Свидание с ангелом

Глава 6

— Ну как, лучше?

— Да, спасибо, — хрипло ответила Нина, сделав глоток бренди, и подняла глаза.

Она не смогла не подняться к Рейфу; если это свидание станет их первым и единственным, а так, скорее всего, и будет, то она возьмет от него как можно больше.

Ее в некотором роде удивило, если не разочаровало, убранство его квартиры: все было оформлено в стиле модерн, в черных, белых и серебристых тонах. Стены и ковер в гостиной были белыми, в комнате стоял черный кожаный диван, стулья и стеклянный кофейный столик, и если бы не необычные картины на стенах и не завораживающий вид из окна на Нью-Йорк, то его квартира показалась бы совсем унылой.

Обстановка никоим образом не отражала чувственность и глубину личности ее владельца.

— Эта квартира принадлежит нашей семье, — сказал Рейф в ответ на ее невысказанный вопрос. — Когда кто-то из нас с братьями приезжает в Нью-Йорк, то останавливается здесь.

— Значит, вы часто переезжаете с места на место?

— Каждые два месяца или около того, иногда чаще. — Рейф пожал плечами. — В следующем месяце открывается выставка в Париже, а Габриэль уехал, у него медовый месяц, поэтому Майкл решил временно заняться парижской галереей. Разумеется, в субботу он прилетит сюда на прием по случаю открытия выставки.

Нина знала, что это пустой разговор Рейф вел, чтобы она расслабилась.

— Папа будет очень этому рад, — кивнула она.

— У Майкла и в мыслях нет пропустить прием.

И все же Майкл поручил именно Рейфу заниматься выставкой ее отца. Это лишний раз доказывает, что Нине не следует верить всему, что она читала о нем в газетах.

Рейф поставил бокал на кофейный столик, присел на корточки рядом со стулом, на котором сидела Нина, и взял ее руку в свою.

— Мне действительно очень жаль. Прости, что заставил тебя плакать, — сказал он. — Не надо было так сильно на тебя давить.

— Ты не виноват. — Ее рука едва заметно дрогнула в его ладони. Нина покачала головой. — Ты не поймешь, а я не смогу объяснить.

— Почему не сможешь?

— Потому что это не моя тайна.

Рейф уже давно догадался — речь идет о том, что произошло с семьей Палитовых девятнадцать лет назад. Тогда умерла мама Нины, а Дмитрий Палитов попал в аварию и остался инвалидом на всю жизнь. Эти события произошли одно за другим с разницей в несколько недель, Нина отказывалась говорить об этом, и Рейфу было любопытно, есть ли между ними какая-то еще связь помимо того, что Дмитрий Палитов горевал о потере жены.

Рейфу было важно знать, что тогда произошло. Важно знать, почему талантливая и прекрасная Нина Палитова спрятана от мира.

Почему Дмитрий Палитов так оберегал и защищал дочь, что едва не душил ее своей опекой?

Почему, наконец, она позволяла ему это?

Накануне ночью, не обнаружив в Сети достоверных доказательств смерти Анны Палитовой, Рейф дал волю воображению и даже допустил мысль о том, что Анна просто бросила мужа с ребенком девятнадцать лет назад. Тогда становится понятно, почему Дмитрий так боялся потерять еще и Нину.

Нина видела отчаяние и гнев на лице Рейфа; его изумительные золотистые глаза горели, идеально очерченные губы были плотно сжаты. Очевидно, внутри его шла борьба не на жизнь, а на смерть между его нетерпением узнать правду и раздражением из-за того, что она отказывается говорить.

Нина сама не помнила точно, что случилось девятнадцать лет назад. Ей тогда было пять лет, а что случилось на самом деле, отец объяснил, когда ей исполнилось десять и она стала достаточно взрослой, чтобы понять, какая череда ужасных событий определила их дальнейшую жизнь.

