Слуга государев 4. Священная лига

Глава 12

Усадьба Стрельчино.

23 февраля 1682 год.

Шаг… еще один… Вижу, как из толпы выделяется один человек. Это один из охранников Горюшкина.

Глаза… Я встречаюсь взглядом со своим убийцей. Он — слаб, ибо система прогнула и его, если не хочет, но стреляет.

— Бах! — услышал я выстрел, и только потом ощутил страшную боль.

— А-а-а! — кричу, дергаюсь, острая боль пронзает левое плечо.

Болят и ребра, тяжело дышать. Нога… Она в гипсе. Но я не в будущем. Что? На мне медицинскую новинку пробовали? Хорошо, что такую. И вот что… Клизму изобретать не буду, а то еще на мне используют. Или четко в инструкции пропишу: «Использовать всем, кроме Стрельчина».

— Очнулси! — заорал сразу показавшийся мне вредным и противный женский голос.

Баба, явно в годах, тут же покинула комнату. Ну и кричала бы на коридоре.

— Твою ж в маковку… — я попытался приподняться.

Получилось, но это стоило мне неприятных ощущений.

И нет, это не первое мое пробуждение. Два последних, нет, все же три, были осознанными. И, судя по всему, случались и другие. Страшно и подумать, что я мог в бреду наговорить.

— Как ты? — спросила меня Аннушка.

Старалась говорить спокойно, но влажные дорожки на щеках выдавали нестабильное состояние. Ну да беременная, как-никак. Должны же гормоны бурлить. Правда, вот сколько протекает беременность, я никогда не видел, и не слышал, неадекватного поведения жены.

— Да всё твоими молитвами, все хорошо. Отвлекаешь Господа Бога от важных дел, ночами на коленях стоишь. Прекращай!! Господь и без того меня любит, — строго сказал я.

Анна понурила голову. Когда я пришёл в себя, то больше волновался не за то, что у меня нога сломана, рёбра, возможно, тоже пострадали. Больше всего я беспокоился за самочувствие своей любимой жены и нашего ребёнка.

— То мне показалось, али государь наш Пётр Алексеевич приезжал? — спросил я, дождавшись, пока Анна немного успокоится.

— Да, когда отвар для сна тебе дали, прибывал Пётр Алексеевич. И не только он, но и господин Ромодановский. А ещё… мальчишка тут ошивается, всё никак прогнать не можем. Мы его за ворота, а этот гаденыш поутру уже у крыльца. Плетей ему дать хотела. Токмо он сказал: ты гневаться станешь, что это ты его и позвал, — продолжала сообщать мне новости Анна.

Я смутно помню, кто и как меня привёз в усадьбу, как лечили, как я в бреду приходил в себя и вновь уходил в беспамятство. Все слилось в один день, хотя я уже вот так, на грани, был дня три.

Как я сейчас понимаю, мне прострелили ключицу, и я болезненно упал с коня, подвернув ногу, и ещё каким-то образом сильно приложившись рёбрами. Причём не спасла меня и поддетая под шубу кольчуга. Однако думаю, если бы не эта защита, могло быть даже хуже.

— Того мальца как зовут? — заинтересовался я почему-то именно не приходом государя, а назойливым и шустрым мальчуганом.

— Так Алексашка Меньшиков, сын обедневшего дворянина Смоленского, нынче пребывающего конюхом в Преображенском, а жена его пироги печёт, — сказала Аннушка. — Он охотно о себе рассказывает. Уже заговорил и дядьку Игната. Стал, словно бы в одночасье своим.

Это да… Я догадывался о таких свойствах характера Александра Даниловича. Правда, весьма возможно, что потом Меньшиков будет сильно сожалеть, что был словоохотливым, рассказывал о своей родословной и что пирожками торговал.

Я мучительно улыбнулся, даже вязкая боль в левом плече, почти ключице, на миг прошла. Вот если есть в человеке характер, предрасположенность к каким-то свершениям, то он обязательно найдёт лазейку, но вынырнет даже в жестоком сословном обществе.

Думаю, что у меня появился свой денщик. Пока не нужно отдавать государю Меньшикова. Выучу сперва Алексашку, хотя бы не будет позориться, как в иной реальности, где он был членом Лондонской Академии наук, при этом не умея читать и писать. Хотя, судя по всему, считать он умел. Ну или был вообще уникумом, который не знал счёту, но грабил при этом миллионами.

