Суровое наказание

Глава восьмая
Правда и последствия

Поживите в Темной Стороне достаточно долго, и вы обязательно начнете слышать голоса в своей голове. Это может быть что угодно от благочестивого гласа «Свыше» до межпространственного спама. Вы должны научиться блокировать это или сойдете с ума и начнете слышать голоса. Дешевые психические спам-блокаторы можно купить на каждом углу, но когда вы работаете в темных областях Сумеречной Зоны, чем я в основном и занимаюсь, вы не можете позволить себе согласиться на что-нибудь, кроме самого лучшего. Мои текущие щиты могут блокировать зов сирен, вопль банши, или «трубный глас», и все же каким-то образом повелительный голос Иеремии Гриффина вновь оказался у меня в голове, даже не потревожив сигнализацию.

– Джон Тейлор, я нуждаюсь в тебе.

– Черт возьми, Иеремия, уменьшите громкость! Вы спалите мои нейроны! Не могли бы вы, по крайней мере, давать мне какое-нибудь предварительное уведомление, звон колокольчика в моем ухе, или еще что-нибудь?

– Я могу сказать Гоббсу, ударить в гонг, если хочешь...

– Чего вы хотите, Гриффин? Если это о ходе расследования, то вам не повезло. Все перспективные зацепки завели меня в тупик в течение нескольких часов, и у меня до сих пор нет ни малейшего понятия о том, что случилось с вашей внучкой. Как знать, может она была похищена эльфами.

– Не вмешивай их в это. Будь задание легким, мне не пришлось бы нанимать тебя. Прямо сейчас, мне нужно, чтобы ты вернулся в поместье. Сейчас же. Моя жена устраивает вечеринку, и всевозможные важные и влиятельные люди будет присутствовать. Ты можешь многое почерпнуть из разговоров с ними.

– Вечеринка? С без вести пропавшей Мелиссой? С какой стати?

– Чтобы показать, что я все еще силен. Что я не раскалываюсь или разваливаюсь под давлением. Нужные люди должны видеть, что я все еще уверен в себе. И мне нужно узнать, кто мои настоящие друзья и союзники. Любые ненадежные друзья, которые не придут, будут отмечены для будущего возмездия. Мне нужно, чтобы ты был здесь, Тейлор. Мне нужно, чтобы все видели, что ты на моей стороне, знали, что ты работаешь на меня. Пусть мои враги знают, что скандально известный Джон Тейлор у них на хвосте, и, надеюсь, ты сможешь вытащить новую информацию из них.

– Вы ожидаете, что ваши враги появятся на этой вечеринке?

– Конечно. Я пригласил их. Они не упустят возможность увидеть, как я действительно справляюсь, и порадоваться моему горю, а я получу шанс увидеть, кто выглядит более увертливым, чем обычно. Вся моя семья будет присутствовать. Я настоял.

– Ладно, – сказал я. – Я буду там. Когда эта вечеринка начинается?

– Уже началась. Приезжай поскорей, прежде чем канапе закончатся.

И так же просто, его присутствие исчезло из моей головы. К счастью для меня, он понятия не имел, что я полностью на мели и он стал для меня настоящей палочкой-выручалочкой. А то он мог бы попросить меня вернуть часть денег выданных авансом. Все, что я должен был сделать, это вернуться в поместье, что подразумевало транспорт. Я достал мобильный телефон и набрал Мертвому Мальчику.

– Ладно, Тейлор, чего ты хочешь на этот раз? Моя любимая машина вернулась с частями мертвых растений торчащих из всех щелей, и половина ее защит исчерпана. Кроме того, я думаю, что она ухмыляется сильнее, чем обычно. Вряд ли я когда-нибудь вновь одолжу тебе что-нибудь.

– Надевай свои праздничные шмотки, и приезжай к «Дивам!» Мы собираемся на вечеринку в поместье Гриффинов.

– Как, черт возьми, ты раздобыл приглашение на прием высшего класса, вроде этого? Светские вечеринки Мэрайи Гриффин еще более скандально известные, чем ты! Хорошее питание, отличная выпивка, и больше одиноких аристократических цыпочек, чем ты можешь себе представить. Я буду у тебя через пять минут или меньше.

В отличие от большинства людей, которые так говорят, Мертвый Мальчик буквально это подразумевает. Мерцающий серебром автомобиль плавно остановился передо мною, с хорошим запасом до пяти минут, без сомнения, побив все ограничения скорости и ряд законов реальности в процессе. Дверь открылась, я залез внутрь, и мы тронулись с места даже прежде, чем ремень безопасности успел защелкнуться вокруг меня. Мертвый Мальчик поднял в тосте за меня бутылку виски и закинул несколько фиолетовых таблеток из маленькой серебряной коробочки. Он сглотнул, хихикнул, как школьница, и выбил быстрый бит по рулю обеими руками. Автомобиль проигнорировал его и сосредоточился на агрессивной езде через обильный трафик.

Мертвый Мальчик выглядел на семнадцать лет, и миновало уже около тридцати лет, с тех пор, как он был ограблен и убит в Темной Стороне. Он был высок и строен как подросток. Одетый в длинное, фиолетовые пальто поверх черных кожаных штанов и высоких сапогов из телячьей кожи. В одном лацкане он носил черную розу. Его длинное, костлявое лицо было таким бледным, что почти бесцветным, хотя он приукрасил его для вечеринки легкой тушью и темно-фиолетовой помадой. Его пальто было распахнуто, обнажая мертвый белый торс покрытый шрамами и дырами от пуль, скрепленный вместе швами, скобами, а еще отрезком клейкой ленты. Я взглянул на его лоб, но пулевого отверстия, о котором я точно знал, не было видно, благодаря строительной замазке и тщательному макияжу.

При всем его наряде, он выглядел усталым, расхлябанным, походя на прерафаэлита, с горящими лихорадочно-яркими глазами и угрюмыми, пухлыми губами. Россетти убил бы за возможность нарисовать его. Мертвый Мальчик носил большую гибкую шляпу, надвинутую на длинные вьющиеся волосы, и булавку для галстука с жемчужной головкой воткнутую в его обнаженное горло. Позерство. Я не мог не заметить, что его машина не позволяла ему управлять собой. Он небрежно бросил бутылку виски между ног и стал копаться в бардачке, пока не вытащил пакет шоколадного печенья. Разорвал пакет, он забросил одно в рот. Он предложил мне пакет, но я отказался. Слегка пожав плечами, он довольно захрустел вторым бисквитом. Мертвый Мальчик больше не должен был есть или пить, но он наслаждался ощущениями. Хотя будучи мертвым, он налегал на это сильнее, чем большинство.

Вы даже не захотите услышать слухи о его сексуальной жизни.

– Итак, – сказал он, несколько невнятно, распыляя крошки, – ты уверен, что можешь привести меня? Я хочу сказать, что я персона нон грата во многих местах, и в наши дни без распечатанных приглашений никуда не попасть. Это не моя вина, что у меня нет никаких манер. Я мертв. Они должны делать для меня поблажку.

– Я приглашен, – сказал я, – так что ты можешь быть моим плюс один. Пожалуйста, не мочись в горшечные растения, не домогайся до хозяйки, и не убивай никого без крайней необходимости. Но, ты своего рода бессмертный, поэтому Гриффинам будет в радость встретиться с тобой. Они собирают знаменитых бессмертных, обращаясь к ним за полезными советами о том, как получить максимальную отдачу от своих долгих жизней, и, возможно, некоторым подсказкам о том, как выйти из соглашения, которое сделало Гриффина бессмертным. – Я задумчиво посмотрел на Мертвого Мальчика. – Есть те, кто утверждает, что он заключил сделку с дьяволом, хотя я начинаю в этом сомневаться. Ты тоже заключил сделку...

– Но не с дьяволом, – сказал Мертвый Мальчик, глядя прямо перед собой. – Я бы получил более выгодную сделку с ним.

Футуристический автомобиль прорвался через плотный трафик, оставляя за собой по пути плач и хаос, и доставил нас к поместью Гриффинов в рекордные сроки. Порой мне кажется, что он срезает путь через прилегающие реальности, когда торопится. Мы промчались через высокие ворота, едва дав им достаточно времени убраться с нашего пути, и ринулись по длинной, извилистой дороге к поместью Гриффинов. На этот раз все окружающие джунгли отпрянули назад со всех сторон, когда мы проезжали. Я никогда прежде не видел, чтобы деревья так нервно дергались. Мертвый Мальчик открыл серебряную табакерку и втянул что-то горевшее флуоресцентно зеленым. Я думаю, вы должны быть мертвым, чтобы быть в состоянии терпеть подобные вещи.

Серебристый автомобиль плавно въехал в большой закрытый внутренний двор перед поместьем и резко затормозил. Двор под лунным светом был забит всеми видами транспортных средств из каждого времени и культуры, в том числе теми, что пафосно парили в нескольких сантиметрах над землей. ДеЛориан все еще плевался переработанными тахионами, рядом с каретой из тыквы с томатной отделкой внутри, запряженной очень недовольным на вид единорогом, бросающим на всех злобные взгляды. Рядом с ним была большая хижина, стоявшая на высоких ногах курицы. Эта Баба Яга может реально отжигать на вечеринке, после нескольких стаканов выпивки. Автомобиль Мертвого Мальчика расчистил себе пространство, насильственно сдвигая в сторону некоторые из слабых на вид автомобилей, затем нетерпеливо подождал, пока мы с Мертвым Мальчиком выйдем, прежде чем захлопнуть за нами двери и активировать свои системы безопасности. Я слышал, как все его пушки включили питание. Я был также уверен, что расслышал его смех.

Поместье Гриффинов было залито светом, каждое окно ярко светилось, и сотни бумажных фонариков светились идеальными цепочками по всему двору, показывая гостям дорогу к парадной двери. Счастливые звуки каждый раз доносились из двери при открытии, проливая теплое золотистое сияние в ночь. Я терпеливо ждал, пока Мертвый Мальчика убедился, что выглядит наилучшим образом и быстро вдохнул ингалятор, а затем мы направились к двери. Если больше ничего не оставалось, Мертвый Мальчик собирался как следует развлечься, пока я буду ошиваться повсюду, задавая наводящие вопросы... С одной стороны, небольшая толпа одетых в униформу шоферов жалась друг к другу на фоне вечернего холода, потягивая горячий суп из термоса. Один из них подошел погладить единорога, и зверь почти откусил его пальцы.