Да, Нина хорошо знала, что мама однажды просто исчезла. Она плакала, упрашивала, злилась, требовала рассказать ей, где мама. Отец утешал ее и отвечал, что мама не хотела оставлять их, что у нее просто не было выбора. А еще пять лет спустя он рассказал дочери правду о том, почему Анны нет с ними.

Ее похитили и потребовали выкуп. Дмитрий немедленно заплатил всю сумму, потому что хотел, чтобы ему вернули его любимую жену. К тому же он выполнил требования похитителей и не сообщил о похищении ни в полицию, ни журналистам, потому что преступники пригрозили в противном случае убить Анну. Но, несмотря на все это, похитители все равно убили ее. Убили прекрасную заботливую мать Нины и любимую жену Дмитрия.

Дмитрий Палитов отправился на поиски преступников. И он нашел их. А найдя, предложил встретиться. Что случилось дальше, неизвестно, Нина знала лишь, что их машины столкнулись, двое из троих похитителей погибли на месте, а ее отец оказался прикованным к инвалидному креслу до конца своих дней.

Нина подозревала, что отец хотел, чтобы те трое ответили за убийство Анны, но так и не осмелилась спросить напрямую.

Вот почему она никому не рассказывала о событиях девятнадцатилетней давности, ведь она могла навлечь на отца подозрения в убийстве по меньшей мере двух человек. Что стало с третьим мужчиной, Нина не знала.

Нет, она не станет ничего объяснять Рейфу. Даже если он сейчас уйдет и не обернется. Она сделала глубокий вдох и натянуто улыбнулась:

— Думаю, мне пора.

— Ты опять убегаешь, — ласково сказал он.

— Да, — согласилась она.

Рейф сдвинул брови:

— Тебе не обязательно уходить.

— Увы, — вздохнула Нина, — мне действительно пора.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. — И он действительно не хотел.

На самом деле Рейф не мог припомнить, чтобы хотел чего-либо больше, чем чтобы Нина осталась здесь, у него.

Он забрал бокал с бренди из ее послушных пальцев и поставил его на кофейный столик рядом со своим, затем повернулся к ней и взял ее руки в свои.

— Не уходи, Нина, — попросил он, — останься сегодня со мной.

Ей стало трудно дышать, ее сердце громко забилось в груди от того, как Рейф сказал эти слова.

— Ты будешь разочарован.

— Что? — Рейф не мог поверить своим ушам.

По ее щекам разлился румянец, она не могла вынести его удивленный взгляд.

— Я… — Она провела кончиком языка по внезапно ставшими сухими губам. — У меня нет опыта, Рейф. Нет, я уже не девственница, — поспешила добавить она, чтобы избежать недопонимания, — но у меня нет такого опыта, как у других женщин, с которыми ты… — Она замолчала, когда Рейф ласково коснулся ее губ кончиком пальца.

— Сейчас важно только то, что мы здесь вдвоем, — тихо произнес он. — Больше никто, а прошлое и подавно, не имеет значения. Важно лишь то, чего сейчас хотим мы оба. А я очень сильно хочу тебя. — Он помолчал. — А ты хочешь меня?

Нина хотела Рейфа с той самой минуты, когда увидела его в дверях в восточном крыле галереи «Архангел». Одного взгляда на него хватило, чтобы разбудить в ней доселе спящие чувства, физические ощущения, желание, из-за которого все ее тело оживало. Ей хотелось, чтобы он видел в ней привлекательную женщину.

Именно так Рейф и смотрел на нее сейчас. Его невероятно притягательный взгляд был полон желания, подобного тому, что кипело в ее собственных венах. Он приоткрыл идеально очерченные губы, словно дожидаясь, пока она скажет «да», чтобы поцеловать ее.

И Нина хотела, чтобы он поцеловал ее. Никого никогда она не желала так, как Рейфа. Она хотела целовать его. Касаться его. Заняться с ним любовью. А почему бы и нет? Почему бы не провести с ним эту ночь? Отдаться желанию, возбуждению и насладиться близостью с Рейфом так, как никогда прежде в жизни?

