Суровое наказание

Глава седьмая
Дивы! Лас-Вегас!

В жилой части города есть клубы на любой вкус и «Дивы!» пожалуй, самый известный. Конечно же, он также самый гламурный, мужчины идут туда, чтобы войти в контакт с их женской стороной, наряжаясь в одежду по образу своих любимых, чувственно поющих женщин. Они входят в образ своих идолов, чтобы взойти на высоко поднятую сцену и изливать криком свои небольшие сердца. В «Дивах!» девушки просто хотят весело провести время.

Я был один раз в клубе, в ходе дела Плач Соловья, но надеялся, что управляющие уже забыли об этом. Это не моя вина, что все трансвеститы стали одержимыми внешними силами, напали на меня и моих друзей, и нам пришлось разгромить это заведение. Ну, технически, да, это была моя вина; но на этот раз я был уверен, что у меня было моральное превосходство, поскольку, в конечном счете, я все же спас положение. Я не виноват, что клуб был восстановлен практически с нуля после этого.

Я стоял снаружи «Див!» и осматривал место. Он выглядел именно таким, как я его помнил – громкий, броский, и безвкусный как сам ад. Столько вспыхивающего неона в одном месте должно быть объявлено незаконным на основании причинения вреда психическому здоровью. Вы не могли раскритиковать вкус клуба, ибо он гордился тем фактом, что у него его не было, но я по-прежнему считал, что неоновые фигурки над дверью, занятые тем, что я вначале принял за сцену проглатывания меча, было уже чересчур.

Яркие молодые существа и великолепные юные создания фланировали и дефилировали через главный вход. Они заходили группами и тесными компаниями, по одному, и по двое, смеясь и болтая, рука об руку, и с высоко поднятыми головами. Это было их место, их мечты, их рай на земле. И это... был клуб Пола Гриффина. Мне стало интересно, на что (или кого) он будет похож, когда я, наконец, разыщу его.

Я небрежно подошел к главному входу, чувствуя себя определенно тусклым в моем простом белом плаще, надеясь, что не наткнусь на кого-нибудь, кто был вовлечен в предыдущие... неприятности. У дверей стоял высокий и здоровенный вышибала, Энн-Маргарет, в леопардовом трико, пламенно красном парике, и удивительно сдержанном макияже. Иллюзия была достаточно убедительной, пока вы не подошли достаточно близко, чтобы заметить чрезмерно развитые бицепсы. Он быстро шагнул на встречу, чтобы преградить мне дорогу, и отчетливо неженственный угрюмый вид омрачил его лицо.

– Ты не войдешь, – сказал наотрез Энн-Маргарет. – Ты в черном списке, Джон Тейлор, запрещен, недопустим и изгнан из этого клуба до скончания своей неестественной жизни. Мы бы придали тебя анафеме и сожгли твое чучело, если бы думали, что это поможет. Ноги твоей больше никогда не будет в «Дивах!», даже если получишь реинкарнацию. Мы только вновь привели место в порядок. И даже тебе не по силам теперь ворваться, не с теми новыми первоклассными средствами защиты, которые мы установили со времени твоего последнего визита. У меня есть новое и сильное оружие против тебя! Могучее оружие! Мощнейшее оружие!

– Так почему ты не используешь его?– спросил я, резонно.

Энн-Маргарет переместился с беспокойством на своих высоких каблуках.

– Поскольку сейчас ходит много действительно неприятных слухов о том, как ты на самом деле выиграл войну Лилит. Говорят, что ты совершил по-настоящему ужасные вещи, даже для тебя. Говорят, что ты спалил дотла Улицу Богов и съел сердце Мерлина.

– Ты серьезно считаешь, что я все это сделал?– спросил я.

– Черт возьми, да! Что там случилось с сестрой Морфин? Что случилось с Томми Забвение? Почему их тела так и не были найдены?

– Поверь мне, – спокойно сказал я, – ты действительно не захочешь узнать. Я сделал то, что должен был, но я не мог спасти всех. Теперь впусти меня, или я подожгу твой парик.

– Животное! – прошипел Энн-Маргарет. – Хулиган.

