Суженый босс

Глава двадцать девятая

РЭТ

— Блядь! — кричу я, когда добираюсь до своего кабинета, зарываясь руками в пряди своих волос.

Я мечусь по кабинету, пытаясь понять, что делать. Как все исправить? Как заставить ее вернуться? Как заставить понять, что я не хочу иметь ничего общего с Ванессой, что пригласил ее на свадьбу не из-за Ванессы? Я хотел, чтобы Чарли была там.

Хотел, чтобы Чарли была рядом со мной, держала меня за руку, танцевала со мной, готовилась к тому, что нас ждет впереди.

Но каким-то образом это превратилось в такой проклятый бардак. Даже не представляю, как это исправить.

Плюхнувшись в одно из кресел в своем кабинете, я упираюсь локтями в колени и продолжаю теребить волосы.

Разбитый. Вот как я себя чувствую, абсолютно разбитым.

Придя сегодня утром, я подумал, что у меня есть крошечный шанс все выяснить, если она появится на работе. Что смогу убедить ее сесть и выслушать меня. Но что я за бизнесмен, если даже не могу убедить свою девушку выслушать меня?

Так себе.

Я бросаю взгляд на свой стол, и вижу завтрак, который она приготовила и от этого у меня сводит живот, вызывая тошноту. Но, поскольку она приготовила его для меня, я подхожу к своему столу, сажусь и начинаю есть, одновременно осматривая кабинет.

Она очень сильно изменила мою жизнь, так сильно, что теперь это кажется естественным.

Завтрак. Освещение в моем кабинете. Растения, о которых я забочусь. Книги, которые мне теперь нравится читать. Организованность благодаря которой я стал ещё больше преуспевать. Зелёный цвет по четвергам заряжает энергией на весь день. Джинсы и танцы по пятницам, чтобы отпраздновать это событие.

Ее остроумные комментарии.

Ее прямолинейность.

Ее великолепная улыбка.

Ее опьяняющий смех.

Ее нежные прикосновения и румянец, когда мы находимся в интимной близости.

Просто… она.

Я достаю из кармана телефон и быстро набираю текст сообщения для нее. Если она не собирается слушать меня лично, то, может быть, мне удастся заставить ее прочитать несколько моих сообщений.

Рэт: Возможно, ты и не хочешь со мной разговаривать, но я буду говорить с тобой, потому что хочу, чтобы ты знала: я не откажусь от этого, от нас. Ты очень важна для меня. Ты очень быстро стала неотъемлемой частью моей жизни, которая нужна мне как в офисе, так и за его пределами. Ты нужна мне в моей жизни, Чарли, и я буду напоминать тебе об этом каждый день. Поэтому начну с сегодняшнего дня. Я скучаю по твоей улыбке. Последний раз я видел ее в субботу днем, ты выглядела потрясающе. И это было не из-за платья. Прошло уже больше двадцати четырех часов, а я чувствую, что медленно увядаю внутри без твоей улыбки. Она давала мне жизнь и надежду. Пока не увижу её снова, я буду опираться на фотографию, которую ты подарила мне на день рождения, потому что это та Чарли, в которую я влюбился.

Рэт: Доброе утро, малышка. Надеюсь, ты добралась до родителей нормально. Знаю, что дороги были скользкими из-за дождя. Я добрался до офиса и начал поливать растения из той розовой лейки, которую ты всегда носишь с собой. Немного поговорил о тебе с сэром Драгомиром. Я рассказал ему, как в первый день после увольнения ты сказала, что будешь моей помощницей, но не служанкой. Это замечание дало мне понять, насколько ты особенная. Может, ты и небольшого роста, но тебя невозможно не заметить, и это одна из многих вещей, которые я в тебе люблю.

Рэт: Сегодня утром я проснулся в пустой постели. Никто не терся о мою ногу, не тыкал в меня своими холодными пальцами, не прижимался ко мне, и, черт… было больно. Я лежал, глядя в потолок, и думал, как же докатился до такого, что не могу повернуться на бок и заключить тебя в объятия, почувствовать твою теплую кожу на своей. Я облажался, Чарли. Знаю, что облажался. Я не был достаточно настойчивым, чтобы ты осталась, но когда ты вернешься, я буду настойчивым. Знаю, ты сказала, что все кончено, но это далеко не конец, малышка. Мы с тобой… мы только начинаем.

Рэт: Сегодня четверг. Я надел зеленое. Вчера я пошел и купил костюм

темно-зеленого цвета для четверга, и с этого момента всегда буду носить его по четвергам. Я надел его с белой рубашкой и коричневыми ботинками. Я пришлю тебе фотографию. Я надеялся, что зайдя сегодня утром в офис увижу твое прекрасное лицо за рабочим столом, тоже в зеленом, но когда я увидел, что твое кресло пустует, мое сердце упало. Я скучаю по тебе, Чарли. Я чертовски сильно по тебе скучаю. Пожалуйста, просто дай мне знать, что все будет хорошо, что ты дашь мне второй шанс. Пожалуйста, позволь мне все исправить.

Рэт: Сегодня я не пошел на работу. У меня не было на это сил. Вместо этого я отдал свой диван в местный приют (жаль, что я отдал им что-то такое жесткое) и купил новый. Я провел несколько часов в магазине, тестируя каждый диван, думая, будет ли он достаточно мягким для тебя. Думаю, я нашел идеальный вариант. Его доставят сегодня вечером. Он невероятно большой, уютный и создан для обнимашек, а это значит, что ты должна вернуться. Нам нужно помириться и посидеть на нем в обнимку. Вернись ко мне, Чарли. Возвращайся домой.