Мне с Мертвым Мальчиком потребовалось некоторое время, чтобы пересечь переполненный внутренний двор, и я с интересом наблюдал, как серебристый Роллс-Ройс распахнул свои двери, выпуская Марию Антуанетту в огромной юбке-кринолин и высоким напудренным белым париком, очень крупного Генриха VIII, и Папу Римского с худым лицом Иоанны. Они прошествовали к парадной двери, оживленно болтая, и дворецкий Гоббс приветствовал их там, с улыбкой и формальными поклоном. Он пропустил их внутрь, а затем повернулся ко мне приближающимся с Мертвым Мальчиком, и улыбка его поблекла. По крайней мере, он держал дверь открытой для нас.

– Вернулись так скоро, мистер Тейлор? – учтиво пробормотал Гоббс. – Каков же мой восторг. Стоит ли мне распорядиться, чтобы слуги бросали лепестки роз на вашем пути, или мисс Мелисса еще не найдена?

– С каждым разом все ближе к истине, – сказал я шутливо. – Гоббс, это костюмированная вечеринка, так ведь, а не бал путешественников во времени?

– Это действительно костюмированная вечеринка, сэр. Бал путешественников во времени на следующей неделе. Мы пожертвуем морлока на благотворительность. Поскольку на этой вечеринке требуется какой-нибудь костюм, могу я поинтересоваться в каком образе вы пришли, сэр?

– Частного детектива, – сказал я.

– Ну, разумеется, сэр. И он очень убедительный, кстати. Могу я также узнать, в качестве кого пришел ваш тревожный спутник?

– Я призрак прошлого Рождества, – огрызнулся Мертвый Мальчик. – Теперь убери свою тощую задницу с моего пути, холуй, или я покажу тебе кое-что крайне неприличное из твоего детства. Это твои собственные уши?

Он в развалку прошел мимо дворецкого и побрел в зал, и я вынужден был поспешить за ним. Никогда не разумно упускать надолго из виду Мертвого Мальчика. Подбежал слуга, чтобы проводить нас на вечеринку, стараясь идти на безопасном расстоянии впереди нас. Я привел с собой Мертвого Мальчика, чтобы быть в центре внимания, и он прекрасно справлялся со своей задачей. Я надеялся, что он не станет в этот раз выбрасывать кого-нибудь важного из окна. Я услышал звуки вечеринки задолго до того, как мы оказались там – громкое бормотание многочисленных голосов людей, которые решили хорошо провести время, чего бы это ни стоило. Вечеринки Гриффина освещались всеми крупными изданиями и большинством желтой прессы, и никто не хотел быть описан как застенчивый или занудный.

Сама вечеринка проходила в большом бальном зале в западном крыле, и Мэрайя Гриффин лично стояла в дверях, чтобы поприветствовать нас. Она была великолепно одета, как королева Елизавета I, полностью облаченная в наряды той эпохи, вплоть до рыжего парика на неестественно высоком лбу. Однако, обильный белый грим и выбритые брови, только добавляли пустоты ее лицу. Она протянула нам для поцелуя руку унизанную дорогими перстнями. Я вежливо пожал ее, а Мертвый Мальчик задорно подмигнул.

– Какая большая честь для нас, – сказала она, обмахиваясь изящным бумажным веером, про который мне не хватило духа сказать ей, что он не относился к той эпохе. – Не только скандально известный Джон Тейлор, но и его друг, легендарный Мертвый Мальчик собственной персоной! Проходите и присоединяйтесь к моему скромному приему! Как мило.

Я посмотрел на Мертвого Мальчика.

– Почему я скандально известный, а ты легендарный?

– Шарм, – сказал Мертвый Мальчик. – Мощное очарование.

– Ты должен нам многое поведать, – сказала Мэрайя, игриво постучав своим веером по его руке. – Обо всех своих многочисленных подвигах и приключениях! Мы давно бы пригласили тебя, но, кажется, ты часто находишься в разъездах...

– Заставляет кредиторов побегать, – весело сказал Мертвый Мальчик. – И в движущуюся мишень всегда сложнее попасть.

– Ну да, – сказала Мэрайя, немного расплывчато. – Довольно! Проходи же. Полагаю, что ты один из очень немногих долгоживущих, с кем мы еще не имели удовольствие встретиться.

– Вы встречались с Владыкой Терний? – спросил я с небольшим ехидством. – Или Старцем Отцом Времени? Или Эдди Бритвой? Увлекательные персонажи, знаете ли. Если хотите, я могу устроить встречу.

Она ненадолго впилась в меня взглядом, а затем переключила свое внимание обратно к очаровательному Мертвому Мальчику. Он бросил на нее свой лучший мрачный, испепеляющий взгляд, и она глуповато улыбнулась в ответ, не понимая, что он насмехался над ней. Я крепко схватил Мертвого Мальчика за руку, и потащил через дверь, прежде чем он успел сделать или сказать что-нибудь, от чего Иеремия захочет приказать расчленить его и утилизировать в уплотнителе мусора. Мертвый Мальчик обладал незаурядными желаниями и полным отсутствием запретов. Он утверждал, что быть мертвым очень раскрепощает.

Огромный бальный зал был тщательно и дорого преобразован в массивный старомодный розарий. Низкие изгороди и цветущие розовые кусты, и вьющийся плющ, оплетающий стены. Искусственные солнечные лучи проникали через великолепные витражи, а воздух был полон сладких ароматов лета, наряду с радостными трелями птиц и тихим гулом насекомых. Тут были деревянные стулья и скамейки, диванчики для двоих и солнечные часы, и даже легкий летний ветерок, чтобы охладить разгоряченные лица. Аккуратно подрезанная трава под ногами, и иллюзия безоблачного летнего неба над головой. Гриффин не поскупился ради гостей.

Я надеялся, что ни один из цветов не был привезен из джунглей снаружи.

Подошел слуга в парике с серебряным подносом, уставленным различными алкогольными и безалкогольными напитками. Я взял бокал шампанского, чисто из вежливости. Мертвый Мальчик взял два. Я бросил на него осуждающий взгляд, но это было пустой тратой времени. Он залпом осушил оба бокала, громко рыгнул, и решительно двинулся к другому слуге с подносом, полным закусок. Я отпустил его и оглядел переполненный сад. Здесь должно быть присутствовало как минимум сотня гостей, пришедших на скромный прием Мэрайи, все облаченные в самые нелепые и дорогие костюмы. Они были здесь, чтобы других посмотреть и себя показать, и самое главное, пообщаться. Тут присутствовали все знаменитости и известные лица, наряду со всеми аристократическими членами высшего общества, и небольшой группой мужчин державшихся обособленно, в которых сразу же угадывались самые известные деловые враги Иеремии Гриффина.

Большой Джейк Рэкхем, Центровой Таффи Льюис, оба в смокингах, поскольку их достоинство не позволило им выглядеть в чем-то худшем в присутствии врага. Макс Максвелл, Король Вуду, настолько великий, что его прозвали дважды, одетый, как Барон Суббота, а рядом с ним, к небольшому моему удивлению, генерал Кондор. Я никогда не встречался с ним, но знал его репутацию. Все знали. Генерал был командором звездолета в неком будущем времени, прежде чем попал в Темную Сторону через мимолетный временной сдвиг. Очень волевой, нравственный и честный человек, который не одобрял в значительной степени все и всех в Темной Стороне, и поставил себе цель изменить ее к лучшему. Но больше всего он не одобрял Гриффина и его методы ведения бизнеса. Но достаточно ли, чтобы пойти на союз с этими людьми? Строгий человек с военной выправкой, работающий с врагами Гриффина? По-видимому, потому что враг моего врага – мой союзник, если не друг. Я лишь надеялся, что он знал, что любой из них нанесет удар ему в спину при первой же возможности. Генералу действительно стоило это знать. Может он и был героем в будущем, из которого попал, но Темная Сторона очень любит расправляться с героями...

Бизнесмены держались настороженно и на почтительном расстоянии от происходящего веселья, и друг от друга. Они были здесь только, чтобы проверить Гриффина, и, несмотря на все попытки генерала Кондора найти точки соприкосновения, им нечего было сказать друг другу. Всех их объединяла лишь ненависть и страх перед общим врагом. Я резко оглянулся, когда уровень шума вечеринки резко стих, как раз вовремя, чтобы увидеть почтительно расступающуюся толпу, дающую Иеремии Гриффину пройти ко мне. Он проигнорировал всех остальных, сосредоточив свое внимание исключительно на мне, его выражение было нарочито спокойным и равнодушным. Мертвый Мальчик вернулся назад присоединится ко мне, набивая себе рот горстями разнообразных закусок, и просыпая крошки на перед своего пальто. Он встал рядом со мной, лицом к Иеремии, чтобы каждый знал, на чьей он стороне. Гриффин резко остановился перед нами.

– Джон Тейлор! – воскликнул он, подчеркнуто громким голосом, чтобы все присутствующие не испытывали никаких сомнений в том, кто я. – Как хорошо, что ты так быстро смог прибыть. Уверен, у нас есть много о чем поговорить. – Это было не совсем тонко, но произвело необходимое впечатление. Люди уже бормотали и перешептывались о том, что я здесь делаю и что мог рассказать. Гриффин с сомнением посмотрел на Мертвого Мальчика. – И ты привел с собой друга, Джон. Как мило.

– Я Мертвый Мальчик, и вы очень рады встретиться со мной, – сказал невнятно Мертвый Мальчик, с полным ртом набитым едой. – Да, я бессмертен, вроде как, но нет, я ничем не могу вам помочь в любой сделке, которую вы может заключили, а может и нет. Хорошая еда. У вас есть еще?

Гриффин подозвал слугу с новым подносом закусок, наблюдая с несколько огорченным видом, как Мертвый Мальчик схватил сразу несколько, а затем снова переключил свое внимание на меня.

– Вижу, ты заметил моих деловых конкурентов съежившихся вместе, – сказал он, более низким тоном. – Боящихся расходиться, из страха услышать дурное о себе. Но я знал, что они не смогут остаться в стороне. Они должны убедиться в том, как я справляюсь. Что ж, пускай смотрят. Пусть видят, насколько я спокоен и собран. Пусть видят, кого я нанял, чтобы справиться с угрозой мне и моей семье.

– То есть дела по-прежнему идут хорошо? – спросил я. – Город все также верит в вас?

