Сверхновая американская фантастика, 1995 № 03

Пэт Кэдиган
ДВОЕ

Он редко прикасался к ней.

Сара Джейн без устали размышляла об этом, лежа на левом боку. Когда он перелистывал страницы газеты, до нее доносился хруст бумаги. Если бы Сара Джейн перевернулась на другой бок, то увидела бы его сидящим за маленьким столом, прямо под лампочкой — черная тень на фоне светлой шторы, которая отгораживала их от яркого блеска полдня. Привычная картинка — еще одна вариация на тему их существования.

Как все переменилось бы, прикоснись он к ней.

В журналах, которые он постоянно покупал для нее, говорилось, что людям необходимо ощущать чье-то прикосновение. Детям нужны крепкие объятия чтобы они хорошели, а самыми счастливыми были мужья и жены, обнимавшие друг друга. Иногда она просто до боли желала, чтобы он прикоснулся к ней.

— Майкл? — в этой комнате ее голос звучал кротко, негромко. Ответа не последовало, но она знала, что Майкл оторвался от газеты. — Мы сможем пожениться?

Он усмехнулся без тени веселья.

— Нет, не сможем.

Она так не думала. Вскоре она вылезла из кровати и побрела в стерильно чистую ванную, чтобы выпить воды. Ее отражение в зеркале, занимающем всю стену, выглядело осунувшимся. Странные лампы дневного света, которые использовали в ванных отеля, убивали все цвета, и отражение походило на старую цветную фотографию, что, выцветая, превращается в черно-белую. Сара Джейн провела рукой по своим длинным каштановым волосам, намотала их кончики на пальцы. Ее лицо было худым, как и все тело, на грани измождения. Именно из-за худобы, она и выглядит иногда намного старше, а иногда намного младше своих двенадцати лет.

За занавесками была стеклянная дверь, ведущая на балкон. Майкл продолжил читать газету, а Сара Джейн вышла туда и стала на солнце, заложив руки за спину, расставив ноги. Легкий ветер трепал полы ее рубашки. Далеко не леди, подумала она. Но она никогда и не рассчитывала стать леди. Куда там. Ни малейшего шанса. У настоящих леди изящные, точеные фигуры, не то что у нее — все куда-то тянется, кожа да кости; они не носят рубашек, купленных в дешевых магазинах и вытертых джинсов; леди никогда не стоят, широко расставив ноги. И не странствуют по отелям с такими мужчинами, как Майкл.

Сара Джейн оперлась на металлические перила и посмотрела вниз, на автостоянку рядом с отелем, которая начинала заполняться автомобилями. В основном они принадлежали супружеским парам среднего возраста, которые приехали сюда на выходные, провести Мини-Медовый Месяц, организованный отелем. Об этом говорилось на открыточке рядом с телефоном. Три дня, две ночи, в первый вечер — шампанское в подарок, праздничный завтрак в воскресенье утром, девяносто долларов с пары за все удовольствие. Она гадала, как бы повели себя эти люди, если бы они с Майклом появились в разгар их чинного веселья, и живо представила, как они с Майклом идут через переполненный зал, а жены и мужья, оторвавшись от праздничного завтрака, пялят на них глаза. Она могла бы сказать им: «Все в порядке, он никогда даже не прикасается ко мне. Мне двенадцать, а ему почти что тридцать, мы всего лишь хорошие друзья». Но Майкл, конечно, отшлепает ее, если она скажет кому-нибудь, что ему скоро будет тридцать. Ему могли дать двадцать два или двадцать три. Но шлепок — это все-же прикосновение.

В номере зазвонил телефон. Она закрыла глаза. Майкл поднял трубку после третьего звонка. Сара Джейн и не пыталась проникнуть в мысли Майкла. Это было одно из правил, которые Майкл изложил ей в самом начале, объяснив, когда можно было делать это, а когда нет, и еще он сказал, что если она не будет слушаться, он оставит ее одну. Ветер забросил прядь волос на лицо, она не спеша отправила локон обратно за плечо. Даже не проникая в его сознание, она почувствовала, когда он положил трубку и подошел к открытой двери.

— Сара Джейн?

Она обернулась. Майкл улыбался. В тысячный раз она подумала: как же, все-таки, он красив.

— Я договорился, игра сегодня вечером. Все безопасно, это куча бабок!

Она улыбнулась в ответ, одними уголками губ, без особой радости.

— Все будет, как прежде. Чистая прибыль.

Он пристально посмотрел на нее и, так и не дождавшись ответа, вызывающе ухмыльнулся.

— Сейчас я собираюсь вздремнуть. Разбуди меня в половине седьмого. Я приму душ, потом мы поужинаем перед игрой, ладно?

— Хорошо, Майкл.

Его улыбку исказила досада.

— Привыкай звать меня дядя Майкл, иначе могут заподозрить.

— Ладно, дядюшка Майкл.

— Договорились. — Он глубоко вздохнул, на солнце его темные волосы отливали цветом красного дерева. — Только никаких этих штучек, пока я сплю, понятно?

Она с достоинством опустила веки в знак согласия.

— Я не шучу, — продолжал он, наставив на нее палец из-за дверей. — Я говорю очень серьезно, Сара Джейн. Ты знаешь, как я не люблю твоих выкрутасов.

Словно зачарованная, она не могла оторвать от него глаз. Почти одного с ней роста, Майкл был строен, крепко сложен, без капли жира.

— Эй, почему бы тебе не надеть купальник и не спуститься в бассейн? — Его голос стал мягче. — Побудь немного на солнце. Тебе пойдет на пользу.

Она пожала плечами.

— Не знаю, может быть. Ты же знаешь, я не люблю быть на людях в купальнике.

— Боже мой, с чего ты взяла, что ты слишком тощая? Я знаю уйму девиц, которые специально сидят на отваре петрушки, чтобы заиметь такую же фигуру, как у тебя.

— У меня нет фигуры. — Она отвернулась и посмотрела на стоянку. — Если бы и была, не думаю, чтобы мне захотелось выйти на люди в купальнике.

— Господи, но тебе же нужно хоть чуть-чуть побыть на солнце. Ты ведь ребенок. Иногда тебе надо выйти на улицу и поиграть.

Она обиженно глянула на него через плечо. Это что, шуточки?

Ему пришлось опустить глаза.

— Ну, ладно. Хорошо. Черт побери, делай что хочешь, возьми деньги и купи себе мороженого. Или что-нибудь еще, мне все равно. Только разбуди меня в шесть тридцать. И никаких выкрутасов.

— Хорошо, дядюшка Майкл, — без выражения ответила она.

Сара Джейн не вернулась в комнату, пока не убедилась, что он заснул. Занавесив окно плотной шторой, он теперь лежал одетый, одной рукой заслонив глаза.

Изо всех, кого она знала, Майкл был единственным, кто мог уснуть по собственному желанию. Если уж решал, что ему нужно поспать, чтобы всю ночь быть в порядке, он ложился и через несколько минут отключался. Еще одна из его выдающихся способностей. Вот только всегда ей доставалось будить его.

