Святки без оглядки

Глава 24

— Горько! — неожиданно провозгласил переводчик, кивая пьяненькому самураю. Странно, но с легкой руки Кирилла это совсем не китайское прозвище, кажется, намертво прилепилось к руководителю китайской фирмы.

— Что? — голос Вадима осел.

— Наш командир говорит, что знает о вашей помолвке и желает поднять бокал за вашу будущую семья с таком замечательный девушка, который так вкусно готовит! — радостно доложил переводчик. — И мы знать, что в таком случае у вас полагается желать горько!

Гости дружно закивали, и все выжидательно взглянули на Вадима. Он побледнел, боясь взглянуть на Глашу, а та отшатнулась, кутаясь в платок.

Вадим скрипнул зубами. Вот сейчас весь их красивый цирк пойдет коту под хвост.

Китайцы вопросительно переглянулись. Почуяв неладное, перекинулись недоуменно-встревоженными взглядами Андрей с Кириллом. Неудобная пауза затянулась, рискуя прерваться трескучим провалом… Но тут на помощь пришла Ксюха.

— Минуточку! — поднялась она, поправляя спадающую шаль. — Тут произошла досадная ошибка. Вам, видимо, не так перевели. Вадим и наша дорогая Глаша пока просто встречаются, а свадьба намечается у нас!

Она приобняла Кирилла, одновременно пихая его ногой под столом.

Переводчик что-то быстро проговорил самураю, и тот расплылся в довольной улыбке.

— Горька! — снова поднял бокал он, салютуя Ксюхе.

Не давая Кириллу времени на вопросы, она подхватила оторопевшего парня за лацканы пиджака и смачно чмокнула в губы.

— Нет, нет! Нада считать… Раз… два…

Твою ж..! Ксюха больно наступила Киру на ногу и, обвив руками шею, впилась в его губы. «Лишь бы не начал вырываться, — вертелось в голове, — а если будет — укушу!»

Вот только Кир вырываться не спешил, а неожиданно привлек ее за талию и ответил. Это так ошеломило Ксюху, что она не на шутку напугалась. Отпрянула и попыталась вырваться, но не тут-то было. Кирилл не позволил ей двинуться с места и целовал до десяти.

Китайцы взорвались аплодисментами и дружно хряпнули по полной. Вадим изо всех сил семафорил глазами Кириллу. Мол, молчи и ничего не спрашивай, все потом.

Ксюха дрожащими руками налила себе бокал вина и залпом его осушила. Сказал бы кто пару дней назад, когда это пьяное нечто валялось в коридоре и обнимало ее сапог, что она сегодня будет его целовать! Прилюдно! Ужас какой! И еще ужасней, что это ей понравилось!

— А давайте я вам музыку включу, — срывающимся голосом произнесла она, направляясь к колонкам. Не столько, чтоб гостей отвлечь, а чтобы отвлечься самой и заставить слушаться предательски трясущиеся ноги.

— Лучше давайте я спою! — вдруг перебила ее Глаша, и Ксюха, оторопев, остановилась.

Глаша уже давно почуяла, что что-то пошло не так, и почему-то считала себя виноватой. Она поднялась из-за стола, поправила шаль и, выйдя в центр комнаты, завела мелодичную песню. Красивый голос лился птичьей трелью. Молодая девушка в давно забытой русской песне грустила по своему возлюбленному, а Ксюха с удивлением осознавала, что впервые слышит, как ее сестра поет, и оказывается, у нее есть голос.

Кирилл ослабил ворот на рубашке и вышел на веранду.

— Ты когда успел-то? — шагнул следом Андрей, он показал глазами на Ксюху и достал сигареты. — Будешь? — протянул пачку Кириллу. Тот взял, растерянно покрутил в руках и вернул обратно.

— Сам не понимаю… — пожал плечами он. — Ничего не хочешь объяснить? — обратился он к Вадиму, который, прихватив куртки для Андрея и Кирилла, выскочил вслед за ними.

— Кир, только не сейчас! — растерянно произнес тот, вручая ему куртку.