– Черт, нет. Вся эта неопределенность пагубно влияет на меня материально. Но я принял меры, и можешь быть уверен, если я пойду на дно, я заберу их всех с собой. – Гриффин уставился на меня жестоким взглядом. – Позволь мне побеспокоиться о финансах, Тейлор. А ты сосредоточься на поиске Мелиссы. Время на исходе. Как только она вернется ко мне, все снова будет хорошо.

Затем он сделал намеренное усилие, чтобы сменить тему, указывая на ряд других бессмертных, которые пришли почтить его вечеринку своим присутствием. Вампир, граф Стоболзни, пришел в виде клоуна, с белым лицом и белом костюме, украшенным рядом кроваво-красных кисточек спереди. Видимо, чтобы соответствовать его глазам. Но при всей манерности графа, в нем не было ничего человеческого. Достаточно было присмотреться к нему, чтобы увидеть его таким, каким он был на самом деле – медленно разлагающийся труп, который вырыл себя из своей собственной могилы, чтобы пировать среди живых. Позади рваных губ находились животные клыки, предназначенные для раздирания и разрывания. Я никогда не понимал, почему некоторые люди находят кровопийц такими романтичными.

Еще тут были два эльфы в нарядах елизаветинской эпохи, вероятно, потому, что это было писком моды в последний раз, когда они разделяли мир вместе с нами. Эльфы ушли в тень много веков назад, исчезнув в своем собственном измерении, как только стало ясно, что они проиграли свою долгую войну с человечеством. Теперь они возвращались только для того, чтобы досаждать нам и обжуливать. Это все, что им осталось. И эльфы были сверхъестественно высокими и стройными и элегантными, держа себя демонстративно, если не вульгарного, по отношению к проявлениям человеческого наслаждения, не упуская при этом шанса задрать свои высокомерные носы перед теми, кто подходил слишком близко. С чего их пригласили? Да просто потому, что они были бессмертны, и знали многие вещи, и магия струилась в них, наравне с дыханием и кровью. С эльфами можно пойти на сделку, если у вас есть, что они очень хотят. Но вам не помешает пересчитать свои яички впоследствии. И тех, кто дорог вам. Гриффин назвал этих эльфов Паутинкой и Мотыльком, что вызвало слабый звоночек в моей памяти. Я знал, что это будет грызть меня весь вечер, пока я не пойму в чем дело.

Неподалеку, два божка беззаботно болтали вместе. Огромный Ангел Ада в большой черной косухе был, по-видимому, Джимми Громом, богом наемников, произошедшим от скандинавского бога Тора, и действующим обладателем мистического молота Мьолнир. Он был веселым, дородным детиной, с длинной гривой огненно рыжих волос и густой бородой. Он выглядел так, словно мог сжать паровой двигатель, если бы заметил это, а также, что будет безостановочно хвастаться этим в течение недели спустя. Его спутницей была госпожа Беспредел, высокая синекожая красотка с иссиня-черными волосами, ниспадающими до тонкой талии. Она происходила (будем надеяться отдаленно) от индийской богини смерти Кали. Она пришла одетая как Эльвира, Повелительница Тьмы, ее облегающее черное шелковое платье имело вырез, обнажающим столько синей кожи, сколько возможно. Иеремия настоял подойти и представить меня, и они оба вежливо улыбнулись.

– Просто, проезжали мимо, – прогрохотал Джимми Гром. – Я был в Шадоус Фолл, консультируясь с Норной, и мне пришлось остановиться здесь для дозаправки байка. Вы не поверите, сколько они запросили с меня за несколько литров крови девственницы! Я к тому что, понимаю, что сейчас с ней дефицит, но... Так или иначе, Беспредел рассказала мне об этой вечеринке, и я никогда не упускаю шанс погулять за чужой счет. – Он весело ткнул меня в грудь огромным пальцем. – Итак, ты сын Лилит. Не уверен, делает ли это тебя божеством или нет. В любом случае, не позволяй никому основать религию в честь себя. Они становятся чертовски нуждающимися, и никогда не перестают докучать тебе. В эти дни я ограничиваю свою паству обложением данью на сайтах в Сети.

– Которые постоянно посещаешь, – заметила Госпожа Беспредел.

Я задумчиво изучал ее.

– Ты на самом деле произошла от богини смерти?

– Ах, да. Хочешь увидеть, как я иссушаю цветок?

– Может быть, позже, – сказал я учтиво.

Джимми Гром дружески положил огромную руку на плечо госпожи Беспредел.

– Эй, малышка, хочешь подержать мой молот?

Может быть, к счастью, в этот момент кто-то схватил меня крепко за руку и повел к ближайшей стене для приватного разговора. Обычно я не позволяю людям так поступать, но для Ларри Забвения я сделал исключение. Мы сражались бок о бок в ходе войны Лилит, но я бы не назвал нас друзьями. Особенно после того, что случилось с его братом Томми. Ларри Забвение, погибший детектив, а ныне посмертный частный детектив. Убитый своим партнером, он живет сейчас в качестве своего рода зомби. Никто не знает подробностей, потому что он не любит говорить об этом. Вы бы не узнали, что он мертв, пока не подошли ближе и не почувствовали запах формальдегида. Он был одет в самое лучшее от Армани, высок и хорошо сложен, с соломенными волосами поверх бледного, упрямого лица. Но вам достаточно лишь заглянуть ему в глаза, чтобы понять, кем он был. Встреча с пристальным взглядом Ларри Забвения походила на наклон над открытой могилой. Я уставился прямо на него, отвечая на его пристальный взгляд своим. Ты не можешь проявлять слабость в Темной Стороне, или тебя растопчут.

– Отлично выглядишь, Ларри, – сказал я. – И в чьем образе ты пришел? Фотомодели?

– Я пришел в качестве себя, – сказал он, своим сухим безжизненным голосом. Он дышал только тогда, когда ему требовался воздух, чтобы говорить, что становилось тревожным через некоторое время. – Я здесь только из-за тебя. Нам нужно поговорить, Тейлор.

– Мы уже говорили, – сказал я, немного устало. – Я сказал тебе, что случилось с твоим братом. Он пал в бою в ходе войны.

– Тогда почему же его тело так и не нашли? – спросил Ларри, упираясь лицом в мое. – Мой брат доверял тебе. Я доверил тебе присматривать за ним. Но вот ты здесь, живой и здоровый, а Томми отсутствует, считается погибшим.

– Он умер героем, спасая Темную Сторону, – сказал я, ровным тоном. – Разве этого не достаточно?

– Нет, – сказал Ларри. – Нет, если ты позволил ему умереть, спасая себя.

– Отвали, Ларри.

– А если нет?

– Я вырву твою душу прямо из твоего мертвого тела.

Он замялся. Не будучи уверен, что я смогу сделать это, но испытывая сомнения и в обратном. Есть множество историй обо мне в Темной Стороне, и я никогда не подтверждаю и не опровергаю любую из них. Все они помогают создавать репутацию. И в свое время я сделал несколько действительно плохих вещей.

Мертвый Мальчик подошел присоединиться к нам. Он нашел большой кусок торта и облизывал шоколад с пальцев. Он фамильярно кивнул Ларри, который посмотрел на него с презрением. Может они оба и мертвы, но вращаются в совершенно различных кругах.

– Не пьешь, Ларри? – спросил Мертвый Мальчик. – Тебе стоит попробовать портвейн. И бренди. Добавь в них малость стрихнина. Немного опьяняет. А еще есть перепелиные яйца, вполне сносные...

– Мне не нужно ни есть, ни пить, – сказал Ларри. – Я мертв.

– Ну, мне также не нужно, – резонно возразил Мертвый Мальчик. – Но все же я это делаю. Все это является частью воспоминаний о том, каково это, быть живым. Просто то, что ты мертв, еще не значит, что ты не можешь побаловать себя или напиться. Нам нужно прилагать чуть больше усилий, вот и все. У меня есть таблетки, которые действительно могут взбодрить тебя, если ты удосужишься попробовать парочку. Эта маленькая старушка Оби стряпает их для меня...

– Ты дегенерат, – отрезал Ларри. – Между нами ничего общего.

– Но вы оба зомби, так ведь? – спросил я, с искреннем любопытством.

– Я гораздо больше этого, – сразу же возразил Мертвый Мальчик. – Я вернувшийся дух, овладевший своим убитым телом. Я выходец с того света.

– Ты выбрал свою судьбу, – сухо сказал Ларри. – У меня же выбора не было. Но, по крайней мере, я работаю над собой. Я теперь управляю крупнейшим частным детективным агентством в Темной Стороне. Я уважаемый бизнесмен.

– Ты труп с манией величия, – возразил Мертвый Мальчик. – И невыносимый зануда. Джон был первым частным детективом в Темной Стороне. Ты и остальные лишь бледные имитации.

– Уж лучше это, чем быть вышибалой в баре с танцующими призраками! – огрызнулся Ларри. – Или наниматься в качестве мышечной силы для сдерживания мертвых в могилах Некрополя. И, по крайней мере, я знаю, как грамотно одеваться. Я никогда не видел мертвеца, одевающегося подобным образом!

Он повернулся к нам спиной и удалился, и люди поспешили убраться с его пути. Мертвый Мальчик посмотрел на меня.

– Последняя фраза была шуткой, так ведь?

– Трудно сказать, – честно признался я. – От кого-либо еще, да, но Ларри никогда не был известен своим чувством юмора, даже когда был жив.

– Что не так с тем, как я одеваюсь? – спросил Мертвый Мальчик, осматривая себя, с искренним изумлением.

– Все так, – быстро ответил я. – Просто еще не все привыкли к твоей яркой индивидуальности.

Леди Орландо покачиваясь, подошла присоединиться к нам, и каждое движение ее шикарного тела было отрадно созерцать. Одна из знаменитых бессмертных Иеремии и большая любительница сплетен, леди Орландо утверждала, что жила с римских времен, переходя от одной личности к другой, и у нее была бесконечная череда историй обо всех известных людях, которых она встретила и уложила в постель, если вы верили ей. В Темной Стороне она кочевала от вечеринки к вечеринке, живя за чужой счет, рассказывая свои истории любому, кто достаточно терпелив, чтобы выслушать. Она пришла на вечеринку одетая как персонаж Салли Боулз из «Кабаре»: в ажурных чулках, котелке и обильным макияжем глаз. Немного грустный случай, как все говорят, но мы не можем все быть легендами. Она остановилась передо мной с Мертвым Мальчиком, и томно потянулась, чтобы дать нам хорошо рассмотреть то, что было предлагаемым.

