Сукин сын [Авторская редакция 2017 года]

Глава 2

На даче Новицкого их ждали. При приближении «Опеля-Омеги», в котором ехали детективы, металлические створки ворот разошлись в стороны.

«Опель» въехал в сад и остановился невдалеке от веранды. Андрей вылез первым. Провёл рукой по крыше, любуясь тёмно-зелёным хромированным покрытием автомобиля.

— Хороша! У нас тоже когда-нибудь будет такая!

К ним подошёл невысокий человек в сером костюме, лет сорока на вид, с обширными залысинами в светлых волосах.

— Леонид Константинович просил меня встретить вас и всё показать, — сказал он и представился: — Овчаренко Пётр Петрович. Работаю здесь садовником и по совместительству сторожем.

— Сторожем? — переспросил Ребрин. — Здесь же есть сторож. Вернее, был… тот, которого убили.

— Я замещал его, когда он был в отпуску или уезжал куда-нибудь по делам. А вообще-то моё дело — садоводство.

— В ту ночь вас здесь не было?

— Я гостил у матери, в Харькове. После этого страшного происшествия меня вызвали сюда телеграммой… Осмотр начнёте с сада? Тут многое осталось так, как было в ту ночь.

Ребрин подошёл к веранде и огляделся.

— Это гараж? — Он показал на виднеющееся за деревьями приземистое здание.

— Да, — кивнул садовник.

— Пойдёмте посмотрим.

Свернув за кусты сирени, все трое вышли к запертым воротам гаража.

— Преступник появился, когда Донцов поставил машину в гараж и запирал ворота, — говорил Овчаренко. — Здесь было очень много крови. — Он показал на площадку перед воротами. — А труп Донцова лежал там, под деревом. Сам я его не видел. К моему приезду его убрали и кровь смыли. Но на стволе и кустах ещё есть пятна, можете взглянуть…

— Вы знали Донцова? — спросил Ребрин.

— Не очень хорошо. Он ведь работал телохранителем без году неделя…

— Насколько мне известно, к тому моменту, когда машина с Донцовым и Татьяной въехала на территорию дачи, сторож был уже убит.

— Его убили раньше Донцова, так следователь сказал.

— Значит, когда они въехали, никто встречать их не вышел? Это ведь должно было их насторожить.

Садовник пожал плечами.

— Почему? Михаил Васильевич и не обязан был встречать. Он, я думаю, мог выйти к ним навстречу, если бы случилось что-нибудь чрезвычайное.

Бросив взгляд на дерево и кустарники, Ребрин направился к дому. Максимов и Овчаренко последовали за ним.

— Где нашли труп сторожа? — спросил сыщик.

— В кустах, рядом с флигелем, где он жил… Михаил Васильевич, наверное, вышел на обход территории, когда на него напали.

Они обогнули дом и увидели одноэтажную деревянную постройку, прилепившуюся к заднему фасаду.

— Вот это тот самый флигель, — сказал садовник. — А тело нашли вон там, в малиннике. Говорят, Михаил Васильевич даже не оказал сопротивления. Его убили ножом с первого удара.

— Да, я читал протокол вскрытия, — кивнул Ребрин. — Ударили под левую лопатку. Смерть наступила практически мгновенно… У него ведь было огнестрельное оружие?

— Да, пистолет, — подтвердил садовник. — Он его, кстати, всегда носил с собой… — Овчаренко на несколько секунд задумался, а потом развёл руками. — Значит, убийца подкрался так тихо, что Михаил Васильевич не успел его вытащить.

— А можно ли так подкрасться? Тем более ночью, в тишине? Он наверняка должен был услышать шаги и успеть хотя бы оглянуться.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Овчаренко. — Сквозь заросли бесшумно подойти трудновато…

Дверь флигеля оказалась незапертой. Они вошли в низкую полутёмную прихожую. Садовник включил свет.

— Вот здесь сигнальный пульт, — он показал налево, где располагалась небольшая стойка с миниатюрным макетом дачи. — Вдоль забора протянута проволока с электрическим током невысокого напряжения. Если кто-нибудь вздумает перелезть, то на макете, в том месте, где произошло нарушение, загорается лампа и звучит зуммер.

— Любопытно, — сказал Андрей. — А сейчас сигнализация работает?

