Свет во тьме

Глава 19

— Я не верю, — отозвалась Дженнифер с расширенными от ужаса глазами. — Не верю. На убийство Грей не способен.

— Мы обе видели Грея обезумевшим, когда он сильно пьян, — возразила Кэтрин. — Вы и в самом деле считаете, что существует та грань, перейти которую он не в состоянии?

Дженнифер подавленно молчала. Она ведь не раз становилась свидетелем безумств Грея. И вдруг до нее словно донесся голос Кэри: «Он убийца. Не выходите за него замуж, Дженни».

— Я не повторяю вам слухи или пустые россказни, — печально продолжила Кэтрин. — Я сама была здесь и знаю, как это случилось. Всем на плантации известно, что в тот день они сильно повздорили. Я не знаю из-за чего, но в округе слышали, как они кричали друг на друга в гостиной. Ужасно неприглядная вышла сцена, тем более что у нас в то время гостили Кейн и Сафайра О'Нил с детьми. Кейн приходился Диане дядей, — добавила она.

Вот почему Кэри считал, что именно Грей убил свою жену, догадалась Дженнифер. Он был свидетелем. Ее охватил панический страх: она влюбилась в убийцу! Грей сам признался ей, что они с Дианой сильно погорячились в тот день. А что, если так оно и было?

Она читала его письма к Диане, узнала его душу. Как могла она так ошибиться в нем?

— Диана поднялась наверх в страшном возмущении, — запинаясь, произнесла Кэтрин, — а Грей пошел в кабинет и…

— И напился, — с горечью продолжила за нее Дженнифер.

— В самый первый раз. Он никогда прежде не напивался, во всяком случае, до такой степени. Так, бокал-другой с друзьями. Он знал меру, как и полагается джентльмену. Вы, наверное, слышали, что наши родители пили очень много. Грей страшно не хотел им уподобляться. Он всегда прекрасно владел собой… до этой самой ночи.

Она умолкла. Видно было, что эти воспоминания разбередили ей душу.

— Случайно оказавшись в гостиной, я увидела, что немного погодя Диана ушла из дома. Грей тоже видел, как она уходила. Тогда он еще соображал и более или менее держался на ногах. Он выскользнул за дверь и последовал за ней, но я не думаю, что она догадывалась об этом. Оказалось, я в последний раз видела Диану.

— Но это едва ли доказывает, что именно он убил ее.

— Я еще не закончила. Утром обнаружилось, что оба они пропали, и мы отправились на поиски. Все искали их — я, рабы, О'Нил, кроме ослепшей Сафайры, конечно. Благодарение Богу, я их нашла.

Я обнаружила Диану в лесу возле реки. Повсюду была кровь, на земле, на сосновых иголках… Она была сильно избита, а ее горло перерезано. Я нашла Грея ярдах в десяти от нее, он валялся на земле в пьяном забытье. После ее убийства он явно пытался скрыться, но не смог. На одной его щеке виднелись синяки и царапины. Понятно, что Диана старалась защищаться, но, увы… Грей очень сильный мужчина, а уж напившись, лошадь может поднять.

Когда я нашла Грея, меня обуял ужас. Я хлопала его по щекам, пока он не пришел в себя. Открыв глаза, он поднялся на ноги и, спотыкаясь, подошел к тому месту, где лежал изуродованный труп Дианы. Он опустился возле нее на колени и заплакал. Я никогда не забуду его слов, прорывавшихся сквозь рыдания: «Я убил ее. Это моя вина. О Боже, я убил ее!»

Кэтрин помолчала и тяжело вздохнула. Подняв глаза, она увидела изучающий взгляд Дженнифер.

— Больше рассказывать нечего, — устало сказала она. — Я постаралась увести Грея от тела Дианы, пока сюда не явился кто-нибудь еще. Привела его домой, промыла ссадины и постаралась хоть как-то протрезвить его. Когда все вернулись — Кэри О'Нил чуть позже нашел труп Дианы, — я заявила, что обнаружила Грея валяющимся в конюшне и что, скорее всего он провел там всю ночь.

Вздрогнув, Дженнифер вспомнила презрительные слова Трева, когда встала на защиту Грея: «Вижу, ты снова прячешься за спины детей, Грейсон».

Видимо, отец Дианы знал, что шестнадцатилетняя Кэтрин солгала, чтобы защитить брата.

— А как же ссадины? — спросила Дженнифер дрожащим голосом.

— Я сказала, что он упал с лошади прошлым вечером. К счастью, кроме нескольких рабов, его тогда никто не видел. Рабы любили Диану и ладили с Греем, поэтому они подтвердили мои слова, хотя свидетельства рабов в суде не принимаются. — Она помолчала. — Если бы я тогда не солгала, Грея посадили бы в тюрьму, а потом повесили.

Дженнифер подумала о тюрьме в Уильямсбурге и невольно поежилась при мысли о том, что Грея могли бы запереть темном сыром подвале в ожидании суда и виселицы.

— А почему вы решили защитить его?