Она стала рядом, желая, чтобы он убрал руку, — так хотелось увидеть его лицо. Лицо Майкла неодолимо притягивало.

«Ты ребенок.» Двенадцать лет и безнадежная любовь? Любой рассмеялся бы ей в лицо, произнеси она это вслух. Майкл и сам расхохотался бы, но нервно, — он-то знает, что все так и есть. Ничего тут не поделаешь. Майкл был единственным в целом свете. Всю свою жизнь она хотела найти такого, как он. И долго боялась, что отыскать не удастся, что таких вовсе нет, а если отыщется кто, вдруг она ему окажется не нужна вовсе.

Майкл перевернулся во сне на живот. Сара Джейн замерла, но он крепко спал, совсем не чуя ее присутствия. Саре Джейн хотелось лечь рядышком, чтобы остаться возле него, — но тогда она бы точно не удержалась от прикосновения, а она хорошо знала, что произошло бы потом. В этом Майкл был непреклонен. «Никаких выкрутасов.»

Но ведь могло быть и хуже, окажись он женатым кассиром из банка с тремя детьми. Тогда, наверно, она не смогла бы быть рядом с ним. Или, например, если бы он был женщиной — хотя тогда, наверное, все сложилось бы по-другому. Доброй женщиной, которая захотела бы стать ей матерью или старшей сестрой. Это было бы лучше всего. Но ей достался именно Майкл.

— Майкл, — негромко окликнула она, — повернись ко мне лицом.

Невольно она чуть прикоснулась к его сознанию, и он повиновался во сне. Мирное лицо, все дела были забыты пока он набирался сил перед вечерней игрой. По быстрым движениям глаз под закрытыми веками она догадалась, что ему что-то снится. «Майкл, — умоляла она его про себя, — поделись со мной своими снами.» Теперь она не могла сдержать себя. Глаза закрыты, и она медленно двигается сквозь неподвижный воздух, плывет в страну тумана и теней. При приближении там сгустились краски, а потом что-то засверкало, словно молнии пронзали облака.

И вот она уже с Майклом вместе. Череда образов окружила ее — Майкл сломленный, Майкл покрасневший, Майкл униженный наказанием за мелкое нарушение школьных правил. Майкл, который первый раз встретил ее в прачечной-автомате. Майкл и женщина — она не стала смотреть на это. Майкл, когда она впервые попыталась установить контакт. Когда он ударил ее. А вот когда он понял, что она говорит правду…

— Ну хорошо, сестричка, если ты действительно способна на это, скажи мне, что думает этот парень.

Стоя рядом с закусочной, Майкл мотнул головой в сторону стоящего перед светофором типа с плоским бумажным пакетом под мышкой.

— Он ждет, когда загорится этот чертов зеленый свет.

Майкл засмеялся.

— Отлично, Шерлок Холмс. Даже я, не телепат, смог понять это.

Она спокойно посмотрела на него.

— Я не закончила.

А потом выдала, прямо в лоб: «Он думает… когда же загорится этот чертов зеленый… мне надо в офис… сейчас там никого… обед… тихо… хотим… достать бы этот журнальчик… смачные бабенки изнемогают… хотят…»

Майкл замер и не шелохнулся, пока она транслировала ему мысли мужчины. Потом загорелся зеленый, мужчина быстро зашагал через дорогу, коричневый пакет в правой руке ритмично закачался, словно маятник.

— Куда он полетел? — спросил Майкл.

— В офис.

— Где он?

— Не знаю.

— Не знаешь?!

— Я улавливаю только то, о чем люди активно думают. Я не могу читать все их мысли. А они не слышат меня. Никто не слышит. Только ты.

Он не дал ей рассказать об одиночестве, о том как она убежала из дома полтора месяца назад, о том, как мало ей удавалось получить, используя свою способность, и о том, как она еще более безуспешно пыталась не прибегать к ней. Но отвел Сару Джейн к себе, в однокомнатный номер обшарпанной гостиницы «Космо» (плата за день, неделю или месяц вперед).

Что-то шевельнулось в его сознании. Она слишком долго была в контакте с ним; если задержаться больше, — он поймет и проснется. Но ей был нужен этот контакт. Боже, как он был ей нужен. Майкл знал это. Он держал ее впроголодь, пуская всего лишь на несколько минут. Ему не нравилось, когда она копошилась у него в голове; он считал это мерзким. Но не тогда, когда из этого можно было извлечь пользу.

Как, например, при карточной игре.

Они могли заняться чем угодно. В двенадцать лет она знала о людях больше, чем кто бы то ни было; они могли бы совершить что-то великое, даже если бы Майкл и продолжал держать ее почти всегда на расстоянии. Вместо этого…

Перед глазами вспыхнул невообразимо яркий свет, она закружилась, потеряв ориентацию. Ей казалось, она стремительно падает, проносясь меж множества массивных предметов, ударяясь о каждый из них…

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на полу. Майкл ударил ее телефонным справочником.

— Что я говорил тебе, сестренка? — Он швырнул в нее тонкую книжку, та, отскочив от грудины, острым углом врезалась в живот. — Я же говорил тебе, никаких проделок, — Наклонившись к ней, он намотал ее волосы на руку. Касаясь волос, он чувствовал себя в безопасности, ведь они не были живыми. — Я говорил тебе, никаких выкрутасов? Отвечай!

Он дернул за волосы, поворачивая ее голову назад.

— Майкл, я ничего не могу с собой поделать, — вырвалось у нее жалобным шёпотом. — Ты же знаешь, мне надо…

— Ты должна ждать, и ты понимаешь это, ты можешь ждать, пока я не скажу тебе…

Он рывком поднял ее на ноги и толкнул в сторону кровати. Волосы все еще были зажаты в кулаке, от боли она вскрикнула. Потом он еще раз пихнул ее, разжав кулак, пихнул так грубо, что она упала на матрас. Приподнявшись, она потянулась к нему, но он отбил ее руку тем же справочником.

— Майкл…

— Прочь! Прочь, девчонка! Чтобы сделать тебе больно, мне не нужно касаться тебя!

Он сделал шаг вперед; защищаясь, она вскинула руку. На секунду она подумала, что он ударит ее. Но он свернул тонкий справочник в плотную трубку.

— Ладно. Великолепно. Вот так и сиди на кровати, и не шевелись.

Глядя на нее, он неторопливо обошел кровать. Она попыталась опустить руку, но он изо всех сил ударил по ней.

— Я же сказал, не двигайся.

— Хорошо, Майкл. Хорошо, не буду.

Глаза горели от слез, но она старалась сдержаться. Все прошло бы, если бы она только смогла коснуться его. Контакт устанавливался моментально, стоило лишь дотронуться до кончика пальца, но Майкл был осторожен, не желая попасть в ее волю.

— Я предупреждал тебя насчет этих выходок? Отвечай!

— Да, Майкл, предупреждал.

— Но все же ты сделала это. Почему?

