Сыщик поневоле

Глава 7. Выбор

1101 = 13 = 11

Сквозь туман и звон в ушах доносятся голоса, но вслушиваться в них у меня нет сил. Сквозь веки в глаза бьет свет. Кто-то тормошит меня, схватив за плечо:

— Вроде очухался. Давай, бей теперь, если пыл не пропал.

Слова не имеют никакого смысла. Что происходит? С трудом приоткрываю глаза.

Белая комната. В ней все белое. Белый свет, белые стены, белый потолок, даже пол белый. На стене небольшой экран с какими-то цифрами. Передо мной два человека, пытаюсь сфокусироваться на их лицах. Вроде бы знакомые…

— Двадцать пять баллов вместо двух тысяч. Жлобы вы тут все, — слышен раздраженный голос Миуми.

— Травма в драке, не тяжелая, тридцать баллов, минус пять баллов за участие в драке, не спорь, — отмахивается от нее Каол, тот полицейский, или как они тут называются, который встречал меня едва я появился в Городке. — Эй, ты, Джеса, что ли? Давай, поднимайся, сам разбирайся с ней.

— Это была не драка! Они хотели меня похитить с целью насилия! — повышает голос Миуми.

— Не ори. Порядок есть порядок. Забирай своего спасителя, и проваливайте. Разбирайтесь без меня.

Я пытаюсь подняться с кушетки, да, тоже белой.

— Что произошло? — хрипло спрашиваю я и вдруг начинаю кашлять.

— Ничего особенного. Ты должен уплатить шесть тысяч сто пятьдесят баллов, а потом можешь катиться куда захочешь, — хмыкает Каол и сует мне в руки стакан воды.

— За что? — изумляюсь я, выпив залпом чуть не полстакана.

— Убийство. Непредумышленное.

— Какое убийство? Я… ее спасал. И ведь спас, не так ли? И никого не убивал.

— Тип, напавший на тебя, умер, ударившись виском о ребро скамьи. Аппаратура показывает, что ты не бил его, но гипнозом заставил его самого удариться.

— Каким гипнозом? Ты о чем вообще говоришь?

— Эта мелкая дрянь, что меня ранила, насильник несостоявшийся. Ты его убил. А он почти убил меня, если бы ты не вмешался со своим жетоном. Я бы получила свои две тысячи, и была бы счастлива. А теперь я еще и за драку должна пять своих кровных отдавать!

Я, наконец, начал что-то понимать. Тот тип, которого я отвлек взглядом, умер. И, значит, это ко мне обращался тот механический голос. Какая ерунда!

— Покойник при жизни был навеселе, вряд ли отдавал себе отчет в своих действиях, трясся как заведенный. И если ударился и убился, то я тут вообще ни при чем. Я там двоих выкинул из беседки. Тех, что нападали на Миуми. Не причиняя им никакого вреда. Не люблю калечить людей, тем более убивать. А этот неврастеник сам ударился. Я тут при чем?

— Да, вижу, ты и вправду новичок. Герой-самоучка. Это игра. Здесь никто не калечится и не умирает по-настоящему. Усвоил? Но внутри игры люди калечатся, убивают и умирают. Все это фиксирует машина. И машина показывает, что ты сумел подчинить волю противника в драке, заставив его совершить самоубийство.

— Может он просто решил баллов подзаработать? — съязвил я.

— Нет. Это был неосознанный поступок. И не несчастный случай. Ты захотел, загипнотизировал, и убил. Прости, я верю машине. Так что плати и уматывай, я с тобой уже целый час потерял.

— У меня нет столько очков. И не будет, — сказал я, подсчитав свои наличные.

— Да сколько там надо-то? Ерунда, — удивился Каол. — Давай посмотрим…

Он потыкал пальцем по экрану. Там хаотично сменялись какие-то кнопки и таблицы, но он, похоже, в них разбирался.

— Так… Гляди. Код игрока ИнВр–2’715’119. То есть вошел в игру ты из города Ирту, сразу в виртуальность, а не из другой игры. Поскольку Итру — город относительно небольшой, а клуб виртуальной реальности там появился совсем недавно, то понятно, почему твой номер такой маленький, в других городах он был бы гораздо больше. Так… идем дальше… Сейчас на твоем счету минус шесть тысяч восемьдесят одно очко. Вносишь их, и можешь быть свободным.