Но он все-таки отошел в сторону, давая мне пройти. Размалеванные и напудренные павлины, ждущие, чтобы войти, следили в неодобрительной тишине, как я вошел в клуб, но я не оглянулся назад. Они испытывают страх. Гардеробщица в своей маленькой ар-деко кабинке была одета как Силла Блэк времен 60-х, в жестком кожаном бюстье. Она отлично помнила меня по прошлому разу, поскольку бросила один взгляд и сразу же нырнула под свою стойку, чтобы спрятаться, пока я не уйду. Многие люди реагируют на меня подобным образом. Я чувствовал, что все виды оружейных систем следили и целились в меня, когда я прогуливался через фойе внутрь клуба, но ни одна из них не сработала. Порой моя репутация приносит мне больше пользы, чем силовое поле двадцать третьего века.

Я распахнул украшенные сусальным золотом двойные двери и ступил в огромный танцзал, который был истинным сердцем «Див!». Я остановился в дверях, ошеломленный перестройкой, которую они сделали со старым местом. Клуб был оформлен в стиле семидесятых. Лас-Вегас семидесятых, с огромным сверкающим дискотечным шаром, вращающимся и отбрасывающим блики над головой. Яркие огни и яркие цвета сияли повсюду, поочередно броские и безвкусные, с рядами игровых автоматов вдоль одной стены, зеркальным баром, и рядом длинноногих, высоко задирающих ноги хором девушек, отплясывающих заурядный танец на приподнятой сцене. Как будто семидесятые никогда не заканчивались, «Субботняя ночная лихорадка», где танцы никогда не прекращались.

Великолепные бабочки в поддельных дизайнерских платьях порхали вокруг переполненных столиков на танцплощадке, выкрикивая взволнованными голосами и освистывая, смеясь и вопя от радости. Все это было почти слишком гламурно, чтобы вынести. Кордебалет убежал со сцены под гром аплодисментов, сменившись Долли Партон в подержанном шикарном платье проститутки, которая запела попурри с большим энтузиазмом, чем стилем. Я шел между столиков, кивая приветственно некоторым из наиболее известных личностей, но никто ни разу не улыбнулся в ответ. Они все знали меня, и то, что произошло здесь раньше, и хотели всем своим видом показать, что мне здесь не рады. Я прекрасно понимал их. Вверху на приподнятой сцене, Долли уступила место Мадонне и Бритни, дуэтом исполнявших «I Got You Babe».

Я все еще искал Пола Гриффина, или кого-то похожего на него. Элеонора дала мне грубое описание ее сына и того, что он мог носить, но все, что я знал о нем наверняка, был испуганный голос на другом конце запертой двери спальни. Мне придется спросить кого-нибудь; и получить ответы здесь будет не просто. Как и в Чайной Гекаты, девушки за каждым столом замолкали, когда я приближался, смотрели на меня, пока я проходил мимо, и громко судачили обо мне после того как я шел дальше.

А потом я мельком увидел Сьюзи Дробовик, идущую между столиками на другой стороне комнаты. Моя Сьюзи, в своей черной косухе, с дробовиком в кобуре на спине и двумя патронташами пуль пересекающихся на груди. Какого черта она здесь делает? Она должна была охотиться за головами на Улице Опустошения. Я двинулся через столики и толпу, но прежде чем успел ее окликнуть, она повернулась и посмотрела на меня, и я сразу понял, что это была вовсе не моя Сьюзи. Он стоял и ждал, когда я подойду к нему. Люди бросились врассыпную, опасаясь конфронтации, но двойник Сьюзи остался на месте, спокойный, бесстрастный и равнодушный. Или, возможно, он просто вошел в образ. Вблизи я увидел все различия. Тем не менее, он выглядел довольно опасно.

– Зачем? – спросил я.

– Я дань Сьюзи Стрелку. – Голос его был низкий и хриплый, и даже близко не имел ничего общего с оригиналом. – Сьюзи Дробовик моя героиня.

Я медленно кивнул.

– Все же я не стал бы попадаться ей на глаза в таком виде, – сказал я, без злобы. – Сьюзи, как правило, сначала стреляет, и не задает вопросов впоследствии.

– Я знаю, – сказал дань Сьюзи. – Разве она не замечательная?