— Я ничего не могла поделать…

— Ты можешь! — Он хлопнул справочником рядом с ее рукой, на которую она опиралась. — Ты можешь справиться, ты можешь это контролировать, мы с тобой знаем это. Ты вполне можешь не слушать то, о чем думаю я или кто-то другой. Почему же ты сделала то, что я запретил тебе?

Казалось, ее горло сжалось в такую же тугую трубку, как справочник в руке у Майкла.

— Я хотела… — слезы хлынули из глаз. — Ты не знаешь, как я одинока…

Он снова хлопнул книгой по кровати, прямо перед ней, едва не задев щеку.

— Не смей, — сказал он низким, скрипучим голосом, в котором сквозила угроза. — Никогда не смей проникать в мое сознание, пока я не скажу тебе. Никогда. Никогда, потому что, клянусь, я отлуплю тебя изо всех сил. А потом ты уже никогда меня не увидишь. Ну, теперь ты сможешь это запомнить?

Она кивнула.

— Тебе чертовски повезет, если я позволю тебе это сегодня вечером, после игры. Только тогда ты получишь свое, девчонка, когда я позволю тебе это. Я же могу и не делать этого, ты знаешь.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Заткнись. Ты бы лучше вечером сделала все как надо. Если же что-то будет не так, я могу решить, что прежние приятели мне дороже. Понимаешь?

— Да, Майкл. Мне можно опустить руку?

Он шагнул назад.

— Убирайся.

Сара Джейн торопливо слезла с кровати и, настороженно глядя на него, стала пятиться к двери.

— Мне… Мне нужно немного денег, Майкл.

Он бросил ей смятую десятидолларовую бумажку.

— Уноси отсюда свой тощий зад.

Она быстро нагнулась и подняла деньги с ковра, не сводя с него широко открытых глаз.

— Сестренка.

Она остановилась, почти уже выйдя из комнаты, и теперь держала дверь перед собой, словно щит.

— Приходи разбудить меня в половине седьмого, или вообще не возвращайся.

Она кивнула и выскользнула из комнаты.

Почти что час она провела в заставленном стеллажами магазине сувениров в вестибюле и бродила между полок, в то время как продавец за прилавком пытался понять, не воровка ли она, и сам удивлялся, почему при его зарплате это должно было его еще волновать.

Со скуки она купила на свои смятые десять долларов журнал «Вот», маленький пакетик фисташек, вышла во внутренний дворик рядом с бассейном и села под зонт за один из столиков.

Людей здесь было немного. Она была предоставлена сама себе и могла разгрызать каждый орех зубами, высасывая мякоть, пачкая зеленью пальцы и губы, пока она рассматривала фотомоделей, которые отплясывали со свирепыми лицами в самых невообразимых местах и в еще более невообразимых одеяниях. Ореховая скорлупа громоздилась на металлическом столе неопрятной горкой, и ветер норовил сдуть ее на пол. Она специально не настраивалась на мысли тех, кто, проходя мимо, бросал на нее любопытные взгляды. Она не хотела знать, что они думают, она вообще больше не желала знать, о чем думает кто бы то ни было. Может, ей было бы лучше сейчас уйти из отеля, оставить Майкла спать и постараться забыть его. Родители не жаждали ее видеть, но, может быть, удастся найти семью, где ее примут. Она могла бы попытаться жить как обычные люди, подавить свою способность (она никогда не говорила — дар), и, может быть, тогда она атрофируется и исчезнет.

Женщина, рекламирующая лиловую губную помаду, тянулась к ней с поцелуем с глянцевой страницы журнала. Перевернув страницу, Сара Джейн разгрызла еще один орех. Да, с таким же успехом она могла попытаться вмешаться в работу собственного сердца или на долгое время заклеить глаза. Способность эта все же была полезной и, прожив с ней так долго, она уже не могла обходиться без нее.

Жить без Майкла? Вернуться к тому, что было раньше, когда у нее не было никого, с кем бы она могла полностью сблизиться? Без второй половины, способной услышать ее, некому будет слиться с ней в союзе, объединяющем два разума в одном теле.

Но Майкл никогда не даст делам зайти так далеко. Он едва приоткрывался, но стоило ему только почувствовать начало процесса слияния, он заставлял ее покинуть его разум.

Сначала она пыталась убедить его, что это было бы правильно — довести процесс до конца. «Неужели ты не понимаешь, Майкл? Так и задумано. Может быть, мы вовсе не два человека, а один, как две половинки…»

Но он ничего не хотел слышать об этом. Если она и не знала, что она такое, он-то уж знал — он не был наполовину мужчиной, наполовину — двенадцатилетней девчонкой. И если ей не нравится, как идут дела, она может уходить, он не будет удерживать ее.

Она не знала, в действительности ли он собирается отпустить ее на все четыре стороны. Даже когда она была в его сознании, ему удавалось спрятать от нее многое. Иногда она думала, что стоило ей убежать, он устремится за ней; иногда она боялась, что он приведет в исполнение свою угрозу оставить ее.

А между тем, нравилось это Майклу или нет, они становились ближе. Каждый раз, когда она проникала к нему, во время игры или после нее, они становились чуть ближе. Когда-нибудь ему придется полностью впустить ее к себе. Или так, или никогда больше не впускать ее.

Она поглядела на свои покрасневшие пальцы и постаралась вытереть их о подол рубашки. Пятно отойдет. Она хотела, чтобы Майкл тоже исчез, чтобы он каким-то образом потерял возможность слышать ее. Тогда бы ее так отчаянно не тянуло к нему; ее непреодолимая, безнадежная любовь поблекла бы и она смогла бы искать еще кого-то. А если бы никого не нашлось, не было бы ничего хуже той жизни, которую она вела до встречи с ним. Не так ли?

Последний орех не раскалывался. Она осмотрела его со всех сторон. Он был абсолютно гладким. Облизнув испачканные губы, она сжала его между зубами что было сил, раздавив скорлупу и мякоть.

Она сидела около бассейна, снова и снова просматривая «Вог», пока не пришло время идти наверх, будить Майкла. Он велел ей переодеться, казалось, его гнев исчез. Она продолжала листать журнал, пока он принимал душ, и взяла журнал с собой, когда они спустились в ресторан.

— Зачем тебе тут журнал? — спросил Майкл, когда они сели за столик в угловом кабинете.

Она повела плечом.

— Не знаю.

Читать здесь — только глаза портить. А всё эти свечи. — Он обвел взглядом тускло освещенный зал ресторана. — Мистер и миссис Америка выбрались на выходные отдохнуть от детей, которые им в принципе вовсе ни к чему. Не так ли, сестренка?

— Я не знаю, — снова сказала она.

— Ты да не знаешь? — Он отхлебнул пиво. — Будто ты бродила целый день и не пыталась подслушать чужие мысли.

— Мне не хотелось.

— Ты просто читала журнал и ела… эти, как их… орехи.

— Фисташки.

Она опустила глаза.