— Настаиваю на том, что убийства не было. И, в любом случае, у меня нет этих шести с чем-то тысяч. Совсем.

— Нет, значит иди и зарабатывай.

— Где?

— Здесь, в игре, конечно. Теперь ты не сможешь выйти из игры пока не погасишь долг.

— И на чем здесь можно заработать? Желательно быстро, я не могу торчать здесь до бесконечности.

— До бесконечности не можешь… Так… — Каол еще раз пощелкал пальцами по экрану. У тебя оплачены пять часов, почти два из которых прошли. Три часа сможешь гулять и зарабатывать. Дальше нужно будет снова платить по пять кар за каждый час. И их действительно желательно платить, потому что неуплата будет означать десятикратный штраф, то есть каждый следующий час будет стоить тебе уже пятьдесят пять кар. Чем быстрее заработаешь и рассчитаешься, тем меньше тебе придется платить.

— Грабительские расценки…

Каол хохотнул и подмигнул мне:

— Это же просто бизнес, иначе как бы владельцы игры могли заработать?

— …и ты не сказал мне, на чем я могу заработать. Потому что иначе мне придется ввязаться в драку и погибнуть лишь для того, чтобы выйти из игры.

— Хо-хо. Если на тебе висит долг игре, то выйти ты не сможешь. Но убитым нельзя возвращаться в игру раньше, чем через пять дней. И все эти пять дней долг будет увеличиваться на две семьсот пятьдесят баллов в сутки. Так что не советую. Лучше оставайся живым и зарабатывай. Заработать здесь, в Городке, довольно легко, правда суммы на разных работах очень разные. Например, за свою травму в драке ты заработал двадцать баллов. Очень постараться надо, чтобы набрать нужную сумму, ага? — Каол снова радостно расхохотался.

Я смотрел на него и пытался вспомнить, за что еще дают баллы. В голову шли только очки за всяческие увечья в драках или сексе, но меня такие «заработки» совершенно не устраивали.

— Устройся на работу. Тут, у нас справа от входа есть биржа труда, найдешь там свободные вакансии. Если что-то не подойдет, заходи почаще, они все время обновляются. Все, давай, иди, трудись. Время идет.

Подтолкнув меня к двери, Каол повернулся к Миуми, которая что-то уж очень тихо себя вела во время нашей беседы.

Я вышел в такой же белый коридор, и потер глаза. Никакого зрения не хватит, от этой яркости.

1110 = 14 = 12

«Биржа труда» оказалась простым экраном. Когда я подошел, какая-то дамочка тыкала по нему пальцами. Присмотревшись, я понял, что слева на экране висит список вакансий. Если нажать на одну из них, то слева появляются характеристики: что делать, сколько времени, сколько стоит…

Дамочка, наконец, определилась с выбором: «уборка двора без отягощения». Стукнула по вакансии пальцем два раза, и строчка исчезла.

Когда женщина ушла, я подошел ближе и увидел строчки самых невероятных вакансий: изготовление гробов, придумывание не запрещенных законом Городка орудий для уличных драк, участие в оргии с насилием (за свой счет), строительство бани, выступления со стриптизом, стихами, песнями, аттракционами в разнообразных кафе… Фантазия у игроков не укладывалась в голове. Потыкав по разным строчкам, я понял, что заработать хоть сколько-нибудь приличную сумму мне здесь не удастся — обычные работы оплачивались скудно, от пяти до двадцати баллов за час. Оставалось лишь раз десять подвергнуться сексуальному насилию с тяжелыми травмами, причем уложиться в пару часов… Да, уж.

— Посмотри муниципальные вакансии, на них можно больше заработать, — сказала мне в спину незаметно подошедшая Миуми.

— Какие? А, вижу…

Все строчки с вакансиями были написаны темными синими, красными и зелеными буквами, а верхняя строчка «Официальные вакансии» — желтыми, так что я даже не обратил на них внимания. Ткнул туда. Возник новый список.

«Уборка муниципалитета простая, 20 баллов», «Уборщик / уборщица муниципалитета, с простым сексом, 50 баллов», «Уборщик / уборщица муниципалитета, с сексуальным насилием, 300 баллов плюс плата за травмы».

