Суперзвезда

Глава 19

26 апреля 1990 года. Лозанна, Швейцария. Олимпик Хаус, штаб квартира Международного Олимпийского Комитета.

Олимпийский спорт это не только «Быстрее, Выше, Сильнее», это еще и разделение на любителей и профессионалов. Барон Пьер де Кубертен, когда возрождал олимпиады, как раз таки хотел чтобы в его соревнованиях участвовали те, кто не делают спорт профессией. Для первых олимпийцев это так и было. В играх участвовали в основном аристократы, для которых фехтование, бег или конный спорт были как раз таки хобби.

Но жизнь очень быстро расставила всё по своим местам. Если хочешь быть лучшим в мире, то должен положить на это всю свою жизнь. Без многочасовых и каждодневных тренировок Джесси Оуэнс или Боб Бимон с Карлом Льюисом не стали бы теми, кто они есть. Какие уж они любители? Самые настоящие профессионалы. А если говорить про последнего, звезда которого как раз в восьмидесятых горела особенно ярко, то Льюис еще и получал очень неплохие деньги. После своего триумфа в Лос-Анджелесе Льюис стал чуть ли не самым востребованным лицом у рекламных агентств. В общем, олимпийский спорт в США стал коммерческим и сугубо профессиональным задолго до двадцать первого века.

В СССР, этом вечном антагонисте и главном сопернике «града на холме», как на летних, так и на зимних олимпиадах всё было еще интересней.

Формально все эти Третьяки, Тихоновы, Власовы и прочие Роднины с Жаботинскими были офицерами, автозаводцами и работниками других предприятий. Но на самом деле атлеты, всю свою жизнь выступавшие на международной арене под ярко-красным флагом с серпом и молотом, были точно такими же профессионалами, как и их главные конкуренты.

А уж что творилось в третьей по силе спортивной державе мира! ГДР формально повторяла структуру спорта своего старшего товарища и при этом добавляла к нему собственного колорита, ну или безумия. Германская Допинговая Республика, вот как её иногда называли в кулуарах.

Какой уж тут любительский спорт и «главное не победа, а участие» когда спортсменов и спортсменок накачивают химией по самую макушку. Восточногерманские спортсмены были буквальным воплощением слов ошибочно приписываемых Марксу — «нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради прибыли в 300 процентов». Хотя, в большом спорте все такие, и черные, и белые, и сине-бело-малиновые.

В общем, к концу двадцатого века фактические профессионалы массово участвовали в олимпиадах.

И сразу в нескольких умных головах по обеим сторонам океана пришла в голову очень соблазнительная мысль, которую к тому же подкрепили высочайшие рейтинги и, соответственно, прибыль последнего кубка Канады.

Почему бы не допустить игроков НХЛ до участия в Олимпиаде? Они все равно уже вовсю участвуют в чемпионатах мира, которые вообще-то проводятся под эгидой международной федерации хоккея, которая в свою очередь прямо подчиняется международному олимпийскому комитету.

Как раз сейчас в Швейцарии проходит очередной чемпионат мира, на котором канадская и американская сборная полностью состояла из игроков НХЛ, и обе команды тренировались тренерами оттуда же.

Президент НХЛ Зиглер вместе со своим преемником мистером Стейном прилетели на встречу с Хуаном Антонио Самаранчем как раз для того чтобы обсудить возможность участия своих игроков в Олимпиаде.

В розыгрыше кубка Стенли наступила небольшая пауза, финальные серии в конференциях начнутся только в начале мая, и можно было потратить немного времени для обсуждения будущего лиги.

По большому счёту всё упиралось в деньги. Обе стороны понимали, что олимпийский хоккейный турнир с участием лучших привлечет куда большее внимание, чем даже Кубок Канады, и способствует росту доходов всей Олимпиады.

Вот как раз кусок этого пирога, а не только хоккейную часть, и хотели поделить Зиглер со Стейном.

Господин Самаранч напротив, был против того чтобы делиться с жадными дельцами из НХЛ доходами от предстоящей олимпиады в Альбервилле, страна-организатор несёт расходы, международный олимпийский комитет наоборот получает прибыль.

Самаранча не зря все спортивные чиновники были готовы носить на руках. Этот хитрый испанец замкнул на олимпийском комитете абсолютно все спонсорские и прочие контракты, став фактически работодателем атлетов.

