Связующее звено

Глава 20. Разрыв

Нехотя вояки вышли из теплых салонов «доджей».

— Раз вы новенькие, объясняю процедуру, — пробурчал майор. — Нам — конверты. Вам — ключи от машин. В каждой ровно тонна. Традиционно списанная на продажу британцам. Так что следов нет. Только нам морока, — добавил он чуть тише. — Ну? Где документы?

Павел едва заметно кивнул и я, пройдя те несколько метров, что разделяли нас и военных, отдал плотный конверт. Майор осмотрел его со всех сторон, проверяя, не вскрывался ли он, а потом удовлетворенно кивнул.

— Держи, — он сжал двумя пальцами брелок ключей от «доджа». Я протянул ладонь и теплый брелок упал на нее.

Ко мне подошел Трубецкой. Как мы вдвоем приехали, так и уезжать будем вдвоем — без пересечений внутри групп, чему я очень радовался. Ротация меня и на старой работе не радовала, а в шпионских играх могла оказаться смертельно опасной.

— Теперь ты, — майор указал своим людям на Эда. Тот сделал лишь пару шагов, но не успел достать документ.

Из-за нестройных рядов, едва заметная, а если бы стояла на месте, то никто бы ее и не увидел, выехала полицейская машина. Выключенные сигнальные огни и сирена давили даже сильнее, чем если бы автомобиль сиял, как новогодняя елка.

Полицейская «шкода» тормознула рядом с нами. Похоже, кто-то из бдительных горожан сообщил о подозрительных людях. Двое патрульных вальяжно вышли и осмотрелись:

— Надеюсь, что вы тут просто собрались поговорить? — спросил один из них.

— Конечно, командир, — тут же крикнул ему майор, неловко улыбаясь. — Давно с друзьями не виделись, решили собраться.

— Внедорожный клуб, что ли? — задал вопрос второй, предварительно шмыгнув носом и харкнув на снег. Затем он, чтобы мы лучше его поняли, указал на «доджи».

— Да... да, клуб, — продолжил майор. — Думаем, куда нам лучше по первому снегу прокатиться.

Три стороны. Двое, четверо и четверо. Или двое против восьмерых, если у вояк есть полномочия устранить любую угрозу. Или двое полицейских прикидываются, а на самом деле — это подкрепление. Тогда получится четверо против шестерых.

Плюс разбитие на группы. Или еще один вариант — в любой четверке есть предатель. И тогда опять три стороны, но уже примерно поровну. Либо он сам по себе. И тогда все равно явного перевеса нет.

Все это табуном пронеслось у меня в голове, пока патрульный думал над крутым ответом:

— Может, вы лучше прокатитесь куда-нибудь отсюда прочь? — спросил второй. — Нефиг тут ошиваться. Здесь стоянка, а не бездорожье.

— Мы договорим и уедем. Пять минут, — миролюбиво предложил Павел.

— В другом месте договорите, — нахмурился второй полицейский. — Давайте отсюда, живо.

— Погоди их гнать, документы бы проверить надо, — словно вспомнил первый. — Вдруг страховка просрочена.

— Я что-то надписи «ДПС» не вижу, — сердито отметил майор.

— Умничаем, да? — быдловато заявил служитель закона.

Один короткий кивок военного ускорил процесс. Его подчиненный, который должен был забрать документы у Эдуарда, приблизился к нему вплотную, повернувшись спиной к полицейским.

Зато я все видел. Видел, как мужчина протянул руку за конвертом. Видел, как Эд уже собрался его доставать.

— Я сказал, документы готовим, глухие что ли?

Эдуард оттолкнул военного в сторону, вытащив пистолет, вскинул его и, почти не целясь, выстрелил. Самый болтливый полицейский тут же упал на снег. Но раненый, к тому же легко, тут же схватился за рацию и принялся в нее что-то бормотать, одновременно с этим пытаясь достать из кобуры пистолет.

Второй успел среагировать и даже взял цель — автомат висел у него на груди. Но Эд оказался более проворным и даже более метким. В этот раз он успел прицелиться, и пуля прошла чуть ниже шеи, заставив полицейского изойти кровью до того, как он упал.

