Свидание с ангелом

Глава 9

Ему было необходимо снова поцеловать Нину, снова прикоснуться к ней и заняться с ней любовью; это желание жгло его изнутри последние тридцать шесть часов, и почти все это время он пребывал в состоянии возбуждения. Что-то щелкнуло в его голове, когда он увидел, как соблазнительно это мерцающее платье обтягивает изгибы ее аппетитного тела, как волосы огненными струями спадают по плечам и спине. А эти губы…

— Даже не думай, — бросил Рейф одному их охранников Палитова, дежуривших в коридоре, как только телохранители сделали шаг вперед при виде Нины.

— Все в порядке, Энди, — жалобно добавила Нина, когда более крупный мужчина вопросительно посмотрел на нее, — останься тут. Мы с мистером Д’Анджело немного прогуляемся.

Прогуляются они, черт возьми. Рейф хотел целовать Нину, ласкать ее, и хотел так сильно, что распахнул первую попавшуюся дверь за углом, не обращая внимания на то, что это оказалась небольшая кладовка, где стояли швабры и ведра. Он не церемонясь втолкнул Нину туда, вошел следом и закрыл дверь, оказавшись в кромешной темноте.

— Рейф!

— Мне нужно поцеловать тебя, Нина! — прорычал он, наклонил голову, нашел ее губы и застонал от наслаждения, наконец почувствовав ее вкус.

Всю злобу на Рейфа за его своенравное поведение, за то, что вытащил ее из зала, как настоящий неандерталец, о чем она сказала ему еще вчера утром, как рукой сняло, как только она почувствовала прикосновение его губ. Желание зажглось в ней в один миг.

Нина приоткрыла губы в ответ на его поцелуй, выронила сумочку и запустила пальцы в его темные волосы. Она всем телом прижалась к нему и также страстно ответила на поцелуй. Ее грудь набухла, соски стали твердыми, между ног она почувствовала влагу. Руки Рейфа лихорадочно блуждали по ее спине, затем он схватил ее за бедра и крепко прижал к своим, дав ей прочувствовать, как сильно он возбужден.

Он запустил пальцы в ее волосы и запрокинул ее голову назад, чтобы губами и языком приласкать нежную шею.

— Твоему отцу это совсем не понравится, — прохрипел он.

Нина чувствовала на своей шее его горячее дыхание и тихонько рассмеялась:

— Вряд ли отец тут поместится.

— Очень надеюсь, что не поместится, — пробормотал Рейф, задирая ее платье. Его бросало то в жар, то в холод, он все крепче прижимал ее к себе. — Хочу ласкать тебя там, Нина, — простонал он, теребя кружевной краешек ее трусиков.

— Рейф! — Все ее тело было в огне, Нина и сама искала наслаждения, обещанного этими дразнящими прикосновениями.

— На тебе совсем крохотные трусики?

— Малюсенькие.

Рейф глубоко вдохнул:

— Как же я хочу сорвать их с тебя, ласкать тебя, услышать, как ты стонешь! А потом я попробую…

— Рейф, прошу тебя… — взмолилась Нина; она не знала, хочет ли, чтобы он замолчал, или мечтает о том, чтобы продолжил, ведь от этих слов между бедер стало еще жарче.

— О Нина, я так хочу доставить тебе удовольствие, — хрипло сказал Рейф. — Я хочу этого больше всего на свете.

Нина тоже этого хотела. И не важно, что всего в нескольких шагах отсюда в зале толпились две сотни человек — все посетители выставки, а с ними ее отец, и у них на виду Рейф вывел ее из зала несколько минут назад. Сейчас для нее значение имело лишь одно: быть с Рейфом, заниматься с ним любовью, позволить ему целовать и ласкать ее.

— Сделай это, Рейф, — простонала она, — давай!

Не успела она договорить, как услышала звук рвущегося шелка и кружева — Рейф схватил краешек ее трусиков и резким движением сдернул их.

— Как же красиво, — пробормотал он, поглаживая нежную кожу между ее бедер, уткнувшись лицом в ее шею, источавшую нежный аромат, — как же красиво…

Ласки Рейфа стали более сильными и быстрыми, он ввел в нее сначала один, а затем два пальца и нашел ту самую чувствительную точку внутри ее. Большим пальцем он ласкал ее клитор. Другой рукой он обхватил ее за талию, почувствовав, как дрожат ее ноги и вот-вот перестанут ее держать.