Единственной организацией, которую он не смог подмять под себя, стала ФИФА. Именно раскрученный статус её кубка Мира и деньги, крутившиеся в еврокубках, позволили футбольным чиновникам фактически послать Олимпиаду далеко и надолго. По большому счёту олимпийский футбольный турнир в конце восьмидесятых всерьез был интересен только в СССР. Для всех остальных кубок Мира куда важнее.

И вот сейчас настал черед хоккея.

Переговоры Самаранча и гостей из-за океана были долгими и упорными. Обе стороны имели свои козыри и по большому счёту могли и не договариваться. На этот случай у Зиглера был и резервный план, превращение Кубка Канады в Кубок Мира под эгидой НХЛ и его проведения раз в четыре года.

Но в результате высокие договаривающиеся стороны нашли общий язык, и итогом встречи стала совместная пресс конференция, на которой Хуан Антонио Самаранч официально пригласил НХЛ к участию в олимпийских играх в Альбервилле.

Джон Зиглер со своей стороны разъяснил, как это будет выглядеть. Регулярка сезона 1991–1992 будет поставлена на паузу на время проведения Олимпийских игр, но при этом его сроки не изменятся, но станет более интенсивным из-за уменьшения пауз.

Конечно, участие НХЛ в олимпиадах нельзя было представить еще пару лет назад. Советский Союз и его спортивные чиновники ни за что не допустили бы появления столь сильного соперника для своей хоккейной сборной.

Но в прошлом сезоне всё изменилось. Много сильных советских игроков уехали за океан и, самое главное, что они не только показали там свою силу, но и проторили дорожку для следующих.

И учитывая то, что хоккеисты, очевидно, продолжат уезжать, участие НХЛ в олимпиаде было выгодно не только канадцам, но и Советскому Союзу. Без этого Семенова и всех остальных можно было бы не увидеть очень и очень долго.

В общем, все заинтересованные стороны остались довольны. Международный Олимпийский комитет получил лучших хоккеистов мира. Французский Альбервилле примет супертурнир из-за которого требовалось построить куда больший гостиничный фонд, а болельщикам гарантировали отличное зрелище.

Пожалуй, что в минусе были только хоккейные державы второго эшелона, типа тех же финнов с чехами, и те канадские, и американские игроки, которые не играли в НХЛ. Их шансы попасть на Олимпиаду стали нулевыми.

Когда я узнал об этом, то первое, о чем я подумал, стала странная объединенная команда 1992 года, которой предстоит выступать на будущей Олимпиаде. Само собой я буду на будущей Олимпиаде, если травмы минут меня стороной, конечно, и будет очень обидно играть на первой для игроков НХЛ, олимпиаде без флага и гимна.

Притом я совершенно не понимаю для чего это нужно. Ну ладно игры в Барселоне, белорусов, украинцев и других будущих граждан будущих независимых государств в летних видах очень и очень много. Но вот зимняя сборная вполне может обойтись без них и ехать под своим флагом.

Но в любом случае лучше так, чем никак.

Так что через два года я снова буду играть в составе сборной. В этом году я уже пропустил чемпионат мира, а в следующем тоже на него не собираюсь. Мы точно будем как минимум не слабее себя нынешних, скорее наоборот. «Миннесота Норт Старз» будет сильнее.

Всё-таки фактор своей площадки значит очень и очень много. Когда уровень команд сопоставим, то любая мелочь может стать решающей. А свои трибуны это не мелочь. Еще как не мелочь!

Наша серия с Эдмонтоном это показала в полной мере.

Для начала мы проиграли оба выездных матча. И сделали это не в последнюю очередь из-за того сумасшедшего давления трибун, которое оказывали как на нас, так и на судей.

Обе игры получились на самом деле равными, статистика это отражала. По броскам и силовым приёмам, двум самым наглядным за исключением заброшенных шайб, показателям мы обе игры шли ноздря в ноздрю.

36:37 по броскам в первой игре, силовые приёмы 63:58 и итоговый счёт 5:4 в пользу Эдмонтона, с победной шайбой в конце первого овертайма. Марк Мессье, как настоящий капитан, поставил победную точку в этом матче, Марк воспользовался провалом нашего четвертого звена и убежал на рандеву с Третьяком.