— Понятно почему, — задумчиво ответила Кэтрин. — Мне в то время только исполнилось шестнадцать. После кончины родителей он был моим единственным защитником, но даже при их жизни он был мне все равно что отец. Мы всегда были очень близки. Я не могла своими руками отправить его в тюрьму, на казнь.

— И Грей позволил вам лгать ради него?

— Думаю, Грей был в шоке. Потом он говорил мне, что ничего про тот вечер не помнит. Скорее всего, так оно и есть: алкоголь часто отшибает память. Когда он протрезвел, то даже не мог вспомнить, что убил Диану. И позволил мне защитить его. Но последние восемь лет он страшно переживает из-за того, что убил Диану и не сел в тюрьму. В общем, он создал себе свою собственную тюрьму. Кабинет — вот его тюрьма, а алкоголь — решетка, которая его держит.

— Лучше бы вы мне никогда об этом не рассказывали, — зябко поежившись, произнесла Дженнифер.

— А что мне делать? Боюсь, такое может повториться.

— Что вы имеете в виду?

— А то, — ответила Кэтрин с расстановкой, — что Грей способен убить и вас. Я не могу спокойно смотреть на происходящее. Вы — моя подруга.

Дженнифер с ужасом уставилась на нее:

— А зачем Грею меня убивать?

— Подумайте, Дженнифер. Ситуация практически та же самая. Грей вас преследует, обстоятельства примерно те же.

— Мы часто и раньше спорили, несчетное число раз. Но Грей не преследует меня, а ненавидит.

— Он преследует вас, — настаивала Кэтрин. — Может быть, вы и не замечаете, но это так, поверьте. Может быть, он вас и не любит, но наблюдает за вами постоянно. Вы, несомненно, нравитесь ему. Да в первый же вечер, как только вы появились в Грейхевене, все стало ясно. Боюсь, как бы он не спутал вас с Дианой и не заставил платить за ее предполагаемые грехи. Я до сих пор не знаю, из-за чего они ссорились, но он был ужасно взбешен, иначе не убил бы ее. Страшно подумать, что будет, представь он вас Дианой. В конце концов, он ведь обвинил вас в неверности лишь потому, что вы беременны. Вы же не заслуживаете этого, разве не так?

— Да, но… — Дженнифер вдруг замолчала.

Она раздумывала, не сказать ли Кэтрин о том, что Грей однажды уже спутал ее с Дианой. Кэтрин ничего не знала о той ужасной ночи, когда он лишил ее невинности, и теперь она определенно не может рассказать подруге об этом.

— Он путает вас с Дианой, Дженнифер, я уверена в этом. Значит, вы можете разделить судьбу Дианы. Это моя вина, Джен. Если бы я только не приставала к нему, чтобы он снова женился…

Дженнифер прервала раскаяния подруги:

— Кэтрин, Диана вовсе не была святой, как многие думали.

— Я знаю, но мне не было до нее особого дела.

— Вы ревновали ее к Грею, — сказала Дженнифер, стараясь выведать побольше.

— Вовсе нет, — деланно беззаботно проговорила Кэтрин. — Я презирала ее.

— Почему?

— Я никогда никому не говорила об этом, Джен. Даже Грею. Но вам, наверное, должна сказать.

Дженнифер невольно подалась вперед. Может быть, Кэтрин поведает что-то такое, что поможет ей раскрыть тайну мужа.

— Пожалуйста, говорите.

Вздохнув, Кэтрин сообщила:

— То, что я хромаю, это вина Дианы.

Поскольку Дженнифер недоверчиво отнеслась к ее словам, Кэтрин продолжила, чуть ли не оправдываясь:

— Это правда! После того как Грей с Дианой поженились, я некоторое время ездила верхом на гнедом жеребце Грея. Диана выследила, когда я выезжала из конюшни, и взяла жеребца под уздцы. Ей якобы надоело, что я вечно путаюсь под ногами, ей хочется, чтобы Грей стал самостоятельным. Она заявила, чтобы я укладывала вещи и отправлялась к родственникам. Я ответила ей, что сначала поговорю с Греем, потому что не желаю никуда уезжать. В конце концов, эта плантация — мой родной дом! Когда я начала слезать с жеребца, она ударила его стеком, который держала в руке. От неожиданности он шарахнулся назад, я упала и сломала ногу. В моем увечье виновата она. Я ее ненавижу!

Неожиданный прилив ярости Кэтрин испугал Дженнифер, и она растерянно спросила:

— А Грей не рассердился на нее?

— Он до сих пор ничего не знает, — сердито ответила Кэтрин. — Диана сказала ему, что я упала, и он поверил этому, будь он проклят! А я ничего не стала отрицать. Он был так ослеплен ею, что ни за что не поверил бы мне.

— И неудивительно, — хмыкнула Дженнифер. — Я многое узнала о Диане за это время и пришла к выводу, что она отнюдь не была ангелом, как казалось Грею. Будь она жива, они бы постоянно ссорились.