– Дорогуши, вы видели бедного старого Джорджи одетого как Генрих VIII? – промурлыкала она, глуповато посматривая на нас над своим бокалом шампанского. – Совсем не похож на настоящего. Я встречала короля Генриха в его дни славы в Хэмптон-корт, и должна сказать вам, он не был столь великим, как ему хотелось казаться. Вы мальчики и у вас свои игры… Вы видели нашего местного пришельца, важничающего перед своими невменяемыми поклонниками? Клату, пришелец из измерения X… Возомнивший, что он такая большая шишка только потому, что загружает свое сознание из другой реальности… Я могу вам поведать несколько подробностей о том убогом крохотном теле, которое он выбрал для себя…

Я отвернулся от нее, чтобы сконцентрироваться на Клату, который разглагольствовал перед целой толпой почтительных слушателей. Он всегда предлагал объяснить тайны Вселенной или тайны бытия, пока вы не начинали допытываться фактов или зажимали его в угол аргументами, тогда он внезапно был склонен становиться неопределенным и тут же вспоминал о важных делах. Клату был лишь очередным мошенником в глубине души, хотя его история была более очаровательна, чем у большинства. В Темной Стороне никогда не было недостатка в пришельцах, будь то межзвездный эквивалент должников, не имеющих средств, чтобы вернуться домой, или тех, кто был только проездом на пути к чему-то более интересному. Клату утверждал, что был частью большей индивидуальности в пятом измерении, и тело, которое он здесь занимал, было лишь марионеткой, управляемой издалека. И верить в это или нет, было вашим делом. Конечно, для пришельца из сверх измерения, он, казалось, излишне наслаждался земными благами до тех пор, пока кто-то платил за них ...

Мне пришлось напомнить себе, что я был здесь с определенной целью. Я нуждался в новых подсказках в поисках Мелиссы и нескольких свежих идеях о том, что могло произойти с ней. Так что я кивнул на прощание Мертвому Мальчику и леди Орландо, и побрел через вечеринку, улыбаясь и кивая головой, высматривая тех, кто мог знать что-то. Я узнал много новых сплетен, получил несколько полезных деловых советов, и отклонил несколько предложений более интимного характера, но в то время как все были готовы говорить о пропавшей без вести Мелиссе, и выдвигать дикие версии об обстоятельствах ее драматического исчезновения... никто в действительности ничего не знал. Итак, я отправился на поиски других членов семьи Гриффина, увидеть, смогу ли я очаровать или запугать кого-нибудь из них.

Я обнаружил Уильяма в костюме Капитана Крюка, в комплекте с треуголкой и металлическим крюком, который он использовал для открытия неподдающейся бутылки вина. Он также привел с собой Мишку Медведя и Козерога, в качестве своих гостей. Видимо все остальные думали, что они просто были в костюмах. У нас состоялся небольшой приятный разговор, в ходе которого Козерог налил полдюжины различных напитков в цветочные вазы, которые предусмотрительно опустошил для этой цели, и жадными глотками пил из них. Окружающие гости не знали, быть ли впечатленными или ужаснуться, и просто бормотали друг к другу с безопасного расстояния: «Вы только посмотрите!». Козерог громко рыгнул, сорвал с полдюжины роз с соседнего куста, и засунул их в рот, задумчиво пережевывая, лепестки и шипы, и все остальное.

– Неплохо, – сказал он. – Но чего-то не хватает. Может, несколько гусениц.

– Что? – спросил Уильям.

– Полны белка, – пояснил Козерог.

– Теперь ты просто выпендриваешься, – заметил Мишка Медведь.

– Это самый лучший вид пищи и питья, – настаивал Козерог. – Это бесплатно. Я набью себе полные карманы, прежде чем уйду.

– Я действительно должен познакомить тебя с Мертвым Мальчиком, – сказал я. – У вас так много общего. Как тебе вечеринка, Мишка?

– Я пришел составить компанию Уильяму, – сказал Медведь. – В конце концов, я каждому мальчику друг и компаньон. А Уильям, несмотря на свой возраст, во многих отношениях еще мальчишка. Кроме того, мне нравится время от времени покидать Шадоус Фолл. В нашем родном городе легенд и чудес, как у собаки блох, и они порой действуют на нервы. А когда все особенные, то никто им в действительности не является. Темная Сторона вносит приятное разнообразие, на какое-то время. Потому что при всей его сомнительной сущности, здесь еще есть множество людей нуждающихся в дружбе медведя и утешении...

Козерог издал громкий свирепый звук, и все мы оглянулись, увидев как он уставился на эльфов, Паутинку и Мотылька, когда те проходили мимо.

Они наверняка слышали Козерога, но решили не признавать его присутствия. Козерог шумно заскрежетал своими массивными зубами.

– Чертовы эльфы, – прорычал он. – Такие высокомерные, что приводят в замешательство собственные ноздри. Игнорируют меня, поскольку некогда я был вымышленным. Я был самым любимым детским персонажем! Пока мы с Медведем не вышли из моды и наши книги не исчезли с полок. Никто больше не хочет старых добрых традиционных, радующих сердце приключений. Я был настолько счастливым и довольным, когда не был реальным.

– Ты никогда не был счастливым и довольным, – добродушно вставил Мишка Медведь. – Это было частью твоего очарования.

– Это ты был очаровашкой, – отрезал Козерог раздраженно. – Я был личностью.

– И любимцем моего поколения, – сказал Уильям, положив руки на их плечи. – У меня были все ваши книги, когда я был мальчиком. Вы помогли сделать мое детство терпимым, потому что ваши Золотые Земли были одним из немногих мест, куда я мог сбежать от отца.

– Эльфы, – проворчал Козерог. – Онанисты!

Паутинка и Мотылек внезапно повернулись и направились прямо к нам. Вблизи, они показались внезапно и поразительно чужеродными, ни на каплю не походя на людей, их очарование исчезло, показав опасных, хищных существ. Эльфы не имеют души, поэтому не испытывают ни жалости, ни сострадания. Они могут сделать любую ужасную вещь, которая придет им в голову, и в основном так и поступают, по поводу или без оного. Уильям отступил на шаг под давлением их жестокого пристального взгляда. Мишка Медведь и Козерог быстро ринулись вперед, чтобы встать между Уильямом и приближающимися эльфами. Поэтому, разумеется, я тоже не дрогнул. Хотя лучший способ выиграть бой с эльфом, это бежать, как только он заметит тебя.

Двое эльфов остановилась перед нами, небрежно элегантные и смертельно опасные. Их лица были идентичны – те же кошачьи глаза, те же заостренные уши, те же холодные, прехолодные улыбки. Паутинка была одета в серое, Мотылек был в синем. Вблизи, от них пахло мускусом и серой.

– Следи за своими манерами, легкий вымысел, – сказал Мотылек. – Или мы научим тебя, некоторым из них.

Козерог протянул свои слишком длинные руки, схватил перед туники эльфа, поднял его, и швырнул через весь зал. Эльф полетел у всех над головами, кувыркаясь через голову, издавая жалобные звуки. Паутинка наблюдала за своим приятелем эльфом, исчезающим вдали, а затем оглянулась на Козерога, который злобно улыбался эльфу, показывая свои массивные зубы.

– Эй, эльф, – сказал Козерог. – Лови.

Раздался звук чего-то тяжелого ударившегося о дальнюю стену, а затем об пол, на довольно значительном расстоянии, сопровождаемый болезненными стонами. Паутинка повернулась к нам спиной и скрылась в толпе, которая начала громкое обсуждение произошедшего. Они уже многие годы не имели столько удовольствия на вечеринке. Помогло то, что абсолютно никто не любил эльфов. Мишка Медведь печально покачал головой.

– Никуда тебя отпустить нельзя...

Уильям не мог говорить от смеха. Прежде я не видел его смеющимся. Ему это явно шло.

– Мне не стоило позволять тебе смешивать напитки, – отчитал Мишка Медведь Козерога. – Ты становишься невыносимым, когда выпьешь.

– Эльфы, – проворчал Козерог. – И эти двое возомнили себя знаменитостями, только потому, что их имена упомянуты в пьесе Шекспира. Вы когда-нибудь видели «Сон в летнюю ночь»? Романтическая болтовня! Не думаю, что человек когда-либо встречал эльфов в своей жизни. Одна пьеса... мы же с Медведем главные персонажи в тридцати шести книгах! Даже если никто больше их не читает... Он громко шмыгнул, и одинокая большая слеза скатилась по его длинной, серой морде. – Некогда мы были великими, понимаете. Великими! Это книги измельчали...

Я извинился и пошел посмотреть, как себя чувствует эльф после аварийной посадки. Конечно, меня это не особо волновало, но я мог бы использовать контакты при Дворе Фей. И хотя эльф достаточно осмотрительный, чтобы ответить на предложение дружбы, он вполне может ответить на приличного размера взятку. К тому времени, как я добрался до другого конца зала, Мотылек был уже на ногах и выглядел не хуже, чем до внезапного проявления насилия. Эльфа убить непросто, хотя часто это стоит усилий. Паутинка и Мотылек в настоящее время делали все возможное, пытаясь заставить Ларри Забвение отвести взгляд, который спокойно, но решительно отказывался его отводить.

– Королева Маб хочет вернуть свою палочку, – резко заявила Паутинка.

– Она прислала нас сказать тебе это, – добавил Мотылек. – Не заставляй нас повторять дважды.

– Круто, – сказал Ларри, абсолютно равнодушно. – Если она хочет ее обратно, передайте ей, чтобы сама за ней пришла.

– Мы можем забрать ее у тебя, – сказала Паутинка.

– Будем только рады этому, – поддакнул Мотылек.

Ларри рассмеялся им в лицо.

– Что вы намереваетесь сделать, убить меня? Чуть опоздали с этим. Королева Маб отдала мне свою палочку за оказанные услуги. Передайте ей... если она когда-либо вновь попытается оказать на меня давление, я всем расскажу, что я сделал для нее, и почему. А теперь отвалите или я натравлю на вас Козерога.

– Королева Маб не забудет такого неуважения, – сказала Паутинка.

Ларри Забвение усмехнулся.