— Конечно. Милиция выяснила, что и тогда работала.

— Согласно принятой версии, преступник проник на территорию дачи, перебравшись через забор, — сказал Ребрин. — Значит, сигнализация должна была сработать.

— Ну да. Если кто-то перелез, обязательно должна была сработать. При этом автоматически загораются прожекторы, которые висят вдоль забора. Даже если Михаил Васильевич не был в это время во флигеле, он должен был увидеть их.

— Каковы действия сторожа при тревоге? — спросил сыщик.

— Первым делом позвонить в милицию. Для этого у Михаила Васильевича всегда был при себе мобильный телефон. А затем, опять же по телефону, поставить в известность Леонида Константиновича и Татьяну.

— Но он не позвонил?

— Выходит, не позвонил… — Овчаренко вздохнул.

— Милиция считает, что в тот вечер, прежде чем звонить куда-либо, он решил подойти к забору и самостоятельно выяснить, в чём дело.

Садовник пожал плечами.

— Могло быть и так… Иногда сигнализация срабатывает случайно. Птица, например, на забор сядет. Однажды такое произошло на моих глазах.

— Вы, когда замещаете его, в милицию всегда звоните?

— Если не знаю точно, что это птица, — всегда. Но Михаил Васильевич — это другое дело. Он работает здесь уже четвёртый год и каким-то чутьём научился определять, надо ли сразу звонить в милицию, или нет. В первое время он, действительно, чуть что — тут же вызывал наряд. Они приезжали, обыскивали сад и никого не находили. Таких «пустых» вызовов было много. Милиция, как вы, наверное, догадываетесь, стала ворчать.

— На них похоже, — кивнул Ребрин.

— Так что, Михаил Васильевич, особенно в последнее время, не торопился сразу звонить…

Андрей, шедший с деланно безучастным видом, вмешался в разговор:

— Значит, когда сработала сигнализация, ваш сторож никуда звонить не стал, а отправился к забору посмотреть, что случилось, и получил нож под лопатку, так получается? — сказал он. — А затем, если верить милицейскому отчёту, преступник проник во флигель и устроил обыск.

— Верно, — подтвердил садовник. — Наутро здесь обнаружили беспорядок. Он что-то искал. Скорее всего — запасной ключ от дома.

— Откуда он мог знать, что такой ключ есть в сторожке? — спросил Ребрин.

Овчаренко сделал неопределённый жест.

— Действительно, откуда? Это и милиции показалось странным. Я слышал, они искали убийцу среди жителей посёлка.

Андрей заглянул в соседнюю комнату.

— А разве из флигеля нельзя попасть в основное здание? — спросил он.

— Нет. Хотя флигель и примыкает к дому, но между ними — глухая капитальная стена.

— Ключа он, стало быть, не нашёл, и поэтому полез на крышу, — сделал вывод Максимов.

— Запасным ключом почти не пользовались, — сказал садовник. — Михаил Васильевич его даже не брал с собой. Ключ постоянно висел вон на том гвозде у двери.

— Место заметное, — определил Ребрин.

— Я уже докладывал следователю, что Михаил Васильевич на этот же гвоздь, поверх ключа, вешал кепку. В тот вечер она тоже висела на нём. Поэтому, наверно, он и не нашёл ключа…

Ребрин вышел из флигеля. Остальные последовали за ним.

Шёл первый час дня, солнце высоко стояло в безоблачном небе, заливая кроны деревьев и цветы в каменных вазах. Задний фасад дачи тонул в тени.

Сыщик чуть отошёл от особняка и оглядел его.

— Вон то окно, через которое он пролез, — показал садовник. — Второй этаж, третье справа…

Андрей прошёлся вдоль здания.

— Поднимался наверняка с крыши флигеля, — констатировал он. — Сначала по стене до того бордюра, а потом воспользовался водосточной трубой.

— Да, скорее всего, так и было, — кивнул Овчаренко.

Андрей с улыбкой взглянул на приятеля.

— Как насчёт следственного эксперимента?

— Давай, только осторожней, — напутствовал его Николай.

Максимов свернул за угол флигеля, залез на спинку деревянной скамьи и, вцепившись в края крыши, подтянулся на руках. Через минуту он уже шёл по покатой черепичной крыше сторожки. Приблизился почти вплотную к стене особняка и посмотрел вверх.