— Нет, я в общем не в претензиях, — повел бровями Кирилл, — но есть дурное ощущение, что я один не в курсе, что тут происходит…

— Я объясню тебе потом, как-нибудь. Например, когда снова напьешься как в прошлый раз… Или когда я так напьюсь…

— Вы что, поссорились? — встрял Андрей. — Помнится, в офисе целоваться не стеснялись…

— Нет, не поссорились… — Вадим сделал несчастное лицо. — Черт… я не знаю, как вам это объяснить. Может, потом?

— Она объявила тебе, что убежденная девственница и до свадьбы ни-ни? — не унимался Андрей.

— Угу… А целый год я спал под дверью.

— А что тогда? — парни в четыре глаза уставились на Вадима.

В гостиной раздались аплодисменты и возбужденные голоса, а потом оживленная толпа радостно вывалилась на улицу.

— Гости изволят покататься на лошадке! — показывая пальчиком на сани, объявила Ксюха.

Те толкались возле коняшки и радостно фотографировали Глашу, которая кормила ее с рук хлебом с солью.

Андрей достал телефон.

— Не понял… — он удивленно вздернул бровь, послушав рваные гудки. Набрал еще пару раз, но аппарат выдал «Абонент находится вне зоны действия сети». — Отлично покатались! — он досадливо сплюнул.

— Может, телефон неправильно записал? — предположил Кирилл.

— Угу, смотри, — Андрей ткнул ему в нос дисплей, — его входящий, — что свидетельствовало о том, что горе-кучер сам набирал номер Андрея, чтобы оставить свой звонок.

— И что теперь делать? — повисла многозначительная тишина.

— Так мы покатаемся, можно? — Глаша со знанием дела поправила подпругу и намотала на руку поводья, потом бросила вопросительный взгляд на Вадима.

— Постой, так ты..? — он указал сначала на лошадь, потом на Глашу, — умеешь ей управлять?

Глаша посмотрела на него как на ненормального.

— А ты разве не умеешь? — засмеялась она.

Вадим задумчиво поскреб в затылке.

Испытывать сани с новым возницей вызвались Вадим с Андреем. Глаша с гиканьем и с ветерком прокатила их вокруг поселка и лихо остановила сани возле ворот.

— Вот это я понимаю! — присвистнул Андрей, выпрыгивая из саней. — Вот это девка! Смотри, не тяни — уведут! — толкнул он в бок Вадима.

Дальше в несколько заходов катались китайцы, но главная веселуха началась, когда дело дошло до «молодых».

— Я с ним не поеду! — вырывалась Ксюха, пока Андрей и самурай втолковывали ей, что «влюбленная пара» просто обязана уединиться вдвоем в романтической обстановке, дабы вкусить все красоты природы.

С другой стороны саней в это время заканчивалась стычка между Вадимом и Кириллом.

— Вадим, ты офигел? Нашел артиста Марлезонского балета!

— А что не так? Как раз твой профиль!

— Я жениха играть не подряжался!

— Ты сам лошадь притащил, никто тебя об этом не просил. Теперь катайся.

— Вадим, да я ее боюсь!

— Лошадь?

— При чем тут лошадь? Её! — Кирилл мотнул головой в сторону Ксюхи, которую заботливые китайцы уже усаживали на облучок.

— Кир, — Вадим по-хозяйски запахнул на нем куртку и натянул капюшон. Потом загреб рукою за грудки, притянул к себе и угрожающе проговорил на ухо: — Наши партнеры хотят, чтобы ты покатал девушку. Либо ты ее сейчас катаешь, либо я потом закатаю тебя в асфальт. Выбирай… — он приветливо улыбнулся, отпустил Кира и хлопнул его по плечу.

Тот мстительно поджал губы и передернул плечами. Промолчал, но взгляд на Вадима бросил такой, что тот сразу понял: идти ему сегодня далеко, по тропочке лихой, за дали дальние…

Глаша прицелилась было снова вскочить на козлы, но Кирилл остановил ее царственным жестом:

— Нет уж! Вдвоем, так вдвоем!

— Кир, ты уверен? — осторожно встрял Андрей.