— Да, Нина, — прохрипел он, почувствовав, как оргазм накрывает ее. — Давай же. Кончай, — яростно говорил он.

Нина закричала, по ее телу все более сильными волнами разливался оргазм, ее соски стали твердыми, а внутренние мышцы сжимались вокруг его пальцев. Нина упала бы, если бы Рейф не держал ее за талию.

Она испустила последний стон, и Рейф медленно убрал руку от ее бедер.

— Господи! — Нина уткнулась вспотевшим лбом в его плечо, ее щеки горели.

— Можно просто Рейф, — пошутил он, гладя ее обеими руками.

— Эгоист! — Она шлепнула его по плечу. Только на это у нее и хватило сил. — Наверное, чувствуешь себя сейчас всемогущим.

Он тихо рассмеялся:

— Конечно. Ведь я обнимаю свою очень удовлетворенную женщину.

«Свою удовлетворенную женщину?» Что это значит? Рейф дал ей понять, что не хочет отношений, что намерен просто поразвлечься, а когда веселье закончится, каждый пойдет своим путем.

Жизнь Нины была слишком сложной, ее весельем не назовешь.

Она знала, что должна возмутиться, вырваться из его объятий и сказать, что между ними ничего не изменится. Она не намерена менять своего решения порвать с ним раз и навсегда. Она не будет ничьей женщиной.

Только Нина не могла этого сделать. Сейчас ей и стоять-то самостоятельно трудно, а тем более — уйти от него второй раз за три дня.

Позже, сказала она себе. Она объяснит ему все позже.

— Поедем ко мне сегодня, — сказал Рейф, словно прочитав ее мысли. — Здесь все закончится к одиннадцати. Прошу тебя, проведи со мной ночь, Нина, — не отступал он.

— А как же Майкл? — тихо спросила она.

— Майкл может сам найти себе женщину.

— Я хотела сказать…

— Нина, дорогая, я знаю, что ты хотела сказать, — ответил Рейф. — Квартира такая большая, что он даже и не узнает, что ты со мной.

Может ли она? Способна ли согласиться, украсть у судьбы еще одну ночь с Рейфом, в его постели? Как можно отказаться, если только что он подарил ей такое сильное наслаждение, ничего не прося взамен? Может, ее прошлый опыт не был удовлетворительным, но Нина никогда не была эгоистичной любовницей.

— Только если ты этого хочешь, Нина, а не потому, что чувствуешь себя в долгу передо мной.

Нина провела по губам языком:

— Думаю, сейчас важнее то, как мы будем выходить из этой каморки и как вернемся в зал так, чтобы никто не заподозрил, чем мы занимались?

Рейф снова рассмеялся:

— Вряд ли это возможно. Так получилось, что я знаю, как ты выглядишь после того, когда кончишь, Нина, и поверь, этот горячий, похотливый блеск в твоих глазах, румянец на щеках и припухшие раскрасневшиеся губки непременно выдадут нас.

— Ты так говоришь, как будто я какая-нибудь дикарка, — пробормотала Нина.

— Нет, просто моя женщина. — Он крепче обнял ее. — А мне нравится, когда ты становишься дикой, очень нравится.

Ей и самой нравилось то, что заставлял ее чувствовать Рейф. Слишком нравилось, чтобы отказывать себе в еще одной ночи в его объятиях.

— Хорошо, но я все равно думаю, что лучше тебе вернуться в зал первому, а я приду следом, как только приведу себя в порядок.

— Но я все равно буду знать о том, что те трусики, что сорвал с тебя, лежат в кармане моего пиджака.

Нина почувствовала, как краска залила лицо: она осознала, что под прохладной шелковой тканью платья она была совершенно голая, и она до конца вечера будет думать о том, где ее трусики.

— Хорошо, я приеду к тебе сегодня… Черт, совсем забыла! Сначала нужно заехать к папе. По пути сюда мы начали разговор, который необходимо закончить сегодня.

— Что-то серьезное? — спросил Рейф.

— Трудно сказать, — покачала головой Нина.

Рейф нахмурился:

— Это как-то связано с тем, что ты оставалась у меня в четверг? Потому что, если вы будете говорить об этом, я…

— Нет, — твердо ответила Нина. — Просто отец хочет что-то обсудить со мной. Надеюсь, разговор будет коротким, — добавила она, — и я приеду к тебе до полуночи.

