Свора

Рафаэлла 1983

То приходя в себя, то теряя сознание, Рафаэлла слабо различала голоса, они доносились словно из другого мира. Ресницы дрогнули, она попыталась открыть глаза, но не смогла. Так зачем напрягаться?

— Зачем? — со стоном пробормотала Рафаэлла, почувствовав страшную боль в левой щеке. Она инстинктивно схватилась за это место и дотронулась до намокшей повязки. Собрав все силы, Рафаэлла открыла глаза.

Над ней склонилась женщина в белом.

Рафаэлла ничего не помнила. Где она? Что случилось? Может, дома, в своей кровати?

— Я попала в автомобильную аварию? — очень медленно спросила Рафаэлла. Во рту пересохло и голос напоминал кваканье лягушки.

— Вас обокрали и избили, — услышала она мужской голос. Он показался очень знакомым.

Луиз! Неужели это Луиз? Рафаэлла попыталась привстать, но комната тут же поплыла перед глазами, вспыхнули какие-то огоньки. Она опять легла и спросила:

— Где я?

— В баре. Люди принесли вас сюда.

Рафаэлла опять потеряла сознание.

— Луиз, это ты? — прошептала она.

Луиз…

В следующий раз она проснулась в больнице. Все вокруг было белым, а в воздухе стоял запах антисептика. И опять Рафаэлла не могла понять, где находится. Она лежала с широко открытыми глазами, стараясь припомнить, что произошло.

— Слава Богу, с тобой все в порядке, дорогая, — сказал Джордж, склоняясь над ней. — Это был кошмар, — он сжал ей руку. — Мы так беспокоились.

Постепенно все становилось на свои места.

Карнавал.

Карнавал.

Карнавал.

О! Они с Одиль оказались на улице, смеялись и танцевали.

— Одиль, — взволнованно пробормотала она. — Что с ней?

— Все нормально, — заверил Джордж. — Она, конечно, страшно сожалеет, но рада, что тебя нашли.

— Нашли? Где?

— На улице, где тебя бросили эти животные.

— На улице… — как в тумане повторила она, почувствовав невероятную головную боль. Левую сторону лица словно парализовало. Она дотронулась до этого места и почувствовала, что щека забинтована. — Я думала, что была в баре.

— В баре? О чем ты говоришь?

— Меня отнесли в бар, чтобы спасти.

Джордж наклонился и поцеловал ее:

— Дорогая, ты еще под действием наркотиков, это понятно. Тебя нашли на улице американские туристы и привезли прямо сюда.

Рафаэлла закрыла глаза и подумала: «Луиз. А как же Луиз? Может, то был сон и она не слышала его голос?»

— Тебя сильно избили, — обыденно констатировал Джордж. — На лице порез, но своевременная косметическая операция поможет избавиться от него. Позднее зайдет мой личный врач. Но местные доктора решили подержать тебя несколько дней в больнице просто для наблюдения, на всякий случай.

Рафаэлла попыталась кивнуть, но не смогла и опять глубоко заснула.

— Доброе утро, миссис Ле Серре, — раздался голос сестры в девственно-белом одеянии. — Вы хорошо спали всю ночь! Я уверена, вам значительно лучше.

«Может, она и уверена», — подумала Рафаэлла, но ей самой казалось, что она проснулась после страшного перепоя. Слава Богу, она может двигаться. А это уже прогресс.

— Я хочу домой, — упрямо сказала она.

— Посмотрим, — официально ответила медсестра.

Через час желание Рафаэллы было исполнено. Джордж с Одиль забрали ее, и вскоре она уже лежала в собственной кровати, а рядом играл счастливый Джон-Джон.

Одиль сидела рядом. Джордж, подарив несколько дюжин красных роз, отправился на работу.

— Прости меня, — сказала Одиль.

— Не глупи, это и моя вина. Мне самой хотелось попасть на улицу. Ты меня не принуждала.

— Как лицо?

— Выживу, это просто царапина. Подлец, который ударил меня, скорее всего, носил кольцо. Оно и порезало щеку. Джордж настаивает на операции, а я не против, если останется маленький шрам. Это даже интересно, правда?

— Конечно, нет. Кому нужны воспоминания? Тебя могли убить.

— За что? За сережки и бусы? Ты знаешь, они дураки. Эти парни даже не посмотрели на мои руки, — она продемонстрировала огромный бриллиант, подарок Джорджа. — Кольцо осталось.

— Хорошо.

— Это неважно. Джордж может купить мне дюжину таких, не заботясь о расходах.

— Счастливица. Теперь все изменилось. Куда девалось то время, когда Эдди Мейфэа высасывал деньги из твоей семьи, а потом проигрывал!

— Слава Богу, это в прошлом.

Одиль, сидевшая на краешке кровати, дотронулась до колена Рафаэллы:

— Мы скоро уезжаем, но Руперт поклялся, что мы приедем на твою свадьбу. Дата уже известна?

Рафаэлла покачала головой:

— Мы с Джорджем обсудим это. И как только решим, вы узнаете первыми. Разве когда-нибудь было иначе?

Одиль улыбнулась:

— Надеюсь. Мне не хотелось, чтобы ты обо мне забывала.

Через две недели драма на карнавале была забыта, только маленький шрам напоминал Рафаэлле о том, что она могла лишиться жизни. Но это заставило ее серьезно задуматься о будущем и о том, чего она хочет. Пока Рафаэлла сделала одно доброе дело — родила Джон-Джона. Это так мало, миллиарды женщин рожают детей каждый день. Стоит ли выходить замуж за богатого человека, чтобы беззаботно существовать в роскоши? Джордж просил поскорее назвать день свадьбы, а Рафаэлла просила его подождать.

«Нет. Нужно самой пробиться в жизни, прежде чем опять выйти замуж».

Каждый новый день приносил все большую решимость. И наконец до Рафаэллы дошло. Что она умеет делать? Что действительно любит?

— Джордж, — тихо сказала Рафаэлла. — Я собираюсь стать певицей.

Он еще не проснулся:

— Что?

— Певицей, — медленно повторила она. — Буду выступать на эстраде.

Он с трудом присел на кровати:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично.

Джордж решил не перечить.

— Если это развлечет тебя, дорогая, то делай, что хочешь.

Рафаэлла нахмурилась:

— Я не спрашиваю твоего разрешения.

— Я понимаю. И просто даю тебе благословение.

Иногда в Джордже появлялись редчайшие качества. Он становился великодушным. Раньше этого не было, но с годами Марако добрел.

Последовали радостные месяцы. Рафаэлла твердо решила стать певицей, и ничто не могло сбить ее с намеченного пути. Она сделала отличный выбор и стала еще ближе к отцу. Люсьен был одним из самых известных оперных теноров в мире, и талант свой Рафаэлла унаследовала от него, хотя и не любила оперу. Ей нравились ритмичные звуки самбы и медленный рвущий душу джаз.

Отец собрал прекрасную коллекцию джазовых пластинок. Ему нравились Билли Холидей, Дина Вашингтон и Сара Вон. Рафаэлла получила эту коллекцию в наследство. Грустные голоса певцов всегда завораживали ее. Ей не нравились хэви-метал, рок и панк-музыка. Бразильские мелодии в соединении с «соул» прекрасно соответствовали ее тембру. Так голос звучал сочнее и выразительнее.

Помощь Джорджа Рафаэлла отвергла. Если хочешь чего-нибудь добиться, нужно пробиваться в одиночку. Он, хотя и весьма неохотно, позволил ей идти своей дорогой.

Рафаэлла начинала карьеру в двадцать три и твердо намеревалась добиться успеха.