Свечница для королевского сына

Глава 3

Наутро я проснулась с первыми петухами, умылась, надела рубашку, поверх — сарафан с пионами, повязала на пояс белую атласную ленту, а на голову нацепила кокошник, посмотрелась в зеркальце и расхохоталась. Ну, прям народница перед выступлением.

Три желтых монетки отправились в карман сарафана. Он очень удачного кроя оказался: юбка длинная, прикрывает ноги, по бокам большие карманы, хоть сумку не бери. А кокошник задорно позвякивал стеклярусом.

Перед выходом перекусила припрятанным вчерашним пирожком. Кто знает, когда поем в следующий раз.

Я вышла за ворота и пошла по дороге туда, где должна была быть площадь. Вышла заранее, кто ж знает, сколько идти.

— Привет, как дела?

Через пару домов рядом со мной засеменил рыжий пес.

— Привет, хорошо, у тебя как?

— Не очень, есть охота. Дай перекусить чего, а?

— Но у меня нет еды, песик.

— Ну, хоть что-нибудь, хоть немножко. Ну, дай кусочек.

Пес не переставал выпрашивать, скаля зубы, и мне стало некомфортно. А вдруг он агрессивный и набросится на меня.

— Тузик, а ну не приставай к девушке! Иди сюда, негодник!

Пес раздраженно посмотрел на меня, а потом понесся к хозяйке. Ею оказалась розовощекая девушка с длинной русой косой и голубыми глазами. Она стирала на заднем дворе и развешивала вещи.

— Доброго вам дня, простите Тузика, он такой нахал, только ведь поел. А меня Настей зовут. А вы не местная, да?

— Местная, — пришлось соврать, помня о смертной казни, — вчера из-за морей приехала, вот снова обживаюсь.

— А звать как?

— Юля.

— Ой, Юля, у вас очень странная прическа. За морями модно так, да? Очень необычно.

Я кивнула, быстро распрощалась, чтоб не привлекать лишнего внимания, и пошла дальше своей дорогой.

Прошла мимо домов Настасьи Андреевны и Пети, но ни их, ни коника видно не было, так что зашагала я дальше.

В кармане ощущались три монеты. Интересно, что же на них можно купить? Площадь оказалась очень близко, буквально домов пять от Настасьи Андреевны.

Было похоже на обычную городскую ярмарку. Посередине круглой площади стоял гигантский столб, от него к крышам домов по периметру были натянуты веревки с разноцветными флажками. По кругу стояли резные дома, на которых красовались надписи: «Скатерти-самобранки», «Починка кокошников», «Семена фитилей», «Игры для тяти и дитяти», «Модная скань».

Я пришла довольно рано, вторых петухов еще слышно не было, и лавки стояли закрытыми.

На главном столбе висели какие-то листки, прибитые гвоздями. Оказалось, это типа местной газеты, новости пяти земель. Я стала читать заголовки. Как продлить права на управление гусями-лебедями и нужен ли на каждого сертификат об отсутствии бешенства. Коник Наоми сбежала в лес и присоединилась к стае диких волков. Мост починили через месяц после того как Зинаида Павловна упала в реку и чуть не захлебнулась. Борщи в скатертях самобранках могут подорожать из-за неурожая свеклы. В музее Столичья открылась выставка нового костюма от мастеров Одеждинки. Интересно кто это все пишет? В любом случае, о моем прибытии тут не было ни слова, так что кто бы новости не писал, обо мне он не прознал еще. Пусть так дальше и будет.

Как раз и петухи закукарекали вторые. Значит, около 12 часов.

Будто только и ждали этого крика, со всех сторон разнеслось тук-тук-тук. Ставни открывались, двери лавок распахивались. И вот уже к площади несколько человек пришли. Две молоденькие девушки с косыми челками, распущенными волосами по пояс и в одинаковых красных сарафанах и красных кокошниках шли, держась под руку, болтали и хохотали. От хохота их кокошники постоянно смещались в бок, и то одна, то вторая девушка поправляли головные уборы. Вальяжным шагом к столбу подошел парень в синей рубахе, подпоясанной белым кушаком. А следом и сгорбленная бабушка в сиреневом кокошнике и сиреневом сарафане. Она опиралась на палочку и одну руку держала для равновесия на спине.