Бойня на этом не прекратилась. Первому удалось достать пистолет, и он принялся палить во все стороны — совсем безрезультатно, но все же мы втроем укрылись за «доджем». Майор тихо матерился и постоянно выглядывал из-за автомобиля, я же стоял так, чтобы оставаться вне поля зрения полицейского.

При этом я видел Эдуарда и военного, который находился с ним рядом. На открытом пространстве негде было спрятаться, поэтому последний явно собирался достать оружие — засунув руку по локоть за куртку. Громила-напарник спрятался за его спиной и не собирался даже пригибаться, уверенный в том, что его не настигнет ни одна пуля.

В то же время сам Эд, такой же уверенный, целился долго и старательно. Прошло несколько долгих секунд, пока он не спустил курок, прострелив череп полицейскому. Добавив картине еще больше красного, согнул потом руку в локте, прижав пистолет к груди.

— Конверт, — услышал я голос военного. Брелок звякнул в его ладони. Секунда — и обмен будет завершен. Но Эдуард медлил.

— Конверт? — переспросил он, глядя то на оружие, то на тела полицейских перед собой, то на военного. Вдали слышался вой сирен.

Затем он посмотрел в мою сторону и подмигнул. И всадил пулю в военного, перехватив из слабеющих пальцев ключи от автомобиля.

— Нет-нет-нет, — он тут же перевел оружие на майора. — Если кто-нибудь шевельнется, застрелю еще одного.

Его помощник тут же выудил два ствола, взяв на мушку остальных.

— Какого черта! — крикнул Трубецкой. Рев сирен усиливался — я уже видел отблески на стенах старых двухэтажных домов по ту сторону улицы.

— Просто забираю то, что должно быть моим, Паш. И не более того.

Я стиснул в кармане «шершень», но даже с десяти метров не попал бы в гада. Оружие предназначалось для стрельбы практически в упор. Из-за этого Эд и его помощник быстро прошли до второго «доджа».

— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал я Трубецкому.

— Как раз вы никуда не пойдете, — майор резко развернулся к нам. — Что вы устроили!

— Не мы, — быстро ответил я, высматривая, куда поедут патрули. — Как раз мы были за то, чтобы все прошло гладко, — а когда вояка схватил меня за пальто, сунул ему под нос «шершень»: — убивать вас я не хочу, но эта штука отстрелит все, что находится ниже лба.

Майор скосил глаза, глядя на небольшой цилиндр в моей ладони. Рядом с нами взревел двигатель второго пикапа, а через запорошенную снегом разметку к нам мчались патрули. Шурша широкими колесами, «додж» сбежал, увозя виновника наших злоключений.

— Они... — из-за автомобиля, который служил нам укрытием, показался еще один вояка и Павел моментально вырубил его одним точным ударом в ухо.

— Нам пора, — сказал он мне, вытащив пистолет, и тут же скрылся за бортом машины. Я лишь услышал, как он открывает дверь.

Майор воспользовался моментом и перехватил мою руку, стараясь отвести оружие от своего лица. Я же лишь вывернул запястье, сопротивляясь его хватке изо всех сил. И я по-прежнему не собирался убивать его — хотя впереди стояли две патрульных машины, на расстоянии пары корпусов позади тела полицейского.

Провернув руку и едва не ободрав при этом кожу, я нацелил «Шершень» вниз и нажал на кнопку. Контакт замкнулся, оружие еле ощутимо загудело и выплюнуло шарик.

То, что я попал, было заметно по лицу майора. Его хватка не ослабла, но он судорожно вздрогнул, глаза его округлились — я дернулся, потом еще раз и снова.

— Там еще двадцать таких, если вам понравилось! — прошипел я.

Мы по-прежнему были скрыты от большинства патрулей автомобилем. Оставшийся на ногах подчиненный майора оставался под прицелом Трубецкого, который сидел на пассажирском сиденье «доджа» в ожидании меня.

Я нажал второй раз, чуть повернув цилиндр. На этот раз шарик прошелся по ноге майора от бедра до колена. Резко покосившись на правый бок, майор выпустил мое запястье.

Еще до того, как он упал, я уже забрался на место водителя в пикап. От десятка вооруженных патрульных нас отделяло лишь лобовое стекло.