– Как будто мне не все равно.

Эльфы без оглядки удалились. Я задумчиво изучал Ларри Забвение с расстояния. Я был серьезно заинтересован. У Ларри Забвения имелось эльфийское оружие? Это было ценным знанием... эльфы отпирали свою оружейную, когда готовились к войне. И так как я не видел, чтобы Четыре Всадника недавно проносились через Темную Сторону, казалось, что некоторое из древнего волшебного оружия свободно ходило по рукам… я все еще обдумывал это, когда леди Орландо вновь появилась и зажала меня в угол прежде, чем я смог убежать. Она была полна намерения пофлиртовать, и мне стало любопытно, почему она выбрала меня, когда в комнате было полно богатых мужчин. Может она слышала, как много Гриффин заплатил мне за это дело...

– Джон, дорогой, – сказала она, ослепительно улыбаясь, с широкими и голодными глазами. – Ты должно быть единственная реальная знаменитость Темной Стороны, которой у меня еще не было. Мне действительно стоит добавить тебя в свою коллекцию.

– Отвали, – сказал я беззлобно. – Я занят.

– Я просто хочу твое тело, – сказала леди Орландо, наморщив свой безупречный нос. – Не твою любовь. Я уверена, что Сьюзи поймет.

– Я вполне уверен, что нет, – отрезал я. – А теперь будь хорошей девочкой и ступай трясти своей грудью перед кем-нибудь еще.

К счастью, в этот момент появилась Элеонора Гриффин, спасая меня. Она продефилировала мимо леди Орландо, взяла меня под руку и увела одним плавным движением, прежде чем леди успела возразить, громко болтая без умолку, чтобы та не смогла вставить слово. Я не рискнул оглянуться. Нет сильнее ярости, чем от проигравшей женщины.

Элеонора была одета как Мадонна в период Жана-Поля Готье, в комплекте с черным корсетом и медными конусами на груди. Я просмотрел на них и слегка вздрогнул.

– Разве в этом не холодно?

Элеонора кратко усмехнулась.

– Я ношу их для Марселя, чтобы подбодрить его. Он уже полностью выздоровел, благодаря кое-каким мощным быстродействующим лечащим заклинаниям, но все еще немного подавлен, потому что я повесила на него электронный датчик. Если он снова попытается покинуть поместье, чтобы улизнуть на азартные игры, датчик оторвет ему ногу. Он где-то здесь, дуется, одетый, как Скай Мастерсон из «Парней и Куколок». Полагаю, что немного предсказуемо, но он большой поклонник Марлона Брандо. Но речь не о нем. Мне нужно поговорить с тобой, Джон. Я правильно поняла, что папа вызвал тебя сюда лично выслушать о результате твоих поисков Мелиссы? Так и думала. Ему всегда было трудно перепоручать дела и зависеть от других людей. Ты стал ближе к ее нахождению?

– Нет, – сказал я, радуясь, что могу с кем-то разговаривать напрямую. – Я поговорил с каждым членом вашей семьи, и если кто-нибудь знает что-нибудь, то он действительно хорошо держит язык за зубами.

– А ты не можешь попытаться расспросить, ну, сомнительных людей, которых знаешь? Я имею в виду, преступников и стукачей, такого рода людей?

– Из тех, кого я знаю, никто не посмеет связываться с Гриффином, – сказал я. – Нет, единственные влиятельные и достаточно плохие люди способные попробовать нечто вроде этого, в основном здесь, в этом зале.

– Ты разговаривал с Полом? – спросила Элеонора, не глядя на меня.

– Я говорил с Полли, – сказал я, осторожно. – Я слышал, как она поет. У нее действительно хороший голос.

– Я никогда не слышала пение Полли, – сказала Элеонора. – Я не могу пойти в клуб. Пол не должен знать... что я знаю о Полли.

Она повела меня обратно к Уильяму, стоявшего сейчас в одиночестве. Козерог и Мишка Косолапый, вероятно, отправились искать неприятности в другом месте. Уильям неприветливо нахмурился на Элеонору, когда мы остановились перед ним. Вся старая угрюмость вернулась к нему.

– Что бы она ни говорила обо мне, не верь ни единому слову, – отрезал он. – Черт, не верь всему, что она говорит. Дорогая Элеонора всегда преследует собственную цель.

Элеонора сладко улыбнулась ему.

– Назови хоть одного в нашей семье, кто поступает иначе, дорогой брат. Даже милая святоша Мелисса имела свою жизнь, строго закрытую от остальных из нас.

– Тайную жизнь? – спросил я. – Как у Пола?

– Никто не знает, – сказала Элеонора. – Она всегда была очень скрытной маленькой девочкой.

– Лучшая в этом отношении в семье, – проворчал Уильям. – Если в этом месте люди узнают твои секреты, они используют их против тебя.

Затем они погрузились в ссору, повторяя былые обиды и претензии и раны, которым никогда не позволяли зажить, и я просто отвернулся от них. Итак, у Мелиссы была тайная жизнь, настолько скрытная, что ни один из них даже не подумал упомянуть об этом раньше. Возможно потому, что никто в этой семье не любил признаваться, что не знает чего-то.

Я оглядел бальный зал. Вечеринка, казалось, была в самом разгаре, но меня интересовали остальные Гриффины. Иеремия, конечно же, был в самом центре событий, собрав своих почитателей перед большой группой, которая внимала каждому его слову. Мэрайя шествовала по своему искусственному розарию, принимая и отпуская комплименты, наконец-то в своей стихии. Я нигде не видел Марселя или Глории, но это был действительно большой сад. Так что, если я хотел узнать больше о тайной жизни Мелиссы, мне придется вытаскивать это из Элеоноры и Уильяма.

– Ты уже рассказала ему? – спросил Уильям, открыто подчеркнуто, и я снова переключил свое внимание на них.

– Я работаю над этим, – сказала Элеонора. – Это не та вещь, которую ты можешь просто вывалить на кого-то, не так ли? – Она повернулась ко мне, заставляя усилием воли исчезнуть гнев с ее лица, и через мгновение она вновь была улыбчивой и очаровательной. – Джон, нам нужно, чтобы ты сделал кое-что для нас.

– Сначала активируй защитное поле, – прервал ее Уильям.

– Никто не услышит нас во всей этой болтовне, – сказала Элеонора. – А частный щит могут заметить.

– Это не та тема, которую мы можем позволить быть услышанной, – возразил Уильям. – Лучше уж пусть кто-то подозревает, чем узнает точно.

– Ладно, ладно!

Она незаметно посмотрела вокруг себя и извлекла небольшой амулет из резной кости из тайного кармана. Сжав его в кулаке, она пробормотала активирующее заклинание, и фоновый шум мгновенно исчез. Я видел шевелящиеся губы вокруг, но ни звука не проникало через щит и, по-видимому, из него. Наша уединенность была обеспечена. Пока кто-нибудь не заметит. Я с любопытством посмотрел на Уильяма и Элеонору, и они смотрели на меня в ответ с каким-то неумолимым отчаянием в лицах. И вдруг я понял, что бы они ни собирались попросить меня, это не имеет ничего общего с Мелиссой.

– Что нужно сделать, – осторожно сказала Элеонора, – чтобы ты убил нашего отца?

В течение длительного момента я молча смотрел на них. Этого я от них никак не ожидал услышать.

– Ты единственный человек, у которого может быть шанс, – сказал Уильям. – Ты можешь подобраться к нему ближе, чем кто-либо.

– Мы слышали о некоторых вещах, которые ты сделал, – сказала Элеонора. – В ходе войны Лилит.

– Все говорят, что ты сделал то, что никому другому не по силам, – добавил Уильям. – В ходе войны.

– Вы хотите, чтобы я убил Иеремию? – спросил я. – Почему вы хотите этого?

– Чтобы стать свободными, – сказал Уильям, и его пристальный взгляд был столь пронзительным, что казалось, бурил меня насквозь. – Ты не представляешь, каково это, жить в его тени так долго. Вся моя жизнь под контролем и разрушена им. Ты видел, как далеко мне нужно уйти, чтобы просто почувствовать себя свободными хоть на некоторое время.

– С его смертью, мы наконец-то сможем зажить своей жизнью, – сказала Элеонора. – Он никогда не любил нас.

– Речь не о деньгах, бизнесе или власти, – сказал Уильям. – Я отдам все, только бы освободится от него.

– Сделай это для нас, Джон, – сказала Элеонора. – Сделай это ради меня.

– Я частный детектив, – сказал я. – Не убийца.

– Ты не понимаешь, – резко сказал Уильям. – Мы обсудили это. Мы считаем, что наш отец стоит за исчезновением Мелиссы. Мы считаем, это он договорился, чтобы ее против воли увели из поместья. Ничто не происходит здесь без его ведома и разрешения. Только он мог обойти многочисленную безопасность поместья и убедиться, что все слуги в его пределах ничего не видели. Он хочет убить мою дочь, свалив вину на кого-то еще. Я верю, что она мертва, Джон, и хочу отомстить за убийство.

– Если он убил Мелиссу, – сказала Элеонора, – мой Пол может быть следующим. Я не могу допустить этого. Он все, что у меня есть. Ты должен помочь нам, Джон. Наш отец способен на все ради получения желаемого.

– Тогда зачем он нанял меня? – спросил я.

– Что может лучше публично показать его горе и гнев? – сказал Уильям. – Наш отец всегда понимал необходимость хорошей публичной огласки.

– И если ему нужен кто-то, чтобы свалить вину, – сказала Элеонора, – то, кто будет лучшим выбором, чем печально известный Джон Тейлор?

– Лучше всего я смогу вам помочь, – осторожно сказал я, – отыскав Мелиссу и вернув ее обратно, в целости и невредимости. Я доведу дело до конца и кто бы ни стоял за ее исчезновения, он получит по заслугам. Кем бы он ни оказался.

Я ушел от них, пройдя через защитное поле обратно в шумную вечеринку. Мне требовалось время все обдумать. Я не особо удивился тому, что дети Иеремии оказались столь же безжалостным, как и он, но все же был разочарован в них. Мне начинали нравиться Уильям и Элеонора. Тем не менее, может Иеремия позвал меня сделать прилюдно козлом отпущения? Кто будет виноват, когда Мелисса так и не объявится? Это был не в первый раз, когда клиент был не до конца честен со мной. И как будто одних мыслей было достаточно, чтобы вызвать его, Иеремия внезапно появился из толпы передо мной.