Я отпустил его. Мне стало интересно, мог ли здесь также быть дань Джону Тейлору, но я не захотел спрашивать. С моей удачей, это вероятно окажется трансвестит-актер. Пока я еще размышлял об этом, ко мне уже приближалась высокая Анджелина Джоли, одетая с ног до головы в блестящий черный пластик, наряду с обилием ремней, пряжек и заклепок. Она резко остановилась передо мной, уперев руки в блестящие бедра, поджала восхитительные губы и посмотрела на меня свысока. Это было чертовски эффектно. Я испытывал желание зааплодировать.

– Я управляющая, – сухо сказала Анджелина. – Какого черта ты здесь делаешь, Тейлор? Неужели заключенного между нами соглашения мало? Разве ты не достаточно доставил нам проблем?

– Ты будешь удивлена, как часто меня об этом спрашивают, – сказал я спокойно. – Расслабься, я сюда пришел только, чтобы разыскать кое-кого. – Я замолчал, задумчиво глядя вниз на впечатляющую обнаженную ложбинку Анджелины. – Знаешь, твои груди выглядят ужасно реалистичными.

– Они настоящие, – сказала она сдержанно. – Не показывай своего невежества, Тейлор. «Дивы!» существуют не только для мужчин, которые любят одеваться красиво. Я готовлюсь стать транссексуалом. Девкой с членом, если хочешь. «Дивы!» обслуживает трансвеститов, транссексуалов, и суперсексуалов. Всех тех, кто по жесткой иронии судьбы родились в неправильных телах. «Дивы!» для всех, кто когда-либо испытывал отчуждение к сексуальной идентичности, в которую они были втиснуты при рождении, и с тех пор нашли в себе храбрость создать новую жизнь для себя. Чтобы сделать себя теми, кем мы должны были быть все это время. Скажи мне, кого ты ищешь, и я укажу тебе правильное направление. Чем раньше ты свалишь отсюда, тем счастливее все мы будем.

– Я ищу Пола Гриффина, – сказал я.

– Кого?

– Да брось. Все в Темной Стороне слышали о внуке Гриффина.

Анджелина равнодушно пожала плечами.

– Не вини девушку за попытку. Пол приходит сюда в тайне, как и многие другие. И у него есть больше причин, чем у большинства, не желать быть обнаруженным или опознанным. Папарацци всегда спрашивают нашего разрешения, прежде чем сфотографировать, даже после того, как мы посадили на кол одного на стоянке, но все равно... Я полагаю, что если не скажу тебе, ты просто используешь свой дар... Видишь вон тот стол? Спроси Полли.

– Ты очень любезна, – сказал я.

– Ты сам-то в это веришь, ковбой. – Анджелина кратко хмыкнула. – Знаешь, мы попытались потребовать нашу страховку после того, что ты здесь учинил, но они отказались выплачивать. Похоже, ты будешь классифицирован наряду с природными бедствиями и деяниями богов.

– Я глубоко польщен, – сказал я.

Я направился к столику, который указала Анджелина. Все яркие молодые создания толпившиеся вокруг него были одеты как девушки Бонда – женщины злодейки и похотливые субъекты из фильмов о Джеймсе Бонде. Там была Урсула Андресс в культовом белом бикини, позолоченная Маргарет Нолан из заставки «Голдфингера» и, конечно, надменная Пусси Гейлор. Все они повернулись и начали улыбаться, когда увидели, что кто-то приближается, но затем их ярко накрашенные улыбки и глаза похолодели, после осознания, кто это. Но я привык к этому. Меня больше заинтересовала счастливая, смеющаяся, белокурая девушка, которая сидела среди них. Она совсем не походила на девушку Бонда. На самом деле, она выглядела слегка неуместной в этой гламурной компании, выглядя скорее как реальная, повседневная девочка. Наконец, она повернулась и посмотрела на меня, и я застыл на месте. Я узнал это лицо по фотографии, которую Иеремия Гриффин дал мне в начале дела. Это была Мелисса Гриффин.

Только, конечно, это было не так. Маленькие детали подсказали мне сразу же, что это была вовсе не девушка-подросток, и я знал, кто это был, кем он должен был быть. Пол Гриффин, одетый в изящный наряд, и очень походивший на свою пропавшую кузину. Я медленно двинулся к нему, не желая напугать, и он встал передо мной.