Я отношусь к истории и к своей миссии таким образом, что пока не стремлюсь убирать многих людей из процесса развития России. Да, те, кто мешает прогрессу, с ними приходится поступать жестко.

Но Меньшиков… Противоречивый персонаж. Вот только, если убрать его воровство, то он был очень эффективным менеджером, как модно было говорить в будущем. Являлся очень даже неплохим и лично смелым генералом. Так что пусть будет Александр Данилович.

— Что государь говорил, когда приезжал? — спросил я и чуть приподнялся, расположившись в кровати полулёжа.

— Сказал, что когда узнает, кто это тебя, то непременно на кол посадит, сам смотреть будет, как тот помирает, обедая при том, — сказала Анна и перекрестилась.

Да, у нашего государя всё-таки есть некоторые склонности… Попробуем, конечно, что-то исправить, но как бы не оказался я бессильным. Если природой заложено, то, к сожалению, никаким воспитанием выбить закладки эти нельзя. Слава Богу, что нет падучей. Может быть, пока нет. Или то, что не случился приступ, как в иной реальности во время Стрелецкого бунта, повлияло в целом на псическое состояние государя. Дай-то Бог.

— Отдайте Архипа и его людей государю на расправу, — сказал я, подумав.

Правда, этот приказ должен был прозвучать для Никанора, или Прохора. Но Анна передаст. И где они? Придут, наверное скоро.

— Не твое это дело. Я переговорю с Прохором, позвовешь его после, — сказал я, взял Анну за руку. — Поснедать бы чего…

— Это я нынче же… Подожди немного, ныне, — сказала жена и упорхнула из комнаты.

С Прохором же будет серьёзнейший разговор. Я собирался ставить его сотником, ну или капитаном, на свою мою личную сотню. Думал, что справиться с теми бойцами, что одновременно и диверсанты, и должны будут уметь защитить охраняемое лицо.

И, судя по всему, с первым же экзаменом никто из них не справился. Да, можно будет говорить, что это я вышел тогда на своём коне немного вперёд. Вот только нужно всегда учитывать глупости и прихоти охраняемой персоны. Кто-нибудь из бойцов обязательно должен был стоять впереди меня и прикрывать собой.

А ещё почему так получилось, что плохо проверили лес? Ведь это место наиболее вероятное для засады, как оно и случилось. Да, насколько я уже знал, удалось взять Архипа и двух его людей живыми, хоть и изрядно побитыми. При этом на месте ликвидированы были ещё четверо. Но это только подсластительная пилюля.

Я же выключен из работы как бы не на неделю. И потом буду с костылями ходить. Это самый оптимистичный сценарий. Может мне, как того Карла под Полтавой, чтобы носили на носилках?

Я провёл в постели три дня. Да, чувствовал себя неважно, когда вставал, кружилась голова. Однако, полусидя, вполне получалось писать. И я сконцентрировался на том, чтобы вспоминать всё то, что могло бы быть полезным.

Почти полностью вспомнил Табель о рангах. Однако время для него не пришло. Пока ещё общество кажется настолько дремучим и сословным, а власть государя столь слабой, что это реформа на перспективу. Но именно я должен был улучить момент и подать на рассмотрение.

Впрочем, кое-что я уже говорил ранее Матвееву, прощупывая почву. Артамон Сергеевич отнёсся с интересом, но с непониманием, осторожничал. Однако, был такой фактор, который сильно останавливал всех, не давал возможности думать о прогрессивных реформах. Имя фактора — Иоаким.

За эти три дня я смог окончательно оформить на бумаге стратегические цели России, расписав немало шагов. И вот, если, конечно, царь будет ко мне благосклонен и в моменте даже пожалеет, что я вот такой весь раненый, пострадавший, покажу Петру Алексеевичу все те выкладки, которые составил.

Россия должна стать прочно на Балтике. Это, как мне кажется, первостепенно. Если развивать промышленность, торговые отношения, то без прочного выхода в Балтийское море, это просто невозможно. Торговля через Архангельск не способна решить проблему. Так что да… И Петербург тоже. Может только чуточку смещенный, чтобы меньше влияли потопы на спокойную жизнь петербуржцев.

Так что, параллельно с началом строительства металлургической отрасти на Урале, должно было стать строительство торгового и военного флотов и прочное становление на Балтике.