Рейф едва коснулся губами ее горячей щеки:

— Постараюсь уговорить Майкла лечь спать, как только вернемся домой. Надеюсь, он поймет. Вообще-то я рассказал ему о нас. — Он пожал плечами. — Майкл думает, что твой отец может захотеть убрать меня ночью в темном переулке.

Нина отпрянула:

— Мой папа не какой-нибудь гангстер, Рейф.

Он рассмеялся, крепче обнимая ее:

— А я и не говорю, что он гангстер.

— Но вы с Майклом так думаете?

— Послушай, Нина, — услышав напряжение в ее голосе, Рейф посерьезнел, — Майкл просто пошутил.

— Если вы так о нем думаете, как же вы решились подмочить репутацию галереи, согласившись выставлять его коллекцию? — резко спросила она.

— Нина, не надо… — Он не договорил, почувствовав, что она разомкнула объятия. — Нина?..

— Пора возвращаться.

— Но не так, — запротестовал Рейф, чувствуя, как между ними снова вырастает стена. — Я не хотел обидеть тебя. Это была шутка, видимо неудачная, — с сожалением добавил он.

Увы, подозрения по поводу той аварии, что случилась девятнадцать лет назад, не позволили Нине увидеть ничего смешного в шутке Рейфа и Майкла.

— Мне пора идти. — Она наклонилась, подняла с пола сумочку, выпрямилась и увидела, что Рейф встал в дверях и не дает ей выйти.

— Ты ведь приедешь ко мне сегодня? — Он пристально смотрел на нее.

Ей стоит отказаться. Придерживаться того решения, что она приняла вчера утром — не видеть Рейфа, не бывать с ним, не давать ему возможности копаться в ее прошлом.

Увы, ее тело требовало совсем другого.

— Я приеду к тебе сегодня, — тихо сказала она.

— Хорошо, — кивнул Рейф, довольный ее ответом. — Думаю, ты права, и теперь нам нужно вернуться на выставку. — Он состроил недовольную гримасу.

Нине пришлось улыбнуться в ответ, но улыбка вышла натянутой.

— Нина? — Рейф остановил ее, как только они вышли в коридор.

Она устало посмотрела на него:

— Да?

Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза, медленно склонился к ней и нежно коснулся ее губ своими.

— Спасибо тебе, — едва слышно сказал он.

Сердце Нины бешено заколотилось.

— За что? — ласково прошептала она.

— Просто спасибо. — Рейф сам не был до конца уверен, за что благодарил ее.

Может, за то, что не дала ему пощечину, когда он, подобно пещерному человеку, вытащил ее из зала? Или за то, что, оказавшись наедине, не пыталась сопротивляться влечению, которое сжигало их обоих?

А может, он благодарил ее за то удовольствие, которое она ему подарила, так импульсивно отвечая на его ласки? Отчаяние и гнев, одолевавшие его более суток, испарились.

Или же он благодарил ее просто за то, что она — это она?

Но, прежде чем он сможет как следует это обдумать, Рейфу нужно довести до конца открытие выставки.

— Папа, ты здоров? — обеспокоенно спросила Нина, заметив, как побледнел Дмитрий, когда она вернулась в зал. Она надеялась, что его бледность объясняется тем, что он прикладывал немало усилий для общения с людьми, ведь он столько лет избегал этого, а ее недавнее исчезновение с Рейфом тут совсем ни при чем.

Нина, как смогла, постаралась привести себя в порядок в дамской комнате: она причесалась, заново накрасила губы, но ничего не помогло: скрыть этот похотливый блеск, который, как сказал Рейф, появляется в ее глазах после секса, было невозможно. Ее глаза потемнели, стали темно-изумрудными, на щеках появился румянец нежно-розового цвета, а губы были припухшие после его недавних поцелуев.

— Со мной все хорошо, доченька, — заверил ее отец, пристально глядя в ее лицо. — Вы с Рейфом Д’Анджело… помирились?

— Не припомню, чтобы мы ссорились, — ответила Нина, стараясь не смотреть в глаза отцу.

— Нина, я думал, мы перестали скромничать, говоря о ваших с Д’Анджело отношениях, — ласково пожурил ее отец.