– Привет, – сказал я осторожно. Пол, или Полли? Полли представляется более уместным. – Я Джон Тейлор. Мне нужно поговорить с тобой, Полли.

– Ты не должен ему ничего рассказывать, дорогой, – тут же сказала Пусси Гейлор. – Только скажи слово и мы...

– Все в порядке, – сказал Полли, мягким и очень женственным голосом.

– Мы можем защитить тебя!

– Нет, не можете, – грустно сказал Полли. – Никто не может. Но все в порядке. Не думаю, что мистер Тейлор пришел сюда причинить мне боль. Я быстро поговорю с ним, а затем вернусь, обещаю. И не смейте заканчивать эту историю без меня. Я хочу услышать все самые ужасные, интимные подробности.

Мы двинулись к небольшому пустому столу на самом краю танцпола. Полли двигался изящно, в модном бледно-синем платье без плечей. Длинные светлые волосы выглядели очень естественно. Десяток разнообразных «Спайс Гелз» сидели за соседним столом, и после нескольких быстрых взглядов, подчеркнуто демонстративно стали игнорировать нас. У меня было смутное подозрение, что одна из них могла быть настоящей. Мы с Полли сели напротив друг друга.

– У всех нас есть тайны, – сказал он тихо. – А у членов семьи Гриффинов их больше, чем у большинства. Будто мы родились с ложью в нашей крови. Это мой секрет, мистер Тейлор. Я хочу быть женщиной. Всегда хотел. Даже в раннем детстве я знал, какая страшная ошибка произошла. Мое тело было чужеродным для меня. Я рос, зная, что в то время как я был Полом снаружи, внутри я был Полли. И она была моей реальной сущностью. Я должен был держать это в тайне от остальных членов семьи, а также внешнего мира. Дедушка, в частности, никогда не поймет. Никогда не мог понять... Порой он бывает очень старомоден. По его мнению, мужчина должен всегда быть сильным, агрессивным, мужественным во всем. Он воспримет это... как слабость. Как и все остальные. Если враги нашей семьи когда-нибудь узнают, они воспользуются этой возможностью, чтобы сделать меня посмешищем, а через меня, моего деда. А я не хочу этого. Я не желаю служить оружием против моей семьи.

– Есть множество передовых научных достижений и колдовства в Темной Стороне, – заметил я, – они могут изменить мужчину в женщину, да и вообще, во что угодно.

– Знаю, – сказал Полли. – Я перепробовал их все. Каждую неприятную, болезненную, и унижающую достоинство процедуру, которую смог разыскать... и не одна из них не сработала на мне. Даже временно. Магия, которая делает меня бессмертным настолько мощная, что перекрывает любые другие заклинания изменения или научные процедуры. Даже простые операции. Я застрял в этом теле, навсегда и во веки веков. Лучшее, что я мог придумать, это Пол, одетый как Полли. Только так я могу чувствовать себя хотя бы наполовину настоящим.

– Сожалею, – сказал я. – Я ничем не могу помочь тебе. Но я надеюсь, что еще есть время помочь твоей кузине. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все о Мелиссе и ее похищении.

Впервые Полли отвел от меня взгляд, весь язык его тела изменился, становясь напряженным, упрямым, уклончивым.

– Она была похищена. Даже не сомневайтесь в этом, мистер Тейлор. Но я не могу помочь вам.

– У тебя есть какие-либо идеи, кто мог ее похитить или зачем?

– Я не могу говорить с вами об этом. Просто не могу.

– Может, ты хотя бы скажешь мне, почему они пришли за ней, а не любым другим членом семьи?

Полли посмотрел на меня, и глаза его были отчаянными, умоляющими. Словно прося меня придумать ответы самостоятельно, чтобы ему не пришлось отвечать мне. Он знал что-то, но я не мог обманом или силой вытащить это из него.

– У Мелиссы был секрет, – сказал наконец Полли. – Как и у меня. Кое-что о себе, о своей реальной личности, что она держит в тайне от остальных членов семьи и всего мира. Потому что они никогда не смогут понять. И нет, я не скажу вам, что это.

– Это не имеет ничего общего с рассказом о дедушке продавшим свою душу дьяволу? – уточнил я.