Меня передернуло от омерзения. Что за бред?

Скользнул взглядом ниже. «Уборка помещений суда и тюрьмы»… Та же ерунда, только добавлены массовые изнасилования уборщицы членами суда и заключенными за две тысячи баллов, уборщиков за тысячу баллов, избиение уборщика заключенными за пятьсот баллов. Ну да, плюс надбавки за полученные травмы…

Похоже, в этом Городке все свихнуты на сексе. Причем в каких-то диких вариантах, ни в одной реальности не встречал такого беспросветного цинизма.

— В реальном мире такого не встретишь, да? — хмыкнула Миуми. — Сюда люди приходят оттянуться по полной. Городок в реале называют игрой инстинктов.

— Ужас какой.

— Не ужас, нормальная игра. Нужно же людям где-нибудь оттянуться. Я думала, ты специально за этим сюда пришел. Игровых площадок много, выбор игрока — закон.

— Случайно попал. Просто ткнул наобум.

— Ну и выкручивайся теперь, как можешь. На воле сказала бы тебе спасибо за то, что спас. А здесь не убила только потому что ты и так влип. Моя благодарность выражается в том, что не стала усугублять. Ладно, бывай. Можешь для начала подставиться под избиения, чтобы заработать на следующие часы, если тебе секс не мил.

С этими словами Миуми развернулась и направилась к выходу. Хотел догнать ее, но сдержал порыв, а снова повернулся к экрану.

Неисследованными оставались две строчки.

«Преступник — совершивший любой вид преступления, не оплаченный баллами. Каждый час на свободе после совершения преступления оплачивается по нарастающей, первый час — в три раза от ставки участия, затем каждый следующий удваиватся.»

«Сыщик — поиск преступников за свой счет. Каждый час работы оплачивается в трехкратном размере от ставки участия в преступлении.»

Помотал головой. Ничего не понял. Что за ставка участия? Помедлив немного, развернулся и пошел назад, в кабинет Каола.

— Хм, так и знал, что ты вернешься, нелепый рыцарь. Что выбрал? Преступление или поимку преступника? Да не удивляйся ты, это единственный способ Городку разнообразить сюжет игры, поэтому и ставки такие высокие.

— Объясни, пожалуйста. Я совсем не понял: что нужно делать и сколько это стоит.

— А что тут не понимать? Например, участвуешь в драке, не оплатив. Официальная оплата пять баллов. Если помахал кулаками и смылся, за первый полный час на свободе получаешь пятнадцать баллов, за второй — тридцать, за третий — шестьдесят. И так далее. Если нанес легкие увечья, сто двадцать за первый час, двести сорок за второй. И так далее. Но ловят таких легко и быстро, мало кому удержаться хотя бы час удается. Хотя у тебя… наверное бы получилось. Если бы не упал кульком в той беседки, мог бы убежать и до сих пор зарабатывать. Минус, понятно, штраф, но все равно нехило, если продержаться хотя бы сутки, да? Ну а за сутки можно разбогатеть. Только имей ввиду, что неоплаченные участие и травмы штрафуются, так что на руки получишь, конечно, меньше.

Сделав паузу, он с интересом поглядывал на меня. А я пытался сообразить, о чем он говорит. Все эти ставки у меня из головы уже повылетали, поэтому его расчеты казались абстрактными и непонятными.

— Их ловит программа?

— Нет, программа не вмешивается. Только фиксирует события и время. А ловят их сыщики, которые получают втрое в обратной последовательности.

— Не понял.

— Подразумевается, что каждое преступление имеет свою цену в баллах. И есть предельный потолок роста цен, одни сутки, то есть десять часов. Дальше расчет идет по последней ставке, без увеличения. Так вот сыщик получает утроенную сумму от верхней ставки в первый час, а дальше по убывающей.

— Слушай, я не математик. Голова не варит совсем. Объясни на примере.

Он посмотрел на меня как учитель на нерадивого ученика, но, после небольшой паузы, сел за маленький узкий столик, достал лист бумаги и написал:

— Понял? Сыщик нашел преступника меньше чем за час, получишь кучу денег. Найдешь за день, получишь почти столько же, только умаешься бегать.