— Свекла снова дорожает! Безобразие!

— Баб Люб, зато второго дня скидка на щи, — сказал, улыбаясь, парень.

Я решила пойти в лавку со скатертями самобранками, чтобы избежать возможных разговоров о моей персоне, так как бабка начала на меня коситься.

В лавке было довольно просторно. По факту, это была большая комната, по периметру которой висели полки с белыми кульками. А посередине комнаты стоял стол. Как только я зашла, прозвенели три знакомых колокольчика, и ко мне сразу подошла очень полная женщина с двумя пышными русыми косами и огромными серыми глазами. У нее был маленький нос, который не вязался с крупными чертами лица. А губы походили на два вареника. Вероятно, именно так и должна выглядеть хозяйка съестной лавки.

— Василиса Ивановна, здравствуйте, — представилась женщина.

— Юля, здравствуйте.

— Что Вас интересует, Юля?

— А что у Вас есть?

— Ооо, — женщина явно растерялась. — А что Вы хотите: чаепитие, завтрак, обед, ужин, сладости какие, супы, салаты?

— Ооо, — теперь я растерялась.

Василиса добродушно улыбнулась и пообещала показать все. Мы ходили от одной полки к другой, а она все рассказывала.

— Вот на этой полке — чайные наборы: самовары с чаем из мяты, ромашки, чабреца, иван-чая, облепихи, ягод разных, фруктов. К чаю варенье, пироги, пряники, бублики и торты на особые случаи.

Это была полка с самыми маленькими кульками. Далее мы пошли к самой большой полке. На ней были кульки с разными бизнес-ланчами: супы, мясо, картошка, овощи, жаркое, котлеты, пельмени, блины, соленья разные. На завтраки были кулечки с разными видами каш, хлебом с вареньем, пирожками, печеными фруктами, ватрушками, пряниками с повидлом, чаем, кофе и какао.

Хотелось попробовать всего и сразу. Но я могла потратить только одну желтую монету, ведь мне еще нужно было купить заготовки для свечей, чтобы не вызывать подозрений относительно своей персоны у королевского двора.

— Почем чай с пряниками?

— Пять за желтую отдам. Сделаю скидку, раз впервые в моей лавке.

Женщина широко улыбалась, а я прикидывала, хватит ли мне этого на неделю.

— Вы такая худенькая, наверно очень мало едите! Если не съедите все сразу, можно убрать кулек в печку, и использовать повторно. Но после того как первый раз расстелете, срок годности не более трех дней, — женщина старалась продать, видя мою нерешительность.

— Хорошо, давайте пять кульков с пряниками с разными повидлом.

— Отличный выбор, душенька!

Женщина сразу воодушевилась, ловко собрала с полок пять кульков и положила их на стол. Я достала из кармана желтую монету и также положила ее на стол. Но женщина колебалась.

— Как же Вы это понесете? А, придумала!

И она убежала в соседнюю комнату, затем вернулась с плетеной корзиной. Сложила в корзину мои кульки, взяла желтую монету со стола и убрала в карман.

— Только обязательно верните.

Я поблагодарила Василису Ивановну и отправилась в лавку, на крыльце которой висела табличка про свечные фитили. При открытии двери мелодично звякнули три колокольчика.

Здесь продавцом был высокий мужчина с подкрученными пышными усами. Его красная рубаха была заправлена в красные штаны на резинке.

— Сколько нужно?

Я еще не зашла в лавку, как он уже с порога спрашивал.

— А сколько будет на одну желтую?

— Тыща где-то.

— Беру.

В комнате стояли пять высоких плотных мешков с семенами. Мужчина взял ложку и отсыпал семян в белую тряпку.

