Сундук неизвестной (СИ)

35

— Привет! — обрадовалась Даша и подошла к Лайгону быстрым шагом. Он даже не успел сориентироваться и избежать встречи. Обернулся на девушку и обречённо вздохнул: люди так настырны. И даже ливень не помеха им, если взбудоражено любопытство. — Ты тут стоял всё это время? Ужас, ты совсем промок!

— Я не промок, — холодно ответил маг, с волос которого капала вода на лицо.

Его бесила такая манера общения. Он бы предпочёл говорить с наглой Ксюшей, чем с этой девицей, участливо ловящей его взгляд. С ней смотреть глаза в глаза не хотелось совершенно, словно от этого не он мог напугать её, а она — его.

Но Дашка этого не знала и продолжала пытаться встретиться взглядом с изумрудными омутами — хотелось сравнить их с глазами Антона и с глазами мага-дракона из сна.

— Как же не промок — смотри, как поливает! — воскликнула Даша и подняла зонт выше, при этом шагнув к мужчине.

Ей хотелось укрыть его от дождя, а он мечтал бы убить её прямо здесь и сейчас, потому что она так невыносимо раздражала этой глупой заботой, словно у неё было что-то, чего не было у него, и она хотела этим поделиться.

Ему было ничего не нужно от неё, кроме информации.

Но он не посторонился. Оказался под уродливым огромным зонтом, раскрашенным в цвета радуги, и нахмурился от абсурдности ситуации, в которую его угораздило попасть.

Он галантно взял зонт из рук девушки, потому что та устала стоять на носочках, и теперь край зонта неприятно касался макушки мага. Он с силой сжал рукоять зонта, хоть на самом деле отчаянно хотелось переломать его прямо на глазах этой девчонки, а потом схватить её и выбить все нужные сведения. Расправиться с её Антоном и надоедливыми друзьями, если потребуется…

Но нельзя. Так он ничего не получит, ничего не добьётся. Так он пропадёт, проиграет…

— Я бог любви — я не могу промокнуть под дождём, — сообщил Лайгон.

— Я думала, боги любви любят промокать под дождём, — простодушно ответила Даша. — Знаешь, ведь это здорово — быть под дождём с тем, кто тебе дорог! Но, конечно, ещё лучше быть под зонтом с тем, кого любишь — а то сейчас как-то зябко, — она поёжилась. — Пойдём в дом? К Эрику. Ребята не будут против, хоть ты, признаться, не всем нравишься.

Лайгон хмыкнул. Он и не должен нравиться. Его должны бояться и боготворить, трепетать от одного его вида. И он обязательно достигнет этого, только сначала придётся потрудиться… и вытерпеть эту девицу.

— А тебе я нравлюсь? — поинтересовался он.

Было интересно, что ей движет: расстройство восприятия реальности или и правда желание быть любезной с мрачным загадочным типом, вроде него.

Даша, наконец, поймала его взгляд. Это вышло случайно: Лайгон рассчитывал, что девушка смутится, а она вместо этого взмахнула ресницами и уставилась прямо в его глаза.

Отводить взгляд Лайгон не привык — он всегда был сильнее тех, с кем общался. По крайней мере, чувствовал себя сильнее, даже с более умелыми магами.

Даша сама не ожидала, что собеседник позволит заглянуть в его глаза. Так близко, ведь она стояла совсем рядом с мужчиной, так волнительно и так… страшно. Страшно, потому что это были глаза того мага, которого она видела во сне. Но что с ними стало?

Во сне они лучились теплом, любовью и… болью. А сейчас в них горела ненависть, злоба и жестокость.

Даша нервно сглотнула, но память неумолимо подсовывала образ того влюблённого несчастного тёмного мага, наворотившего дел и желающего быть со своей любимой.

Сердце забилось чаще. Что, если всё правда, и Лайгон и она — и есть перевоплощение тех двоих из сна?

«А тебе я нравлюсь?» — спросил он, а Даша не знала, что ответить.

— Таким — нет, — честный ответ заставил её саму печально вздохнуть.

— Понятно, — кивнул Лайгон. — Люди любят чувствовать мнимую власть, и именно любовь даёт вам её. Я не нравлюсь тебе, потому что я целостная личность, а ты, как все люди, ищешь того, кто будет нуждаться в тебе и зависеть от тебя. Ты поэтому предложила мне зонт. Думала, я промок, мне холодно, и если дать мне зонт, то можно почувствовать некую власть надо мной в данной конкретной обстановке.

— А ты поэтому соврал, что не промок? Чтобы не дать мне эту власть?

