все больше раздражаясь, я говорю:

— Если Вы не понимаете, о чем я говорю, боюсь, не смогу Вам помочь.

Я разворачиваюсь и заканчиваю уборку, после чего отправляюсь в сад безмятежности.

Делая успокаивающие вдохи, пытаюсь привести мысли в порядок. Почему я так расстроилась?

Возможно, потому, что мне не терпелось провести время с бабушкой, а она все это время фанатела от Рэта.

Ну, это неправда, по крайней мере, не все время. У нас был интересный разговор, когда мы ели булочки с корицей, но все равно, кажется, Рэт ей нравится больше, чем я.

Это глупая мысль. Конечно, это неправда. Он просто новенький и гламурный, а ей нравятся новые и гламурные вещи.

— Ты в порядке? — раздается у меня за спиной голос Рэта.

Я оборачиваюсь и вижу, что он направляется ко мне, и слова моей бабушки сильно задевают меня, когда он идет по посыпанному мелким гравием тротуару.

В моем вкусе.

Она абсолютно права. Но я старалась не замечать его завораживающих голубых глаз, которые при свете напоминают Карибское море, или того, что его лицо нереальное, — оно ошеломляюще красивое, с ноткой загадочности, заставляющей меня задаваться вопросом, что он может скрывать. А еще тело, его тонкая талия, грудные мышцы — я уже упоминала о них — бицепсы и предплечья. В пиджаке и брюках он — сила, что придает новый смысл термину «силовой костюм» (прим. пер.: Силовой костюм — термин указывающий, что человек обладает властью, богатством и влиянием).

Но до сих пор мне удавалось не замечать всего этого, пока бабушка не сорвала пелену с моих глаз и не заставила взглянуть на него по-другому. И, возможно, именно в этом кроется истинная причина моей злости, потому что я не должна так смотреть на своего босса. У меня не должно быть ощущения порхающих бабочек в животе, когда его глаза встречаются с моими, и уж точно не должно быть затрудненного дыхания, когда он спрашивает, все ли со мной в порядке.

— Ага, — отвечаю я, отворачиваясь, потому что, честно говоря, сейчас не могу смотреть ему в глаза.

Я слишком боюсь, что он может увидеть что-то на моем лице, что я могу выдать себя.

Есть ли у меня к нему чувства?

Нет.

Считаю ли я его чрезвычайно привлекательным? Было бы глупо так не думать.

— Ты выглядишь напряженной. И все эти разговоры про соски…

— Это было странно, да? — спрашиваю я, пиная землю.

— Совсем чуть-чуть. — Он подходит ко мне, но держит дистанцию. — Твоя бабушка милая. Она мне нравится.

— Она классная.

Он помолчал несколько секунд, а потом сказал:

— Бабушка, с которой я был близок, умерла несколько лет назад. Твоя бабушка напоминает мне ее, так что — он пожимает плечами — прости, если полностью завладел её вниманием сегодня утром.

И вот так Рэт Уэстин завоевал еще один кусочек моего сердца, пусть небольшой, но все-же.

— Вам не нужно извиняться, — говорю я, избавляясь от напряжения, когда понимаю, что он наслаждался обществом моей бабушки, а не просто был вежлив.

— Ты выглядела расстроенной из-за этого. Я подумал, что должен извиниться.

Он засовывает руки в карманы, и в этот момент в нем нет ничего от напыщенного бизнесмена. Он выглядит как обычный человек, пытающийся справиться с повседневными проблемами. Это разительный контраст с тем, что я привыкла видеть.

Мне это нравится.

Очень сильно.

— Что ж, спасибо, я ценю это, но не стоит извиняться. — Я киваю в сторону центра отдыха. — Уверена, что Вы подарили моей бабушке лучший день рождения. Она молода душой, если Вы не заметили.

— Это очевидно. — Он усмехается. Это тихий смешок, и впервые с тех пор, как узнала его, могу с уверенностью сказать, что этот смех предназначен для меня, а не для кого-то другого. — Она очень энергичная. Теперь я понимаю, откуда у тебя это.

— Думаете, я энергичная?

Он склоняет голову набок.

— Ты, несомненно, самый яркий человек из всех, кого я знаю, а это о чем-то говорит, потому что уверен, Брэм испражняется радугой (прим. пер.: Гадит радугой — Описание суперсчастливого, бодрого, энергичного, раздражающего человека, у которого хватает наглости всегда улыбаться, говорить вдохновляющие слова даже во времена очевидной трагедии. Невероятно счастливый человек).

Я постукиваю себя по подбородку.

— Итак, если он испражняется радугой, что остаётся мне?

Он качает головой.

— Не знаю, и знать не хочу.

— СМИ? (прим. пер.: СМИ — слишком много информации).

— Ага.

Вздохнув, начинаю обходить небольшой сад. Рэт следует за мной, но все еще держится на расстоянии.

— Помню, как они планировали создание этого пруда с парчовыми карпами. Жители были в восторге, пока не поняли, как дорого они стоят.

Рэт смотрит на пруд.

— Здесь нет рыбы?

— Да, именно так. Им просто нравится слушать журчание воды, но рыбы там нет. Обитатели делают вид, что они там есть.

Рэт хмурится, глядя на пруд.

