Свечница для королевского сына

Глава 4

Идти было прилично, наверное, я шла аж до вторых петухов. Вскоре показались такие же высокие ворота. Я зашла в них. Столичье напоминало Свечное, только было в разы больше.

Дорога была широкой, и по обе стороны на домах висели таблички, извещающие, что это за лавка. Я нашла лавку, где делали деревянную мебель и зашла внутрь. Надо мной прозвенели три колокольчика. В лавке уже находился какой-то посетитель. Это был высокий мужчина в красной рубахе, расшитой золотом, и белых брюках. Стоял он ко мне спиной. Плотник, завидев второго гостя, извинился и оставил мужчину выбирать что-то.

— Добрый день, Иван Иваныч, за чем пожаловали?

— Иван Иваныч, подскажите, есть ли у Вас формы для свечей?

— Конечно, конечно, проходите. И он повел меня к полкам у стены. — Выбирайте. Те, что сверху, стоят зеленую, нижние по пять желтых.

Продавец вернулся к первому гостю, а я стала рассматривать формы. Они были все почти одинаковыми, отличались количеством отверстий для заливки. Были по одному, два, три и даже десять свечей за раз можно было заливать. Мне бы взять как раз эти десять, но смогу ли я утащить такую деревяшку, наверняка она тяжелая.

— Юля?

Низкий мужской голос раздался прямо над моим ухом, от неожиданности я подпрыгнула и вскрикнула.

— Ааа!

— Аааа она возьмет это, — сказал мужчина, перекрикивая меня, и ткнул в форму для свечей на десять штук.

— Как пожелаете. Пока продавец снимал форму и упаковывал, мужчина положил зеленую монету на прилавок. Это был Антон. Я во все глаза смотрела и поверить не могла. Парень, с которым у меня должно было быть свидание. Черные волосы, карие глаза, нос с горбинкой, пухлые губы — все как на фото.

Мужчина взял форму, попрощался с продавцом, схватил меня за локоть и практически выволок на улицу. Продавец смотрел на нас с явным интересом.

— Ты чего тут делаешь?

Антон был намного выше меня, и прошипел это нагнувшись, чтобы только я слышала, что он говорит.

— У меня, знаешь ли, такой же вопрос.

Он стоял напротив, уставившись, и не моргал.

— Не идет тебе этот кокошник, на убогую похожа.

Я раскраснелась от такой наглости, ну, знаете! Еще и оскорблять он меня тут будет.

— Спасибо за помощь в выборе формы, но я сама могла купить.

— Могла?!

— Да, могла. А теперь мне надо идти, чтобы успеть свечи изготовить.

Я хотела взять форму из его рук, но он развернулся и пошел к воротам, бросив на ходу:

— Она тяжелая, помогу тебе донести.

За ворота мы вышли молча. Он иногда поглядывал на меня и качал головой.

— Ты кому-то рассказывала, кто ты?

— И попасть в темницу? Нет уж, спасибо.

— Молодец, законы почитала. Как же ты сюда попала, ума не приложу, разве только… А где ты оказалась?

— В сенях Настасьи Андреевны. Они меня за Аньку какую-то приняли.

— Аньку, — как-то задумчиво повторил Антон. — Давай зайдем к бабушке, поговорить надо.

— Мне сначала к Василисе б забежать, отдать корзину, она мне дала скатерти-самобранки до дому донести.

Пока мы шли по дороге, я увидела на поле ромашки.

— Погоди!

Побежала к полю, посмотрела, потрогала, понюхала — точно ромашки. Нарвала целый букет, положила в корзину. Недалеко росли колокольчики, клевер и зверобой. Все они тоже отправились в мою корзину.

Набрав цветов, вернулась в Антону на дорогу, и мы продолжили путь в Свечное.

— Ты никому ничего не говори, будем придерживаться легенды с Аней.

— А если она вернется?

— Аня не вернется, — сказал мужчина и нахмурил брови, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Но мне надо было узнать все, что произошло.

— А ты кто такой?

— Сын короля, Антон Иванович.

Я прыснула со смеху. Это значит, я тогда на свидание с сыном короля ходила. Антон смотрел на меня с некоторым испугом, а мне казалось, что я с ума схожу. Магический мир, свечная гора, сын короля — как-то слишком для одного неудавшегося свидания.

Мы остановились прямо перед воротами в Свечное.

— Если кто-то узнает, как ты сюда попала, оба в темнице сгнием, несмотря что я сын королевский. Так что я тебе помогу, чем смогу, а позже в библиотеке гляну, как тебя вернуть домой.

Я кивнула, но не была уверена, что хочу домой. Никакой магии, криминальные сводки, мерзкая погода и вечная гонка на работе. А хочу ли я туда возвращаться? Пока размышляла, мы подошли к лавке с надписью про скатерти-самобранки.

Василиса с радостью нас приняла. Я отдала ей корзину и почти все ромашки.

— Это в благодарность, за помощь. Надеюсь, из этих ромашек получится вкусный чай.

— Чай получится самый лучший, спасибо тебе, Юленька, — Василиса расплылась в доброй улыбке.

— И мы еще возьмем самобранку с пирогами. И положи туда пару сладких морковок.

Василиса все упаковала и передала Антону, поклонившись. Вообще пока мы шли, я заметила, что все кланяются при виде нас, а мужчина будто и не замечал этого. Было очень странно. Хотя чего странного, сын короля.

Настасья Андреевна сидела на крылечке и вязала. Коник лежал на травке и грелся на солнышке.

Увидев нас, бабушка удивленно вскинула брови.

— Настасья Андреевна, добрый день, разрешите чаю с вами выпить?

Антон обаятельно улыбнулся.

