Свидание со Снежной Королевой

Глава 5

Телефонный звонок был мелодичным и не очень громким, но все равно Джеку показалось, что его ударили по уху хлыстом. Подняв тяжелую голову с подушки, он нащупал трубку.

— Да?

— Доброе утро, Джек! — Голос Пола Тайлера звучал бодро и радостно. — Вы, похоже, еще спите?

— Я…

— Ничего-ничего, это очень хорошо. Я сейчас вас отпущу. Звоню как раз, чтобы сказать, что сегодня у вас будет нечто вроде выходного дня, если может быть выходной день посреди отпуска на курорте, ха-ха! Дело в том, что мне надо уехать на денек-другой, повидать кое-кого в Нью-Йорке. Я вернусь, скорее всего, завтра вечером, а вы и ваша очаровательная коллега до тех пор располагайте собой по вашему усмотрению. Приятного дня, Джек.

В трубке раздались короткие гудки.

Джек повернулся на другой бок, и в глаза ему ударило утреннее солнце. Очевидно, вернувшись вчера после волнующего вечера в бунгало, он забыл задернуть шторы.

Собственно, он и потом всю ночь был взволнован, даже во сне видел что-то странное, только сейчас уже не мог вспомнить, что именно. И теперь, сев на кровати, заметил, что все еще не успокоился.

Кларисса.

За ужином он не видел ее, и это было, наверное, к лучшему. Вероятнее всего, ни один из них не смог бы поручиться за себя, если бы они оказались вместе ночью на пороге ее или его номера. Дело могло бы зайти слишком далеко.

Собственно, уже зашло. То, что произошло в бунгало на берегу моря, не было похоже на соблюдение запрета на неделовые отношения между сотрудниками разного пола. Теперь они повязаны общей тайной. Они не только коллеги, но и заговорщики.

А может, и не только заговорщики? Если быть честным, то следовало признать, что Кларисса Браун больше не была для Джека Снежной Королевой, «синим чулком», «адвокатом, а не человеком». Как бы ни пошло дело дальше, она перестала быть для него чужой.

Мысль о том, что эта чувственная, соблазнительная, умная и сильная женщина допустила его в пространство, закрытое для других глухой стеной, заставила воображение Джека разыграться. Он представил себе, что в Клариссе, возможно, скрыты и еще многие другие достоинства, и он, как тот солдат в сказке, видел пока только, так сказать, сундук с медными монетами, а сундуки с серебром и золотом ему еще только предстоит увидеть…

Такая перспектива завораживала. Но вместе с тем было ясно, что поиск новых скрытых в Клариссе талантов был бы связан с еще более тесным сближением. Хотела ли этого она? Хотел ли этого сам Джек?

Про себя самого он вдруг понял, что еще несколько шагов в сторону сближения с этой женщиной сделал бы охотно, без страха. Любопытство? Да, но не только. Честолюбие первооткрывателя? Тоже, но и это далеко не все. Жажда сексуальных приключений? О, есть куда более простые и безопасные способы ее утолить. Так в чем же дело? Почему его так притягивает Кларисса?

Ответ на этот вопрос Джек решил отложить на потом. Пока же надо ответить на другой: если он хочет продолжения, то как сделать так, чтобы и Кларисса наверняка его захотела?

Пока он чистил зубы и принимал душ, решение пришло само собой. Точнее, появилась как бы его завязь, а вызрело окончательно оно в тот момент, когда, идя через холл гостиницы в ресторан, он вдруг увидел Клариссу возле магазина, где продавались пляжные принадлежности и сувениры. Остановившись за раскидистой финиковой пальмой в кадке, он стал наблюдать за нею.

Кларисса стояла у стойки с темными очками и примеряла одну модель за другой.

— Даже не знаю… А что вы бы мне посоветовали?

— Вот эта модель вам необычайно идет. Вы в них женственная, романтичная, и к цвету ваших глаз они очень подходят, — сказала продавщица, протягивая ей пару с овальными стеклами фиолетового оттенка.