— Ты чертовски плохо выглядишь. Вся перемазалась. В твоем возрасте девочки заботятся от том, как они выглядят, а ты бродишь вот так, да еще с журналом. — Он фыркнул с отвращением. — Я даю тебе деньги на одежду, а ты идешь в Армию Спасания и возвращаешься домой со старым тряпьем, которое уже никому не нужно.

Она не поднимала глаз. Ведь не могла же она объяснить ему, что ходит на благотворительные распродажи только потому, что мысли работающих там людей полны теплоты и спокойствия, пропитаны чем-то таким, что на зыбкой грани между нежностью и любовью. У людей, которых она встречала с Майклом, мысли были совсем иного сорта.

— Ну хорошо, но что ты будешь есть? Ты даже не посмотрела на меню.

— Чизбургер.

— Господи, чизбургер. Ну давай, для разнообразия, съешь что-нибудь настоящее. Чизбургер ей подавай. Тут приличное место, а не забегаловка.

— Я хочу чизбургер, — упрямо сказала она.

— Чиз… Возьми бифштекс.

Она упрямо покачала головой. Теперь Майкл старался быть добрым к ней, хотя и не знал, как выказать свое расположение. Крепко сжав зубы, она старалась сдержать себя, чтобы не ринуться к нему и попробовать то, о чем он думает, попробовать его «я», показать ему, что это значит — любить.

— Ты съешь бифштекс. Чтобы сохранить силы, тебе надо хорошо питаться. И кофе. Я не хочу, чтобы ты там у меня свалилась и заснула. Все же стоило тебя уложить поспать.

— Я не могу спать днем.

— Да, да, да, — в его голосе слышалось отвращение. — Ты не хочешь делать одно, не можешь делать другое, тебе не нравится третье. Ты как большая заноза у меня в заднице, Сара Джейн. Черт возьми, ты совершенно не ценишь ничего, что я делаю для тебя. Если бы не я, ты бы по-прежнему ночевала в прачечных и гаражах, питалась бы тем, что смогла украсть. У тебя не было бы никого, над кем вытворять все эти штучки, без которых ты жить не можешь. А что получаю я взамен? Приходится глядеть на кислую рожу да слушать дурацкие вопросы, сможем ли мы пожениться. Сделай перерыв, сестренка.

— Что ты от меня хочешь? — жалобно спросила она, наматывая кончики волос на пальцы.

Майкл нагнулся к ней с гаденькой усмешкой.

— Расскажи мне про ту вот пару, — он мотнул головой на столик слева. Она повернулась и увидела хмурую пару среднего возраста.

— Что ты хочешь о них узнать?

— Скажи мне, что у них приключилось.

«И вот таким образом, — подумала она, — Майкл хочет показать свое расположение». Она вздохнула.

— Это просто супруги, которые приехали на выходные.

— Ну да, но посмотри на них. Я хочу сказать, посмотри на них внимательно. Послушай.

Ее лицо исказила гримаса боли.

— Послушай, и, может быть, после игры я разрешу тебе побыть со мной больше, чем обычно.

— Ты всегда так говоришь, но никогда не выполняешь обещание.

— Не утомляй меня, сестренка, — его улыбка была натянутой и фальшивой. — Чем сильнее ты пакостишь мне, тем сильнее я могу дать тебе сдачи.

Она не ответила.

— Ну, давай. Назовем это разминкой перед тем, что нам предстоит.

— Мне не нужна разминка.

— Ты продолжаешь трепать мне нервы? — Майкл подался вперед. — Ну и что с того, если мы узнаем, о чем они думают? Их-то не убудет. Давай.

Ее глаза сузились. Майкл напряженно ждал, что она скажет. Выдержав несколько секунд, пока не увидела на его лице тень нетерпения, Сара Джейн вместо того, чтобы объяснить все вслух, послала ему поток мыслей напрямую: «Телефонный звонок от няни… заболел один из детей… она хочет рассчитаться с гостиницей и уехать домой… а он не хочет, и…»

Поставив блок, Майкл откинулся к обитой кожей задней-стенке кабинета. Его лицо покраснело от натуги. Неожиданно она почувствовала, что будь она понастойчивей, то вполне смогла бы преодолеть барьер и быть в его сознании независимо от того, нравится ли ему это или нет. Но она позволила ему прервать контакт.

— Ах ты, маленькая… — Майкл сидел прямо, направив на нее указательный палец. — Вот я…

— Извини, — холодно произнесла она. — Просто тренируюсь перед игрой.

Он взял свое пиво.

— Тебе бы лучше сделать все, как надо, сестренка. Все как надо.

— Я все сделаю.

Она снова посмотрела на ту супружескую пару, сидевшую по-прежнему за соседним столиком с несчастным видом. На самом деле она так и не знала, что их заботило, выдумав всю эту историю.

Она настояла на том, чтобы Майкл купил еще один пакетик фисташек, прежде чем они поехали в темный, нищий район, к бару, вход в который напоминал дыру в стене. Майкл припарковал машину, велел не отпирать дверцы и не опускать окон, и вошел внутрь. Минуту спустя он появился снова и повел ее за угол, к боковому входу.

— Они играют на складе, — сообщил он ей.

Но она уже успела настроиться, мысли нескольких людей мешались в ее голове. По тускло освещенному коридору она прошла за Майклом в небольшую комнату, заставленную ящиками и контейнерами. Под голой, без абажура, лампочкой стоял круглый стол, за которым сидело четверо мужчин. Дым сигарет и сигар змеился над их головами. Они оторвались от карт, и один из них, мужчина с жёлтыми волосами песочного оттенка и нездоровым цветом лица произнес:

— Вы опоздали, мистер… э-э… Джонс.

Потом все поглядели на нее.

— Черт возьми, что это такое? — спросил мужчина с песочными волосами. — Вы что, думаете, мы собрались здесь чайку попить?

Майкл развел руками.

— Ну что я мог поделать? В последнюю минуту появляется сестра и бросает ребенка у порога. Едет там на неделю в Озаркс с приятелем, а кому-то надо присмотреть за Сарой Джейн.

Майкл оглядел окаменевшие лица мужчин. Стоя за ним, Сара Джейн прижала журнал и пакет фисташек к груди. Мысли игроков толклись у нее в голове, превратившейся прямо в телефонный коммутатор.

«Парень рехнулся… черт возьми, привезти ребенка сюда… о чем он только думает… сколько ей лет…»

Потом к ней пробились мысли Майкла.

«Они верят мне, Сара Джейн? Отвечай! Они на это купились?»

Девочка вздрогнула.

«Они думают, ты рехнулся, если привез меня сюда.»

Казалось, Майкл расслабился.

— Эй, ребята. Что я, действительно, мог поделать?

Желтоволосый обошел Майкла, чтобы взглянуть на нее.

Она сгорбилась, стараясь выглядеть пониже.

— А я думал, ты недавно появился в этом городе, — сказал он Майклу, не отрывая глаз от Сары Джейн.

— Так и есть. Но здесь живет моя сестра. Пребралась сюда к приятелю.