Как же тут не покраснеть, если Нина все еще отчетливо помнила страстные и жаркие ласки Рейфа? Они изголодались друг по другу, одичали от желания. Рейф добился разрешения ласкать ее, а Нина страстно этого хотела. Она ощущала, как пульсирует жар между ее ног, когда шла через зал к своему отцу…

Нина нашла глазами Рейфа. Он стоял в другом конце зала и разговаривал с братом, держа руку в том кармане пиджака, куда спрятал ее трусики.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, он посмотрел на нее своими кошачьими глазами, и на его идеально очерченных губах заиграла улыбка, обещающая ей куда большее удовольствие ночью.

— Опять расхаживаешь туда-сюда.

Рейф метнул злобный взгляд на брата. Майкл сидел за барной стойкой на кухне и наслаждался утренним чаем и тостами, дочитывая раздел деловых новостей воскресной газеты.

Рейф мерил комнату шагами потому, что Нина вчера так и не появилась, хотя и обещала. Черт возьми.

Накануне вечером они с Майклом вернулись домой около полуночи, и уговаривать Майкла лечь спать не пришлось — может, он догадался, что брат ждет Нину?

Рейф прождал до часа ночи, затем позвонил в службу охраны на первом этаже, чтобы проверить — вдруг он не услышал ее звонка, но ему сказали, что к нему этим вечером никто не приходил. Он подождал еще час и снова позвонил охранникам, ему ответили точно так же.

Тогда-то он и понял, что Нина сегодня не приедет.

Но это скорее обеспокоило, чем разозлило Рейфа: он вспомнил, как Нина предупредила его, что ей предстоит непростой разговор с отцом. Но она могла хотя бы позвонить ему и предупредить о том, что она не приедет.

Тревога не давала ему покоя. Отчаявшись, Рейф позвонил в службу охраны ее дома, попросил соединить его с Ниной, но ему сказали, что она не у себя и не может ответить на его звонок. Охранник отказался сообщить Рейфу, вернулась ли она в здание с отцом тем вечером и выходила ли ночью.

Рейф не смог дозвониться до квартиры Дмитрия, чтобы узнать от него, где его дочь. Тогда он наконец лег в постель. Один. Но он не уснул. Он все взбивал и перекладывал подушки, чтобы лечь поудобнее, но сон не шел к нему. Рейф лежал в постели с открытыми глазами и все думал, снова и снова вспоминая события того вечера, чтобы понять, может, это он сделал что-то неправильно, сказал что-то не то, и Нина передумала приезжать к нему?

Разве что та шутка про ее отца… Нет, не сходится: Нина сказала, что приедет к Рейфу, уже после того, как он неудачно пошутил.

Потому-то сейчас, в десять утра в воскресенье, он и расхаживал босиком по кухне в тех же черной футболке и серых мягких брюках, в которых спал, взлохмаченный, под пристальным и понимающим взглядом брата.

— А я надеялся увидеть Нину здесь, с тобой сегодня утром, — мягко сказал Майкл.

— Ну и напрасно! — угрюмо огрызнулся Рейф.

Майкл кивнул:

— Видимо. Рейф… — Он не договорил, потому что раздался телефонный звонок.

Рейф пересек кухню и снял трубку, надеясь, моля Бога, чтобы это оказалась Нина.

— Да?! — нетерпеливо рявкнул он.

— К вам гость, мистер Д’Анджело, дожидается в приемной, — несколько неуверенно сказал консьерж Джеффри.

— Пусть она поднимается, — хмуро сказал Рейф.

— Но…

— Сейчас же, Джеффри! — Рейф бросил трубку, бросаясь к двери в ожидании, когда Нина нажмет на кнопку звонка.

— Пойду приму душ и оденусь, скоро в аэропорт… — Майкл встал. — Оставлю вас наедине, чтобы вы поговорили и выяснили все, что нужно.

— Спасибо, — рассеянно ответил Рейф.

Не важно, почему она не приехала вчера, главное, теперь она здесь.

Не успел отзвучать звонок, как Рейф тут же распахнул дверь, и улыбка застыла на его губах: на пороге стояли два дюжих телохранителя, пряча глаза за стеклами темных очков.

— Что за…

— Прости за вторжение… — Телохранители расступились, и Рейф увидел Дмитрия Палитова. — Я хотел узнать, могу ли я поговорить с Ниной, если она у тебя? — В его тоне звучала вовсе не угроза, а мольба.

Тут Рейф понял, что Дмитрий Палитов знает о местоположении своей дочери ровно столько же, сколько и он сам.