— А что с ними делать?

Продавец чуть не выронил и ложку, и платочек.

— Не местная что ль? А то думаю, не видел тебя.

— Только вернулась домой из-за морей, снова обживаюсь, не помню многого. Подскажите, пожалуйста.

Я постаралась улыбнуться максимально очаровательно.

— Тя за морями обкорнали так, бедняга, страху небось натерпелась! Кхм… Слушай внимательно. Берешь семечко, роешь ямку в земле. Кидаешь семечко в ямку. Сверху землей присыпаешь и поливаешь водой. Оно расти и начинает, смотри да подрезай только. С одного семечка вырастет фитиля три таких приличных.

Мужчина еще раз осмотрел меня, покачал недовольно головой и подкрутил пальцами усы.

— Кхм…Что делать дальше знаешь?

— Нет, — мне было неловко, как первоклашке, не выучившей урок. — Не помню.

— Кхм… воск нужен да форма тебе. Посмотрю сейчас на задворках, вроде одна старая завалялась у меня.

Мужчина ушел в соседнюю дверь и обернулся минуту спустя с двумя кульками. Оба положил мне в корзину. Один был с зернами, второй с деревянной формой, в которую воск заливать.

— Воск-то на горе свечной иди набери. Спроси, тебе любой покажет.

Я расплатилась и сердечно поблагодарила мужчину в красном костюме. А когда выходила из его лавки, снова услышала те три странных колокольчика.

На площади было довольно многолюдно. Среди десятков голов увидела Настасью Андрееву, которая читала новости на столбе и возмущалась вместе со всеми подорожанием борща.

— Добрый день, Настасья Андреевна! — почти выкрикнула, пробираясь к бабушке через толпу. Вы не подскажете, как к горе свечной пройти?

Бабка ловко подхватила меня под руку и повела с площади на соседнюю улицу. Там стоял коник, и на нем было седло с двумя корзинами по бокам.

— Старая я стала, Юленька, самой не донести. Коник — мой лучший помощник.

Мы шли по дороге медленно, в домах и огородах на этой улице не было видно ни одной души.

— А где все?

— Да кто на площади, кто дома свечи делает. А тебе, доченька, не тяжело такую корзину тащить?

Она посмотрела на все мои кульки.

— Взяла еды немного, на первое время, фитили, и вот мне посоветовал мужчина с усами из лавки на гору сходить да дал форму для свечей.

— А как их делать ты знаешь?

— Понятия не имею.

— А заряжать умеешь?

— Нет.

— Не волнуйся, это очень просто. Я тебе все покажу.

— Это было бы чудесно, Настасья Андреевна!

Я и сама не ожидала, что кинусь ее обнимать. Но как-то это само вышло. Бабушка тепло обняла в ответ.

Скоро дома на улице кончились, а мы все шли по дороге. Впереди начали появляться очертания горы.

— Смотри, сейчас она вырастет перед нами, огромная свечная гора.

И правда, гора появилась будто бы ниоткуда.

— Она скрыта туманами от посторонних глаз, но мы ее видим.

Бабка пристально смотрела на меня, будто пытаясь понять, вижу ли я гору. А я во все глаза смотрела на гору. Она была гигантской и состояла из миллионов сыпучих гранул.

— Насыпай сколько надо.

Сначала я помогла бабушке насыпать две корзины, которые висели с двух сторон седла коника. Зачерпнула с горы парафина в свою корзину. Она стала очень тяжелой.

Около дома Настасьи Андреевны мы попрощались, договорившись встретиться вечером. И каждая пошла домой.

Еле дошла я до своего жилища и поставила все на крыльцо. Посадила фитили, это было не очень сложно. Ямка, семечко, вода. На столбе с новостями было написано, что сегодня третий день, а это значит у меня всего день, чтобы изготовить тысячу свечей.