Надев очки, Кларисса посмотрелась в зеркало. Они в самом деле шли ей, но цифра на ценнике была просто ужасающая. Столько денег можно было бы отдать за настоящие очки с диоптриями, а не за такую безделушку, которая понадобится ей от силы пять раз. Кларисса вздохнула и вернула очки продавщице:

— Спасибо. Если бы не цена, я, пожалуй, взяла бы их.

Она понуро побрела в сторону ресторана. Джек двинулся за ней, но возле прилавка на минуту задержался.

— Доброе утро, Кларисса! Вы прекрасны, как всегда. — Насмешливый баритон прозвучал почти над самым ухом, и Кларисса испуганно вздрогнула. Подняв глаза от меню, которое в тот момент изучала, она увидела Джека и по его взгляду поняла, что он имеет в виду: на ней снова длинное глухое платье, волосы собраны в пучок на затылке, ноги скрыты в полотняных летних туфлях.

— Доброе утро. Сейчас нам предстоит работа, а не развлечение. Мы ведь собирались беседовать с сотрудниками отеля, не так ли?

— И да, и нет. Беседовать мы, конечно, можем и в какой-то момент будем, но Пол сегодня уехал в Нью-Йорк и просил считать этот день выходным. У меня к вам предложение: почему бы не отправиться на прогулку по побережью?

— А что мы будем делать?

— Странный вопрос. Что делают отдыхающие на берегу океана? Купаться, загорать, любоваться видами.

— У меня нет с собой ничего подходящего для таких прогулок.

— Не беда. Наденьте что-нибудь легкое, намажьтесь кремом от солнца — и вперед!

Мгновенно расправившись с едой, Джек поднялся. Кларисса вынуждена была сделать над собой усилие, чтобы смотреть на него обычным взглядом, в то время как ей нестерпимо хотелось просто пожирать глазами его могучий торс под обтягивающей белой футболкой и загорелые руки, лежавшие на спинке стула. Те самые руки, которые, как она теперь знала, могли творить чудеса.

— Итак, встретимся через пятнадцать минут после завтрака вон там, у выхода, — сказал он тоном, напоминавшим скорее приказ, чем приглашение.

«Ну что ж, может быть, прогулка вдоль побережья — это и не худший вариант, — думала Кларисса, идя из ресторана к своему номеру. — Можно будет поговорить с ним, узнать побольше. Купаться и загорать с ним вдвоем — вряд ли. Это было бы уже просто опасно. Хорошо, что у меня ничего нет, кроме этих платьев. Меньше соблазна».

На ручке двери в свой номер она увидела какой-то предмет — что-то вроде пакета или сумки. Заглянув внутрь, обнаружила там два свертка. В одном был футляр с очками, которые она мерила, но так и не купила. При нем была записка:

«Они в самом деле необычайно идут тебе. Прими их как подарок. Но к таким очкам просто необходима открытая машина. Я приглашаю тебя проехаться со мной в кабриолете по острову. Жду внизу у выхода».

Подписи не было. Но и так было понятно, от кого письмо и подарок.

Во втором свертке Кларисса обнаружила купальник. Это было черное бикини французской фирмы Maillot из тонкого блестящего материала. Фасон необычный: верхняя часть держалась без бретелек, на одной только застежке на спине; нижняя имела высокие вырезы по бокам, благодаря чему линия бедра продолжалась до самой талии.

Вместе с купальником в свертке была еще одна записка, написанная тем же уверенным мужским почерком, что первая:

«Надень это. Если хватит смелости».

Приглашение на прогулку, будь то пешком или в машине, можно было отвергнуть. Приглашение, сопровождаемое дорогими подарками, — тем более: Кларисса не продается и не покупается. Но это было не просто приглашение — это был вызов. «Если хватит смелости». Джек все продумал. Ни слова лишнего. Записка маленькая и простая, как сам купальник. И подействовала безотказно. Если искушению предстать перед мужчиной своей мечты в шикарных обновках Кларисса могла бы противостоять, и даже без труда, то ее реакция на такой вызов была столь же предсказуемой, сколь и неотвратимой: еще не примерив купальник, она понимала, что поедет. В нем.

Джек не просто продумал, как выманить ее из норы. Он внимательно присмотрелся к ее фигуре и сумел без примерки выбрать вещь, которая идеально ей подошла! Какой мужчина прежде проявлял столько внимания к ней? Какой мужчина дарил ей французские вещи?