— Что, до бордюра высоковато? — крикнул Ребрин.

— Сейчас посмотрим… — отозвался Андрей. — Кажется, отсюда можно дотянуться до водосточной трубы.

— А не грохнешься?

Вместо ответа Максимов подобрался к самому краю крыши флигеля. Водосточная труба крепилась в метре от него. Андрей протянул руку, но до трубы не дотянулся совсем немного. Отступив назад, он разбежался и прыгнул. Правой рукой сразу обхватил трубу и обвил её ногами. Ухватившись удобнее, несколько секунд отдыхал. Потом полез вверх.

Через несколько минут он добрался до козырька крыши главного здания и снова остановился, оглядываясь.

— На крыше есть выступ! — крикнул Овчаренко. — За него удобно держаться! Он над самой вашей головой, только протяните руку!

— Снизу его не видать, — прохрипел Андрей.

Он весь раскраснелся. Держаться за водосточную трубу оказалось не таким уж простым делом.

Следуя подсказке садовника, он протянул руку и нащупал над головой, за гребнем крыши, металлический выступ, похожий на дверную ручку. Схватившись за него, Андрей подтянулся и перекинул через гребень ногу. Затем весь вскарабкался на крышу особняка.

— Зайдите в чердачное окно, оно открыто! — крикнул Овчаренко. — А мы сейчас поднимемся на второй этаж и выпустим вас с чердака!

Садовник и Ребрин направились в дом. В холле Овчаренко задержался и указал на пол справа от себя.

— Вот здесь лежало тело Татьяны Леонидовны…

— Понятно, — сказал Ребрин. — Давайте сначала осмотрим ванную.

— Это здесь, — Овчаренко вышел в коридор.

Сыщик направился за ним.

В ванной всё сверкало стерильной белизной.

— На умывальнике были следы красителя, но они уже смыты, — сказал садовник. — После той ночи здесь всё вымыли… Вы, наверное, знаете, что убийца заставил Татьяну Леонидовну перекрасить волосы в рыжий цвет?

— Конечно, — сказал сыщик. — А теперь пойдёмте выпустим с чердака моего помощника.

Они поднялись на второй этаж. К чердачной двери вела узкая деревянная лестница.

— Эта дверь у нас всегда заперта, — объяснил садовник. — С чердака преступник проникнуть в дом не мог, поэтому ему пришлось спускаться по канату.

Он отпер дверь. Из чердачного полумрака им навстречу вышел Максимов.

— Залезть на крышу не так-то просто! — воскликнул он.

— Да, я видел, — Ребрин улыбнулся. — Тебе пришлось попотеть.

— Если б мне не сказали про этот выступ, я бы до сих пор висел на трубе и соображал, как перебраться на крышу!

— Заметь, ты взбирался при свете дня, а ему пришлось проделывать тот же путь поздно вечером, в темноте, — сказал сыщик.

— И ему наверняка никто не сообщил про выступ на крыше, — добавил Андрей.

— Если только он о нём не знал заранее, — сказал Николай.

— Вы думаете, он уже бывал у нас? — вмешался в разговор садовник.

— Не исключено, — ответил Ребрин. — Скажите, за последние полгода или год кто-нибудь поднимался на крышу?

— Да недавно, в марте поднимались. Крыша протекла в одном месте, и Леонид Константинович распорядился произвести капитальный ремонт. Здесь стояли строительные леса…

Они спустились на первый этаж и вышли из дома.

— Кроме рабочих, на крыше больше никто не был? — спросил Ребрин.

— Я понимаю, к чему вы клоните… — Овчаренко задумался. — Ещё электромонтёр лазил чинить проводку…

Детективы направились к машине.

— Уже уезжаете? — спросил садовник.

— Если что-то понадобится узнать, мы приедем, — сказал Ребрин. — И ещё один, последний вопрос, Пётр Петрович. — Он вынул из кармана фотографию Клычкова. — Вы когда-нибудь видели его?

Садовник взял фотографию в руки.

— Мне этот снимок показывали в милиции, — сказал он. — Нет, я не знаю этого человека. Никогда его не видел.

— Спасибо, — сказал Ребрин. — Вы нам очень помогли.