– Не пьешь? – весело спросил он. – Это же вечеринка!

– Кому-то необходимо сохранять ясную голову, – буркнул я.

Иеремия кивнул.

– Ты же еще не видел Пола, верно? Я послал слугу позвать его через дверь, и ожидал его появления наряду с остальной частью семьи, но это же Пол. Наверное, все еще дуется в своей комнате, со своей музыкой включенной на полную громкость. Если только он снова не выскользнул. – Иеремия кратко рассмеялся. Это был противный звук. – Он думает, я не знаю... Ничто в этом доме не происходит без моего ведома. Я послал как-то своих людей проследить за ним на почтительном расстоянии... Оказывается парень гомик. Проводит все свое время в гей-клубах... После всего, что я сделал, пытаясь сделать из него мужчину. Ужасный позор, но что тут поделать?

Я кивнул. Было очевидно, что Иеремия не знал о Полли, и я не собирался рассказывать ему.

– Почему вы не сказали мне, что это костюмированная вечеринка? – спросил я. – Я чувствую себя не к месту. Это могло быть даже неловко, будь я из тех, кто смущается.

– Но не ты, – сказал Иеремия. – Мне нужно, чтобы ты пришел в своем обличье, так что бы все непременно узнали тебя. Я хочу, чтобы все знали, что ты работаешь на меня. Во-первых, это четко даст понять, что я предпринимаю кое-что насчет похищения Мелиссы. Во-вторых, тот факт, что я в состоянии нанять тебя, печально известного Джона Тейлора, поможет мне выглядеть сильным и владеющим ситуацией. Репутация это все в бизнесе. И в-третьих, возможно, твоего присутствия будет достаточно, чтобы спровоцировать наконец-то похитителей Мелиссы сделать свой ход. Обнаружил что-нибудь?

– Только то, что кто-то действительно намерен препятствовать мне выяснить, что происходит, – сказал я. – И вам уже это известно.

– Ах, да. То происшествие в конференц-зале. – Иеремия хмуро посмотрел на меня. – Ты должен поспешить, Тейлор. Время на исходе.

– Для нее? – спросил я. – Или для вас?

– Обоих.

Внезапно, дверь в зал распахнулась с оглушительным треском. Все обернулись посмотреть, и внезапно вся вечеринка погрузилась в тишину, поскольку в дверях, стоя с безупречным достоинством и непринужденностью, был Уокер. Человек, который в настоящее время управлял Темной Стороной, поскольку кто-то должен, или может, потому что все остальные были слишком напуганы, чтобы бросить ему вызов. В былые времена он был голосом Власти, этих серых кардиналов закулисья, но теперь они были мертвы и исчезли, и Уокер был... боссом.

Как всегда, он выглядел каждым дюймом элегантным городским джентльменом, в своем дорого пошитом костюме, старомодном галстуке и котелке. Спокойный, расслабленный, и всегда очень, очень опасный. Ему, должно быть, было сейчас за шестьдесят, его стройная фигура расплылась от небольшого избытка веса и хорошей жизни, но он по-прежнему излучал уверенность и спокойную властность. Его лицо выглядело молодо, но глаза были старые. Уокер сейчас представлял ​​власть, или, по сути, закон и порядок, и ему нравилось эффектно появляться.

Он оглядел бальный зал, вежливо улыбаясь и не спеша. Позволяя всем хорошо рассмотреть его. Он пришел один в логово врагов, и мне стало интересно, на чью поддержку он может теперь рассчитывать. Было время, когда он мог вызвать армии для поддержки от военных и церкви, благодаря Властям. Но придут ли эти армии сейчас, если он позовет? Скорее всего, в конце концов, это был Уокер. Человек, который знал многие вещи, не все из них хорошие или законные или полезные для здоровья.

Толпа расступилась, давая Иеремии неспешно пройти через нее, чтобы встретиться с Уокером лицом к лицу. Уокер слегка улыбнулся и позволил самому влиятельному бизнесмену Темной Стороны подойти к нему. Я быстро последовал за Иеремией, не собираясь пропустить это. Иеремия остановился перед Уокером, осмотрел его с ног до головы и презрительно фыркнул. Уокер вежливо кивнул.

– У тебя железные нервы, чтобы прийти сюда, Уокер, – сказал Иеремия. – В мой дом, мое жилище, незваным!

– Я иду, куда захочу, Иеремия, – сказал Уокер, своим спокойным, доверительным голосом. – Ты знаешь это. Милое у тебя тут местечко. И хорошая система безопасности. По последнему слову техники. Но тебе стоило знать, что даже их не достаточно, чтобы не впустить меня, когда я хочу войти. Однако, не волнуйся, я пришел не затем, чтобы утащить тебя в цепях. Не в этот раз. Я пришел забрать кое-кого еще, чтобы ответить за свои преступления.

– Все присутствующие в этом зале мои гости, – отрезал Иеремия. – И находятся под моей личной защитой. Ты и пальцем ни до кого их них не дотронешься.

– О, я думаю, что ты захочешь, чтобы я забрал этого человека отсюда, – сказал Уокер, все еще улыбаясь, совершенно равнодушный к открытому вызову Гриффина. – Он действительно был очень непослушным.

Он оглядел зал, и большинство людей вздрогнуло под его взглядом, потому что, в конце концов... это был Уокер, и все они испытывали за что-то вину.

Иеремия выпалил Слово Могущества, и его служба безопасности прорвалась прямо из стен зала – огромные серые големы в два раза больше человека, с кулаками похожими на кувалды. Среди гостей возникла суматоха, когда они всячески старались убраться с пути големов. Уродливые серые создания двинулись через искусственный розарий, разрушая преграды и кустарники, сосредоточившись на своей добыче. Один гость не успел убраться с их пути достаточно быстро, и големы растоптали его ногами, игнорируя крики. Пол дрожал под их тяжелой поступью, пока они окружали Уокера.

Он стоял на месте, совершенно непринужденно. Он ждал, пока они не оказались почти перед ним, а затем использовал свой Голос на них. Голос, которому нельзя не повиноваться.

– Уходите, – сказал Уокер големам. – Возвращайтесь туда, откуда пришли, и не беспокойте меня больше.

Големы остановились как один под грохот тяжелых ног, затем все повернулись и пошли назад через вечеринку и снова исчезли в стенах бального зала. Иеремия отчаянно звал их, используя все более могущественные Слова, но они игнорировали его. Они все еще слышали Голос Уокера раздающийся эхом в их головах, и там не было места ни для чего иного. Они исчезали один за другим, пока все не ушли, и ни один из гостей ничего не сказал. Они смотрели, пока все големы не исчезли, затем перевели взгляд на Иеремию, а после на Уокера. И каждый в зале понял, кому принадлежала реальная власть. Иеремия впился взглядом в Уокера, его руки сжались в кулаки, практически дрожа от гнева.

– Тебе никогда не выбраться отсюда живым, Уокер. Все в этом доме является оружием, которое я могу использовать против тебя.

– Ох, тише, Иеремия, будь хорошим мальчиком; раздражительность так не к лицу человеку твоего возраста и положения. Я сказал тебе, что не из-за тебя здесь. Поверь мне, ты захочешь, чтобы я увел эту персону отсюда, и как можно быстрее. Поскольку один из твоих гостей не тот, за кого себя выдает.

Это привлекло всеобщее внимание. Все начали оглядываться вокруг себя, а некоторые даже отступать друг от друга. Если раньше они могли объединиться против Уокера, теперь все они были сами по себе. Уокер прошел мимо Иеремии, кивнув мне приветливым, вежливым и абсолютно пренебрежительным образом, и пошел сквозь толпу, будто он был любимым дядюшкой пришедшим раздавать подарки. Встревоженные гости расступались перед ним, но его взгляд бы нацелен только на одного очень известного персонажа. Он остановился перед ней и покачал головой, скорее печально, чем гневно.

– Но... это леди Орландо! – запротестовал Иеремия.

– Не совсем, – сказал Уокер, задумчиво изучая леди Орландо, пока та холодно смотрела в ответ на него. – В действительности, это Могильная Химера – оборотень, пожиратель душ, вор идентичности. А вовсе не леди Орландо. Итак, покажи себя. Покажи нам свое истинное лицо.

Его Голос пронзил воздух, столь же неумолимый как судьба, столь же неизбежный как смерть. Леди Орландо открыла рот, затем продолжила открывать его, неестественно растягивая черты своего лица, и звук, который вышел из уродливой зияющей утробы, никоим образом не был человеческим. Подчинившись Голосу Уокера, существо перед нами сбросило форму, которую адаптировало под себя, и показало нам то, чем в действительности являлось. Леди Орландо растаяла, обнажив ужасную тварь, состоящую из кусков, словно ошметки сырого мяса собрали вместе в подобие человеческого облика. Оно все состояло из красно-фиолетовой плоти, влажной и блестящей, покрытой темными узорами пульсирующих вен. Округлая голова была безликой, за исключением кругового рта заполненного иглообразными зубами. Тварь воняла грязью и распадом, серой и аммиаком, как тела в склепе на последней стадии гниения и разложения. Все люди вокруг твари попятились назад, кашляя и задыхаясь от вони, напуганные ужасным существом, которое незамеченным ходило среди них. Кошмары вроде этого обитали на улицах Темной Стороны, а не в более безопасных и защищенных домах богачей. Могильная Химера стояла на месте, загнанная в угол, и повернула свое ужасно незаконченное лицо к Уокеру, который спокойно взирал в ответ на нее. Когда существо наконец-то заговорило, его голос звучал скорее как жужжание насекомого, чем что-либо еще.

– Даже твой Голос не способен меня долго сдерживать, Уокер. Он никогда не был предназначен для таких как я. Во мне слишком много людей, чтобы ты мог контролировать нас всех.

– Что, черт возьми, это такое? – спросил я. Я подошел присоединиться к Уокеру, полагая, что ему может потребоваться подмога.