Кларисса стянула с себя холщовое платье и белье, подошла к зеркалу в дверце гардероба, надела купальник. В ту же секунду она поняла, что сегодня произойдет: она примет вызов Джека. Но победительницей снова окажется она сама: эта стройная, элегантная, соблазнительная женщина, смотрящая на нее из зеркала, может только побеждать!

Осталось сделать еще некоторые приготовления.

Перебрав вещи, привезенные с собой, Кларисса выбрала пару джинсов и несколькими движениями маникюрных ножниц превратила их в короткие шорты. Затем она выбрала подходящий топ. Распустила и расчесала волосы. Крем для загара она кинула в сумку, после чего, еще раз окинув себя взглядом в зеркале, осталась вполне довольна. Почему-то в голову ей пришло слово «воительница», хотя ничего воинственного в облике ее в этот момент не было. Зато настроение было боевое. Она шла в бой за мужчину, которого любила.

Что?!

Да. Именно так. Она влюбилась в Джека Майерса. В этом не было никакого сомнения. Но когда же это случилось? Вчера вечером в бунгало? Сегодня утром, когда она в ресторане увидела его руки, лежавшие на спинке стула, и подумала о том, как хотела бы ощущать их на своем теле? Или позже, когда примеряла очки и купальник, подаренные им? Это уже не имело значения. Кларисса Браун пропала. Погибла. Влюбилась в мужчину, который никогда не полюбит ее и никогда не будет принадлежать ей.

Будет. Сегодня же! Всего один день, те несколько часов, пока они вдвоем будут ехать в машине вдоль океана и никого не будет кругом. В эти часы надо вложить все. Любовь должна быть прожита вся, целиком, до сегодняшнего вечера. Потом ее останется только вспоминать. Иного не дано.

Испугавшись мыслей, пронесшихся в голове со скоростью урагана, Кларисса вдруг почувствовала слабость. Не дрожь возбуждения, не прежний боевой задор, а постыдную, свинцовую слабость, как на уроке физкультуры перед прыжком через коня.

Кларисса никогда в жизни не пила крепких напитков. Но теперь, решительно подойдя к мини-бару, вынула первую попавшуюся бутылку и, отвинтив крышку, сделала глоток. Что-то обожгло язык и гортань, во рту все онемело, по груди пошла теплая волна. Быстро сделав еще один глоток, Кларисса завернула крышку обратно и поставила страшное пойло на место. «Теперь понятно, почему индейцы называют алкоголь огненной водой!» — подумала она, морщась и кашляя. Потом она засунула в рот мятный леденец из вазочки, стоявшей на комоде, и двинулась к выходу.

Кабриолет она увидела сразу. Ярко-красный автомобиль с откинутым верхом стоял перед самыми ступеньками, где обычно машины не парковались. Но швейцар не проявлял ни малейшего недовольства. Очевидно, статус личного гостя хозяина позволял Джеку нарушать правила.

— Ты сомневалась, ехать ли? — осведомился Джек, галантно открывая для нее дверцу.

— А ты как считаешь — должна я была сомневаться? — кокетливо ответила Кларисса вопросом на вопрос.

— Уходить от ответа ты умеешь.

— Я же адвокат!

Они переглянулись и одновременно рассмеялись. Переход на «ты» произошел легко, как-то сам собой, так что оба не сразу его и заметили, но явно ни он, ни она не были против.

— Ты не мог бы сейчас поднять верх? — спросила Кларисса, как только они тронулись. Джек ответил ей изумленным взглядом.

— Я не успела намазаться кремом и боюсь обгореть, — пояснила она. — Когда чуть отъедем, надо будет исправить это досадное упущение.

Джек повернул голову и посмотрел на нее. В фиолетовых очках, с распущенными черными волосами, которые блестящими волнами спадали ей на плечи, в дерзко коротких шортах и облегающем топе Кларисса была просто обворожительна.

— Ты знаешь, как сексапильно ты сейчас выглядишь?! — произнес Джек и добавил наигранно-осуждающим тоном: — Это же просто опасно! Мне надо смотреть на дорогу, а тут — такое!

— Тогда, может быть, лучше я сяду за руль?