— То есть ты за меня получил кучу баллов? Намного больше, чем здесь, — постучал я пальцем по листочку.

— Конечно, а ты как думал? Чтобы жить в Городке, иметь престижный дом, прислугу, любовниц и прочее очков нужно много. Вот я и зарабатываю как могу. И ты сможешь. Но только на нетипичных преступлениях. Со всякими драками и насилием мы сами худо бедно справляемся. А вот для других преступлений у нас есть любители, или желающие заработать, или вот такие как ты, «»со штрафами…

— Что за преступления?

— В основном воровство, грабежи. Иногда вандализм. Иногда убийства из мести. Всякое бывает. Так ты хочешь грабить и скрываться или ловить воришек? Имей ввиду, разница в расценках не случайная. Здесь много любителей для изощренных преступлений, так что ловить их бывает сложно. К тому же, если они больше суток продержатся, то у них расценки за каждый час будут по десятому часу, — он постучал ручкой по цифре 7680. — И у сыщика тоже по десятому. То есть, если будешь искать больше суток, то за каждый час вторых и последующих суток будешь лишь по вот эти сорок пять получать. Ну как? Преступник или сыщик?

— На преступника я не потяну, хотя легко придумаю красивые преступления. Но ненавижу скрываться, совесть замучает. Так что, скорее, сыщик, хотя никогда даже не мечтал о такой карьере. Какую информацию я смогу получить изначально и в ходе расследования?

— Хм, не мечтал, но вопросы правильные задаешь. Так. Смотри. В машину вложен каталог преступлений, каждому присваиваются определенные баллы. Чтобы совершить преступление, покупать баллы не нужно, но в машине они есть, просто для расчета. Когда совершается преступление, оно попадает в каталог, машина сама его оценивает, если не может, зовет нас на помощь, мы назначаем баллы или корректируем то, что предложила машина. С этого момента начинается отсчет времени. Преступник заметает следы, а сыщик начинает охоту.

— И все же, что имеет с самого начала сыщик?

— Только факт преступления с кратким описанием. И… смотри, если подпишешь контракт, выдам справочный блок, — из ящика стола Каол вытащил квадратный механизм размером с ладонь. — Можешь положить в карман, повесить на шею или надеть на руку.

— Он… что может?

— Это справочник, настраивается на твой голос и реагирует на голосовые команды. Другой человек не сможет им воспользоваться, только ты.

Каол достал из кармана похожую железяку и положил на стол между нами.

— Вэ Ка, — сказал он, и на верхней поверхности загорелся экранчик. — Дай перечень нераскрытых преступлений.

На экранчике появились строчки. Буквы были вначале желтые, но Каол махнул пальцем и высветились голубые, затем зеленые, в конце — одна единственная красная строка.

— Цвет преступлений показывает расценки на базовое преступление. Желтые — до ста баллов, голубые — до пятисот, зеленые — до двух тысяч, красные — все, что больше этого. Если нужны подробности, жмешь ногтем на соответствующую строчку. Насыщенность оттенка говорит о давности преступления. Если светлый, значит совершено недавно, если темный, то давно, более трех дней назад. Вот это, например, сделало преступника уже миллионером, — он ткнул на темно-красную строчку.

Перечень преступлений исчез, появилась запись, от которой меня кинуло в дрожь:

«Сексуальное насилие в течение 3 дней с последующим убийством, 11 дней назад. Тоже самое, 5 дней назад».

— Два самых тяжких убийства. Десять дней на свободе. Вся наша команда и тридцать самодеятельных сыщиков пытались найти, безрезультатно. За поимку назначена награда в три миллиона баллов сверх положенных по нормативу. К розыску уже привлекли профессионалов.

— Но… эта ваша машина… она же знает! Почему не потребовать от нее? Это же маньяк! Больной человек! Зачем…

— Не гоноши. Программа исходно настроена только на фиксацию событий и отсчет времени. Никаких других данных она не дает.

— Ерунда! Ты же нашел меня… и сказал, что машина даже зафиксировала какой-то гипноз, которого я, кстати, не применял, поскольку понятия не имею как его осуществлять. А тут…

Я задохнулся от возмущения. Внутри меня клокотало все. Понятия не имею, как действуют все их машины, но допускать такое невозможно ни в какой реальности!