На юге свои проблемы. До сих пор русская держава платит крымским татарам выход, поминки, дань. Даже не уточнил, сколько именно, может быть и копейки, но имидж от этого сильно страдает. Кто будет всерьез говорить с Россией, если она платит дань, и, если уж быть честными, то русский государь, как данник, вассал крымского хана.

Впрочем, предстоящий поход либо снимет этот вопрос, либо… Не хочется думать о том, что может произойти, если мы проиграем. Как минимум, татары участят набеги на наши земли.

Следующим пунктом на бумаге, но одновременно с другими, идёт срочное развитие Урала и строительство промышленности. Причём, пока русская казна не настолько уж и дырявая, как это в иной реальности случилось во время Северной войны, процесс необходимо ускорять.

Посмотрим, как сработает Никита Антуфьев, будущий Демидов. Пока, как приходили сведения, он старается, но вряд ли получится полностью закрыть заказ, который я сделал у него на изготовление фузей. Пробует выкрутиться. Ведет переговоры о покупке у голландцев. Возможно выдаст за свои.

И это, если честно, немного подкупает. Стремится слово свое сдержать, вопреки тому, что все против его. В ущерб же себе сработает, ну или в ноль. И все равно не сдается.

Но не думаю, что на Демидовых свет клином сошёлся. Нужно будет как-то уговорить государя, чтобы он вызвал в Москву Строгановых. У этих почти что удельных князей должны быть и люди, и средства, и возможности для того, чтобы ставить заводы. Только немного прижать нужно было Строгановых, чтобы поубавить их вольницу.

Конечно, это можно делать только после того, как решится вопрос с Османской империей. Вряд ли получится нанести сокрушительный удар этому государству, но заключить более-менее выгодный мирный договор — вот главная задача на ближайшую перспективу.

А потом война со Швецией. Без этого никак не обойтись. Однако к войне нужно быть настолько готовыми, чтобы как минимум на первом этапе сокрушительно не проиграть, а начать воевать в долгую. Желательно — чтобы победить, но для этого нужно очень много работать над военной реформой.

Жаль, что в России существует поговорка и жизнь, как и развитие русского государства, живёт согласно ей: «Пока петух на горе не крикнет — мужик не перекрестится». Пока мне кажется, что со шведами легко воевать не придётся, военная реформа так или иначе будет буксовать.

Ведь пока всё то, что происходит в Преображенском — это если не потешные забавы, то в масштабах очень и очень мало. Однако село Преображенское и многие территории около него становятся своего рода кузницей кадров, местом, где пробуется новое оружие, тактики, способы и системы подготовки солдат.

Ну и попутно нельзя забывать о том, и это в моём плане прописано отдельным пунктом, как необходимо развивать экономику Российского государства.

Я считаю, что срочно нужно упразднять все таможни. Каким-то образом стимулировать создание множества мануфактур. Например, два года мануфактурщики, если это именно мануфактура, не должны ничего платить. А если в мануфактуре ещё используется хоть какой-то механизм, то даже поощрять, выделять выплаты из казны государства.

И тогда встаёт вопрос: как эти механизмы создавать. Что-то знаю я, но этого точно будет недостаточно. К сожалению, я ни разу не практик, не инженер.

Впрочем, станок для нарезки стволов уже работает. Существуют прототипы сразу двух видов прядильных станков. Вопрос только в том, что для них нет столько сырья, чтобы производить ткани.

Нельзя игнорировать сельское хозяйство. Пока что Россия — сугубо аграрная страна. И сделать ее индустриальной, у меня жизни не хватит. Но вот аграрно-индустриальной, может и получится.

Тут всё очень сложно, но кое-что вводить необходимо уже сейчас. Как минимум, нужна коса — для увеличения производительности сбора урожая, сбора сена для скотины. Нужно производить плуги, которые очень дороги, но при этом необходимы. Конечно же, новые культуры.

А ещё я даже готов поделиться со всем русским миром принципами пчеловодства. Правда, не сразу — сперва сам хотел бы на этом нажиться, но… государю по секрету нужно сказать. А самому думать о парафине.

В Русском государстве сейчас поле непаханое для любой промышленности. Нет производств и зеркал, и хоть какого нормального стекла для боярских усадеб. Нет производства фарфора — и это всё привозится либо из Китая, либо уже и европейские поставки имеются, а в России нет своего.