— Не будем портить идиллию! — подмигнул тот и, весело присвистнув, развернул лошадку на грунтовую проселочную дорогу.

Сани весело заскользили по накатанной дороге вдоль посадок. Даже весело стало — вот так прокатиться с ветерком. Ленточки красиво развеваются на ветру, заливисто брякает колокольчик, деревья нестройными рядами уносятся вдаль, так и хочется спеть что-то типа «И уносит меня в звенящую снежную даль…»

Ксюха расслабилась и даже успела поймать кураж, но тут… Серая тень метнулась из кустов, и на дорогу прямо перед носом лошади выскочил кот. Вместо того, чтобы просто перемахнуть через дорогу и бежать себе спокойно по своим делам, затормозил как вкопанный прямо на середине, вылупил глазища и, заметив несущуюся на него лошадь, подскочил и с пробуксовкой ломанул назад. Не подрассчитал скорость и скользкость дороги, поэтому пробуксовал на месте несколько дольше, чем позволяло время и, вспушив парашютом хвост, нырнул обратно в кусты.

Лошадь резко затормозила, взвилась на дыбы и метнулась в сторону, пытаясь обогнуть препятствие. Сани повело, они пошли юзом по скользкой дороге, потом поймали полозьем сугроб, насыпанный грейдером, взобрались на него. Заскрипела стяжка, послышался треск поломанной оглобли. Сани накренились и, плавно завалившись набок, съехали в кювет.

Кирилл ухнул спиной в пушистую шапку снега в густых зарослях ирги, ругаясь и ломая ветки. Ксюха завалилась на него сверху — прямо на грудь, и так они и замерли — почти вниз головами, на пологой насыпи дороги. Опомнившись, она тут же попыталась вскочить, но сапог застрял в полозьях, и теперь даже при большом желании она не могла ни встать с Кирилла, ни даже откатиться в сторону без посторонней помощи.

Побарахтавшись недолго, она обреченно уткнулась носом ему в грудь.

Кирилл откинулся на снег и тихо засмеялся.

— Нет, ну всякое со мной случалось. И девчонки, бывало, клеились, но чтобы так настырно домогались — никогда…

— Что?! — задохнулась от возмущения Ксюха. — Это ты про что вообще?

— Как про что? — он приподнялся на локтях. — Сама посуди: то в ванную ко мне прыгаешь, то целоваться лезешь, теперь вообще в кусты завалила. Спасения нету!

— Ах ты! — она попыталась отстраниться от него на вытянутых руках, но угол падения был таков, что в такой позе долго не продержаться. Руки подогнулись, и она снова бухнулась ему на грудь.

— Два дня всего знакомы, а чувство, что уже женат, — продолжал шутливо сокрушаться Кирилл. Он с трудом приподнялся, исхитрившись вытащить из кармана брюк телефон. — Вадим, мы тут приехали, гони эвакуатор.

Служба спасения в лице Андрея, Вадима и Глаши не заставила себя долго ждать. Внедорожник Андрея резко затормозил возле потерпевших крушение саней, обдав Кирилла с Ксюхой облачком снежной пыли.

— Блин, Вадим, зря я с тобой не поспорил! — хохоча, вышел из машины Андрей. — Сто процентов был уверен, что этим все закончится!

— А я бы и спорить не стал, — в тон ему ответил Вадим. Он обошел авто, оценивая беглым взглядом масштабы аварии. — Я знал, что этим закончится, как только лошадь у ворот увидел…

— Нет, вы спасать нас собираетесь или так и будем рассуждать? — возмущенно подал голос Кирилл.

Андрей, заметив их позу, утер скупую мужскую слезу, согнувшись в припадке беззвучного хохота.

— Может, мы рано приехали, надо было дать вам время намиловаться?

— Ща вылезу — всеку, — сурово пообещал Кирилл. Только сурово у него, как всегда, не получилось, поэтому Андрей глумиться над «молодоженами» не прекратил.

Не переставая сыпать остротами, он вызволил Ксюхин сапог, подал ей руку.

— Как? — сокрушалась она, пока пыхтя и цепляясь за руку Андрея выбиралась на дорогу. — Скажи мне, как вы с ним работаете? Это же ходячее стихийное бедствие!

