Свет во мраке

Леопольд Буженяк

Дитя львовских предместий, он в юности теряет отца и мать и, оставшись сиротой, влачит бездомную жизнь, спускаясь всё ниже и ниже на дно большого города.

Девять юношеских лет жизни он проводит под надзором полиции, меняя пристанище. Даже его жена Магдалина, после того как у них родилась дочь Стефания, вынуждена была крестить её под своей фамилией. Мать и дочь годами не видят Леопольда Буженяка. Его бродячая жизнь кончается с приходом Красной Армии.

В эту богатую событиями осень 1939 года многие знакомые Буженяка наблюдают неожиданное изменение в биографии «батяра» Польди. Впервые в жизни он начинает работать. Выбирает себе тяжёлую работу канализатора, выполняет её честно, вызывая одобрение у новых руководителей Львовокого водоканалтреста. Леопольд посещает вечернюю школу для взрослых. Уже его жена Магдалина и шестилетняя дочь Стефця без стеснения могут рассказать каждому, где работает Буженяк. Им не надо больше скрывать его от полиции и ждать по ночам визитов её «тайняков» — тайных агентов. Дочь вскоре получает фамилию отца.

Тружеником подземного хозяйства Львова Буженяк остаётся и во время немецкой оккупации.

Первое знакомство Кригера с бригадой канализаторов сменяется более близкими отношениями. За тяжёлой и грязной работой Кригер и канализаторы узнают друг друга. Всё более откровенными становятся их беседы. И хотя Буженяк обещал подумать, есть тема, которой пока боятся касаться и те и другие. Ведь каждого, кто даже согласится помочь бежать еврею, ждёт смерть. Да и Кригер, опасаясь провокации, побаивается так сразу посвящать Буженяка и Коваля в свои планы. Ведь сколько предательства и шантажа вокруг!

Приход фашизма выплеснул наружу низменные инстинкты подлых людей. Целая фаланга тех лиц, кого называют отбросами, воспитанные пилсудчиками и украинскими фашистами подлецы подняли теперь голову и наживаются на крови выдаваемых ими гестапо евреев.

Известно всем во Львове, что за одного выданного еврея гестапо платит пять литров водки и до пяти тысяч злотых.

Но не потеряна ещё окончательно вера в человеческое благородство. Кригер вторично просит Буженяка помочь. Он показывает место, где вырыта нора. Канализаторы переглядываются, мнутся. У каждого из них жёны, дети. Согласиться — значит, подвергнуть смертельному риску не только себя, но и свою семью. Однако после небольшого раздумья Леопольд Буженяк первым решается помочь Кригеру.

Что заставило этого битого жизнью и ещё так недавно отверженного человека сказать это трудное слово «да»? Вероятнее всего, чувство ненависти к фашистам, которые запоганили его родной город, поставили на его площадях виселицы, поприбивали повсюду оскорбительные, как удар кнута, надписи: «Нур фюр дейтше» — «Только для немцев». Давно созревшее сознание протеста, сознание того, что в беде очутились такие же, как он, простые и обездоленные люди, позвало Леопольда Буженяка и его товарищей на благородный подвиг, начатый коротким, но таким многозначительным словом «да».

Изнутри своей норы Кригер выстукивает место, где он находится. Подошедшие к нему по подземному руслу Полтвы канализаторы очерчивают это место мелом и начинают пробивать железобетон.

Восемь дней длится эта работа. Её ведут с перерывами, с двух сторон. Люди, долбящие железобетон, после каждого удара ломом оглядываются, прислушиваются, не следит ли за ними гестапо.

На девятый день нора Кригера соединяется с отверстием пятьдесят сантиметров в диаметре.