Связующее звено

Глава 8. Пролетариат вне закона

— Что с Эдмоном? — добродушного вида женщина с морщинистым лицом прямо при нас расспрашивала смуглого.

Мы сидели на втором этаже одного из маленьких домиков не далее, чем в ста метрах от места побоища. Тихо потрескивали дрова в камине, который здесь служит дополнительным источником тепла.

— Перевязали, — все еще искоса поглядывая в нашу сторону, ответил смуглый. — И Савву тоже.

Бабуля Четти кивнула и отпустила парня. Тот прошмыгнул мимо нас, прижимаясь к стене, чтобы не задеть ненароком. Теперь мы его пугали. За нашими спинами хлопнула дверь, и в комнате остались только мы втроем.

Начинать разговор никто не спешил. Дитер, как и я, был поражен скоростью, с которой эта добродушная бабуля разрулила ситуацию. Она явно пользовалась здесь влиянием, хотя была больше похожа на тех, кто продает молоко на рынке.

Но это впечатление — поверхностное. Чем дольше я смотрел на бабулю Четти, тем больше находил мелких деталей, которые меняли представление о ней по факту.

Она носила брючный костюм, скроенный по фигуре. Неброский, но он был ей к лицу. На пальцах из всех возможных украшений она носила лишь обручальное кольцо. Широкое и толстое, которое с натяжкой можно было назвать перстнем, настолько массивным оно казалось.

Лицо бабули, покрытое морщинами, оставалось ухоженным, и выглядела она на свой возраст, но при этом свежо, без усталости в глазах и уголках рта, как это обычно бывает у стариков.

Пока я рассматривал ее, мадам Четти внимательно смотрела на нас. Больше на меня, чем на Дитера. И, наконец, сказала:

— Да, теперь я вижу, что это действительно вы.

— Я? В смысле, кто — я?

— Барон Абрамов, — голос у нее звучал ровно, не надтреснуто и не сухо. — Только давайте начистоту — дворянского в вас, как во мне датских кровей. То есть, ни капли, — теперь она улыбнулась. — Но мне это неважно. Всего лишь проверяю свою интуицию.

— А вы хорошо говорите по-русски, — сказал Дитер, отвлекая ее внимание на себя.

— Германец, да? — улыбнулась пожилая женщина. — Какая у вас интересная компания. Скажите, а вам кто-нибудь еще указывал на то, что у вас совершенно не дворянский вид?

— Э-э-э...

— Бросьте, я все понимаю. Судя по всему, у вас жизнь очень интересная, как и у меня. Поэтому я не держу зла на вас, что вы постреляли моих людей — все они живы, слава богу. А вы уж не злитесь на старуху, ладно.

Мы с Дитером переглянулись, и я пожал плечами. Потом кивнул, приглашая его наконец-то задать интересующие его вопросы, но бабуля Четти опередила нас, высказав фактически официальное приглашение к беседе по существу:

— И все же вы пришли не послушать мои рассуждения.

— Мы по поводу вашего внука, — удалось наконец сказать Дитеру.

— Я думала, у барона ко мне вопросы, — вежливо улыбнулся женщина.

— Нет, я лишь сопровождаю моего друга. Прошу, выслушайте.

— Как это мило! — воскликнула бабуля Четти. — И в то же время — жутко загадочно. Барон и ... простите, не знаю род вашей деятельности.

— Я ростовщик.

— Просто вы оба как из похоронного бюро, — ее пальцы быстро указали на нас, а в глазах горел задорный огонек. — Могу посоветовать хорошего портного.

— Если только он может обеспечить мне минимум четыре костюма в месяц. Они так быстро приходят в негодность, — продолжил я ее шутку.

— Мне нужен Вани, — перебил меня Дитер. — Я слышал, что он ваш внук.

Пожилая женщина расхохоталась, запрокинув голову. Она сидела напротив окна и ее седые волосы, уложенные аккуратными локонами, дрожали от ее смеха. Но бабуля Четти быстро взяла себя в руки.

— Милый, здесь все — мои внуки, — все еще посмеиваясь, сказала женщина.