В доме развернула форму для свечей. Это оказалось обычное полено, распиленное надвое, и в каждой половинке выдолблены углубления. Насколько я поняла, надо растопить воск на печи, и залить внутрь этой формы, придерживая фитиль. Вроде не сложно. Но тысяча точно не успеет застыть за день. Даже если только этим и заниматься. Но если делать не буду, вызову подозрения, так что надо постараться.

На Свечино опускался вечер, я зажгла вчерашнюю свечу, стукнув по столу, перекусила и стала ждать бабушку.

Скоро скрипнули ворота. В окне мелькнул красный кокошник, и в дом зашла улыбающаяся Настасья Андреевна.

Она мне показала, что сначала надо немного смочить форму мыльной водой, чтобы воск к ней не пристал. А затем, как я и думала, просто залить и ждать. Мы сходили в огород, где фитили уже показались из земли. Вырвали один и залили свечу. Правда, у меня возникла проблема зажечь печку, чтобы растопить воск.

Бабушка положила обе ладони внутрь печи и сказала: «Гори, гори ясно!» И пламя начало разжигаться внутри печи. Интересно, такая магия только у жителей Свечино есть? Смогу ли я разжечь печь?

Пока свеча застывала в форме, мы болтали. Настасья Андреевна очень хотела больше узнать, что там за морями. Я вспомнила законы, которые недавно прочитала в книге. Решила рассказать сводку утренних городских новостей, которые читала вчера по пути на работу: кого-то сбили на дороге, кого-то посадили в тюрьму за коррупцию, бытовые конфликты, убийства — в общем, все то, чем обычно пестрят заголовки городских газет. Рассказала, что родители в аварии погибли, а я чудом спаслась. И воспитывала меня бабушка.

— А жених-то есть?

Бабушка лукаво смотрела на меня и улыбалась. Неужели этот вопрос задают бабушки во всех мирах? Что за вселенский сговор бабушек? Рассказала про работу, унылые будни, и что на свидание собиралась впервые за пару лет, да тут очутилась вместо кафе. И что в том мире нет магии.

— Совсем?

— Совсем, ни у кого нет способностей, и магию считают не более чем детской сказкой.

— Ничего себе, какой ужасный мир! Не удивительно, что ты сюда вернулась. Лучше веками свечи делать.

Я не стала спорить с бабушкой. Но она почему-то была уверена, что я именно вернулась сюда. Свеча наша уже застыла, и под диктовку я аккуратно развязала платок, которым мы замотали форму, чтобы воск не растекся. Затем отсоединила половину формы, следом аккуратно отсоединила вторую. Получилась обычная свеча. Моя первая свеча. Я собой гордилась, глядя на нее. Бабушку это веселило.

— Так, теперь ее надо зарядить. Смотри, надо взять ее в ладони и представить, как она загорается, горит и сгорает до конца в твоих руках.

— И все?

— И все!

Я взяла свечу в ладони. Уставилась на фитилек.

— Теперь представляй!

— Представляю.

В моем воображении свеча и загорелась, и прогорела до конца. Но баба Настя сидела нахмурившись. Наверное, что-то шло не так.

— Представляй лучше, — строго сказала она, внимательно глядя на меня и на свечу.

Я вновь уставилась на фитиль и про себя умоляла эту свечку зарядиться. И вдруг свеча стала теплой в моих ладонях.

— Получилось! Видишь, ты не растеряла магию за морями. А теперь давай зажжем.

Я вспомнила вчерашние попытки с танцами у свечи. Стучать по столу явно не помогло бы, эта свеча не отсыревшая.

— Изобрази пламя, — скомандовала бабушка.

Я сделала вертикальную волну пальцами.

— Это что?

— Пламя.

Моя гостья расхохоталась и замотала головой.

— Вот пламя, — она свела две ладошки вертикальной лодочкой, кончики пальцев соприкасались.

Я повторила жест, фитиль на свече разгорелся ровным пламенем.

— Ну вот, видишь.

Мы с бабушкой еще немного поболтали, и она ушла домой кормить коника.