Полли только печально улыбнулся.

– Мелисса является единственным членом нашей семьи, кто не продал свою душу дьяволу, так или иначе. Из всех нас, она одна добрая и искренняя и чистая. По ней вообще нельзя сказать, что она из Гриффинов.

– И как ей это удалось? – спросил я, с искренним любопытством.

– У нее сила десятерых, поскольку ее сердце чисто, – сказал Полли. – Она всегда была самым волевым и упрямым членом нашей семьи. Я думаю, именно поэтому дед всегда любил ее больше всех. Поскольку по своему, она наиболее похоже на него.

Я обдумал это. Пол явно боготворил свою кузину. Может быть, потому что она была женщиной, которой ему никогда не суждено стать.

– Зачем ты запираешься в свой спальне? – спросил я наконец. – Чтобы иметь возможность переодеться в Полли?

– Нет, – сразу же ответил он. – Я Полли только, когда я здесь, или в кругу друзей, которым я точно могу доверять. В поместье – я Пол. Я бы не осмелился переодеваться там. Это не безопасно. Будто я постоянно нахожусь под наблюдением. Гоббс, кажется, знает обо всем. Он всегда там был, даже, когда я был ребенком. Тебе ничего не могло сойти с рук, когда он был рядом… Мерзкий, жуткий старикашка. Всегда следит и шпионит, а затем доносит деду. Мы все ненавидим Гоббса, за исключением деда... Я запираюсь в своей комнате, потому что моя жизнь в опасности, мистер Тейлор. Вы должны поверить мне! Мне было страшно спать в своей комнате в течение недель, но я не могу оставаться вдали слишком долго, или это будет выглядеть подозрительно... Они точно узнают, что я знаю... Они убьют меня, потому что я знаю правду!

– Какую правду? – спросил я. – Насчет Мелиссы? Насчет похищения?

– Нет! Правду о Иеремии Гриффине! О том, что он сделал, чтобы стать тем, кто он есть! – Полли наклонился через стол и схватил меня за руку с мужской силой.

– Спросите Иеремию. Спросите его, почему никому никогда не разрешают спуститься в подвал под поместьем. Спросите его, что он держит там внизу. Спросите его, почему только дверь в подвал заперта и защищена самой мощной магией в поместье!

Полли отпустил мою руку и откинулся на стуле, тяжело дыша. Было что-то в нем от мелкого зверька в дикой местности, на которого охотятся и преследуют волки.

– Поговори со мной, – сказал я, так мягко, как только мог. – Расскажи мне, что знаешь, и я защищу тебя. Я Джон Тейлор, помнишь? Самый страшный человек в Темной Стороне?

Полли грустно улыбнулся мне, почти с сожалением.

– Вы не можете помочь мне. Никто не может. Я не должен был рождаться. Я здесь в безопасности только потому, что я Полли, и никто здесь об этом никогда не расскажет. Сестричество это замечательная вещь. – Он посмотрел на меня с внезапной напряженностью. – Вы не должны об этом рассказывать! Вы никому не можете рассказать об этом! Как вы нашли меня здесь?

– Расслабься. Я Джон Тейлор, помнишь? Поиск вещей и людей, это то, чем я занимаюсь. – Это была ложь, но ему не нужно это знать. Он не должен знать, что его мать знала о Полли. – Ты меня интересуешь только в связи с тем, что можешь рассказать мне о Мелиссе.

Полли улыбнулся, немного смущенно.

– Извините. Когда вся твоя жизнь тайна и ложь, ты склонен забывать, что весь мир не вращается вокруг тебя. Знаете, дед пытался сделать меня своим наследником – когда я был моложе. Он отказался от дяди Уильяма. Но я был упрямым, даже тогда. Я никогда не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом. Вот почему дед в итоге обратился к Мелиссе, он видел в ней гораздо больше от себя. И еще потому, что она была единственной, кто остался. Все, чего я когда-либо хотел, это быть собой, и петь каждый вечер в «Дивах!».

Он внезапно встал и вышел из-за стола, направляясь к сцене. Он взял микрофон у спускающейся Мэри Хопкин, и вот он, гордо стоящий в свете прожектора, поющий «For Today I Am A Boy» Энтони и Джонсонов. Он вложил всю душу в эту песню, и на миг показалось, что весь зал замер, прислушиваясь. Он пел хорошо, правда хорошо, а я слышал, как пел Соловей, так что знаю, о чем говорю.