— Ну уж точно нет! Это же я тебя пригласил на прогулку!

Дорога, которую Джеку посоветовала незаменимая Салли, была и в самом деле прекрасна. Узкое шоссе, на котором почти не было движения, шло на расстоянии около ста метров от берега. Сразу за высокими кустами, окаймлявшими обочины, слева начинались сады, в глубине которых на возвышении стояли виллы, принадлежавшие явно очень богатым людям, а справа травяные лужайки, которые постепенно переходили в широкие песчаные пляжи. В это время суток, когда солнце еще палило не слишком сильно, все они были полны народа.

Через несколько километров застроенные участки по левую руку кончились, а пляжи справа становились все менее благоустроенными и заполненными. Потом шоссе поднялось на холм, выдававшийся в океан высоким обрывистым мысом, а когда они спустились по другой стороне этого холма вниз, Джек свернул с асфальта на едва приметную проселочную дорогу, которая вскоре привела их к крохотной бухточке.

Бухта была за деревьями, так что от дороги ее не было видно. Здесь были небольшой песчаный пляж и лужайка, на которой было достаточно места, чтобы поставить машину и постелить на песке покрывало, предусмотрительно захваченное Джеком.

— Так где же твой крем?

— Вот он.

— Прикажешь мазать поверх одежды?

— Потерпи секунду.

Кларисса отошла за машину и вернулась оттуда в бикини. Они с Джеком молча посмотрели друг на друга. Трудно сказать, чей триумф это был, — триумф Джека, чей подарок, выбранный вслепую, так идеально подошел Клариссе, или же ее триумф: в карих глазах видавшего виды любителя женщин она прочла восхищение, с каким ни один человек еще ни разу в жизни на нее не смотрел.

Ее грудь, полная, но высокая, была не столько прикрыта, сколько подчеркнута двумя небольшими овальными чашками, в середине которых явственно просматривались напряженные соски. Нижняя часть купальника открывала высокие стройные бедра и плоский живот, причем в середине верхний ее край был очень низким, он проходил на ладонь ниже пупка. В этом месте был виден участок бледной кожи, оставшийся после загара в купальнике другого, более строгого покроя. Посредине этого светлого участка Джек увидел шедшую снизу вверх дорожку из тонких темных волосков, и при виде ее почувствовал внезапное и необычайно сильное возбуждение, скрыть которое можно было, только засунув обе руки в карманы шортов и туго натянув их ткань.

— Ложись, я намажу тебя, — торопливо сказал он, надеясь, что Кларисса быстро повернется к нему спиной и ничего не заметит. Он очень стеснялся своей эрекции, хотя сам не мог бы сказать почему. В другие моменты он гордился ею. Но то были другие моменты, с другими женщинами.

Кларисса улеглась на покрывало животом вниз. Набрав в ладонь крем, Джек стал втирать его в гладкую смуглую кожу на ее икрах, медленно-медленно поднимаясь вверх, к коленям. Кларисса закрыла глаза и предалась божественным ощущениям. Тот, в чьи руки она отдала свое тело, несомненно был мастером. Он не просто мазал ее кремом. Это был даже не массаж. Это была ласка. И по мере того, как умелые, ловкие, чуткие руки продвигались от лодыжек к коленным впадинам, а затем дальше по задней, наружной и внутренней поверхности бедер, к наслаждению стало примешиваться возбуждение. Как ни старалась Кларисса оставаться спокойной, думать о том, какова, например, мощность двигателя у того автомобиля, на котором они приехали, и какой налог надо платить с каждой лошадиной силы, ничто не помогало. К тому моменту, когда Джеку оставалось еще около пятнадцати сантиметров до края купальника, Кларисса была готова вскочить и наброситься на него. Лежать неподвижно не было никакой возможности. Кларисса вдруг испугалась самой себя. Женщина в ней разбушевалась так, что рассудок и воля были не в силах ее сдерживать. Такой бешеной и неуправляемой страсти она еще никогда не испытывала.

— Хорошо. А теперь спину, пожалуйста, — произнесла она дрогнувшим голосом.