— Девица выглядит достаточно взрослой, вполне могла бы посидеть дома одна.

— В общем, да, но она боится, — Майкл пожал плечами. — Такой вот большой ребенок, ну вы знаете, о чем я говорю.

Мужчина с отвращением посмотрел на Майла.

«Дерьмо… притащить ребенка в такое место… есть же непорядочные люди…»

Она не сдержалась и улыбнулась.

— Ну и что здесь веселого? — спросил он ее.

Когда Майкл повернулся к ней, она прикрыла рот ладонью.

— Эй, ведь Сара Джейн немного… того. Иногда она улыбается без причины, иногда смеется, ну, вы знаете.

— Ну и что ты хочешь сказать? Она будет нам мешать?

— Нет, нет. Все в порядке. Будет сидеть тише воды, ниже травы, не издаст ни звука. Вот там, на ящиках; будет смотреть свой журнал и есть орехи. Она никому не станет мешать. Правда, Сара Джейн? Ты ведь не будешь мешать дядюшке Майку, пока он поиграет в карты со своими друзьями?

В ответ она по-идиотски уставилась на него, «позабыв» закрыть рот, и побрела к дальней стене склада, где и устроилась на каких-то ящиках, стоявших вдоль стены.

Мысли мужчин шумели в голове, в то время, как они следили за ее движениями. «… продули сто фунтов… чокнутая или немая… надо бы завтра позвонить дочке… вышвырнуть его вместе с девчонкой вон… Боже, мы что, няньки… какая худющая… большая девица…»

— Она разве читает журналы? — подозрительно спросил Майкла все тот же мужчина с песочными волосами.

— Всего лишь смотрит картинки, экая важность. Послушайте, если вы не хотите меня принимать, — отлично, я уйду. Но я проделал долгий путь ради хорошей игры, к тому же в этом городе у меня есть добрые друзья. Им бы хотелось, чтобы я хорошо провел время.

Мужчина коротко рассмеялся.

— Ну так садитесь, кто вам мешает?

Прежде чем самому сесть за стол, Майкл едва заметно кивнул Саре Джейн. Теперь начиналось самое худшее, что было у нее в жизни с Майклом. Она открыла пакетик с фисташками, притворяясь, что полностью поглощена фотографиями невероятных моделей. Она уже знала их всех наизусть. Мысли мужчин вертелись и рокотали в ее голове, перекрывая негромкое шуршание тасуемых карт. Надо было разобрать — где чьи. Мужчина справа от Майкла был каким-то ремонтником; Майкл ему не нравился, он не доверял ему и жалел, что тот пришел. Его мысли были похожи на тяжелые, безостановочные Удары барабана. Сосед ремонтника никак не мог сосредоточиться. Воспоминания о каких-то незначительных вещах постоянно крутились у него в голове, то перебивая мысли, то рождая их, как будто он не мог избавиться от посторонних ассоциаций. Его меньше всего беспокоило то, что Майкл привел ее, именно он собирался завтра позвонить своей дочери. Теперь он думал о еде.

Игроку, сидевшему к ней спиной, не нравилось то, что она сидит прямо позади него. Это означало, он не будет знать, когда она будет смотреть на него.

Оставался еще тот первый мужчина с песочными волосами и красными лицом. У него появлялись вспышки жалости к ней, но сродни беспокойству о бессловесной и не особенно полезной твари: бить, конечно, не стоит, но лучше держаться на всякий случай подальше.

Круг завершал Майкл, который ухмылялся, глядя на лежащие перед ним карты. Резкий верхний свет отбрасывал странные тени на его лицо. Она взяла в рот орех и, чуть напрягшись, прикоснулась к сознанию Майкла.

«Поехали, сестричка. Как дела?»

Она вздохнула. Существовала тысяча способов использовать их совместные усилия, но Майкл спускал их на шулерство при игре в покер. Она направила свое внимание на происходящее за столом, слушала, как каждый из мужчин оценивает свои карты, и покорно сообщала все Майклу.

«Три девятки; пара восьмерок, почти полный флеш-рояль, от семерки до десятки; семерка и тоже почти флеш-рояль — от туза до четверки; пара пятерок, туз, дама и валет.» Майкл упорно натаскивал ее, пока Сара Джейн не овладела карточной терминологией так же хорошо, как, в ее понимании, владел ею крупье из Лас Вегаса. У Майкла была только пара троек. «Пока не так уж хорошо», — передала она ему.

«Сообщай мне только их карты, сестренка.»

Игроки просили одну, две, три карты, она пристально следила за тем, что им приходило. Майкл закончил с парой королей и парой троек, но банк сорвал тот, у кого были три девятки. Прогорклый вкус разочарования сочился из Майкла.

«Видишь, Майкл? Даже шулерские проделки иногда не помогают.»

«Делай лишь то, что тебе положено, и не мешай мне играть. Я начинаю чувствовать их.»

Чудом во время третьего кона у него оказался полный флеш-рояль. Он сидел спокойно, пока другие брали по две-три карты у желтоволосого — они называли его Харви — и потом начал повышать ставки. Радость Майкла отозвалась в ней так, что у нее задрожали руки, когда она полезла в пакет за орехом. Кучка денег в центре стола росла.

«Великолепно, сестренка. Теперь они поверят любому блефу, который я им выдам.»

Она поежилась. «Майкл, полный мужчина напротив тебя не верит, что у тебя что-нибудь есть. Он не верит тебе. Он считает, ты жульничаешь.»

«Остынь, сестренка. Дай мне играть.»

Взволнованная, она разгрызла орех зубами. Полный мужчина, тот, который думал, что Майкл блефует, резко повернулся к ней.

— Разве ей позволено шуметь? Это меня бесит!

Он повернулся к Майклу, но его гнев, словно отбойный молоток, бил в ее мозг, и она тоже передала это Майклу. Уголки его рта дернулись.

— Прекрати это, Сара Джейн. Больше никаких орехов. Мы не можем сосредоточиться.

Она спокойно отложила пакет и слушала, как делались ставки. У сердитого мужчины была пара королей, у остальных не было ничего интересного. Только Харви попытался продержаться еще немного. Потом и он бросил карты, откинулся на спинку стула и стал наблюдать за дуэлью между Майклом и тем, кто сидел напротив него. Голова Сары Джейн начала пульсировать от напряжения.

— Десять баксов, — произнес мажчина.

— Десять и пять сверху. «Черт его побери. Как далеко он он зайдет, Сара Джейн?»

«Он подумывает о том, чтобы перерезать тебе горло.»

«Именно поэтому они называют это опасной бритвой, бэби.»

«На самом деле, Майкл. Ножом.»

Этот самый мужчина, по фамилии Клеммер (собственное имя — Альберт — ему почему-то не нравилось) сложил пятидолларовую банкноту пополам, а потом домиком поставил ее над остальными.

— Открывайте карты, — произнес он.

— Сначала вы, — сказал Майкл.

Мужчина покачал седеющей головой.

— Я сделал ставку и я смотрю первым.