Бабушка пригласила нас в дом, пропуская вперед парня. Когда Антон прошел в сени, остановила меня.

— Ты неправильно надела кокошник, дай поправлю.

И начала его ерзать по голове, вырвав пару волос.

— Ау, ау, больно.

— Вот так, теперь правильно.

— Спасибо, — буркнула я и прошла в комнату, где Антон уже расстелил скатерть.

— Рассказывай, где ты появилась, — сказал он серьезно, когда разлил всем чаю.

Я посмотрела на бабу Настю. Она пригубила чаю и откусила бруснично-яблочного пирога.

— В сенях. Меня будто всосало в ресторан, думала сквозняк, а поднимаю голову — кладовка чья-то.

— У меня что, портал в сенях? — испугалась бабушка.

— Не думаю. Ты же пыталась обратно вернуться?

— Десятки раз, не вышло.

— А мы-то как с Марфой испугались, думали, ноги прям тут и протянем. Девка незнакомая вваливается в дом почти что ночью. Пришлось прикинуться, что дочка ты моя, Анька. А ты еще несговорчивая такая, Юля говорит, меня зовут. Еле Марфу убедила, что ты похожа.

Антон положил ладонь на руку бабушки.

— Мне жаль.

— Да, былое дело, — отмахнулась она. — Но ты, и правда, на нее очень похожа.

— Ну, мы пойдем, Настасья Андреевна.

— Береги Юлю, сынок.

Бабушка смахнула скатившуюся по морщинистой щеке слезу и встала нас проводить.

Антон подошел к конику во дворе и положил перед ним две морковки. Что-то сказал на ухо и оба рассмеялись. Когда мы выходили за ворота, бабушка гладила коника по голове, а он уплетал морковку.

— С дочкой что-то случилось, да?

— Померла она. Водяной на дно утащил.

— Чего?

— Баба Настя — русалка, сбежавшая от Водяного.

Час от часу не легче. Сначала сын короля. Теперь водяные какие-то, русалки. Я что, в мультяшной вселенной?

— Почему сбежала?

— Влюбилась, знамо дело. Да такая сильная любовь была, что она однажды и сбежала сюда. А водяной злость затаил. Как-то дочка ее с внучкой гуляли вдоль реки, плескались, да Водяной их утопил.

— Они русалками стали?

— Нет, убил он их в отместку бабушке. Дед помер давно, а зять уехал после смерти жены и дочери. Так что никого у старушки не осталось. Но она всем говорит, что дочка с мужем и внучкой за моря уехали искать лучшей жизни.

— А ты откуда все это знаешь?

— Я хотел об этом новость написать, да вот рука не поднялась.

— Так ты, выходит, местный журналист?

— Выходит, что так, — разулыбался Антон и гордо вскинул подбородок.

— Отвратительные у тебя заголовки и новости ни о чем.

— Эй, полегче! Нельзя так разговаривать с королевским сыном!

— А королевскому сыну можно через порталы туда-сюда шастать?!

Мы уже пришли к дому, и Антон осмотрел огород.

— Ты тут хорошенько прибралась!

— Это я помог!

Из-за забора высунулась светлая голова Пети в панаме.

— Привет, — он широко улыбнулся мне, затем смутился, увидев Антона, и низко поклонился. Так низко, что панама слетела с его головы.

— Ты кто?

— Это Петя, он сосед бабы Насти. Помог мне ставни починить, скосить траву.

Я присела, чтобы поднять панаму.

— Я тут чего пришел. Баб Настя просила проверить, всего ли у тебя хватает, все ли хорошо. Смотрю, ты уже освоилась, свечи начала делать, высадила фитили. Ты их только поливать не забывай, а то засохнут. Я вон те уже полил. А та мебель, что была поломанная, так я ее доломал и придумал дорожку из досок тебе от ворот к крыльцу сделать.

Парень указал на доски, которые он начал выкладывать.

— Спасибо большое, Петя, дальше мы сами, — холодно сказал Антон, выпроваживая гостя.

Когда я отдавала ему панаму, увидела внутри за ободком картинку с изображением девушки. Русые косы, огромные серые глаза и пухлые губы кого-то отдаленно напоминали.

Петя смущено взял панаму, поклонился Антону и ушел, почесывая затылок.

— Зачем парня прогнал?

— Незачем ему тут околачиваться.

Антон уверенно прошел в дом и поставил на стол форму. Затем посмотрел, сколько осталось парафина и решил принести еще. Пока его не было, я срезала подросшие фитили. Цветы, которые принесла с собой, положила на печь. Есть одна идея, что с ними делать.

Смазала мыльной водой формы и подошла к печи. Главное, чтобы она зажглась.

— Гори, гори ясно! — приказала я печи, и в ней разжегся огонь. Ничего себе, чего могу.

Растопила воск и залила первую партию свечей. Затем сделала вторую, третью, четвертую партии. Воск почти закончился, когда на пороге появился Антон с новенькой плетеной корзиной, полной воска.

— Ого, сколько ты уже сделала! Давай помогу.

Пока мы делали свечи, Антон рассказал подробнее про устройство пяти земель, про жителей и поделился свежими сплетнями. Когда прокричали третьи петухи, я расстелила скатерть-самобранку — одну из тех, что купила у Василисы, и мы пили чай с пряниками.

— Почти как свидание, — расхохотался Антон, разжигая пару свечей, так как совсем стемнело.

Я ему рассказала, как пыталась зажечь свечу сначала, пытаясь изображать огонь, и мы долго смеялись.

— А ты сама и свечу зарядила, и печь зажгла?

Антон очень удивился, а я собой почти гордилась.

Еще пару часов мы делали свечи, и я совсем не заметила, как, присев на лавку, в ожидании, когда очередная пара застынет, заснула.