Я сидел и слушал, как поет Полли, и вдруг подумал, что Пол нашел свой безопасный вымышленный мир, в котором мог спрятаться, как и его дядя Уильям. У всех Гриффинов был свой мир, свои секреты... и мне казалось, что если я только смогу найти Мелиссу, я узнаю, кто, как и почему во всем этом участвовал.

И в тот момент, армия из тяжело вооруженных женщин спустилась с потолка на веревках, дюжина женщин, палящих из пистолетов-пулеметов над головами людей в зале. Сверкающий диско-шар разлетелся, а все люди в зале вскочили на ноги и разбежались с криком в разные стороны, как перепуганные птицы в раю. Кто-то укрылся, быстро перевернув столики и спрятавшись за ними, в то время как другие ползли к ближайшему выходу. Полли в одиночестве замер на сцене, уставившись в ужасе на нападавших, которые заполонили его личный мир. Вы не можете меня зашить, сказал он. Никто не может. Я бросился к сцене, игнорируя летящие пули, расталкивая вопящую толпу на моем пути.

Взобравшись на сцену, я схватил Полли и швырнул на пол, прикрывая своим телом. Я оглядел зал. Женщины в военной форме уже спустились, но все еще палили очередями в воздух через определенные промежутки времени. Насколько я видел, они еще никого не застрелили, но несколько человек из самых молодых упали и были затоптаны толпой в панике. Похоже, их план со стрельбой был рассчитан на запугивание. Что означало, они пришли сюда с конкретной целью.

Армия женщин рассредоточилась, блокируя выходы, и сгоняя посетителей назад в центр зала. Многие из трансвиститов преодолели свой страх и гневно оглядывали своих захватчиков. Некоторые явно крепились, затевая что-то. Одна из армейских женщин вышла вперед. Ее волосы были грубо обрезаны почти под ноль, а выражение лица было суровым и решительным. Когда она заговорила, ее голос был уверенным и холодным, без следа сочувствия или жалости.

– Оставайтесь на месте, и мы не причиним вам вреда. Мы здесь за одним человеком, и когда мы получим его, то уедем. Но только с ним. Любому кто создаст нам проблемы, мы преподадим урок. Итак, кто отвечает за это злачный притон?

Анджелина Джоли осторожно выступила вперед. Полдюжины пушек перемещались следом за ней. Она остановилась перед лидером армии.

– Я управляющая. Как вы посмели сделать это? Как вы посмели ворваться сюда и...

Лидер армии ударила Анджелину кулаком по рту, и та пошатнулся назад под действием силы удара. Кровь заструилась по ее подбородку из разбитого рта. Лидер армии зарычала на нее.

– Закрой свою размалеванную пасть, существо. Неестественная тварь. Будь на то моя воля, я убила бы вас всех. Само твое существование оскорбляет меня. Но у меня есть приказ. Я здесь ради конкретного человека. Отдай его мне. Покажи где он.

– Это Джон Тейлор, не так ли? – спросила Анджелина, сплевывая кровь на пол у ног армейской женщины. – Если хочешь его, можешь забирать.

– Джон Тейлор здесь? – Предводительница армии быстро оглянулась вокруг, а затем вновь вернула самообладание. – Нет. Не он. Нам нужен Пол Гриффин.

Глухой, злобный шепот быстро распространился через толпу. Армейские женщины угрожающе подняли пистолеты-пулеметы, но ропот стал только громче. Я отчаянно копался в карманах плаща. У меня была целая куча вещей, которые я мог использовать, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, но требовался трюк, который не повлечет за собой смерть многочисленных невинных жертв. Когда я вновь поднял глаза, Анджелина вызывающе уставилась прямо в лицо лидеру.

– Пол Гриффин является одним из нас. Мы не предаем своих.

– Отдайте его нам, – ледяным тоном сказала армейская женщина. – Или мы начнем убивать вас уродов по одному.

– Пол часть семьи, – сказала Анджелина. – И вы не получите его. Девочки, валите этих уродливых коров!