«Не надо рисоваться, Майкл», — умоляла она. Но он нарочно открыл свои карты по одной, в нисходящем порядке пока не дошел до семерки. Казалось, он сомневается, а затем он положил ее на стол вверх рубашкой.

— Сколько поставите на то, что это семерка, Клеммер?

Приступ страха пронзил Сару Джейн до печенок. «Ты не мог знать, как его зовут! Он тебе не говорил!»

Майкл вызывающе улыбнулся мужчине, чьи мысли чуть стихли, хотя негромкий гул подозрений не исчез. К счастью, он не заметил, что Майкл назвал его по имени.

«Не время привлекать к себе внимание, Майкл! Остановись!»

— Так сколько? — подначивал его Майкл.

Партнер уже собирался сказать «двадцать», когда Харви нагнулся и перевернул семерку. В мыслях Майкла вспыхнул гнев, но прежде чем он смог что-нибудь сказать, желтоволосый рассмеялся.

— Ты даже меня заставил усомниться на секунду, Проныра; но я знал, что это должна быть семерка. Забудь, банк и так достаточно велик, верно?

Гнев Майкла утих, банкнота за банкнотой он собрал свой выигрыш.

— Да. Конечно. Вполне приличный. Я играю честно.

«Не пузырься, Майкл. Этот человек только что спас тебя.»

«Уймись, сестричка. Если бы они могли, они за минуту ободрали бы меня, как липку.»

«Ты чужой здесь, они не доверяют тебе.»

— Эй, Сара Джейн, — произнес Майкл вслух. — Давай, съешь несколько орешков. Все отлично сосредотачивается, не так ли?

Гнев грузного игрока ожег ее мозг так, что слезы навернулись на глаза. Она склонила голову набок и притворилась, что дремлет.

Несколько следующих конов к Майклу карта вовсе не шла, но напряжение между ним и грузным типом постоянно росло. Желтоволосый Харви также неотступно следил за Майклом, так и не определив, честно ли тот играл.

Странное спокойствие опустилось на Сару Джейн. Майкл заказал всем игрокам по пиву, которое принес им толстый, скучающий бармен, чье сознание, казалось, было на автопилоте. Ее вид не вызвал у него никаких новых мыслей, прошел неким размытым изображением.

Игра продолжалась, но ни у кого дела не ладились. Достали новую колоду, ее осмотрели и признали годной. Но и это не произвело никакого эффекта. Сара Джейн перестала обращать внимание на что-либо, кроме карт на руках у каждого, механически передавая информацию Майклу. Иногда это помогало, иногда — нет. Гнев грузного мужчины утих, но тлел, не угасая. Мысли остальных были нечеткими, мысли бесцветных существ, которые не выигрывали и не проигрывали большие суммы, мысли игроков, которых Майкл называл «грелками для кресел», предназначенных для того, чтобы делать ставки.

Время ползло, Сара Джейн чувствовала, как тяжелеет от усталости. Застоявшийся в воздухе табачный дым разъедал глаза и вызывал тошноту. Куча денег, лежащая перед Майклом то увеличивалась, то уменьшалась, но он продолжал играть без оглядки, консультируясь с ней, как будто она была всего лишь еще одной частью его сознания. Похоже, что она действительно включилась в его существо. Своим внутренним зрением она видела карты, которые он держит, чувствовала солодовый вкус пива, ощущала, как воздух проникает в его легкие и покидает их. Она скользнула еще глубже и вздрогнула от боли у него в пояснице от долгого сидения на жестком стуле. Взгляд Майкла коснулся ее, и Сара Джейн увидела себя, сидящую на ящиках со склоненной головой, свисающие волосы заслоняли лицо. Затем она полностью погрузилась в него и увидела, как ее собственное тело обмякло. В ушах ее и Майкла раздался гул, пришло ощущение расступающегося пред ней пространства. Она начала падать.

— Сара Джейн!

Лица всех игроков вспыхнули перед ней хороводом, потом пол стремительно ринулся к ней навстречу.

Мгновение спустя, щурясь, она увидела перед собой лицо Майкла, побелевшее от ярости.

— Я бы сказал, твоему маленькому талисману давно пора в постельку, — произнес желтоволосый. — Иначе она шлепнется в обморок. Ну, так что же?

— Вставай, — прорычал ей Майкл, — и не устраивай это дерьмо снова, Сара Джейн.

— Ты немного суров с ней, не так ли? — насмешливо проговорил грузный игрок.

Майкл посмотрел на него.

— Какое тебе дело? Она всего лишь недоразвитый ребенок.

— Ах, да. Конечно. Вроде, ребенок твоей сестры, так?

Сара Джейн села прислонившись спиной к ящикам.

«Майкл, давай уберемся отсюда.»

— Именно это я сказал, — Майкл медленно выпрямился, — ну и что?

«Майкл, пожалуйста! Что-то должно случиться!»

— Она всегда падает в обморок когда ты на грани большого проигрыша?

— Что ты хочешь сказать? — спросил Майкл.

— Тут явно что-то нечисто. Может быть, вы как-то сигналите друг другу?

— Эй, ну-ка… — произнес желтоволосый, но громила отпихнул его.

«Майкл, мы должны бежать. Немедленно.»

— Я попал в точку, верно? Твой талисманчик сигналит тебе, а ты передаешь ей, какие у тебя карты, да?

— Что за дерьмо, она всю ночь сидит тут на ящиках, читает этот чертов журнал, ест свои орехи.

— Ест мои орехи, приятель, глядит мне через плечо и говорит тебе, какие у меня карты.

Сара Джейн начала потихоньку отползать от них в угол.

— Она не могла видеть твоих карт со своего места, — сказал Майкл, — и, черт возьми, конечно же не могла видеть, что было на руках у остальных. Ты просто псих.

— Не смей называть меня так, парень.

— О, прошу прощения, Клеммер, — насмешливо ухмыльнулся Майкл.

«Майкл, нет! Я же говорила тебе, его имени ты не должен был знать!», — в отчаянии подумала Сара Джейн, а он повернулся к ней и завопил:

— Да заткнись, ты, сучка!

Мужчины посмотрели на Сару Джейн, затем на Майкла.

— Нет, это ты псих, — вмешался желтоволосый, — ребенок не сказал ни слова.

— Вот, это их сигнальная система! — яростно сказал Клеммер. — Именно так они и общаются, не говоря ни слова. Верно, девчонка?

Он бросился к ней, но двое других схватили его и оттащили назад.

— Эй, полегче, — сказал тот, кто собирался позвонить дочке. — Ты же не хочешь ударить ее.

— Да я хочу убить ее, — сказал толстяк. — Я просадил три сотни из-за нее.

— Забудь об этом, она всего лишь ребенок, — сказал желтоволосый. — Кто знает, где он подобрал ее? Бьюсь об заклад, если мы отпустим ее прямо сейчас, то, возможно, никогда ее больше не увидим. Не так ли, детка?

Майкл обвел глазами всех троих, когда желтоволосый взял его за предплечье.