Нефтяники нас прибили в большинстве, у них из пяти заброшенных шайб четыре пришлись как раз на игру в неравных составах. Мы, к сожалению, были не столь эффективны в этом компоненте игры, всего одна заброшенная шайба.

Я в первом матче сделал 1+2, забросив как раз в большинстве и сделав два первых паза на Беллоуза, на счету которого был дубль.

Вторую игру, прошедшую четвертого мая, Эдмонтон тоже забрал в большинстве. 3:2.

Она получилась куда более тягучей, чем первая, с намного меньшим количеством бросков. 20:20. Не в последнюю очередь это было связано с тренерскими установками мистера Пейджа.

Наш главный тренер сделал правильные выводы из первого матча и дал установку играть аккуратно и осторожно, стараясь минимизировать возможности остаться в меньшинстве.

Дать установку на игру куда проще, чем её выполнить, но мы очень старались.

И до середины игры нам это удавалось. Счёт 2:0 в пользу Миннесоты при минимуме опасных моментов у наших ворот это отражал.

Я поучаствовал в обеих шайбах. Сначала в середине первого периода, после моей передачи, Гартнер убежал на рандеву с кипером хозяев Рэнфордом. Майк очень скоростной и техничный хоккеист с быстрыми руками. Ему не составило сложности запутать кипера обманными движениями и вывести нас вперед.

В начале второй двадцатиминутки мы удвоили свое преимущество. Меняясь, я отдал на Балдериса, который беспрепятственно вошёл в зону Эдмонтона и отдал под бросок своему центру — Модано.

Майк щелкнул в касание, Ренфорд не поймал, и счёт стал 2:0.

Это была заявка на победу. Тем более, что в атаке у Эдмонтона мало что получалось.

Но нет, на шайбы двух Майков у Эдмонтона нашёлся ответ в лице одного финского паренька.

И это не Яри Курри, вторая звезда нефтяников. И не Эса Тикканен, четвертый бомбардир команды.

Совершенно неожиданно для всех снайперские таланты показал в себе защитник Райо Руотсалайнен.

Он весь сезон просидел в глубоком запасе, сыграв всего 4 матча в регулярке, но в плей-офф попал в основу.

И буквально за семь минут забил в два раза больше, чем за все предыдущие игры. Сначала в позиционной атаке при игре в равных составах, а потом и в первом для своей команды большинстве.

Эдмонтон после того, как сравнял, тоже немного подправил свои настройки, и как и мы стал играть куда строже. Это принесло свои плоды, и наша атака сработала практически вхолостую.

Правда у меня был отличный момент выиграть этот матч для Миннесоты. Когда до конца третьего периода оставалось всего тридцать секунд, я отобрал шайбу у Крейга Симпсона, под острым углом вышел к воротам Ренфорда и бросил.

Кипер Эдмонтона сыграл не очень удачно и хоть и смог отбить, но шайба замерла на ленточке. Я мог добивать, но в итоге её вынес всё тот же Руотсалайнен.

В итоге вторая игра в серии, как и первая, перешла в овертайм. Где в точности повторилось уже пройденное. Опять Мессье, опять провал четвертой тройки, и вот вторая победная шайба подряд для этого лысого канадца.

Неприятно, особенно учитывая то, что мы были не хуже и вполне могли перевезти серию в Миннесоту при равенстве.

Но что поделать? 2:0 есть два ноль. Наша задача по большому счёту не изменилась ни на йоту. Для выигрыша кубка Стэнли по-прежнему нужно одержать восемь побед.

В параллельной серии Бостон вслед за Эдмонтоном тоже взял оба домашних матча, но в отличие от нашего противостояния с нефтяниками игры на Востоке не были равными. Вторую «мишки» вообще выиграли всухую — 3:0.

Если ничего экстраординарного не случится, то команда из Массачусетса легко одолеет столичных и выйдет в финал. Может быть даже в четырех матчах.

— Алекс, понятное дело, что вы выиграете у Эдмонтона, — начала разговора Бекка, когда я вернулся домой после вояжа в Альберту. Давай сделаем ставку на вашу победу? Я смотрела котировки у букмекеров и, поставив, допустим, сто тысяч, мы сможем сорвать банк. Пять к одному сейчас. Полмиллиона долларов из воздуха! Как тебе такая идея, милый?