Каол посмотрел на меня с сожалением.

— Думаешь, мы не пробовали? Смотри…

Он подошел к большому экрану на стене. Потыкал пальцами, разыскивая что-то. Затем открылось окно с двумя записями.

«СоВр–790’115’202 вошла в игру 139.7 ¼. Оплата за 2 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 142.5 зафиксирована смерть. Труп не найден. Начислена премия как жертве. Прототип из ванны отправлена в госпиталь в тяжелом состоянии.

КрИС-1’234’284’516 вошла в игру 145.5. Оплата за 3 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 148.2 1/3 зафиксирована смерть. Труп не найден. Начислена премия как жертве. Прототип из ванны отправлена в госпиталь в тяжелом состоянии.»

Я читал и перечитывал строчки, и не мог поверить, что такое вообще возможно. Тоже мне, технически высокоразвитое общество! Отследить игрока не могут!

— Эй, ты, как тебя? Джеса. Очнись. Не перегибай палку. Это игра. Это не настоящая жизнь.

— А для тех двоих, которые сейчас в госпитале?

— Они сами решили играть. Это их выбор, — жестко сказал Каол. — Они совершеннолетние. Они сделали свой выбор. Точно также, как люди, которые погибают от болезней, в автоавариях или при восхождении на вершину. Ты же не кидаешься их всех спасать!

Он был прав. Совершенно прав. Но меня это не устраивало. Вот здесь, прямо здесь, где-то рядом… Может быть прямо сейчас кого-то еще мучают до смерти…

В глазах у меня неожиданно потемнело.

— Эй, ты что? Вот же связался с тобой… Держи.

Мне в губы ткнулся стакан. С трудом подняв руки, я ухватил его, и начал пить маленькими глотками. Постепенно меня отпускало. Мир вокруг посветлел, я снова видел белые стены, белый стол и белую кушетку.

— Надо пойти поесть, — сказал я. — Не хотелось бы грохнуться в голодный обморок.

Нет, я лукавил. До голодного обморока мне было еще суток пять-шесть голодовки. Но нужно же мне было как-то объяснить свое состояние!

— Очков на рестораны у тебя нет. Вот же навязался на мою голову…

Каол встал и вышел. Я сидел, уткнувшись глазами в стол, на котором лежала железка с экраном. Каждое слово врезалось мне в мозг, не было нужды перечитывать эти строчки, но я все читал, и читал их, чувствуя, как во мне поднимается невыносимое чувство протеста. Будь они все прокляты со своей игрой!

— Держи, ешь.

Вернувшийся Каол сунул мне в руки бутерброд, а затем поставил на стол чашку с горячим напитком вроде чая.

Бутерброд был странным. Пышная лепешка, на которую намазали какой-то острый соус, сверху кусок мяса, сверху мягкий соленый творог. Но я его съел. Действительно, непонятно, когда смогу поесть в следующий раз. Чай был горячим, горьким и с каким-то неизвестным мне ароматом, который бил в нос и оседал на нёбе.

— Прости, приятель, не думал, что ты такой впечатлительный. Забудь про это дело. Сегодня утром в игру прибыли профессиональные следователи. Думаю, они быстро с этим делом разберутся. Так что погляди на другие преступления. Выбирай любое, и вперед. Либо вставай и уходи. Я буду знать, что ты преступник, но отследить тебя не смогу. Нарушай, прячься. Может и сумеешь набрать нужную сумму за сутки.

За сутки! Я снова почувствовал, как гудит голова. Бедная Юнта, она же совсем изведется! Хорошо, что хоть маячок здоровья ей передал, сможет следить за моим состоянием и знать, что я жив… Но как же некстати я тут застрял! Ей самой нужна помощь. Столько дел на новом Рубеже! А там никого из гуманоидов. Захотят ли другие ей помочь?

— Ну, что решил?

— Буду расследовать. Что-нибудь. Меня уже тошнит от вашего Городка, хочу поскорее выбраться.

Каол заливисто расхохотался.

— Вот, другое дело. Давай. Будем рады помощи. Только в это вот, красное дело не суйся. Там профессионалы работают, зашибут ненароком, и застрянешь здесь надолго.