Джек был и сам доволен, что его попросили переключиться на спину. Потому что чувствовать под рукой эту атласную кожу, такую нежную на внутренней стороне бедер, и при этом сохранять хотя бы видимость приличия в движениях ему становилось все труднее. Пока Кларисса лежала на животе, она хотя бы не видела того, что творилось у него в шортах. Поэтому ее спиной он занимался особенно долго и тщательно.

Начал он с рук, шеи и плеч, потом не спеша прошелся вдоль позвоночника, перепрыгнув застежку бикини, спустился вниз до поясницы. Оттуда еще медленнее двинулся снова вверх, уже ближе к бокам. В те моменты, когда его пальцы оказывались у ее груди, Клариссе приходилось до боли кусать губы, чтобы не начать громко стонать от вожделения, пронизывавшего все ее тело. «Все же это была не самая удачная идея — просить его намазать меня», — подумала она, но отступать было поздно. О том, что будет, когда придется перевернуться на спину, лучше было не задумываться.

Пальцы Джека на несколько секунд замерли у нее между лопатками, а потом раздался негромкий щелчок.

— Джек?! — встревоженно спросила Кларисса, открывая глаза и приподнимая голову, лежавшую на сложенных руках. — Что ты делаешь?!

— Мне мешают эти завязки. Я ведь должен намазать тебя всю, а то будут солнечные ожоги, — с непроницаемым лицом очень серьезно ответил он. — Не бойся.

«”Не бойся”! Поздно, — подумала Кларисса. — Я уже дрожу, как заяц. А впрочем, чего это я так испугалась? Раньше я боялась, что если это произойдет, то я влюблюсь в него. Но я уже в него влюбилась. Терять больше нечего! Хуже уже не станет, я и так обречена. Так что надо пользоваться моментом!»

И в следующую секунду она сделала то, от чего Джек застыл с открытым от удивления ртом. Без всякого предупреждения она перекатилась с живота на спину. Верхняя часть ее купальника при этом осталась лежать, где лежала, а взору Джека предстали две обнаженные упругие груди с небольшими темными ореолами вокруг остро торчащих вверх твердых сосков. Глаза Клариссы были открыты. Ничего не говоря, она смотрела прямо на него.

Придя в себя через некоторое время, но еще не разобравшись в новой ситуации, он кашлянул и вежливо спросил:

— Гм-гм… И здесь тоже?

— Да. Везде, — последовал тихий ответ.

Начав, как ни в чем не бывало, с шеи и передней поверхности плеч, Джек стал медленно спускаться по грудной клетке, и постепенно круговые движения его ладоней захватили одну за другой обе груди. В тот момент, когда соски оказались у него между пальцами, он как бы случайно чуть сжал их. Кларисса вздрогнула, словно от испуга или прикосновения чего-то холодного. По коже у нее пошли мурашки, грудь непроизвольно приподнялась, как бы навстречу рукам Джека.

А он тем временем, мягко пройдясь по нижней поверхности груди, быстро спустился ниже, к области пупка. Потом еще ниже — туда, где от пупковой впадины спускалась дорожка из тонких темных волосков. Когда он провел пальцами вдоль резинки купальника, Кларисса снова вздрогнула. В следующий раз Джек чуть сильнее нажал пальцами на кожу живота, так что она прогнулась и между нею и резинкой образовался зазор. В него Джек словно бы нечаянно засунул самые кончики указательного и среднего пальцев. Этого оказалось достаточно, чтобы Кларисса потеряла остатки контроля над собой. Все, что было потом, происходило само, а она могла уже только чувствовать, но не думать и не принимать решения.

Закрыв глаза, она часто и шумно задышала, мотая головой из стороны в сторону. Руки сами собой легли на грудь, пальцы защемили соски и начали сдавливать и оттягивать их. Прогнувшись в пояснице, она поднимала таз навстречу рукам Джека, как бы стараясь плотнее прижаться к ним и подставить те места, которые жаждали, но еще не получали его ласки.

Джек перешел на ноги. Но на этот раз он поднялся от лодыжек до верхней части бедер за считанные секунды и, приблизившись к промежности, стал снова совершать медленные, ласкающие движения, от которых тело Клариссы охватывал сладкий огонь, в котором она горела и мечтала бы гореть еще долго.