А я принялась делать свечи одну за другой. В среднем, на застывание одной свечи уходило минут пять. Если набрать несколько таких форм, дело явно пошло бы быстрее.

Из разговора с бабушкой я также узнала, что желтая монета — это самая дешевая, на нее можно купить только еду да фитили. Десять желтых — это одна зеленая. На нее можно купить уже одежду какую. Десять зеленых — это красная монета. На красные монеты можно купить летающую ступу, упряжку гусей-лебедей, летающий корабль или коника.

Еще я узнала, куда можно банки сдать. Это было на другом конце деревни. Так что следующим утром я проснулась с первыми петухами, вырыла глубокую яму во дворе, вылила в нее остатки того, что хранилось в этих древних банках, и зарыла, стараясь не дышать. Затем промыла стекляшки и сложила в корзину.

Через все Свечино отправилась на Первую улицу. Кстати, оказалось, что я на Пятой живу, самой далекой от ворот, ведущих в Столичное. В доме номер десять.

На площади такую рань никого не было. Я подошла к новостному столбу почитать свежие сплетни, но новой информации не появилось. Не очень профессиональные тут журналисты, хотя, может, просто новостей нет.

Дома на Первой улице выглядели больше и были богаче украшены внешне, чем на моей. Резные двери, ставни, на перилах лестницы одного их домов была вырезана деревянная голова коника. Очень красиво. Дом, который был мне нужен, располагался вблизи ворот, ведущих в Столичье. Высокое крыльцо, лестницы на которое вели с двух сторон. Крышу над крыльцом поддерживали четыре колонны, которые обвивала лоза. Но если подойти ближе, то можно заметить, что лоза тоже вырезана из дерева, очень искусная работа.

Я поднялась по лестнице на крыльцо и постучала в дверь. На двери было тиснение той же прекрасной лозы, разукрашенное золотой краской. Очень богато смотрелось.

— Кого это принесло так рано?

За дверью раздалось шарканье и вышел старичок с взъерошенными седыми волосами и курительной трубкой в зубах.

— Чего тебе?

Он увидел корзину с банками и сказал, что больше двух зеленых не даст. Я сразу согласилась, ведь даже не надеялась на такую щедрость. Наверное, продешевила, но не в моем положении торговаться.

— Иди за мной, — скомандовал старичок и пошаркал в дом. Я зашла в сени и увидела на полках сотни свечей, все готовились завтра их сдавать.

Из сеней вели две двери. Старичок открыл правую и стал спускаться куда-то вниз. Я последовала за ним. Ступени на лестнице были широкими, но с корзиной, полной банок, было очень не просто. Я старалась делать это очень осторожно, ведь если разобью, двух зеленых мне не видать.

Мы спустились в подвал. Тут было темно и пахло сыростью. Я стояла на земле. Наверное, это погреб, и мы сейчас под домом.

— Ставь туда, — старичок махнул костлявой рукой вправо.

В погребе стояли банки разных размеров и цветов. Они занимали почти всю площадь, некоторые банки стояли друг на друге. Я пошла в указанный угол, поставила корзину на землю, аккуратно выставила все банки и вернулась к двери. Старичок довольно крякнул, пожевал трубку и выпустил ртом дым.

— Как раз нужные цвета для витража. Подымайся, сейчас вынесу тебе зеленые.

Мы поднялись в сени, и он ушел в левую дверь, вернулся очень быстро, сунул в руку две зеленые монеты и захлопнул входную дверь прямо перед моим носом, едва успела отскочить. Я посмотрела на зеленые монеты, на них также была посередине изображена корона. Корзину отдам позже, она мне еще понадобится, ведь я решила сходить в Столичье и купить несколько форм, чтобы сделать больше свечей.

Большие ворота высились через пару домов. Открыть их было просто, так что я свободно вышла за пределы Свечного. Справа вдали виднелась река, а слева располагалось поле. Вперед вела насыпная песчаная дорога. По ней я и пошла.