Насчёт мебельной фабрики уже идут переговоры с купцами, и в данном случае Стрелецкую корпорацию представляет дядька Никанор. Не всё же мне только работать. Однако я подготовил чертежи мебели — тех же стульев, диванов, шкафов и всего прочего, чего даже и в Европе, возможно, пока не придумали.

Очень много чего необходимо производить, чтобы Россия не стала сырьевым придатком для европейцев. Если сейчас это делать, то тогда меньше придётся ломать через колено всё русское общество. Может у меня именно такая миссия — сделать все, чтобы хоть раз в истории Россия не была в догоняющих, чтобы нас догоняли. А мы бежали бы так, что и не угнаться.

А вообще, сегодня двадцать третье февраля, а я и чарку не поднял за русскую армию. Как так?

— Прохор! Тащи меда! Пить будем! — выкрикнул я.

В комнату тут же вошел медик, которого прислал за ежечасным уходом за мной Матвеев… Что-то он хочет от меня, не спроста такая забота.

— Никак не можно, вы есть не пить.

— И есть и пить, — сказал я.

Кремль.

25 февраля 1682 года.

— Его нужно снять! Лишить сана! — кричал раздраженно государь.

Собравшиеся бояре не знали что и ответить. Царь был настойчив, требовал. Объяснить ему, что с патриархом нельзя так, Церковь, которая и без того ощущает проблемы, не может выставляться, как преступная.

— Иоаким и так отправился на богомолье, — спокойно сказал Матвеев.

Но сегодня Петр Алексеевич не слышал никого. Покушение на его спасителя, на его наставника, государь спускать не желал.

— Ваше Величество, но…

— А! Дядюшка? Решили сказать? — пренебрежительно перебил Мартемьяна Кирилловича государь.

Наступило молчание. Петр так же понял, что выглядит не в лучшем свете. Стрельчин все время говорит о сдержанности. А тут…

Петр, на самом деле, игрался со своим наставником, как это может делать только ребенок. И в тот момент, когда царь смог оценить многие новшества своего учителя, в его стреляют. И кто? Человек, который быстро признался в том, что патриарх потребовал смерти Стрельчина.

И даже не проводились больше кулачные бои. А вот эту забаву Петр сразу полюбил и не мог еще и простить, что его лишали зрелища.

— Не желаю более видеть Иоакима. Пусть все знают об этом. И с вас требую, чтобы вся Боярская Дума о том возвестила простому люду, — сказал Петр и стал ожидать, как его будет отговаривать.

Нет. Все согласились. Получалась удобная позиция — спрятаться за волю царя. При этом, бояре хотели того же. Вот только на прямую, каждый лично, боялись вступать в конфликт.

— Если с этим все согласны, так давайте обсудим поход, — поспешил сказать Матвеев.

Он-то более других хотел такой истерики Петра. Старый враг, ну или не враг, так соперник, Иоаким, скинут с вершины власти.

— Кого, государь, поставишь во главу войска? — спросил Матвеев.

Григорий Григорьевич с удивлением посмотрел на боярина Матвеева.

— Понятно же… Воеводе и быть в походе головой, — уже успокоившись сказал государь.

На самом деле, вопрос был не в том, кто из бояр возглавит поход, а что Петр отказался от идеи самолично стать во главе войска. И сейчас Матвеев показывал свою власть над царем.

Государь же показывал Артамону Сергеевичу свой разум. Ведь до того Петр хотел быть командующим в походе, а Стрельчин, чтобы его заместителем.

— Я велю доложить мне, сколь серебра потрачено и что готово с того, кабы дойти до Крыма. О воде, о порядке в войсках, припасах… — царь, теперь уже на удивление всех, требовал полного отчета.

А ведь половина денег, что получено из казны, осела в сундуках бояр. Придется сложно…

— Ну же… У меня и бумага есть и счеты. Разом сосчитаем, сколь чего нужно и что закуплено, — требовал Петр.

— Так что с патриархом, поговорим, как скинуть его? — пытался вернуть предыдущую тему для разговора боярин Долгоруков.

— Все ли слышали меня? Докладывайте! — потребовал государь.

«Нешта ты взрослеешь рано, твое величество. Может и зря люди патриарха не добили Стрельчина», — подумал Матвеев.

От автора:

В ходе антитеррористической операции, после неравного боя, я переродился и снова стою на страже закона. В новом молодом теле и другом времени. Так, погодите, что еще за РосГвардия? А куда подевалась милиция?

https://author.today/reader/501091/4717726