Нина провела кончиком языка по губам и, не отводя взгляда от него, ответила:

— Да, я хочу тебя, Рейф.

Она проведет с ним эту ночь, единственную ночь любви, насладится ею, насытится и не станет строить никаких планов на будущее. Мужчины ведь всегда так делают… Рейф всегда так делает. Почему ей нельзя?

— Сейчас же, — решительно добавила она.

— Вот и славно! — Рейф встал и протянул ей руку.

Нина, не колеблясь, вложила свою ладонь в его. Рейф не отпускал ее руку, пока они шли по коридору в его спальню.

Там Рейф включил одну из ламп на прикроватном столике, а затем взял ее лицо в ладони.

— Ты такая красивая, — хрипло пробормотал он.

— Поцелуй меня, Рейф, — попросила Нина.

— Твои губы сводят меня с ума с тех пор, как я впервые увидел тебя, — тихо признался он.

Нина моргнула:

— Мои губы?

— У тебя такие аппетитные соблазнительные пухлые губки. С первой минуты мне хотелось их целовать, и чтобы они зацеловали меня. Всего, — простонал он.

Нина залилась румянцем.

— Разве? Ты же в тот же вечер ходил на свидание с другой женщиной и переспал с ней.

— Я с ней не спал. Да, я с ней поужинал, но не спал с ней, ведь я хотел другую женщину: высокую, рыжеволосую, ту, которая обожает бросать мне вызов.

Нина почувствовала тепло внутри, узнав, что у Рейфа не было близости с Дженнифер Николс. Потому что он хотел ее, Нину Палитову.

— В таком случае можешь целовать меня, а я с радостью поцелую тебя. Всего…

К черту эти его правила, к черту сложности, которые неизбежны, если ты увлечен такой женщиной, как Нина. Рейф хотел ее. И сложностей тоже хотел, если только с ними он мог заполучить Нину!

Он держал в ладонях ее горячее лицо и медленно целовал ее, ласкал соблазнительные губы, мысли о которых не давали ему покоя все эти дни. Нина отвечала на его страстные поцелуи, а ее руки скользнули вверх по его мускулистой груди.

Рейф и подумать не смел, что вечер закончится вот так. Закончится? Нет уж, это не конец, это только начало их истории.

Он все целовал ее, его поцелуи становились все более горячими, неистовыми. Рейф протянул руку, достал заколку из ее волос, и роскошные кудри волной рассыпались по ее спине. Он сбросил пиджак на пол, и Нина тихонько застонала, прижавшись к нему.

Недостаточно близко. Рейф любил быть гораздо ближе с женщиной. Нужно убрать преграду — одежду. Ему нужно увидеть Нину, почувствовать жар ее соблазнительных форм, он страстно желал снова почувствовать вкус ее полной груди, услышать, как Нина тихонько всхлипывает от удовольствия, пока он ласкает ее языком, прикусывает, посасывает.

Рейф горячими губами целовал ее шею, а сам тем временем расстегнул молнию, что спускалась по спине вдоль ее позвоночника, приласкал нежную кожу губами, спустил бретельки ее платья, и оно упало на пол.

— Потрясающе, — пробормотал Рейф.

Нина стояла перед ним в одних только крошечных кружевных черных трусиках и туфлях на высоких каблуках, ее роскошные огненные волосы рассыпались по плечам и груди.

— Тебе нравится? — застенчиво спросила она.

Рейф не отводил от нее страстного взгляда.

— О, как же мне нравится! — прохрипел он. — Снимай все остальное! — попросил он.

— Я думала о тебе, когда их надевала, — тихо призналась Нина, сняла туфли, спустила трусики и бросила их на пол рядом с платьем. Как ни странно, она нисколько не смущалась. — Я хотела, чтобы это случилось.

Рейф кивнул.

— В таком случае, думаю, будет честно, если я тоже останусь раздетым, — пробормотал он, делая шаг назад и опуская руки в знак приглашения.