— Видите эти камни? Предполагалось, что это будут каменные стулья, но из-за сокращения бюджета они остались камнями, поэтому не многие жители могут посидеть здесь.

— Почему ты мне это говоришь?

— Потому что, — говорю я, огибая пруд и возвращаюсь ко входу в центр отдыха. — Несмотря на все недостатки их идеи, — я указываю на маленького старичка, который сидит в ходунках с огромными солнечными очками на лице, — есть еще люди, которые находят в этом районе красоту. Такие как моя бабушка. Она может быть немного сумасшедшей и прямолинейной, но она во всем находит красоту. Она научила меня этому. Независимо от обстоятельств, где-то должна быть красота. — Я смотрю на Рэта и замечаю, каким озадаченным он выглядит. Это заставляет меня вспомнить тот первый день в его кабинете. Это было неделю назад, но в данный момент кажется, что все было давно. Все было мрачным… однотонным. Не хватало… красоты. — Вы ведь не смотрите на мир так, правда?

Он качает головой.

— Я воспринимаю мир в виде цифр и уравнений. Кто-то всегда что-то вычисляет, чтобы опередить, обмануть другого человека. Вот почему я постоянно работаю, чтобы не стать чьим-то уравнением.

Уравнения? Я знаю, что нужно быть проницательным, чтобы стать миллиардером, как Рэт, но, конечно, в жизни есть нечто большее, чем уравнения и стремление избежать неприятностей… если только… если только в его жизни нет ничего, кроме уравнений и работы.

Я грустно улыбаюсь ему.

— Кто-то причинил Вам боль, верно?

Он смотрит в сторону, а затем на свои часы. Настало время для избегания, предлог, чтобы сбежать, приближается. Я чувствую это. И, словно по часам, он говорит:

— Я должен идти. Я пришлю Джоэла за тобой, когда закончишь.

Смирившись с его нежеланием открыться, я говорю:

— У него сегодня выходной. Я поеду на пароме. Все в порядке.

Он не возражает. Я понимаю, почему он выбрал такую форму бегства. Один серьезный вопрос, и он хочет убраться отсюда как можно скорее.

— Я попрощаюсь с твоей бабушкой, когда буду уходить. Увидимся завтра.

Он отрывисто кивает и уходит.

— С утра пораньше, — говорю я с улыбкой, но он ничего не отвечает.

Вместо этого он направляется в центр отдыха, а я вздыхаю от досады.

Слишком напористо и слишком рано, Чарли. Кому было под силу причинить ему такую сильную боль?

— Привет, бабушка. Да, я добралась до дома в целости и сохранности.

— Нет, я звоню не поэтому, — говорит она в трубку, истерично плача, отчего все мое тело переходит в режим тревоги.

Я вскакиваю с дивана и начинаю натягивать обувь, забыв, что на мне даже нет брюк.

— Что случилось? Я уже в пути.

— Куда ты собралась?

— Ты плачешь. Завтра я возьму больничный. Что бы ни произошло, просто скажи мне, что случилось. Что-то с… Эрлом? С его сердцем все в порядке?

Очевидно, я подружилась с некоторыми жителями. Сейчас они мне как родные.

— Нет, Чаки, виной всему пруд с парчовыми карпами. Наконец-то в нем водятся карпы.

— Подожди, что? — Я приостанавливаюсь, один ботинок надет, второй наполовину свисает с ноги. — В пруду есть рыба?

— Да. И это благодаря твоему прекрасному боссу, он подарил их центру для пожилых людей от моего имени, а также три скамейки вокруг пруда, чтобы мы могли наблюдать за нашими новыми друзьями. Сейчас их устанавливают. Он оставил мне открытку со словами: С днем рождения. Спасибо, что позволила провести с тобой твой особенный день. Разве это не самая приятная вещь, которую ты когда-либо слышала? — Я плюхаюсь на диван, и вся кровь из моего тела уходит, пока бабушка продолжает. — Мы тут с ума сходим. Мы уже начали составлять список имен для рыбок. Мы будем очень разборчивы в том, как их называть, но могу сказать прямо сейчас: самого красивого из них будут звать Рэт. В этом я не сомневаюсь.

Рэт купил моей бабушке рыб?

И скамейки?

Сердце сжимается в груди от неожиданной мысли и жеста этого грубого и хладнокровного человека.

Следующие пять минут я слушаю болтовню бабушки, но её слова входят в одно ухо и выходят через другое. Потому что все, на чем я могу сосредоточиться, — это противоречивая душа, с которой мне придется столкнуться завтра. Как мне вести себя так, будто все нормально, будто не он только что расколол меня и разнес тепло и радость по моим венам таким внимательным к другим подарком.

Он заставил мою бабушку плакать, и неважно, от радости или от грусти, это все равно редкость. Она собирается назвать в его честь рыбку. В честь моего босса. И именно поэтому он — человек, от которого мне нужно держаться на эмоциональном расстоянии.

Этот человек, внимательный и заботливый, слишком опасен для моего сердца.

Завтра, когда встречусь с Рэтом, он не должен знать, что имеет надо мной такую власть. Он не должен знать, что если бы я не была такой сильной, то ему, возможно, принадлежали бы три очень маленьких кусочка моего сердца. Если бы я не была сильной.

Но я сильна.