«Сара Джейн? Что происходит? Они ведь не могли всерьез поверить во всю эту чушь? Сара Джейн? Черт побери, ответь мне!»

Сара Джейн поднялась на ноги и стояла теперь лицом ко всем, судорожно обхватив себя руками. «Слишком поздно, Майкл. Я старалась предупредить тебя. Они уверены — что-то происходит, только не могут понять — что именно. Ты им не совсем нравишься, ты выиграл все их деньги, и теперь…»

Желтоволосый мотнул головой в сторону двери.

— Убирайся сию минуту. И не останавливайся.

Она открыла было рот, чтобы возразить.

— Я сказал «сию минуту», детка! — сказал желтоволосый. — Живо. И забудь сюда дорогу.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Майкл, пока она пятилась от стола к двери. — Эй, что вы, мы же не жульничали…

— Ах, вы не жульничали, да? — сказал громила. — Ну, конечно, приятель.

«О, Майкл…»

«Зови полицию, Сара Джейн. Немедленно!»

— Вон! — рявкнул желтоволосый, и она выскочила со склада в коридор.

— Эй, Клеммер, Харви, вы что… — донесся голос Майкла из-за двери.

— И откуда, черт возьми, ты знаешь наши имена? — спросил громила. — Мы тебе их не сообщали!

— Эй, ну что вы, — отчаянно воззвал Майкл, — вы же не собираетесь…

— Мы всего лишь собираемся немного проверить твою честность, — сказал желтоволосый. — Убедимся, на месте ли она еще.

В ее голове мысли игроков слились в неразличимый рев, сквозь который пробивался крик Майкла о помощи. Потом пришла боль, раскаленная добела, такая сильная, что Сара Джейн уже не слышала ударов.

Она пришла в себя в каком-то закоулке за мусорным баком, сжавшись в комочек, и прижавшись лбом к коленкам. Ужасный рев в ее сознании утих уже давно, образовавшуюся пустоту заполнил смутный фоновый шум. Она напоминала себе микрофон, который бросили включенным и забыли. В ее сознании невнятно смешивались чьи-то далекие мысли.

Медленно она подняла голову, отстраняя от себя шум чужих мыслей. Похоже, как если бы Сара Джейн пыталась закрыть огромную тяжелую стальную дверь, которую заело. Она сосредоточилась, вытесняя чужие мысли своими собственными, наполняя сознание своим мироощущением до тех пор, пока там не осталось места ни для чего постороннего.

Покой. На несколько мгновений. А потом она вспомнила о Майкле.

«Майкл?»

Впервые на протяжении месяцев ответа не было.

Нетвердо держась на ногах, Сара Джейн выбралась из-за мусорного бака и направилась к выходу из переулка. Улица была незнакомой, неярко освещенной желтоватым светом фонарей. Не имея ни малейшего представления ни где бар, ни где отель, Сара Джейн совсем не могла почувствовать Майкла. Неожиданно ощутив себя одновременной и выжатой, и легкой, она прислонилась к кирпичной стене какого-то здания и посмотрела в ночное небо. Ну, вот. Свободна. С тех пор, как она встретила Майкла, она ни разу не уходила за пределы его влияния, а сейчас вышла. Сейчас можно было бы просто уйти, если бы ей захотелось, просто уйти и не оглядываться назад.

А затем послышалось, так зыбко, что она подумала — это ей кажется: «Сара Джейн. Сара Джейн…»

Она провела руками по лицу. Нет, она никогда не будет недоступной для Майкла. До тех пор, пока он жив.

Его выбросили из машины в тени заброшенного склада на другой стороне шоссе, возможно, в миле от того места, где она пришла в себя. Сара Джейн нашла его, не осознавая, куда она идет, чувствуя только одно — она идет к нему. Сначала слабые, отыскав ее, его мысли становились все сильнее, неотступно притягивая к себе. Как ни странно, она воспринимала его боль как-бы издалека: она смогла поставить барьер, чтобы эта боль не терзала ее. Облегчение и радость Майкла, который нашел ее, доносились до ее сознания, но тоже из-за барьера, вместе с болью. Это было странно. Прежде от Майкла она не загораживалась.

«Сара Джейн.»

Он лежал на растрескавшемся асфальте брошенной автомобильной стоянки. Сара Джейн закрыла глаза, не желая видеть влажных отблесков крови в неярком свете фонаря, стоящего у соседнего квартала. И сразу же восприняла: они не хотели убивать его, только избить, проучить как следует. Но вот только перестарались, и теперь он умирал.

«Как же они будут дергаться, когда услышат в новостях, что мое тело нашли здесь. Они обгадятся со страха.»

Все еще не глядя на него, она присела в нескольких футах от его головы.

«Да, Майкл. Конечно же они будут дергаться. Просто обгадятся».

«Они будут беспокоиться о тебе, Сара Джейн. Они будут бояться, что ты расскажешь все в полиции.»

«Да, Майкл. Конечно, они будут бояться.»

«Нам придется спрятаться ненадолго. А потом, когда они будут думать, что уже в безопасности, мы пойдем в полицию и пригвоздим их задницы.»

На секунду ее сознание помертвело.

«Мы?»

«Да. Мы. Ты и я, Сара Джейн. Так, как ты всегда хотела.»

«Но ты же…»

Теперь она ясно, словно на киноэкране, увидела в своем сознании то, чего хотел Майкл. Он будто наяву стоял перед ней, раскинув руки, готовый заключить ее в свои нескончаемые объятия.

«Подойди ко мне, Сара Джейн. Другого выхода нет. Ты можешь спасти меня, а я останусь с тобой навсегда, ты же всегда хотела этого.»

Она почувствовала, как своим сознанием устремляется к нему.

«Только нагнись, положи руку мне на голову, Сара Джейн. Только прикоснись ко мне. Ты всегда хотела прикоснуться ко мне. Коснись меня, Сара Джейн. Я знаю, ты все еще хочешь этого.»

Перед умственным взором предстало как Майкл окутывает ее, покидает терзаемое болью, умирающее тело, проникает в ее, молодое, живет с ней, сливается с ней, как ему и было суждено. Или слиться, или… нет.

«Не медли, Сара Джейн. Прикоснись ко мне, и все. У меня уже не хватает сил, ты должна взять меня к себе. Спаси меня, Сара Джейн, спаси меня ради себя самой. Помнишь, ты говорила, что, может быть, мы, на самом деле, две половинки одного человека! Именно так это всегда будет для нас, если ты сейчас прикоснешься ко мне.»

Ее рука задрожала в воздухе. Ужаснувшись, она отдернула руку и прижала ее к груди. В ее сознании образ Майкла немного отдалился.

«Сара Джейн?» За болью и замешательством она могла почувствовать тень прежней ярости. — «В чем дело?»

«Дело в тебе, Майкл, — устало подумала она. — «Как мы можем быть уверены, что вместо этого я не перейду в тебя и мы не умрем вместе?»