Нина никогда раньше не раздевала мужчину. Две ее предыдущие связи были краткими, и ни она, ни ее партнеры даже не раздевались догола. Ее пальцы чуть дрожали, пока она снимала его галстук-бабочку, расстегивала пуговицы на рубашке, стягивала ее, любуясь обнаженными широкими плечами Рейфа и мускулистой грудью. Его кожа была такого же оливкового оттенка, что лицо и руки, небольшие темные волоски покрывали его грудь и соски, похожие на две бронзовые монеты, и клинышком сходились книзу плоского живота, скрываясь под поясом его брюк.

— Снимай все, Нина, — простонал он, скидывая ботинки.

Ее пальцы дрожали сильнее, пока она расстегивала его пояс, потом ширинку. Наконец его брюки упали на пол. Нина задышала чаще, увидев его внушительное достоинство в тесном плену трусов-шорт. Она бросила быстрый взгляд на Рейфа и смущенно отвела глаза. Она сможет. Ей нужно сделать это. Ей необходимо быть с Рейфом, касаться и ласкать его.

Нина опустилась на колени перед ним, подцепила резинку его черных шорт и спустила их, освобождая его член.

Рейф был совершенным. Его тело было идеальным, точно бронзовая статуя.

Нина положила одну руку на его бедро, а другой обхватила его толстый член и склонила к нему голову. Она жаждала коснуться его языком, попробовать на вкус. Рейф направлял ее. Он тихо стонал от удовольствия, положив руки ей на плечи, когда Нина приоткрыла губы. Ласки ее языка были сладкими и мучительными, они повторялись снова и снова, Нина принимала Рейфа все глубже с каждым движением. Она снова и снова повторяла это, постанывая, и вскоре наслаждение стало таким сильным, что Рейф понял, что не в состоянии больше сдерживаться.

— Нина, стой! — простонал он, нежно отстраняя ее и тихонько посмеиваясь над раздосадованной гримаской, появившейся на ее лице. — Если я позволю тебе продолжить, то для меня все закончится слишком быстро, — прохрипел он, наклоняясь, чтобы взять Нину на руки и донести до постели. — Теперь моя очередь исследовать и пробовать тебя, — сказал он, укладывая ее на подушки.

На фоне темного покрывала Нина была похожа на белокожую огненно-рыжую богиню. Рейф лег рядом с ней. Нина выгнула спину, когда он склонился к ней и коснулся губами твердого набухшего соска. Затем он взял его в рот, а рукой накрыл вторую грудь, теребя сосок. Одновременно Рейф уверенно ласкал ее между ног, поглаживал, надавливал. Он буквально атаковал Нину, и оргазм не заставил себя ждать. Нина закричала, наслаждение разливалось по телу обжигающими волнами. Но Рейф не останавливался. Он чуть сжал ее клитор, продлевая ее наслаждение, пока не удостоверился в том, что она получила все сполна.

Нина с готовностью отвечала на его ласки, была открыта ему. Рейф спустился ниже, раздвинул ее ноги и положил их себе на плечи. В то время как его руки гладили и пощипывали ее соски, он склонил голову к средоточию ее женственности. Ее влажный бутон набух и приоткрылся, готовый принять его ласки. Нина то и дело повторяла его имя, пока он сопровождал ее к наивысшему пику наслаждения.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, Рейф, — простонала Нина, запуская пальцы в его волосы. Она обезумела от желания, ведь она только что достигла и первого в жизни оргазма, и второго. И мечтала о продолжении. — Войди в меня, — потребовала она.

Рейф проложил влажную дорожку из поцелуев вверх по ее телу, шелковистые волоски на его груди пощекотали ее меж бедер, затем чувствительные соски. Наконец всей тяжестью лег на нее, опершись на локти по обе стороны от ее плеч, и всмотрелся в ее лицо.

— Как ты красива, — прошептал Рейф и снова поцеловал ее — крепко, страстно, эротично лаская ее языком, наполняя вкусом ее собственной влаги.