Рэт: Я не могу спать без тебя. Ничто не имеет вкуса. Моя квартира кажется пустой. Я так чертовски зол, расстроен… опечален. Я понимаю, что винить могу только себя, но мне нужно, чтобы ты знала: последняя неделя была худшей в моей жизни, и все потому, что тебя нет рядом.

Рядом со мной жужжит телефон, и я вижу, что это портье. Вздохнув, я поднимаю трубку.

— Да?

— Мистер Уэстин. Тут кое-кто хочет навестить Вас, кого нет в Вашем списке. Леди утверждает, что она Ваша бабушка?

— Не его бабушка, придурок, — раздается голос на заднем плане. — Бабушка Чарли.

— Прошу прощения. К Вам приехала бабушка мисс Кокс.

Я выпрямляюсь и смотрю на свои дырявые треники и испачканную рубашку.

Дерьмо.

— Э-э, пропустите её.

Я вешаю трубку и оглядываю свою квартиру. У меня два варианта: навести порядок в квартире или привести себя в порядок. Кофейные кружки на журнальном столике и пустые коробки из-под выпечки нужно убрать, поэтому я решаю навести порядок у себя дома.

Я быстро собираю весь мусор и несу на кухню, где разбираю коробки для утилизации и аккуратно отправляю кружки в посудомоечную машину. Собираю разбросанную одежду, закидываю ее в спальню и иду за подушкой и одеялами с дивана, когда раздается стук в дверь.

Боже, какая она шустрая.

Я иду в прихожую, смотрю на себя в зеркало рядом с дверью и содрогаюсь. Да, я выгляжу так, словно переживаю разрыв. Думаю, она и так это знает.

Глубоко вздохнув, открываю дверь. Бабушка Чарли выглядит такой же потрепанной, как и я, напоминая мне о том, что произошло, что она сделала.

— Рэт, спасибо, что позволил мне подняться.

Я хватаюсь за дверной косяк, но пока не впускаю ее.

— Чем могу помочь?

Руки уперты в бока, в глазах та же искра, что и в глазах Чарли, и это даёт мне немного покоя, какую-то связь с Чарли.

Будучи энергичной восьмидесятилетней старушкой, она протискивается мимо меня и заходит в мою квартиру со словами:

— Ты дерьмово выглядишь.

Я закрываю за собой дверь и отвечаю:

— Могу сказать о тебе то же самое.

Она осматривает квартиру и указывает на диван.

— Ты спишь на диване?

Я киваю.

— Да, не хочется спать в постели без нее.

— Я так и знала. — Она поворачивается и указывает на меня пальцем. — Ты томишься от любви.

— Да, можно и так сказать.

Я почесываю затылок и плюхаюсь на диван.

Она садится в одно из кресел и кладет сумочку на журнальный столик, который только что был заставлен кофейными кружками. Остались круглые отпечатки от кофейных кружек.

— Итак если ты влюблен, почему не хочешь добиться ее?

— Знаешь, я думаю, тебе следует начать разговор с извинений, а не с лекции. Ты мне небезразлична, Дженис, но ты солгала. Этот дерьмовый поступок опечалил меня.

Она аккуратно складывает руки на колени.

— Да, я осознаю, какой вред причинила. Поверь, моя внучка тоже не хочет со мной разговаривать.

— Тогда зачем ты это сделала? Зачем тебе понадобилось так расстраивать людей?

— Потому что. — Она вздергивает подбородок. — Знаю, что могу показаться чокнутой старухой, но кое-что понимаю в жизни. Я понимаю, когда вижу связь между двумя людьми, и также знаю, когда эти двое — искалеченные души. Мой день рождения. Я сразу поняла, что вы двое созданы друг для друга, но чтобы это произошло, нужно было приложить немало усилий. Жалею ли я о своих поступках? Да, но я не жалею о том, что пыталась свести вас, потому что в глубине души знаю, что вы созданы друг для друга.

Выдохнув с досадой, я говорю:

— Ты сказала ей, что больна.

— Хочешь сказать, что ты не лгал ей?

Не поспоришь.

Я решительно скрещиваю руки на груди и говорю:

— В моем случае все было не так плохо, как в твоем.

— Сердце может выдержать, только то, что ему по силам. Ты, возможно, и не так плох, по большому счету, она влюбилась в тебя, тебе принадлежит ее сердце, а ты им манипулировал. Но в данный момент мы не соревнуемся, кто сильнее обидел Чарли. Я здесь, потому что хотела бы извиниться перед тобой за тот стресс, который, возможно, причинила. Ты мне очень нравишься, Рэт, и я искренне надеюсь, что ты сможешь уладить все с Чарли, потому что вы двое, — она замолкает, и ее руки опускаются на грудь, — заслуживаете того, чтобы всегда быть вместе.

— Черт.

Я встаю и обнимаю ее. Ее хрупкое тело прижимается к моему, и она плачет у меня на груди.

— Я хочу, чтобы вы двое были счастливы. Пожалуйста, пообещай, что не откажешься от неё, не оставишь попыток вновь заслужить ее любовь.

Я целую ее седые волосы и крепко прижимаю к себе. Мое сердце болит за Дженис.

Я знаю, что она опустошена. Она потеряла свет в своей жизни.

— Обещаю. Я никогда не сдамся.

— Спасибо.