Наконец, проводя рукой по самой верхней части внутренней стороны ее бедра, Джек большим пальцем задел купальник в том месте, где он черным холмиком спускался в промежность. Выдох Клариссы стал похож на прерывистый стон. Палец Джека вскоре снова прошелся по гладкой ткани купальника, а потом по нежнейшей коже рядом с ним.

— Да-а-а! — словно в бреду протянула Кларисса.

— Ты хочешь этого? — спросил он, собрав остатки благоразумия и осторожности.

— Да, Джек, да! Я хочу тебя!

Нет. К этому он готов не был. Если бы они сейчас занялись сексом, то — он чувствовал — что-то сломалось бы в нем. Он бы не смог остановиться. Не смог бы удержать удила. Нет. Нельзя.

Но никто не должен был уйти обиженным. Эта прогулка должна была стать достойным ответом на вчерашний вечер. Он должен показать себе и Клариссе, что границы можно не переступать, а отодвигать.

С этой мыслью он приподнял край черной ткани и подсунул под нее большой палец. Проведя им через сгиб бедра в направлении промежности, он не остановился, а, потянув палец вверх и вбок, отодвинул купальник на сторону, так что открылись обрамленные черными волосками ярко-розовые губы. Погладив их, Джек почувствовал, какими они были горячими и влажными. Тогда, аккуратно раздвинув их, он просунул между ними средний палец. Кларисса застонала громче. Совершая медленные, ритмичные движения средним пальцем, Джек одновременно прижал большой палец выше, в том месте, где губы сходились. Нащупав там заветную чувствительную точку, он стал круговыми движениями массировать ее.

Кларисса не помнила себя. Она билась в руках Джека несколько нескончаемых минут, выкрикивая то «нет, хватит!», то «еще, еще!», то «да, да!», то просто что-то нечленораздельное. Это было безумие, какая-то могучая волна света и жара, которая подхватила и несла ее к солнцу, пока она не слилась с ним и не растворилась в нем, крича от радости.

Когда она вновь смогла видеть и осознавать что-то вокруг себя, первым, что она увидела, был Джек. Он склонился над нею, отирая пот со лба и глядя на нее странным взором, в котором были смешаны восторг, испуг и бесконечная нежность.

— Дже-ек… Какой ты… — Она не договорила. Что можно сказать про мужчину, который только что двумя пальцами поднял ее к самому солнцу?

— Я… Я пойду окунусь, — ответил вдруг он, после чего быстро повернулся, вскочил и побежал к воде, не снимая одежды. Зайдя на пару шагов, он кинулся вплавь и вернулся только минут через пять. Кларисса за это время спустилась с небес на землю, села на покрывале и, приставив ладонь козырьком к глазам, смотрела, как Джек выходит из моря.

Вид его был великолепен. Мокрая майка облепила мускулистый торс, скульптурно проявив все его выпуклости и впадины. Шорты, прилипшие к бедрам, столь же отчетливо проявили продолговатое вздутие между ног.

Купание в прохладной океанской воде лишь немного убавило его возбуждение. Что еще можно было теперь с этим поделать, он не знал.

Зато знала Кларисса. Нисколько не оскорбившись зрелищем его эрекции, она поманила его к себе пальцем.

— Мне кажется, кое-кому нужна помощь, — сказала она деловито.

После чего, не спрашивая разрешения, она одним движением сдернула с него шорты и трусы. Напряженное естество Джека вырвалось на волю прямо на уровне ее глаз, и прежде, чем его обладатель успел понять, что происходит, его дружок оказался в плену двух чутких и нежных женских рук. Они начали ласкать его, легко скользя по стволу взад и вперед, поглаживая и слегка сжимая. Этой сладкой пытке он не мог долго сопротивляться и буквально через полминуты излил в ласкавшую его ладонь все, что держал в себе со вчерашнего вечера.

Произошло это так быстро и так естественно, что ни Джек, ни Кларисса не сказали друг другу ни слова. Только потом, встав с покрывала и не дав ему натянуть снова трусы и шорты, она сказала:

— Пойдем искупаемся. Так.

— Как «так»? Без всего?

— Ну да. Ты никогда этого не делал? Это прекрасное ощущение, я тебе гарантирую!