Не медля ни секунды, он ответил: «Потому что только ты одна обладаешь даром, Сара Джейн — реальной силой. Я всегда принимал то, что передавала мне ты. Правда? Это ты одарена. Ты можешь продлить жизнь нам обоим.» Из последних сил он теперь старался захватить ее сознание. Тогда она представила себе, что барьер, который закрыл ее от боли, стал выше. Она представила себе мелкую проволочную сетку, не раз приходилось наталкиваться на такие заборы. Мелкая проволочная сетка и колючая проволока.

«Сара Джейн? Что ты делаешь?»

«Я не могу, Майкл.»

«Что не можешь?»

«Не могу принять тебя.»

«Но ты всегда хотела именно этого!»

«Когда ты был жив.» Барьер становился плотнее, колючая проволока ложилась поверх мелкой сетки. «Когда не было другого выхода.»

«Это теперь нет иного выхода!»

«Не для тебя.»

Барьер полностью скрыл его из вида.

«Сара Джейн, я думал, ты любишь меня.»

«Я люблю тебя, Майкл, — горестно подумала она. — Но не хочу становиться тобой.»

От ощущения предательства его мысли превратились в яростно ревущий поток: «Если я смогу, я найду тебя, сестренка. Клянусь, я буду гнаться за тобой, клянусь, я достану тебя. Ты будешь мучаться всю свою жизнь, а я буду ждать тебя после смерти…»

Самым удивительным было то, что он в конце концов назвал ее «сестренкой», а не какой-нибудь «сучкой».

Из гостиничного номера она взяла лишь сумку с вещами и деньги, которые Майкл хранил на черный день. Портье, сидевший за конторкой в холле проводил ее взглядом. Понятно — слишком поздний час. Так поздно, что даже гостиничный магазинчик уже был закрыт. Сегодня вечером не будет больше ни журналов мод, ни фисташек.

С удивлением она обнаружила, что рядом со входом в гостиницу стоит такси, и водитель дремлет за рулем. Она села и попросила его отвезти себя в аэропорт, не обращая внимание на сонное любопытство, которое появилось в его сознании. Денег хватало на билет до побережья Ну а там… Там она будет прислушиваться к чужим мыслям, чтобы можно было прихватить чей-нибудь кошелек или какой-нибудь еды. Она выкрутится. Как и прежде.

Дорога в аэропорт занимала много времени. Она откинулась на спинку сидения и перестала контролировать свое сознание. Она даже не почувствовала, как он умирал Так странно ей казалось, она обязательно почувствует нечто, извещающее ее о конце жизни Майкла, но — нет. Значит — все!

— А? Вы что-то сказали?

От удивления Сара Джейн выпрямилась.

— Что?

— Вы что-то мне сказали? — спросил водитель.

Она сглотнула, стараясь восстановить дыхание.

— Нет. Ничего. Я не сказала ни слова.

— О, значит, верно, радио.

Улыбнувшись, она опять откинулась на спинку сидения.

— Да, наверное.

Водитель взял микрофон и что-то пробормотал диспетчерской.

— Ну и что такая молодая девушка, как вы, будет делать в аэропорту в такой поздний час? — спросил он, сунув микрофон на место.

— Лечу домой, — ответила она. — Умерли родственники.

— О… — промолвил водитель. Сара Джейн позволила его мыслям лениво бродить у нее в сознании. Он удивлялся, что она делала здесь… что за родители пошли… Боже, как они могут позволить своим детям ездить одним, неужели они не знают, что может случиться любая жуть, особенно с самыми хорошенькими… неужели им нет дела…

А потом, совершенно неожиданно она как бы провалилась в его сознание.

Этот контакт длился какую-то долю секунды, но потряс ее до основания: его звали Том Ченей, у него были жена и трое сыновей, приходилось работать сверхурочно, чтобы заработать старшему на учебу в колледже, его жизнь не была выдающейся, но, по крайней мере, у них был дом, куда можно было прийти и…

Сара Джейн, дрожа, вырвалась наружу. Молча они проехали еще милю, потом водитель глубоко вздохнул.

— Господи, выходит устал гораздо больше, чем предполагал. После того, как высажу тебя, надо будет отдохнуть.

Она снова откинулась на спинку. Конечно же, откуда ему знать. Да и как он может? От растерянности и облегчения ей хотелось смеяться и плакать. Что может быть безумнее — после Майкла так быстро найти еще одного человека, способного слышать ее.

Только вот он не был принимающим. Она могла почувствовать это по особому привкусу. Он был нормальным человеком. Это ее способности изменились.

Все эти месяцы с Майклом, когда она прорывалась к нему, послужили тренировкой. И ее способности настолько усилились, что теперь она могла сделать так, чтобы ее мог бы воспринять любой.

Любой.

— А? Ты что-то сказала? — спросил водитель.

— Я? Нет, ничего.

— Черт побери. Извини, мне кажется, я рехнулся, или что-то в этом роде, мне слышатся голоса.

— Радио, — сказала она, улыбаясь.

— Нет, это не радио, — озабоченно сказал водитель. — Чудно. Мне показалось, кто-то сказал «сестренка».

— Сестренка? — Улыбка сразу слетела. Сара Джейн провела руками по лицу. — А вы… вы больше ничего не слышали?

Водитель пожал плечами.

— Не знаю. А к чему вопрос? Тоже слышишь голоса, и все такое? — он засмеялся. — Ты сдвинутая?

Сара Джейн чуть помедлила с ответом.

— Я думаю, все такие. То есть, чуть-чуть.

— Я особо не верю в эту ерунду. Хотя моя жена верит. Она каждый день читает свой гороскоп в газетах и говорит, что чувствует, когда кто-нибудь из детей попадает в беду. Я-то считаю, что родителям вообще должно быть это свойственно. Интуиция, знаешь. А что с твоими-то что? Наверно, они рехнулись, оставив тебя одну среди ночи так далеко от дома.

— У них все в порядке, — ответила она ровным голосом и напряглась, настроившись на прием.

«Майкл?»

Ничего. Возможно, в своих попытках добраться до нее он захватил кого-то еще, но все еще был слаб, чтобы подчинить ее. Пока. Сколько времени потребуется ему, чтобы накопить сил?

«Это ничего не значит», — решила Сара Джейн. Потому что она опередит его и сама найдет себе союзника, а потом, вместе, они смогут держать его на расстоянии. Двое живых людей будут сильнее мертвого Майкла.

— Что? — спросил водитель. — Клянусь, теперь-то ты уж точно что-то сказала.

— И что же? — спросила она.

— Клянусь, я слышал, ты сказала: «Лучше поторопись.»

— О, да, — сказала Сара Джейн. — Действительно, надо поторопиться. Не хотелось бы пропустить последний рейс. Я хочу найти мою семью как можно скорее.

— Найти их?

— Ну, там, в аэропорту.

— О, конечно, — такси чуть прибавило скорости. — Не волнуйся, сестренка, я довезу тебя вовремя.

— Надеюсь, успеешь, — пробормотала она, но этих слов водитель не расслышал.