Слишком в точку. Лайгон широко улыбнулся девушке:

— Как видишь, я под зонтом. Но не потому, что это надо мне, а потому, что так удобнее тебе.

— Приятно, что тебя волнует моё удобство, — честно ответила Даша, понимая, что он и правда взял зонт не ради себя.

Лайгон поклонился. Вышло фальшиво и наигранно, но мужчина не забавлялся — его глаза продолжали смотреть зло и неприветливо.

— Мне нужно понять, что происходит в твоей душе… — начал он, но замолк, заметив, что девушка впервые испугалась его. — Ты так вздрогнула… — изумлённо заметил он и тут же опомнился, сверкнув злыми глазами: — Ах да, я забыл, что у вас ходят бредовые истории про дьявола, и потому магам, вроде меня, вообще не стоит упоминать слово «душа» — вы же все вечно трясётесь, что она нужна кому-то, кроме вас. Думаешь, я сейчас предложу мир к твоим ногам за твою душу? — насмешливо поинтересовался он.

— Нет. Мне не нужен мир к ногам, — уверенно и как-то гордо ответила Даша.

— А зря. Мне вот нужен, — пожал плечами маг, поглядев на купол зонта. Отвратительно позитивный, мерзкий зонт не давал ему создать атмосферу таинственности. — Жаль, дьявола не существует — я бы продал ему то, что осталось от моей души, — он призадумался и нахмурился, заметив, что девушка вновь начинает смотреть на него с сочувствием, и потому продолжил: — Хватит о душе. Меня интересует, что связывает тебя с человеком.

Ему казалось, он отлично сформулировал, но, оказалось, что нет.

— С каким? — решила уточнить Даша.

— С Антоном. Так его имя, кажется… — Лайгон задумался, и признался с пренебрежением в голосе: — Я не очень запоминаю имена — они мне не интересны.

— Что же тебе интересно? — ловя момент, спросила Даша — хотелось узнать о маге больше.

Он ответил не сразу. Протянул свободную руку к краю зонта и поймал капли, что спадали с него. Посмотрел на свою руку, стряхнул с неё воду и, наконец, ответил спокойно и уверенно, словно ему и не требовалось время на раздумья:

— Чувства. Особенно — любовь. Я ведь бог Любви.

— Хорошо, — согласилась Даша. — Тогда знай: я его люблю.

— Хм. Сомнительно, — усмехнулся маг. — Ты человек — люди не способны любить.

— А кто способен? — стало даже интересно вести этот разговор: совсем не такой, на какой Даша рассчитывала, подходя к Лайгону, но, пожалуй, так было даже интереснее.

— Может быть, я? — пожав плечами, предположил мужчина.

— Может быть, — кивнула Даша, пристально глядя на него: — Сквозь время, пространство и иные препятствия?

— Нет, конечно, — слегка улыбнулся подобной глупости он. — Это вздор. Люди исковеркали суть любви. Стали считать, что это обязательно борьба, жертвы и прочая чушь. Но на самом деле любовь — это большее. Ты не поймёшь, ты ведь человек.

Даша не стала спорить. Ей надо было вызнать, не к ней ли он пришёл, а пока ответа на этот вопрос найти не получалось. Да и прямо спросить как-то боязно…

— А ты — ты любил когда-нибудь? — спросила она тихо.

— Нет, — ответ не удивил её. Он мог не помнить прошлую жизнь, как и сама Даша, мог не помнить, как его глаза горели любовью к травнице… — Любовь порабощает. Я выше этого. Я свободен.

— И, судя по всему, несчастен… — почти беззвучно добавила Даша, но маг прекрасно расслышал её слова.

— Возможно. В данный момент — да, несчастен. Но в твоих силах изменить это.

Он подмигнул ей, вернул опешившей девушке зонт, и вышел из-под него. Даша не успела крикнуть ему «Постой», как он исчез. Практически испарился, растаял под каплями дождя.

Девушка поёжилась, внезапно ощутив холод, которого прежде не замечала.

Как она может изменить то, что он несчастен? Если он чувствует, что они связаны, то почему говорил с ней с таким пренебрежением?

Ничего не понятно!

Зато Даша приняла решение: она расскажет обо всём Антону. Потому что эта встреча с магом доказала: им не быть вместе. Ничего, кроме сочувствия, этот бог любви не взывал у Даши, а, значит, надо просто рассказать всю правду Антону!

Как раз сегодня. Пригласить его к себе и рассказать — как раз родители идут в театр и потому останутся ночевать в городе. Даша тоже до этого самого момента не планировала приезжать сюда вечером, но теперь планы изменились.