Кэтрин как-то странно посмотрела на подругу:

— А что именно вы узнали о ней?

Дженнифер вздохнула:

— Диана изменяла Грею.

— Смешно, — покачала головой Кэтрин. — Это просто невозможно.

— У меня есть доказательства. Любовные письма от мужчины. Они там, наверху, в письменном столе. Я уже давно их обнаружила.

Кэтрин застыла как громом пораженная.

— Вы уверены?

— Абсолютно, — твердо произнесла Дженнифер. — Они все подписаны инициалом К. Не знаю, с кем имела дело Диана, но…

— Это Кэри, — решила Кэтрин. — Кэри О'Нил. Теперь пришла очередь удивляться Дженнифер.

— Вы и в самом деле так думаете? Мне не довелось сообщить вам о том, что я знала Кэри, когда жила в графстве принцессы Энн. Он всегда был ко мне очень добр, я считала его своим единственным другом. Вряд ли у него были делишки с замужней женщиной. Кроме того, ему тогда было всего шестнадцать.

— А кто же, кроме него? — резонно спросила Кэтрин. — Во всяком случае, как-то раз я видела, как Кэри с Дианой целовались в кустах. И… — Кэтрин задумалась. — Это было в тот день, когда ее убили.

Дженнифер озадаченно кивнула.

— Тогда все ясно, — сказала Кэтрин. — Я никак не могла понять, за что Грей убил Диану. Он ведь так ее любил! Может быть, он тоже видел, как они целуются? И этот факт объясняет также, почему он подозревает, что ваше дитя не от него. Может быть, он думает…

— На самом деле, — перебила ее Дженнифер, — я не думаю, что он знал о делах Дианы. — Она вспомнила, каким молящим голосом Грей говорил с портретом покойной жены, умоляя ее вернуться назад, и решительно покачала головой, — Нет, он наверняка не знал об этом.

— Скорее всего, знал, — возразила Кэтрин. — За что еще ему убивать ее?

— Представления не имею, — честно призналась Дженнифер.

— Может быть, — задумчиво протянула Кэтрин, — нам с ним поговорить? Показать письма, спросить…

— Нет.

— Но, Дженнифер…

— Нет, — отрезала та. — Если он никогда ничего не звал о Диане, я не желаю быть одной из тех, кто нанесет ему такой удар. Грей достаточно страдал, Кэтрин. И уже довольно наказал себя за то, что произошло между ними. Я не хочу доставлять ему боль. Не хочу.

Ребенок. У них будет ребенок.

На следующий день после стычки с Дженнифер Грей сидел у себя в кабинете, не спеша потягивая яблочный бренди. Он словно бы погрузился в черную бездну, чего с ним не было с того самого момента, когда он встретил Дженнифер. Со дня ее появления в Грейхевене он не переставал поражаться ее неожиданно светлому разуму и ее ослепительной красоте. А теперь вот — по его собственной глупости — Дженнифер презирает мужа. И будто для того, чтобы все стало еще хуже, он зачал ребенка, и ему некого винить, кроме самого себя. Надо было хоть немного подумать, прежде чем заниматься с ней любовью в Уильямсбурге. Хорошенько подумать! Но эмоции взяли верх, и вот…

Ребенок заслуживает лучшего отца, чем он, алкоголик и вечно недовольный человек, в сердце которого уже не осталось места для любви. Ему не следовало зачинать ребенка, так же, как и его собственному отцу. Он с горечью вспомнил свое детство, равнодушного, вечно пьяного отца и эгоистичную, пустую мать. Никому из них не следовало заводить детей. Если бы не Кэтрин, он давно бы сошел с ума. А может быть, он и на самом деле сошел с ума? Определенно, многие так и думают.

После одинокого детства его душа была отдана единственной женщине, и когда ее не стало, его душа умерла вместе с ней. Будущий ребенок унаследует, наверное, такую же судьбу, превратится в мужчину или женщину, сердцами которых завладеет один-единственный человек, а когда его не станет, их жизнь тоже будет разбита. Его дитя вырастет, чтобы стать холодным человеконенавистником, равнодушным ко всему на свете, как и его отец, и дед. Проклятый замкнутый круг!

У его ребенка будет только одна надежда — Дженнифер. Она по крайней мере сможет его любить. Грей отлично понимал, что Дженнифер способна на любовь. Ведь она явно любила его там, в Уильямсбурге. Несмотря на те злые слова, которые произнесла потом два дня спустя.

Конечно, она любила его.

Она была живой, любящей и нежной. Впрочем, она его больше не любит, ведь он оскорбил ее. И все же она наверняка будет лелеять своего ребенка, несмотря на то что презирает его отца.

Может быть, благодаря любви Дженнифер его ребенок сможет вырваться из заколдованного порочного круга и вырасти счастливым, нормальным человеком, способным на радость и любовь. Грей надеялся только на это. Дженнифер смогла перемениться, а он — нет. Даже ради ребенка он не в силах измениться. Это невозможно, абсолютно невозможно.