Внезапно, у каждого трансвестита, транссексуала, и суперсексуала появилось в руке какое-нибудь оружие. Пушки и ножи, всевозможное научное и магическое оружие, которое только можно купить в Темной Стороне, было нацелено на удивленных женщин в их армейском камуфляже. Все девушки открыли огонь одновременно, с дикой силой и беспощадными глазами, сражая своих врагов подавляющей огневой мощью. Большинство армейских женщин были столь поражены, что у них едва хватило времени открыть ответный огонь. Они падали крича, в шоке, боли и ярости. Девушки продолжали палить, и армия умирала жестоко и кроваво, пока напавшие не перестали двигаться. Девушки медленно опустили оружие, и в зале повисла тишина, пока лужи крови растекались по полу. А потом все радостно закричали и засмеялись, обнимаясь и давая друг другу «пять».

Я помог Полли подняться на ноги, и вместе мы спустились со сцены и направились через прыгающую, возбужденную толпу. Запах крови и смерти наполнил их носы, и кому-то это явно понравилось. Другие тихо плакали от шока и облегчения, и кто-то успокаивал их с краю толпы. Я остановился перед Анджелиной, и мы вдвоем посмотрели вниз на лидера армии. Она умерла со злобным оскалом на лице, с оружием в руках. Анджелина перерезала ей горло быстрым взмахом опасного на вид ножа. Хотя одному только богу известно, где она прятала его в своем наряде. Анджелина мрачно посмотрела на меня, задумчиво поднимая окровавленный нож.

– Я знала, что от тебя будут неприятности. После того, что за тобой последовало в прошлый раз, мы все решили, что должны быть в состоянии постоять за себя в будущем. Девочки, возможно, немного запаниковали сначала, но все, что потребовалось, это угроза одному из нас, чтобы снова сплотить их всех вместе. Мы заботимся о своих. Если не мы, то никто другой не будет. У тебя есть идеи, кем были эти тупые коровы?

Я опустился на колени рядом с телом лидера и тщательно ее осмотрел.

– Эта военная униформа любопытна... Никаких опознавательных знаков, и ткань на ощупь жесткая и новая. Возможно, куплена только для этой работы. И она не походила на солдата исполняющего свой долг. Это больше казалось личным… Коротко остриженные волосы, никакой косметикой, ни лака или маникюра на ногтях, но у нее есть золотое обручальное кольцо. Проверьте и убедитесь, что остальные такие же. – Пока я ждал подтверждение девочек, что все другие тела были идентичны, я распахнул боевой жакет. – Серебряные распятия на шее? Да, я так и думал.

Я встал и посмотрел на Анджелину.

– Монахини. Они все монахини. Волосы коротко острижены, чтобы помещаться под плат, никаких женских украшений, а обручальные кольца потому, что все они Невесты Христовы. И судя по оскорблениям, которые они использовали, думаю, что мы с уверенностью можем предположить, что они христианские террористы, одного из орденов.

– Но что они делали здесь одетыми как солдаты? – спросила Анджелина. – Я к тому, что они явно не трансвеститы... Маскировка? И зачем им нужен был Полли?

– Им нужен был Пол Гриффин, – сказал я. – Не думаю, что они знали о Полли.

– Никто не знает, что Полли это Пол. Мы здесь охраняем свои секреты.

– Кто-то знал. Кто-то проговорился. Кто-то всегда проговаривается. – Я задумчиво рассматривал ситуацию. – Может быть, знай мы, какие конкретно монахини... Сестричество Армии Спасения? Маленькие Сестрички из Непорочной Бензопилы? Ордер Голодного Клейма? На Улице Богов никогда не бывает недостатка фанатиков. Может быть, их наняли... Мне лучше забрать отсюда Пола и вернуть его в поместье, где он будет в безопасности.

Но когда я огляделся вокруг, его уже не было. Мне стоило знать, что он не станет доверять безопасности поместья. И по сердитым взглядам вокруг, было очевидно, что никто здесь не скажет мне, куда он мог направиться. Даже если они знали, вероятно, большинство из них не скажет. Так что я просто вежливо кивнул им и Анджелине, и вышел из «Див!». Болтайся я без дела вокруг, они могли решить, что я помогу навести порядок.