— Кажется, ты угадал, фройнде, — поежился Дитер.

— Угадал? Да нет же!

— А о чем был спор, позвольте узнать? — полюбопытствовала бабуля Четти.

— Не было никакого спора. Но поведение людей показалось мне странным, — объяснился я. — И потому я предположил, что вы не просто бабушка для Вани.

— Тяжело, когда с интуицией и разумом ты в этом мире совсем одна, — вздохнула женщина. — Вы обратили внимание, что здесь нигде нет полиции?

— Не посмотрел даже, — ответил я.

— А то, что жизнь у нас все равно идет своим чередом, заметили, надеюсь?

— Конечно. Намекаете, что сами справляетесь?

— Естественно, сами. И на предприятиях — тоже сами. Профсоюзы — это наше все.

— Но разве главы профсоюзов не куплены владельцами предприятий? — спросил Дитер.

— Только не я, — без заминки ответил бабуля Четти. — Я честна со своими людьми и делаю все, чтобы они работали хорошо взамен на хорошее к ним отношение. Вы ведь не знаете, что творится на некоторых фабриках, правда, барон?

— Доводилось бывать на одном заводе...

— Та-ак, — выжидательно протянула женщина. — И что же?

— У меня там было дело иного рода, но мне показалось, что работа идет вполне неплохо и недовольных нет.

— А где это вы были?

— В столице. На производстве труб.

— Бросьте, барон. Всем известно, что в столице другой уровень. Мы — не столица. У нас многие фабрики работают, как и сто лет назад.

— Это как?

— Барон, вы меня разочаровываете. Женитесь на принцессе, но не знаете при этом таких простых вещей. Мы все любим императорскую семью, а вы кажетесь мне с каждым вашим словом все менее подходящим для нее человеком.

— Я здесь не для светских сплетен, знаете ли, — жестко ответил я. — Мы пришли с конкретным делом. Вы — дама занятая, как я посмотрю. У нас времени тоже мало. Я признателен, что вы решили всем известное недоразумение миром и очень это ценю. Но давайте не будем переходить на личности!

— Может я и ошиблась в вас... — женщина немного выпятила нижнюю губу. — Я готова взять свои слова назад. Надеюсь, вы не в обиде на меня.

— Не вижу причины обижаться.

— Давайте к делу уже, — нетерпеливо пристукнул тростью Дитер.

— Видите ли, господа из столицы, наши фабрики известны по всей стране. Костюмы и пальто. Оружие от крохотных, почти игрушечных, — из ее рукава прямо в ладонь неожиданно выпал маленький двуствольный пистолетик. Она продемонстрировала его нам, а потом положила на стол. — До внушительных танковых пулеметов. И много чего другого тоже делают. А знаете, что объединяет их? — женщина выдержала короткую паузу. — То, что мои «внуки» там работают. А я их защищаю. Именно поэтому они встретили вас так грозно. Именно поэтому я сижу здесь, в этом лабиринте — и почти не выхожу. Потому что в любой день могут прийти гости.

— Мы поняли намек, — кивнул я. — Мы вас не видели. Не знаем. И уж тем более не представляем, как сюда попасть. Не уверен, что когда мы пойдем назад, нам стоит надевать мешки на голову...

— Нет, я однозначно в вас ошиблась, барон! — снова расхохоталась пожилая женщина. Она позвонила в колокольчик, предварительно посмотрев на часы. — Время обеда, почти пропустила, — с легким сожалением добавила она. — В моем возрасте вредно нарушать распорядок.

Не прошло и полминуты с ее звонка, а в комнату уже внесли поднос с сэндвичем. Запахло чесноком. Рядом с подносом очутился и бокал красного вина, заполненный наполовину.

Бабуля Четти сперва откусила сэндвич, потом отпила из бокала, не спеша, явно испытывая наше терпение. Дитер, к счастью, молчал.

— Значит, вам нужен Вани, — произнесла женщина и причмокнула губами, отложив еду в сторону, — этот сукин сын Вани.

Ее взгляд стал колючим и холодным — я понял, что тот, кто назвал его внуком бабули, явно не знал текущей ситуации в ее «семье».