– Могильная Химера собирает ДНК при случайном контакте, – сказал Уокер, не отрывая глаз от существа. – Рукопожатия, и тому подобное. А затем хранит эпителиальные клетки в своей внутренней базе данных. Она всегда добавляет новых людей в свою коллекцию. Необходимо всего несколько клеток, чтобы иметь возможность воссоздать любого, вплоть до последнего волоска на голове. Но, чтобы сохранять долго одну форму, она должна похитить жертву, заключить ее в надежном месте и... питаться ей. Своего рода экстрасенсорный перенос... До тех пор пока оригинал полностью не израсходуется и сгниет без остатка. А потом Могильная Химера должна перейти к новой форме. Один из моих агентов разыскал логовище существа и нашел настоящую леди Орландо прикованную цепью к стене, в довольно противной небольшой потайной темнице под заброшенным складом на Улице Запустения. Наряду с гниющими останками более десятка предыдущих жертв. – Уокер печально покачал головой существу перед ним. – Тебе действительно не стоило браться за такие известные лица. Ты не настолько хорошая актриса. Но ты все же пришла сюда, верно? Оказавшись среди всех этих богатых и влиятельных людей. Ты, должно быть, теряешься от выбора своей следующей идентичности. Как много рук ты пожала? Как много щек поцеловала?

Потрясенные и полные отвращение голоса доносились со всех сторон бального зал, когда люди вспоминали взаимное приветствие с леди Орландо, которая была всегда столь популярной и такой раскрепощенной… Некоторых буквально вырвало. Я вспомнил, как был загнан в угол, и леди говорила мне: «Я хочу твое тело... Я действительно должна добавить тебя в свою коллекцию». И как же сильно я заблуждался насчет смысла этого.

Джимми Гром, с лицом пунцовым от негодования, с ревом появился позади Могильной Химеры и ударил ее по голове молотом. Грубая мясистая голова смялась под воздействием и рухнула вниз между лопаток, рассеивая части плоти как шрапнель, и вновь собравшись вместе, поднялась с мягким влажным хлюпающим звуком. Существо неестественно быстро развернулось и сильно ударило Грома огромной рукой. Норвежское божество полетело в воздухе и врезалось в стену позади него так сильно, что деревянные панели покрылись трещинами сверху до низу. Существо качнулось назад, чтобы наброситься на Уокера, но он уже сделал шаг назад вне его досягаемости. Я увидел Мертвого Мальчика нетерпеливо пробирающегося через паникующую толпу и закричал ему.

– Отвлеки ее! У меня идея!

Мертвый Мальчик протолкался сквозь толпу и бросился на Могильную Химеру. Он сразу же вступил в бой, хватая мясистые куски тела существа голыми руками, отрывая их чистой грубой силой и отбрасывая в сторону. Существо не кровоточило, но взвыло от ярости и ударило Мертвого Мальчика в лицо рукой похожей на увесистую дубину. Голова Мертвого Мальчика резко повернулась назад под страшной силой удара, и люди ахнули, когда услышали хруст его шеи. Мертвый Мальчик постоял минутку с лицом, глядящим прямо на меня, повернутым вокруг практически задом наперед. Затем подмигнул мне и медленно повернул голову обратно в правильное положение. В потрясенной тишине мы все слышали, как кости его шеи перетирались, пока перестраивали себя. Мертвый Мальчик злобно усмехнулся Могильной Химере.

– Это лучшее, на что ты способна? Я мертв, помнишь? Давай, покажи мне, на что способна! Я справлюсь!

Двое из них схватились вместе, разрывая друг на друга с неестественной силой, в то время как все вокруг них закричали в шоке и страхе от тех ужасных вещей, которые они делали друг с другом. И пока все это происходило, я сосредоточился на том, чтобы медленно и осторожно задействовать свой дар, открывая внутренний глаз, мой третий глаз, на самую малость. Раньше, когда я пытался использовать дар в этом доме, кто-то жестко меня блокировал. Но на этот раз ничего не случилось, и я смог использовать дар, чтобы найти старую и очень неприятную магию, которая скрепляла различные части Могильной Химеры вместе, вопреки всем законам природы. И самой легкой вещью в мире для меня было разорвать эту магию.

Существо просто развалилось. Оно кричало, как новоприбывшая проклятая душа в аду, пока все отдельные куски мяса падали на пол, уже гниющие, последние остатки умирающих людей, которыми существо было прежде. Могильная Химера рухнула, ее крик оборвался, когда она опустилась на пол, теряя свою форму и растекаясь в виде грязной жидкости, пока ничего не осталось, кроме пятна на полу и смутного запашка вони из склепа.

Уокер с благодарностью кивнул мне.

– Спасибо, Джон. Я мог бы справиться сам. Вообще-то, я хотел собрать ее воедино для допроса и изучения... но все же, нельзя получить все.

– Действительно, – сказал я. – Куда бы ты поместил все это?

Иеремия подошел присоединиться к нам и посмотрел на пятно на полу.

– Сначала ты, Уокер, а теперь это. Похоже, что любой может проникнуть в мой дом. Придется мне снова обновить систему безопасности. Что мне делать со всем этим беспорядком? Посмотрите, тут повсюду разбросаны куски мяса.

– Вкусные, – пробормотал Мертвый Мальчик, пережевывая что-то. – Почему бы не нахлобучить их на коктейльные палочки и не разносить в качестве закуски? Люди могли бы отнести их позднее домой, как сувениры в память о вечеринке.

Все больше людей рвало, и все пятились от Мертвого Мальчика. Я посмотрел виновато на Иеремию.

– Сожалению об этом. Став мертвым он совсем не изменился. Знаете, его же почти никуда не приглашают.

– Серьезно? – спросил Иеремия. – Ты меня удивил.

– Отлично воспользовался Голосом, – сказал я Уокеру. – Но мне вот интересно, с погибнувшими и исчезнувшими Властями, кто его подпитывает? Или может точнее что, а не кто?

– Жизнь продолжается, – спокойно сказал Уокер. – И я все еще у власти. Потому что кто-то должен быть. Вне всякого сомнения, я не вижу ни одного подходящего кандидата для замены меня.

– Ты всегда ненавидел Темную Сторону, – сказал я. – Ты говорил мне, что твоим заветным желанием было уничтожить весь этот проклятый цирк уродов, прежде чем он выплеснулся за его пределы, чтобы заразить остальной мир.

– Может быть, я стал мягче с годами, – сказал Уокер. – Важно лишь то, что я все еще здесь, слежу за порядком в Темной Стороне, и с исчезнувшими Властями у меня гораздо больше свободы, чтобы разобраться с теми, кто представляет угрозу.

– Понятно, – сказал я. – И это относится к людям вроде меня?

– Возможно, – сказал Уокер.

– Ты похитил мою внучку! – внезапно воскликнул Иеремия, его лицо озарилось силой новой идеи, глядя прямо в лицо Уокера. – Ты прошел мимо моей безопасности и использовал свой Голос, чтобы увести Мелиссу с собой! Кем она является? Твоей заложницей, твоей страховкой, чтобы остановить меня от моих законных притязаний на место правителя Темной Стороны?

– Это, безусловно, похоже на то, что я мог бы сделать, – пробормотал Уокер. – Но мне не нужно останавливать тебя от захвата власти. Ты не в состоянии этого осуществить. И я бы не похитил твою внучку, ибо мы оба знаем, что я буду первым человеком, к которому ты придешь после этого. И я не хочу новой войны в Темной Стороне, по крайней мере, пока.

– Думаешь, я поверю тебе на слово? – фыркнул Гриффин. – Я перерою весь город, чтобы найти, где ты ее прячешь!

– Ты поклянешься, что не имеешь ничего общего с исчезновением Мелиссы? – быстро спросил я Уокера. – Ты поклянешься в этом именем моего отца?

– Да, Джон, – сказал Уокер. – Я клянусь в этом именем твоего отца.

Я посмотрел на Иеремию.

– Он не причастен.

– Как ты можешь быть так уверен? – спросил Иеремия подозрительно. – Что вас двоих так близко связывает?

– Долгая история, – сказал я. – Скажем так... он отлично знает, что лучше мне не врать.

Уокер вежливо кивнул Иеремии, кратко приподнял котелок мне, и не спеша вышел из бального зала. Никто ничего не сказал и не пытался его остановить, даже Иеремия. Вскоре после ухода Уокера, дворецкий Гоббс прибыл с небольшой армией слуг, чтобы навести порядок и восстановить снесенные ограды и розовые кусты, растоптанные големами. Вечеринка медленно возобновилась, с оживленной болтовней о том, что только что произошло. Они будут рассказывать истории об этом в течение многих лет.

Удивительно, но Гриффин, казалось, был вовсе не расстроен. Как только Уокер ушел, Иеремия быстро вернул самообладание и даже начал снова улыбаться.

– Ничто так не заставляет говорить о твоей вечеринке, как небольшое волнение, – весело сказал он. – Взгляни на Мэрайю в окружении всех своих друзей и прихлебателей, все они утешают ее и предлагают принести еду или напитки или все, чего она может пожелать... и она любить это. Она сейчас в центре внимания, и это все, что она когда-либо хотела. Несмотря на слезы и обмороки, она прекрасно знает, что все эта шумиха гарантирует, что ее вечеринка будет описана во всех правильных местах, и любой, кто не присутствовал здесь, будет чертовски завидовать всем, кто был.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Одна из проблем у долгожителей вроде нас в том, что ты уже все видел и попробовал. Скука является врагом, а все новое приветствуется, хорошее или плохое. Все в моей семье озабочены поиском новых ощущений, чтобы отвлечься и развлечься. Я потратил века на схватки и интриги, чтобы получить контроль над Темной Стороной, потому что... в ней все заключается. Наиболее трудная задача, которую я мог поставить себе, и самая большая награда. Меньшие цели... были бы недостойны меня. И теперь это меня бесит! Поскольку я так близко к победе, и все же, возможно, слишком поздно!

– Потому что ожидаете скорой смерти? – спросил я напрямую.

– Есть выход из каждой сделки, – сказал Иеремия, не глядя на меня. – И способ разорвать любую сделку. Просто нужно быть достаточно умным, чтобы найти его.

– Даже если это означает убийство собственных внуков, чтобы остаться в живых?

Наконец он посмотрел на меня и удивил вымученным смехом.

– Нет. Я не могу этого сделать. Даже если захочу.

– Вы должны сказать мне правду, – сказал я. – Всю правду, или я никогда не продвинусь с этим делом. Поговорите со мной, Иеремия. Расскажите мне то, что мне нужно знать. Расскажите мне к примеру о подвале под домом, и почему никому кроме вас не позволяется туда спускаться.

– Ты раскопал кое-что, не так ли?

– Вы хотите, чтобы я нашел Мелиссу?