— Спасибо, что веришь в меня, милая, — я поцеловал девушку в нос и продолжил, — Идея хорошая, но воплощать её мы, конечно же, не будем.

— Почему? Что за глупости ты говоришь. Раз идея хорошая, то надо это сделать.

— Потому что спортсменам нельзя ставить на исход соревнований, в которых они участвуют. Я не могу поставить на то, что мы обыграем Эдмонтон.

— Ну хорошо, тебе нельзя это сделать. Давай я поставлю… Или вообще отец. Ты же мне доверяешь?

— Конечно, доверяю, но и тут снова нет.

— Почему? Алекс, я не понимаю.

— Потому что весь город знает, что ты моя девушка, вот почему. И кто твои родители тут тоже знают. А если ты, допустим, поедешь в Вегас и сделаешь ставку там, тебе попросту не выплатят вознаграждение. Поверь, в букмекерских конторах не дураки работают, и они всё проверят. В конце концов, смысл их бизнеса не в том, чтобы простой Том или Джон выиграл, а как раз наоборот, вытащить деньги у кармана этих Тома с Джоном.

— То есть это твоё категорическое нет?

— Да, именно так, это моё категорическое нет. Ничем, кроме проблем, твоя затея не закончится. Меня, кстати, вообще могут дисквалифицировать за подобное. Да и зачем нам это? У меня и так хороший контракт.

— Денег много не бывает, дорогой. Да и это же так возбуждающе, поймать удачу за хвост. Взять и выиграть!

— Нет, детка. Этого мы точно делать не будем. А насчёт твоего возбуждения. Иди сюда, я знаю, что с ним делать…

Третий матч в серии, в которой ты проигрываешь 0:2, пожалуй что, главный. Если отдать и его, то это, считай, приговор. Со счёта 0:3 уходят куда реже, чем с 1:3.

Это понимали мы, это понимал наш соперник.

И шестого мая Эдмонтон сделал всё от него зависящее, чтобы тягучий и вязкий хоккей второго матча продолжился и в игре номер три.

Но у них ничего не получилось. К середине второго периода мы, как два дня назад, снова вели две шайбы, но самое главное было то, что у нас шла игра! Откуда большего количества пропущенных шайб Эдмонтон спасал только Рейнфорд, буквально стоявший на голове.

Билл за эти полчаса одних выходов один на один нейтрализовал три штуки, а всё, что пропустил, было результатом добиваний.

Мы, в отличие от первых двух игр, очень агрессивно лезли на чужой пятачок, притом делали это все четыре тройки, забросили, правда, первая и вторая. Сначала Беллоуз после моего броска, а потом Модано ударно поработал после щелчка Штястны.

И в отличие от второго матча в Эдмонтоне, в этой игре у нефтяников не нашлось героя, способного сломать сценарий. Звездное нападение гостей отмолчалось, а на защитников мы нашли управу в виде максимально тесной игры с ними. Мы просто выключили эту опцию — броски от синей линии.

В итоге заслуженная, и на сто процентов трудовая победа со счётом 3:0. В концовке Толя Семенов забросил в пустые.

1:2 в серии это уже что-то. Но 2:2 куда лучше!

Восьмого мая мы сравняли счёт в серии. И эта разительно отличалась от предыдущих трёх.

До неё абсолютно все шайбы в этой серии мы забрасывали с трудом. Нам они давались потом и кровью. Причём слова про кровь это не фигура речи. Победную шайбу в третьей игре Брайан забросил после того, как шайба в нашей зоне попала в лицо Курту Гиллису и сломала тому нос.

А в четвертой игре всё напротив получилось достаточно легко. Мы в ней хоть и пропустили первыми, притом после первого же броска в матче, но уже к концовке первого периода всё было понятно. Мой хет-трик и шайба Эванса сделали счёт 4:1.

Всего же мы забросили в тот вечер восемь и больше не пропустили. 8:1 в матче, 2:2 в серии, и мы переезжаем в Эдмонтон, чтобы продолжить выяснять, кто составит компанию Бостону по главному финалу.

Брюинс всухую вынесли столичных и теперь спокойно готовились к финалу.

В котором должны сыграть мы.