Нина почувствовала, как он проникает внутрь ее, заполняет собой, и ощутила ни с чем не сравнимое удовольствие. А затем он начал медленно двигаться, и Нина протяжно застонала. Наслаждение нарастало, ширилось в ней, грозило вот-вот взорваться.

Рейф уткнулся в ее шею, лаская ее губами, прерывисто дыша, продолжая уверенно двигаться.

— Быстрее, Рейф! — выдохнула она. — Прошу тебя, быстрее! — Нина впилась ногтями в его плечи, обвила его бедра ногами и притянула к себе, двигаясь в такт с ним.

Рейф входил в нее до конца и чувствовал, как пульсирует ее тело, как сжимаются внутренние мышцы вокруг его мощного члена. Он стонал, стиснув зубы, с каждым новым погружением, пока не потерял контроль и не начал двигаться быстро, жестко, всаживая свое оружие в ее влажное горячее тело.

Нина издала звериный крик, мотая головой. Ее прекрасные рыжие волосы рассыпались по подушкам. Она почувствовала приближение нового оргазма, еще более сильного, чем предыдущие два. Услышав резкий стон Рейфа, она крепче прижала его в себе. Рейф выгнул спину, запрокинул голову, его волосы рассыпались по плечам, он не сводил с нее напряженного взгляда, исходя в нее горячими мощными струями, продлевая ее оргазм, проникая все глубже в нее, наполняя и дополняя ее.

Когда Рейф проснулся, почувствовав, как теплый луч ласкает его лицо, на его губах играла улыбка. Он улыбался из-за Нины, вспоминая страстную ночь, которую они провели накануне. Они занимались любовью много часов подряд, их страсть и желание казались бесконечными.

Когда все кончилось, Нина лежала без движения, совершенно обессиленная. Рейф взял ее на руки, свернулся с ней калачиком, укрыл их обоих, и они уснули в объятиях друг друга. Среди ночи они проснулись и еще два раза занялись любовью: медленно, сладко, страстно, всякий раз все более чутко прислушиваясь к желаниям и потребностям друг друга. Они направляли друг друга и делили наслаждение на двоих.

Рейф точно знал, что прежде не испытывал ничего подобного.

Припомнив, как хорошо ему было, он улыбнулся еще шире и подумал о том, чтобы провести утро в постели с Ниной, а может, и весь день. Он совершенно не знал, как удовлетворить ту огромную страсть, которую чувствовал к Нине.

Правда, сначала нужно позавтракать. Раз они собираются заниматься любовью целый день, он должен быть уверен в том, что Нина не голодна. А как сексуально она будет выглядеть в одной из его шелковых белоснежных рубашек!..

Нина не двигалась, лежа на другой половине кровати, и Рейф понял, что она еще крепко спит. Она ведь совершенно вымоталась после их ночных утех!

Он представил, как разбудит Нину, медленно целуя ее чувственные губы, приласкает ее, а затем медленно войдет глубоко в нее, проникнет в это нежное и отзывчивое тело, и оба они снова достигнут высшей точки наслаждения.

Он перевернулся на другой бок:

— Нина, я… Что за…

Вторая половина кровати была пуста, лишь отпечаток на подушке и едва ощутимое тепло на простынях говорили о том, что Нина совсем недавно лежала рядом с ним.

— Нина? — тихонько позвал Рейф, отбрасывая одеяла, встал с постели и босиком, без одежды вышел в коридор, не услышав ответа из соседней спальни. — Это я должен был готовить тебе завтрак, — шутливо сказал он, заходя на кухню.

Никого.

Он обошел всю квартиру, заглянул во все комнаты, но везде было пусто.

— Проклятье! — сердито буркнул он, вернувшись в спальню.

Только теперь он догадался осмотреться. На полу, там, куда он накануне бросил одежду Нины и ее туфли, теперь ничего не было. В спальне вообще не наблюдалось никаких признаков того, что Нина здесь была.

Она покинула постель, квартиру и Рейфа до того, как он проснулся.