– Да. Хочу. Я хочу этого больше всего на свете.

– Тогда либо отведите меня в подвал и покажите, что вы там скрываете, или скажите правду о том, как стали бессмертным.

Гриффин вздохнул, но не выглядел слишком недовольным моей настойчивостью.

– Очень хорошо, – сказал он наконец. – Пойдем со мной, и мы обсудим это наедине.

Я почти ожидал очередного конфиденциального поля, но Гриффин повел меня в дальний угол бального зала, достал маленький золотой ключ на длине золотой цепи и вставил его в маленький замок, скрытый в особенно рококо части орнамента в виде завитков. Ключ повернулся, и весь участок стены распахнулся, открывая комнату за ее пределами. Иеремия сопроводил меня внутрь, а затем закрыл и запер за собой дверь. Комната была пуста, стены голые, тускло освещенные единственным источником света, который зажегся, когда мы вошли.

– Я держу эту комнату для частных деловых конференций, – сказал Иеремия. – Она специально защищена от всех устройств подслушивания. Ты будешь удивлен, как много деловых сделок заключается на вечеринках. Гоббс будет стоять на страже снаружи, чтобы убедиться, что нас не потревожат. Итак... я готов наконец-то поведать кому-то реальную историю того, как стал бессмертным. Я всегда думал, что сочту это трудным, но теперь, когда момент настал, я понимаю, что мне почти не терпится снять этот груз с плеч. Груз тайны давит на тебя, а я нес его в течение очень многих лет…

– Да, Джон. Я действительно пошел на сделку с дьяволом, в то время, когда был не более чем простым оборванцем в Лондоне двенадцатого века. Это было не особенно трудно. Рай и Ад были гораздо ближе к народу в те дни. Я взял старый свиток пергамента, который получил в качестве частичной оплаты старого долга и использовал его, чтобы вызвать самого Князя Тьмы. – Он резко остановился, глядя на свои дрожащие руки, вспоминая тот момент. – Я ужаснулся и призвал его появиться в форме терпимой для человеческих глаз, но даже так то, что я увидел… Но я был очень амбициозен в молодости, и считал, что был крайне умен. Мне стоило внимательнее прочитать контракт, который я подписал собственной кровью. Дьявол всегда в деталях...

– Понимаешь, в том первоначальном адском документе есть пункт, который гласит, что любой внук по моей линии, когда-либо благополучно родившийся, не может быть убит мною. И при том, что мне нельзя было убить их, я не мог посредством бездействия позволить причинить им вред. Под страхом лишения души. Поэтому, как только я узнал об их существовании, и они предстали передо мной, все, что мне оставалось... это принять их. Тем образом, каким я никогда не делал или мог сделать с Уильямом и Элеонорой. Двое внуков были мои смертным приговором, признаком моего неизбежного проклятья, но я не мог сказать, что их существование стало большим сюрпризом. Я сделал все возможное, чтобы гарантировать, что никогда не заведу детей, но они в любом случае появились. Я мог бы убить их, но... каждый человек хочет, чтобы его род продолжился, даже если знает, что означает его конец. Я безжалостный человек, Джон. Я уничтожил многих людей в свое время. Но я ни разу не навредил ребенку.

– Я старался изо всех сил с Полом, но вскоре стало ясно, что он никогда не сможет возглавлять семью, не больше чем мог Уильям. Это не их ошибка – они родились в богатстве и роскоши. Это сделало их мягкими. Но Мелисса... оказалась лучшей из всех нас. Единственный неразвращенный Гриффин.

– А подвал? – спросил я. – Что у вас там?

– Контракт, который я подписал, запертый и скрытый, и оберегаемый очень мощной защитой. Я перебрался в Темную Сторону поскольку слышал, что Рай и Ад не могут вмешиваться напрямую, но, конечно, у них есть свои агенты здесь. И хотя контракт не может быть уничтожен, кто-то с нужными связами в Раю или Аду может переписать его условия. Я не мог так рисковать, ибо слишком много заплатил за свое бессмертие.

– Почему вы внезапно изменили свое завещание? – спросил я. – Почему рискуете оттолкнуть всю семью, оставив все Мелиссе?

– Потому что она единственная подходит для управления империей, которую я создал. Она умная и напористая, сила ее характера... заставила меня пересмотреть, как ограничены остальные. Что я могу оставить жене, что другие не заберут у нее? Мэрайя не сможет удержать то, что я дам ей. Она разрушит мою империю, или позволит другим взять на себя контроль над ней через импульсивные браки или плохие сделки. И она отнюдь не останется бедной. У нее есть свои собственные деньги, вложенные в недвижимость по всей Темной Стороне. Она думает, я не знаю! Она никогда не могла скрыть от меня ничего, и меньше всего личности ее многочисленных любовников, мужчин и женщин. Я не осуждаю ее, серьезно. Вся моя семья имеет отчаянную потребность в новизне во всех вещах способных отвлечь нас от бесконечного потока однообразных дней... А Уильям и Элеонора просто слишком слабы.

– Ну, не знаю, – сказал я. – Она может удивить вас.

– Нет, – твердо сказал Иеремия. – Не может. Она не может продолжить мой бизнес. Если я оставлю его одному, другой попытается отобрать его, и они уничтожат мою империю в борьбе за нее, как две собаки из-за одной кости. Если я оставлю бизнес двум из них, они уничтожат его в борьбе за контроль. То, что они оба Гриффины достаточно для того, чтобы они не захотели довольствоваться вторым местом. А Пол... дал очень ясно понять, что не заинтересован. Моя империя должна уцелеть, Джон. Это все, что я оставлю после себя... мой след в мире. Бизнес, пожалуй, единственная вещь в мире, которая может быть по-настоящему бессмертной... Я не могу позволить ему быть уничтоженным. Или все, что я сделал, будет напрасным.

– Вы уверены, что ничего не можете сделать? – спросил я. – Вы уверены, что... прокляты?

Он кратко улыбнулся.

– Все, что я создал, и все что у меня есть, я бы не задумываясь отдал, лишь бы избежать того, что будет... но выхода нет. Даже помимо сделки, что я заключил, я обрек себя на ад тысячу раз за то, что я сделал, дабы стать богатым и могущественным. Я бессмертный, понимаешь, так что такое грех для подобных мне? Мне никогда не придется расплачиваться за все ужасные вещи сделанные мною...

– Но... все эти годы, что вы жили, – сказал я. – Все вещи, которые видели и совершили, разве этого не достаточно?

– Нет! Далеко не достаточно! Жизнь по-прежнему сладка, даже после всех этих веков.

– Все вещи, которых вы могли бы добиться, – сказал я медленно. – С вашим вековым богатством и властью. Вы могли стать кем-то… кто имеет значение.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – сказал Гриффин. – Я знаю. Но единственное в чем я всегда был хорош – это бизнес. Я продал свою душу в обмен на вечные муки и все, что я могу оставить после себя это... вещи.

Раздался внезапный, хотя и очень вежливый, стук в дверь. Иеремия открыл ее своим золотым ключиком и впустил Гоббса, несущего сложенное письмо на серебряном подносе. Рядом с письмом был нож.

– Простите, что прерываю, сэр, но мне кажется, мы наконец-то получили записку с требованием выкупа.

Иеремия схватил письмо с подноса, открыл его и стал быстро читать. Я посмотрел на Гоббса, затем на нож все еще лежавший на подносе.

– Письмо было приколото ножом к входной двери, сэр, – сказал Гоббс.

Я взял нож и осмотрел его, пока Иеремия хмурился над письмом. Не было никаких вещественных доказательств. Эти люди были профессионалами, но все же могут быть некоторые сверхъестественные следы, которые я могу обнаружить. Я начал активировать свой дар, и снова сила извне захлопнула мой внутренний глаз. Я напрягся и быстро осмотрелся, но ничего не появилось, чтобы напасть на меня в этот раз. Я нахмурился и изучил нож еще раз. Просто обычный повседневный нож, без чего-то необычного или отличительного в нем. Без сомнения, бумага и чернила, используемые в письме, окажутся столь же обычными. Изящное решение с прикреплением письма к входной двери. Традиционно. Символично. И суть сводилась к тому, что: «Мы можем приходить и уходить когда угодно, и вы никогда не увидите нас». Иеремия передал мне письмо, и я положил нож обратно на поднос, чтобы тщательнее изучить текст. Он был напечатан стандартным шрифтом.

«Мы требуем, чтобы Иеремия Гриффин выставил все свое имущество, деловое и личное, на открытых торгах и распродал все, чем владеет в течение следующих двенадцати часов. Все вырученные денежные средства будут отданы установленным благотворительным организациям. Только после этого Гриффин увидит свою внучку Мелиссу живой и невредимой. Если Гриффин согласен, он должен прийти по указанному ниже адресу, лично и в одиночку, в течение следующего часа, и предъявить доказательства того, что процесс пошел. Если Гриффин не сделает этого, он никогда больше не увидит свою внучку».

Я проверил адрес в нижней части письма. Я знал его. Подземная парковка, в самом сердце делового квартала. Я посмотрел на Иеремию.

– Интересно, – сказал я. – Что они требуют от вас единственную вещь, которую вы никогда не отдавали, даже Мелиссе.

– Я не могу позволить ей умереть, – сказал Гриффин. – Она единственное хорошее, что когда-либо появлялось в моей жизни.

– Но если вы откажетесь от своего бизнеса, то все это было напрасно.

– Я знаю! – Иеремия взглянул на меня, и его лицо было переполнено страданием. – Я не могу допустить, чтобы эти ублюдки победили! Уничтожили все, что я создал! Джон, должен быть какой-то способ спасти Мелиссу без необходимости отдавать похитителям то, чего они хотят. Ты можешь что-нибудь предпринять?

– Вы не можете пойти на эту встречу, – твердо сказал я. – Тогда они заполучат вас и Мелиссу, и нет гарантии, что они когда-либо отпустят одного из вас. Даже если они получат то, чего хотят. Они могут убить вас обоих тут же, на месте. Судя по тому, что мы знаем, они могут именно этого желать – вынудить вас оставить свою охрану, и отправиться в очевидную ловушку. Нет, пойду я. Посмотрим, может я смогу заключить лучшую сделку.

– Они могут убить Мелиссу сразу, как только увидят тебя, а не меня!

– Нет, – сказал я. – Это профессионалы. Они прекрасно знают, что лучше меня не сердить.