— А ты думаешь, почему он на своей машине не ездит, а постоянно со мной? — хохотнул Андрей. — А потому что авто он водит так же виртуозно, как коня!

Он вытащил Ксюху из сугроба и протянул руку Кириллу.

— Имей в виду. На будущее, — добавил со смешком через плечо.

— Что? — взорвалась она. — Какое такое будущее? Да вы тут сговорились что ли?

Она вытряхнула снег из капюшона и нервно взглянула на Кира. Тот, весь в снегу и изрядно помятый, но при этом страшно довольный собой с сомнением разглядывал сани.

— Вот блиннн, вся премия сюда теперь уйдет, — протянул он, с досадой пиная полозья.

Вадим задумчиво бродил вокруг запутавшейся в поводьях лошадки, соображая, что с ней делать.

Глаша молча подошла, погладила ее по морде. Потом аккуратно выпрягла ее из саней. Парни дружно уронили челюсти, когда она, выведя коняшку под уздцы, вернулась к саням, ловко отвела оглоблю и, поднатужившись, перевернула сани плечом.

— Глаша! — первым опомнился Вадим. — Постой. Нельзя же так! — он подхватил ее под руку.

— Почему — нельзя? — искренне удивилась она. — Я сейчас сани вытащу, лошадку обратно впрягу. Оглоблю только надо подвязать, так и до дома дотянем. А то если б топор был, можно осинку срубить…

— Глаша! — Вадим запнулся, не находя слов, а Андрей с Кириллом просто потеряли дар речи при этой сцене. Он посмотрел на них, потом молча отвел Глашу в сторонку. — Ты девушка! А рядом трое мужиков!

— И что? — снова удивилась она.

Вадим хлопнул себя по лбу.

— Ты так всегда себя ведешь?

— Ну да… — растерялась она.

— Девочка моя, послушай мой совет, — улыбнулся он. — Девушка должна быть беззащитна и нежна, чтобы нравиться мужчине.

Глаша покраснела:

— Почему?

— Господи! Да потому что мы сейчас втроем чувствуем себя полными идиотами! Пойми, мужчина это сила, а женщина — нежность и красота. Это истина на все времена. А если ты все мужские обязанности возьмешь на себя, он будет чувствовать себя ущербным! Вон, посмотри на них… — он, улыбнувшись, мотнул головой на друзей. Те озабоченно скребли в затылках, с удивлением поглядывая в их сторону. — Поняла?

— А я думала — наоборот…

— Что наоборот? — чуть не упал Вадим.

— Ну в смысле, чем девка крепче, тем быстрее ее замуж возьмут…

— Крепче — в плане о муже заботиться, детей рожать! Но не сани же ворочать, в конце концов!

— И что, вы сами справитесь? — протянула с сомнением. — Я же могу помочь!

— Глаша! Пощади мою девушку! Ты, может, девка крепкая, а она?

— Ох! — напугалась она, ощупывая себя руками. Кажется, дошло.

— Послушай, тут дело не в теле, — улыбнулся Вадим. — И не в физической силе. Есть такое понятие — женственность. Посмотри, — он аккуратно указал глазами на Ксюху. Та, разумеется, разруливать ситуацию не стремилась, а довольно морщила нос на солнышко, считая снегирей. — А теперь посмотри сюда, — Вадим кивнул на Кира, который хоть и бродил вокруг саней, но постоянно украдкой кидал взгляды на Ксюху. — Поняла?

Та потупила глаза и кивнула головой.

— Обещай, что там, у себя, ты так больше делать не будешь?

— Обещаю… — тихо выдохнула Глаша.

Довольных, веселых и гомонящих без умолку, как воробьи, китайцев погрузили в автобус и отправили в гостиницу с Андреем, уже когда сгустились сумерки.

Кирилл, отчего-то заартачившись, вызвался остаться помогать, и возражать никто не стал.

Пока разбирали столы, убирались, разгребали гору грязной посуды, пока улаживали дела с объявившимся конюхом, на улице совсем стемнело.

Вадим, наконец-то скинув напряжение, вдруг неожиданно для всех впал в полный раздрай. Он сидел на крыльце веранды и молча пил вино прямо из горла.

Нужно сказать, что за весь день парни не выпили ни капли, а Вадим, похоже, даже ничего не съел, поэтому развозило его быстро и в хлам.

— Глаш, — он, чуть не плача, повернулся к ней. — Скажи, а там… Ей ничего не угрожает?

Та все быстро поняла, уселась рядом на корточки и сочувственно погладила его по руке.

— Все хорошо с ней будет. Не волнуйся! — затараторила она. — Бабка у меня хорошая. Дед веселый. Девчата, правда, вредные, да они мелкие еще. Корова добрая, Трезор не кусается. Клекот Петрович, правда, суров, да он тут, со мной. Все в порядке с ней, не убивайся так!

Ксюха подсела к Вадиму со спины, обняла его за шею и уткнулась носом в плечо. Тихо всхлипнула, вздыхая. Непонятная круговерть, затянувшая их обоих в мистическое торнадо, вымотала до предела и ее. Хотелось то плакать, то кричать, то бежать куда-то без оглядки, то просто молча сидеть и никого не слушать. Вадима она понимала, и за Светку душа болела ничуть не меньше, чем у него.

— М-да… — Кирилл задумчиво почесал висок. — Я так понимаю, мне снова ничего не будут объяснять…

— Извини, Кир… Можно не сегодня? — Вадим бросил на него умоляющий взгляд и снова отхлебнул.

— Я так понимаю, это не твоя девушка? — попытался догадаться тот.

Вадим посмотрел на Глашу и обреченно уронил голову на руки.

— Ооо! Давай-ка! — Кирилл отобрал у него бутылку, с усилием поднял, забрасывая его руку себе на плечо. — Пошли, уложу тебя. Харе на сегодня.

Глаша подскочила и засеменила следом, открывая двери.

Ксюха осталась одна. Присела на крыльцо, подхватила одиноко стоящую Вадькину бутылку, сделала глоток. Как-то муторно, тоскливо… Казалось бы, отчего? Да черт его знает? Она зябко поежилась.

Во дворе автоматически зажглись фонари. Синяя подсветка на деревьях в раз превратила обычный участок в сказочный сад. На небо выползла луна, подмигивая сквозь ветви сосен. Ксюха закрыла глаза, вдыхая ароматы зимней ночи.

Дверь тихо щелкнула, и на веранду выбрались Кирилл и Пончик.

Кир уселся рядом с Ксюхой и тоже задумчиво уставился вдаль.

— Расскажешь?

— Не-а…

— Почему?

— Потому что ты и так бог знает что про меня думаешь, а если я тебе сейчас расскажу правду, будешь и вовсе считать меня сумасшедшей, — она хлебнула из бутылки. — Я лучше подожду, пока Вадька протрезвеет. Вместе расскажем.

Кир молча отобрал у нее бутылку.

— А тебе важно, что я буду думать про тебя? — улыбнулся он.

Ксюха посмотрела на него и поднялась. Потянулась и направилась к двери.

— Тебе где постелить? — бросила через плечо.

— Могу лечь сразу с тобой, — не растерялся Кирилл. И, поймав ее возмущенный взгляд, рассмеялся: — Нет, просто если следовать динамике наших отношений, то будет логично предположить, что где бы я ни лег, утром все равно обнаружу тебя у себя под одеялом.

Ксюха громко фыркнула, берясь за ручку двери.

— Постелю на твоем любимом диване в гостиной, — бросила коротко. — Вот же придурок, Божееее!!!

Кир улыбнулся и подмигнул сидящему рядом Пончику. Тот зевнул и приветливо вильнул хвостом в ответ.

— Видал? — пожаловался ему Кирилл. — Вот так разгребаешь целый день: девицы, лошади, китайцы, самураи… Ни психики не щадя, ни здоровья… А потом на тебе — придурок… — Пончик с пониманием посмотрел на него и дал лапу. Кир пожал ее и потрепал его по холке: — Молодец, соображаешь. Э-хх, вот такая, брат мой, фукусима… — выдохнул он устало.